Охота на вожаков

16.11.2019

Вождь племени атапасков/дене восседал на своём деревянном ложе, пристроенном к высокому вигваму на возвышенности. Он был сдержанно весел и малословен, как того требовал его статус в общине.

Сегодня в селении с утра шёл большой праздник, так как охотникам удалось забить двух крупных лосей, переплывающих реку недалеко от деревни. Почти все взрослые жители участвовали в транспортировке туш до села по воде и береговому склону.

– Мы спускались с верховья реки на двух каноэ, почти под завязку полных лосося. И когда вышли за излучину Кучерявой Мыши, Важный Дятел первым увидел ветвистые головы лосей, выступающих над водой с ранними лучами солнца, – стал рассказывать один из охотников толпе, собравшейся у вигвама вождя, где распределялось мясо по семьям.

– Они плыли на косую от нас, потому и не заметили нашего присутствия. Мы нагнали их на середине воды и сильно ранили своими копьями и стрелами. Одного прикрепили верёвками за рога, и уже не отпускали, пока добивали своим оружием. А второго пришлось свалить с ног уже на берегу, – улыбаясь, закончил свою речь выступающий по кличке Замшелый Томагавк.

Толпа загудела от удовольствия. Многие проявили бурную реакцию на слова говорящего.

– Кто же первым ранил большого лося? – выкрикнул пожилой селянин.

– Большого ранил Кедровый Корень. Он сидел на носу первого каноэ, ему было удобнее всех нанести свой удар, который пришёлся в самую шею гиганта…

В этот момент сквозь гул толпы послышался женский голос: – Помогите… они напали на Маленького Медвежонка, – падая на колени и задыхаясь, выдавила из себя юная девушка. Это была жена вождя.

Толпа резко замерла. Вождь первым подскочил к ней и спросил: – О чём ты говоришь? Кто напал на нашего сына? – Волки. Они настигли нас у самой реки… я не заметила, как они появились из-за деревьев…

Вождь уже на бегу крикнул ей: – Как ты могла его бросить одного?! Толпа, как водный ручей, хлынула в сторону ближайшего спуска к реке.

Каждый понимал, что надежды на спасение нет, но бежал со всей мочи, чтобы предотвратить самое худшее…

Кровавое пятно розовело у кромки воды, одежда была растерзана, как и тело малыша. Хвост стаи мелькнул вниз по течению. Их спугнул шум толпы до того, как они успели обглодать кости ребёнка.

Зрелище было устрашающее и опустошающее одновременно. Праздник сменился великим горем. В глазах селян возникла оторопь и безграничная потеря.

Вождь оказался единственным, чьей злости хватило на то, чтобы прийти в себя. Его звали Шерстистый Волк.

Племя высоко чтило волков за их бесстрашие и организованность. Но сегодняшний день изменил уважительное отношение вождя к этим тварям. Теперь они превратились в его кровных врагов.

Шерстистый Волк, ничего не говоря, взбежал по склону в сторону деревни. Он быстро оседлал своего коня, схватил стрелы с копьём и умчался вслед за стаей.

Остальным охотникам потребовалось какое-то время, чтобы выйти во всеоружии в путь за своим вожаком. Так разгорелась последующая драма.

Охотники нагнали вождя только ближе к вечеру. За это время они прошли около тридцати километров.

Вождь словно в трансе сидел на коленях на поляне среди четырёх убитых волков (остальные, видать, предпочли унести свои лапы).

Никто не стал его окликать, все предпочли дождаться, когда вождь сам проявит намерение общаться. Боль должна была отойти прежде, чем вернётся сознание.

Пока вождь приходил в себя, отыскался и его конь. Убитых волков водрузили на лошадей и двинулись в обратную дорогу.

Отряд передвигался не спеша под лунным светом вдоль спокойной Кучерявой Мыши. Домой отряд вернулся только утром следующего дня.

После погребения Маленького Медвежонка селение погрузилось в долгую печаль. Уже реже стали случаться весёлые групповые песнопения и праздники; их отмечали только по особо важным случаям: свадьбы, рождения младенцев, погребения умерших, воспевания духов предков. 

Вождь так и не смог простить свою супругу за содеянное, обвиняя её в произошедшем. Его вердикт был суровым: «Ты не имела права его бросать одного. Ты должна была его защищать своей грудью».

Она была изгнана из вигвама Шерстистого Волка и до скончания жизни оплакивала своего сына и свою одинокую судьбу.

Шерстистый Волк на этом не прекратил своё преследование волков и до конца своей жизни охотился на вожаков стаи. За всё время он убил более четырёхсот альфа-самцов разных стай.

У него была своя тактика выслеживания стаи и убийства её вожака.

Он всегда принимал одну и ту же позу перед расправой над вожаком: садился на левое колено, наклоняя голову так, чтобы оставался обзор, и выжидал с ножом в, заведённой за спину, правой руке, когда альфа-самец нанесёт свой смертельный удар.

Как только вожак отрывался в прыжке от земли, Шерстистый Волк резко отодвигался влево, вытягивал молниеносно левую рука и хватал волка за верхнюю челюсть, а затем таким же резким движением правой руки перерезал тому глотку. Волк падал замертво.

После такой расправы над альфа-самцом почти ни разу остальные волки не вступали в схватку.

Шерстистый Волк потерял человеческий облик, сражаясь с четырёхлапыми хищниками, и даже они понимали, что стали жертвой каких-то обстоятельств, к каким не имели прямого отношения.

Единственное, во что он верил, что таким образом сохранит любовь своего сына и спасёт своё лицо перед духами предков.