Город физиков

В Дубне есть что-то особенное. Мастер научно-художественной прозы Владимир Орлов назвал её благородным городом науки. Журналист Валерий Аграновский писал: «На Дмитровском шоссе, в том месте, где кусок деревянной молнии показывает направление к физикам, моё сердце стало обгонять секундную стрелку». И он же, чуть ниже: «В Дубне даже москвич чувствует себя немного провинциалом». И ещё: «Любой человек с портфелем казался мне Понтекорво. Неторопливые походки, негромкая речь, интеллект в каждом взгляде… Пожилая женщина на велосипеде произвела впечатление кинотрюка».

Когда-то Дубна и в самом деле была городом велосипедистов. Её в конце 70-х годов прославил Сергей Петрович Капица в авторской передаче «Очевидное — невероятное». И вскоре после этого в Дубну хлынули похитители велосипедов... Сейчас люди со средствами пересели на автомобили, возникли новые темы для разговоров: «Я вчера в такую пробку попал!» Этот признак большого города впервые был замечен несколько лет назад и поначалу воспринимался как нерадивость городских служб и властей, теперь пробками никого не удивишь. 

Дубненцы пробки ругают, а город любят. Физики и лирики, краеведы и глобалисты, патриоты и космополиты, последователи Демокрита и почитатели Юрия Долгорукого. Рассказывая о городе, вам непременно сообщат, что Дубна находится на острове, и отсюда особый, островной характер её жителей, ощущение самобытности, уникальности, избранности Дубны. Географически всё верно. Город действительно со всех сторон окружён водой: реками Дубной и Сестрой, каналом им. Москвы, Иваньковским водохранилищем, которое здесь называют Московским морем или просто морем, и Северной канавой, по которой отводится просочившаяся под дамбой вода. А вот и шлюз № 1 канала имени Москвы, сделавшего столицу нашей Родины портом пяти морей; к нему обращаются уважительно, во множественном числе: Шлюзы.

Московское море богато флорой и фауной, украшено заливами и островами с причудливой береговой линией и буйством дикой природы. Одни говорят, что в этих местах любил охотиться Берия, другие — Василий Сталин. Для охотников весна начинается с охоты на уток, осень — на кабанов. Почётный гражданин города, последний советский директор Дубненского машиностроительного завода Геннадий Алексеевич Савельев, сам великий охотник, собрал местные охотничьи рассказы в книжке «Дубна охотничья».

Где охота, там и рыбалка. Рыбаки в Дубне свои и приезжие. Каждую пятницу с вечерней электрички высаживается десант хорошо экипированных москвичей, вооружённых новейшими удочками, зимой  — мормышками. Туннель, «Аппендицит», дамба, Московское море — далее везде.

Дубна прославилась как город физиков, но это конгломерат городов, и каждый живёт своей жизнью. Когда спускаешься с плотины и сворачиваешь на улицу Жуковского, вас встречает тактическая ракета и слоган: «Слава создателям авиационной техники». Кажется, что въезжаешь в другой город. Так оно и есть. Добро пожаловать на Тридцатку!

В Левобережье работают оборонщики, в Правобережье, в институтской части города, люди возделывают мирный атом. На правом берегу накоплен высокий научный потенциал, на левом — инженерный, и разность этих двух потенциалов создаёт в городе известное напряжение.

В целом Дубна располагает к умиротворению, к созерцанию. Здесь легко вести рассеянный, редкий на события образ жизни. Сама жизнь течёт размеренно и неторопливо, как воды, омывающие город со всех сторон. Природные катаклизмы редкость. Даже паводков давно нет, а такие напасти как ураган 26 июня 2005 года или обмеление Московского моря летом 1996 года случаются не чаще чем один раз в пятьдесят лет.

Чудаки и оригиналы — общественное достояние Дубны. В правобережье их больше, особенно их много в Институтской части города, то есть, собственно Дубне. На левом берегу чудаков меньше, но каждый на вес золота. На правом берегу чудаками дорожат, на левом к ним относятся снисходительно, если они, конечно, безобидны, то есть, не вольнодумцы и не возмутители спокойствия. Чудаки чаще всего оригиналы, у них отсутствует общепринятое чувство юмора. Они способны хранить невозмутимое выражение лица, когда другие смеются, и смеяться, когда остальные недоумённо пожимают плечами.

Теперь об остряках. В Дубне их не так много, как принято думать, но они есть. Близко к ним стоят мастера научного и бытового розыгрыша. Одним из них был академик Бруно Понтекорво. О его розыгрышах до сих пор ходят легенды, а рассказы о нём составляют по меньшей степени четверть дубненского фольклора.

О климате и погоде. В Дубне влажно, она выросла на болоте и потому засасывает. Климат своеобразный, но иногда весна похожа на весну, осень — на осень, лето — на лето, а в классическую зиму Дубна преображается в Снежную королеву.

О дубненском небе. Большую часть года оно затянуто облаками. Облака — украшение города: они причудливы, изменчивы, прихотливы, изящны, капризны и неотразимо красивы. Самому младшему ветру под силу сдвинуть эти эфемерные создания. Исключение составляют вертикальные облака. Они хороши в своей неподвижности. Когда такое белое, похожее на заснеженную гору облако садится на улицу Дачную, виртуальная гора становятся частью городского пейзажа. Когда смотришь со стороны «Перекрёстка» на улице Понтекорво, кажется, что и в самом деле живёшь у подножия самой настоящей горы. В Дубне, плоской как блин, это своего рода душевная терапия.

Чего в Дубне нет, так это землетрясений. Местность сейсмически стабильна. Иначе бы  её не избрали для строительства послевоенных ускорителей, и физика высоких энергий в СССР родилась бы где-нибудь в другом месте. Правда, в 1976 году мы почувствовали землетрясение в Румынии, и на верхних этажах 14-этажки (с книжным магазином «Эврика») тряслись люстры.

Свежи и воспоминания об урагане 2005 года, повалившем, по данным мэрии, 1000 деревьев.  Но и ураганы у нас редкость. В ветреную погоду шумят, качаясь на ветру, сосны, в безветренную лес скрипит осинами; ветряки на плотине старательно ловят ветер, следуя его порывам.

Остались ли в Дубне физики? Тех, кого воспевали в 60-х годах, почти нет, но популяция физиков в Дубне сохранилась, только вы вряд ли встретите их на улицах города, а если встретите, то не признаете: время, когда физики были в почёте, давно прошло.

В исторической части институтской Дубны улицы напоминают лесные просеки. Вот улица Флёрова: место тихое, автомобили проезжают редко и без удальства, а пешеходы никуда не торопятся. Коттеджи, коттеджи. Вот одноэтажное здание, ровесник институтской Дубны. Когда-то в нём размещалась детская амбулатория, потом здесь заседал партком ОИЯИ, а в начале 90-х сюда въехали редакция институтской газеты «Дубна: наука, содружество, прогресс» и, вслед за ней, музей истории науки и техники Объединённого института ядерных исследований.

Мы на ближних подступах к ОИЯИ. Поднимаемся по ступенькам, нажимаем на кнопку звонка, звучит мелодия из кинофильма «Дети капитана Гранта», распахивается дверь, и на пороге появляется человек из музея. Первое, что бросается в глаза в зале экспозиции, — модель знаменитого дубненского синхрофазотрона. Дотроньтесь до него. Запомните этот момент. Вы прикоснулись к истории институтской Дубны.