Глава 10

При входе в подъезд висит доска для объявлений. Сначала не обращал на нее внимания, но в последнее время слежу за «обновлениями». Пальму первенства удерживают сообщения вроде «Куплю квартиру в вашем доме». Методично срываю их. Шумных соседей мне хватает.

Сегодня опять ничего интересного. Роюсь в кармане в поисках ключей, когда за спиной вдруг раздается голос.

– Это все-таки вы.

Оборачиваюсь и застываю.

– Вы меня, наверное, не помните, – тем временем продолжает девушка.

Помню.

Капрезе. Брюки. Официантка.

– Я заметила Вас в первый же день. Но не была уверена, у меня плохое зрение. К тому же не могла подумать, что…

Она обрывает фразу на полуслове, но я догадываюсь, что подразумевается. Она не ожидала встретить меня в подобной обстановке. Правильно. Мне здесь не место.

– Мы ведь с вами соседи по лестничной клетке, – ее, кажется, совершенно не смущает отсутствие реакции с моей стороны. – Дверь справа от вас.

Единственная стена, из-за которой не доносилось ни звука. Не могу прийти в себя от удивления. Из всех возможных вариантов мать умудрилась снять жилье именно в этом доме. К тому же, реакция девушки, мягко говоря, удивляет. По моей милости она лишилась работы. Но я не чувствую ни намека на неприязнь. Или она просто ждет удобного момента, чтобы ударить больнее? В ее руках нет ключей, а я нашел свои.

– Можете радоваться, – прикладываю «таблетку» к домофону. – Проклятия, что Вы посылали в мой адрес, сбылись.

Исчезаю в подъезде, прежде чем она успевает ответить.

Взбегаю по лестнице, добираюсь до квартиры и захлопываю за собой дверь.

Вот так совпадение.

В любом другом случае я бы оценил иронию судьбы, но сейчас не до смеха. Теперь каждый раз, собираясь выходить, буду думать о возможной встрече. Удивительно, как мы до сих пор не столкнулись.

Войдя в гостиную, невольно поглядываю на ее стену.

Трясу головой, отгоняя непрошеные мысли.

Мне. Все. Равно.

Посреди гостиной красуется лужа. Кидаю куртку на диван и отправляюсь на поиски котенка.

Кто-то сейчас получит.

*

Температура спала, но болезнь перетекла в душераздирающий кашель. С такими темпами я скоро выплюну легкие. Самое страшное, что ничего не помогает. Истратил кучу денег на таблетки. Результата – ноль.

На третий день не могу нормально сглатывать. Дышу тоже через раз. Горло и грудная клетка разрываются.

Раздается звонок в дверь. Кого еще принесло?! Я был бы не против увидеть на пороге мать с радостной вестью или, хотя бы, каким-нибудь лекарством.

Не тут-то было.

Передо мной стоит соседка.

– Что Вам нужно?

Прозвучало грубее, чем я планировал. Она вздрагивает.

– Простите за беспокойство, я слышала, как Вы кашляете…

– Болею.

Грубость ее не отпугивает.

– Может быть, Вам что-нибудь нужно?

Ее открытость злит. Она должна меня ненавидеть. Вместо этого предлагает помощь. Даю ответ из чистого упрямства.

– Ничего.

Захлопываю дверь и думаю, что она, возможно, знает какое-нибудь средство от убийственного кашля. Но я не могу ничего принять от нее. Не могу.

Через несколько минут звонят повторно. Вылезая из постели представляю, что ей скажу. Я не хотел портить отношения, но она сама напросилась. Дергаю ручку и распахиваю дверь. Никого. На коврике у моих ног стоит банка меда.

*

Как ни странно, становится лучше. Простые средства – самые верные. Первым порывом было захлопнуть дверь, но рука сама собой потянулась за банкой. Хотел бы я посмотреть на лица производителей, если бы они узнали, что их дорогущие таблетки спасовали перед продуктом жизнедеятельности пчел.

*

Сегодня началась четвертая неделя безработной жизни.

Что-то похожее на совесть подсказывает, что надо поблагодарить соседку, но я пока не готов сделать шаг навстречу.

Захожу на кухню и наступаю в лужу. На этот раз, к счастью, просто вода. Наклоняюсь и поднимаю опрокинутую котенком тарелку. Пора бы купить ему миску, а то с такими темпами, в доме скоро не останется целой посуды.

Позавтракав, собираюсь в магазин. Делать все равно нечего. Дергаю ручку двери и чуть не сталкиваюсь с соседкой. Судя по всему, она только что собиралась постучать.

– Прошу прощения, – девушка вздрагивает. – Я к Вам.

Вижу. Молча жду, что будет дальше.

– Я затеяла перестановку и не рассчитала силы. Поможете?

Этого еще не хватало. Но совесть снова подает голос. Возможность отдать долг сама идет в руки.

– Идемте.

– Я не вовремя, да? – она наконец-то замечает, что я одет не по-домашнему. – Вы собирались уходить?

– Неважно.

Делаю шаг вперед, заставляя ее отступить. Закрываю дверь.

– Я готов.

Ее квартира меньше. Две небольшие, но уютные комнаты. В гостиной у стены стоит огромный шкаф.

– Этот?

Она кивает.

– Все остальное я переставила, а его не смогла.

В первый раз смотрю на нее внимательно. Ниже среднего роста, худенькая. Хрупкая. Не хватало еще, чтобы такая девушка двигала шкафы. Вслух не говорю ничего. Подхожу к шкафу сбоку и, обхватив руками, пытаюсь сдвинуть с места. Он поддается, но не более, чем на несколько сантиметров.

– Куда его?

Она опускает глаза.

– В другую комнату.

Работенка предстоит непростая. Одному мне ни за что не справится, но я полон решимости не ударить лицом в грязь. Снимаю рубашку и остаюсь в майке и брюках. На глаза вдруг попадается свернутый ковер.

– Можно?

С этими словами расстилаю его и подсовываю часть под шкаф.

– Не стойте в дверях.

Девушка не понимает до конца, что я хочу делать, но послушно отходит в сторону. Собираюсь с силами и тяну за свободный кусок ковра. Рывок, потом идет легче. В дверях приходится попотеть, проклятая громадина не хочет проходить в проем. Сдавленно ругаюсь, но мне кажется, что девушка все-таки слышит. В конце концов, успешно буксирую мебель в спальню.

– Вот и все, – задираю майку и промокаю лицо. – Что-нибудь еще?

– Нет, спасибо.

– В таком случае…

Возвращаюсь за рубашкой и иду к двери.

– Может быть, выпьете чай?

Нет. Определенно нет.

Оборачиваюсь. Наши взгляды встречаются. Она стоит на пороге кухни с кружкой в руках.

Открываю рот и…соглашаюсь.

– Сколько сахара?

– Три.

На мгновение девушка меняется в лице. Я приподнимаю бровь.

– Не подумайте, что мне жалко, – она замечает реакцию. – Но ведь это вредно.

В ответ машу рукой. Тогда она молча добавляет в кружку нужное количество ложек. Себе – ни одной.

– А сами что?

- Пью без. А это, – указывает на баночку, – для гостей.

Пауза.

– А знаете, что самое забавное?

Она поднимает глаза.

– Мы сидим на кухне, пьем чай, а я до сих пор не знаю, как Вас зовут.

Ее губы трогает улыбка.

– Действительно странно. Вы должны бы помнить имя человека, испортившего дорогой костюм.

– Брюки-то помню, были мои любимые, а вот имя нет.

– Рита.

Атмосфера разряжается. Парадокс. При упоминании того случая, я должен был бы разозлиться, но он меня почему-то забавляет.

– Я вел себя как дурак.

– А я как растяпа.

– Первый день?

Ее лицо омрачается.

– И последний. Не прошло и получаса, как меня вышвырнули вон.

Мне вдруг становится неуютно. Зачем я вообще остался?! Нужно было передвинуть чертов шкаф и все. Интересно, на что она жила все это время? Как скоро нашла другую работу и нашла ли вообще? Исподтишка осматриваю кухню и вызываю в памяти образы гостиной и спальни. Квартира обставлена со вкусом, но крайне скромно.

Молчание затягивается.

– Спасибо, – поднимаюсь и, не глядя на нее, иду к выходу. – Не провожайте.

Возвращаюсь к себе за бумажником. Стоя в пустой комнате, вдруг понимаю, почему принял приглашение.

Одиночество сводит с ума.

*

На следующее утро получаю сообщение от матери. Необходимо встретиться. Нахожу ее в «беседке». Мы не виделись больше месяца и ее взгляд красноречивее любых слов.

– Ты изменился.

Типичная мать. Никаких приветствий, сразу к делу.

– Болею.

Вирус ни при чем. Становлюсь другим человеком. Раньше брился чуть ли не каждый вечер – лицо директора по продажам должно было быть безупречно. Теперь нередко щеголяю трехдневной щетиной, а в одежде появилась небрежность.

Мать продолжает меня рассматривать.

– Что случилось?

Не думаю, что у нее хорошие новости. Несмотря на то, что она умеет владеть собой, их бы сообщила сразу.

– Отец заболел.

– Опять сердце?

Она кивает.

– Ты бы позвонил ему.

– Еще чего.

– Он переживает.

Завожусь с полуоборота. У отца в последнее время было неважно с сердцем, правда, но ведь он сам виноват. Его никто не просил раздувать из мухи слона.

– Можно подумать, – процеживаю сквозь зубы. – Я сам себя выставил из дома.

Она пожимает плечами.

– Кто-то должен быть умнее.

Молчу. Теперь злиться начинает она.

– Своими выходками ты загонишь его в могилу!

Я должно быть ослышался.

– Так это я виноват?!

Она пытается возразить, но я перебиваю.

– Знаешь что?! Так ему и надо!

Ухожу не оглядываясь. Прыгаю в первое попавшееся такси. Водитель трогает с места, но не рискует заводить разговор.

Слепой гнев постепенно укладывается и во мне укрепляется противное чувство, что я был не прав. Прокручивая разговор в голове, вспоминаю все, что наговорил и о чем буду жалеть. Уже жалею.

Когда-то на глаза попалась статья о преодолении конфликтов, согласно которой нужно уходить, если чувствуешь, что срываешься. Ничего не объяснять. Просто встать и уйти.

Я не успел.