Страшно везучая г-жа Т. Гл. 6

Дом Исцеления оказался именно таким, каким Томасина себе его представляла. Во-первых, огромным. По сути, это был и не дом вовсе, а целый комплекс зданий, огороженный высоким и толстым забором из светлого камня. Центром этой строительной композиции было молочно-белое здание в стиле ампир с широким невысоким крыльцом, часто расположенными узкими окнами и рядом колонн, поддерживавших балкон второго этажа, протянувшийся вдоль всей ширины дома. Внутри располагалась приёмная и кабинеты разного рода целителей. К одним из них студенты могли попасть совершенно спокойно, получая базовую медицинскую помощь. Другие же специалисты работали исключительно в частном порядке, оказывая настолько специфические услуги, что ни один бедный студент не смог бы их себе позволить. Мерина как-то вскользь упомянула, что у этих талантливых целителей можно излечить крайне тяжелые и даже смертельные заболевания, а ещё проблемы сексуального характера и изменить свою внешность настолько, насколько душе угодно. Последний пункт особенно сильно её волновал – хорошенькая и ухоженная девушка почему-то постоянно рассуждала то о видимой лишь ей одной горбинке на носу, то о неких мифических складках жира на боках, от которых страстно мечтала избавиться.

Несколько зданий по правую сторону от центрального корпуса были отведены под учебные занятия целителей и носили они названия, максимально отражающие суть охватываемых предметов – корпус Рождения, корпус Оздоровления и корпус Смерти. В последнем располагался институтский морг. По левую сторону от центрального корпуса в тени подернутых осенней желтизной берёз и ив располагался трехэтажный Лазарет. Возле него была обустроена симпатичная парковая зона со скамейками, клумбами, петляющими тропинками, круглой беседкой и прудом с вечноцветущими розовыми кувшинками.

Навестив Эдвину в одной из уютных палат, именно к этому прудику направились Ридэм и Томс. Впечатления от посещения этого места были смешанными. С одной стороны, это не было похоже на обычную больницу с бледными серо-зелеными стенами, странными запахами и вечно раздражёнными медсестрами. Здесь было оживлённо и по-своему уютно, хотя отчего-то покинуть это место хотелось так же сильно, как и обычную городскую больницу.

Эдди, как и предполагалось, ещё не очнулась. Во сне своём она была похожа на сказочную принцессу, павшую жертвой проклятия злой мачехи: миниатюрная, фарфоровая и милая, как куколка, она утопала в мягких одеялах и лучах тёплого осеннего солнца. Да и сама она как будто источала бархатистое сияние. Тем не менее, задерживаться подле неё соседи надолго не стали. Ридэм раздобыл где-то большую хрустальную вазу с водой и установил на прикроватном столике Эдди это сверкающее великолепие с пышным букетом розовых пионов и белых гардений. Выбирать букет парень поручил Томасине, и она сразу указала на этот. Ей показалось, что он был исполнен в духе самой Эдвины, и не прогадала – в изголовье её кровати он смотрелся как нельзя кстати. Словно всегда был здесь. Попрощавшись со своей Спящей Красавицей, двое соседей всё же задержались на территории Дома Исцеления.

- А почему ты остался?

- Что? – Ридэм очнулся от своих блуждающих мыслей и оторвал взор от созерцания розовых кувшинок в саду.

- Ну, здесь, в Лазарете, когда у тебя случилась Волна. Ты же пришёл в приёмную на своих двоих, был максимально адекватен и даже не галлюцинировал. Почему не вернулся в Ведьмину Топь? Мог бы сидеть в подвале. Мы б тебя иногда выпускали наверх за хорошее поведение… - Томасина негромко усмехнулась и с интересом взглянула на высоченного соседа. Тот, впрочем, сразу помрачнел и напряжённо сжал челюсти. Её реплика не показалась ему забавной.

- Я не по своей воле остался здесь, - парень покачал головой, и Томс не нашлась, что на это сказать. Ей и в голову не могло прийти, что Ридэма изолировали принудительно. В день, когда у него случилась Волна, он лишь раз пожаловался на головную боль утром за завтраком и потом даже небрежно отшутился, когда Эдди начала советовать ему какие-то таблетки. От Эдвины же Томми позже узнала, что он сам пришёл в Дом Исцеления за консультацией к доктору Рхалу. Юная целительница столкнулась с ним в коридоре первого этажа основного корпуса и была совершенно обескуражена, когда безобидная головная боль соседа и впрямь оказалась признаком накатывающей Волны. Как он это понял? У него не наблюдалось и одной десятой части тех симптомов, что были описаны в студенческой брошюре.

- …я не поняла, - после долгой паузы всё-таки выпалила Томасина растерянно. – Почему?

- Потому что это уже не первая моя Волна, - Ридэм тяжело вздохнул и косо поглядел на собеседницу, как будто одновременно хотел увидеть её реакцию и боялся этого. Видимо, он натолкнулся на выражение абсолютного ступора на лице девушки, потому что чувствовала она в этот момент такой мощный прилив тупости, какой не испытывала никогда в жизни. Слова Ридэма почему-то прозвучали для неё, как речь инопланетянина из какого-нибудь детского мультфильма – задом наперёд и в замедленном действии. Ей пришлось прокрутить эту фразу в голове раз пять, чтобы понять суть.

- Чё-ё? – ярко отражая внутренний прилив тупости внешностью, выпалила Томс и криво сощурилась. Как хорошо, что она не видела себя со стороны. Увиденное бы ей не понравилось. Совсем.

- Да-а, такие вот дела! – Рид расслабленно выдохнул и рассмеялся, словно глупая реакция девушки успокоила его. – Первая Волна случилась у меня в четырнадцать лет на фоне сильного стресса. Иногда такое бывает.

- Сильного стресса? А что случилось?

- Мой старший брат умер, а вскоре после него – отец. Не смог оправиться от удара, - сухо отрапортовал Рид, словно это было одной из тех ничем непримечательных историй, о которых и вспоминать нечего. Томасину вполне устроил этот тон, потому что она понимала – за ним кроются годы усиленной работы над собой и бесконечной борьбы с острой и давящей в груди болью. Когда-то она точно таким же будничным голосом научилась говорить друзьям «Мы с Кириллом расстались. Не сошлись характерами», хотя предпочла бы никогда не произносить этого вслух. И пусть справлялась она уже на отлично, всё же иногда после сказанного её начинало тошнить. А потом ей казалось, что тело сохнет и ломается, словно в один миг всё её существо обращается в хрупкую древнюю окаменелость. Сохранять при этом совершенно невозмутимое выражение лица было сложнее всего на свете.

- Но ты же не был ещё связан с Источником… - деликатно уводя разговор в другое русло, Томс отвела взгляд в сторону. В это мгновение воздух между ней и Ридом как будто уплотнился, а затем в один миг рассыпался во все стороны мягкой прохладой. Дышать стало легче, и девушке показалось, что это на самом деле Ридэму стало спокойнее рядом с ней. Ей хватило ума не совать нос туда, куда он не был готов кого-либо приглашать.

- Все мужчины в моей семье – колдуны, - сказал парень после небольшой паузы. Подумав немного, добавил: - И некоторые женщины. Если в роду есть активно практикующие магию живые родственники, то все их отпрыски будут значительно ближе к Источнику, чем обычные люди. Просто я рос в атмосфере концентрированных мистических энергий – ничего не поделаешь.

- Так вот почему ты единственный в автобусе не был под гипнозом! – воскликнула вдруг Томасина и просияла. Этот вопрос уже какое-то время занимал её голову, хотя бойкот серьёзно препятствовал выяснению подробностей. – Ты знал, куда едешь!

- Ну…да. Мой отец здесь учился. Господин Мэддокс был его преподавателем еще до того, как стал проректором. Когда брат умер, Мэддокс помогал хоронить сначала его, а затем и отца. Когда у меня случилась Волна, он помог мне справиться. А это было совсем непросто для четырнадцатилетнего мальчишки, у которого гормоны зашкаливают, скажу я тебе. Потом он часто навещал нас и много общался со мной, рассказывал о моих предках, о магических практиках, энергиях и прочем…

- Секрет твоих удивительных академических успехов, похоже, тоже раскрыт, - проворчала Томми себе под нос. Ридэм драматично положил руку на грудь и кивнул.

- Виновен.

- Жулик!

- Не хочешь вафель? Я знаю, где делают вкусные вафли!

Тему Ридэм перевёл так нагло и задорно, что Томасина даже не сообразила возразить. Да и зачем спорить, когда на горизонте маячат бесплатные вафли? Очень вовремя Томс решила завязать со своим бойкотом, ведь от её стипендии уже ничего не осталось, и ей светила безрадостная перспектива все выходные питаться лишь ужасными пайковыми запасами Ведьминой Топи. А жулик-Рид тем временем своими успехами в учёбе обеспечил себя самой высокой денежной компенсацией на курсе, и, в отличие от менее удачливой соседки, был в состоянии прокормить не только себя, но и всех обитателей их домика на болоте. Томми по этому поводу одновременно и злилась, и радовалась. Радовалась, в основном, от предвкушения долгожданной встречи с вафлями.

Они вбежали в вагон трамвайчика и прошли вглубь, надеясь, что никто не последует за ними, но напрасно – это была довольно оживлённая остановка в городе, поэтому вскоре большая часть сидений были заняты целителями в белых одеждах и посетителями Дома Исцеления. Ридэм разочарованно покачал головой – его задумку опять не удалось реализовать. По дороге сюда он всё твердил Томасине о каком-то странном месте под названием «Хранилище Госпожи Медузы», мимо которого его то и дело возили трамвайчики всякий раз, когда он забывал назвать нужную остановку вслух. Почему невидимый разум транспортного средства направлял парня именно туда, оставалось загадкой, но случиться это могло лишь при том условии, что Рид будет в вагоне один, и никакой пассажир не «перебьёт» маршрут своими пожеланиями. Судя по описанию, «Хранилище Госпожи Медузы» представляло из себя большое и старинное здание с остроконечными башенками и темными старыми окнами, окруженное высоким густо поросшим диким плющом забором. Там на чёрных воротах вместо замка красовалась кованая голова Медузы Горгоны, окружённая множеством змей, обвившихся вокруг ручек и прутьев так, чтобы двери невозможно было отпереть…

- …в общем, не дом, а декорация к старому фильму ужасов! – усмехнулась Томс.

- Ну, да, - кивнул Рид. – Но ведь миру магии всегда была свойственна эта театральщина, разве нет?

- Дельное замечание.

Октябрь был пёстрым и ярким, и улочки студенческого городка наполнял такой осенний дух, какой живёт на картинах и открытках: под ногами шуршал ковёр из опавших листьев, меж домов сочился по-особенному тёплый солнечный свет, а воздухе густым сиропом разливался аромат преющей травы и древесных масел. Томасина с некоторых пор избегала городских увеселений, а вот Рид ориентировался в центре уже почти так же хорошо, как Магрэм. Он уверенно лавировал между дворами и переулками, периодически рассказывая своей спутнице о том, какие места ей стоит посетить, а какие лучше пока избегать. Он кивнул в сторону узкого перекрёстка, за которым, судя по указателю, начиналась улица с милым названием «Ландышевая», и пояснил, что там начинается квартал белых волшебников. А ещё рассказал, что название улицы связано не столько с любовью к весенним цветам, сколько к тому факту, что из их семян раньше делали всякие яды. На этой улице их, яды эти, когда-то продавали. Сейчас уже не продают. Вроде бы.

Они пообедали в крохотном кафе, где помещалось всего два столика, но там подавали такие воздушные и одновременно хрустящие вафли, что к прилавку всегда образовывалась очередь, выходящая далеко за пределы тесного зала. Томс увидела в своих руках горячую картонную тарелочку, на которой лежали две румяные, пропитанные ванилью и политые клубничным вареньем вафли, и чуть не расплакалась. На секунду ей показалось, что это доброе знамение, предвещающее ей конец всех неудач, хотя это была всего лишь еда. Безмерно вкусная еда. После стольких дней, прожитых в атмосфере столовской диеты, каждый кусочек этого бельгийского великолепия казался ей ступенькой в рай. Ридэм, к счастью, не стал рушить святость момента пустой болтовнёй и поглощал свою порцию в смиренном молчании.

Когда с лакомством было покончено, они ещё минут десять тихо сидели на скамейке в парке, вдыхая маслянистый октябрьский воздух и не говорили ни о чём. В этом не было необходимости.

За всеми этими прогулками и разъездами день пролетел незаметно, и Томасина немного переживала, что они бросили Филина одного там, в подвале дома. Было в этом что-то неправильное и нездоровое, хотя доктор Рхал и опоил его лекарствами, способными вырубить даже слона на сутки-другие. Иногда мысли Томс непроизвольно уносило в сторону минувшей ночи и тех событий, что ей пришлось наблюдать. Она думала о холодном и липком чувстве тревоги, разбудившем её, об ощущении чьего-то присутствия и ещё о том, как пугающе звучал голос Филина из-за двери. Всё это было похоже на дурной и странный сон, и иногда девушке начинало казаться, что именно сном это всё и было.

- Рид! – чей-то громкий командный голос вырвал Томми из мира глубоких раздумий и вернул в реальность. Вдоль улицы решительно вышагивала небольшая группа мужчин, как на подбор высоких и крепких. Несмотря на разные цвета их одежда казалась по-странному одинаковой, строго скроенной и напоминающей военную форму. Возглавлял эту компанию парень в белой форме с очень запоминающимся вытянутым лицом и выпирающей вперёд нижней челюстью. Не будь он таким суровым и деловым, то показался бы комичным, немного мультяшным персонажем. Томасина бросила короткий взгляд на Ридэма – тот выпрямился, словно солдат в присутствии генерала. Похоже, длиннолицый был для него авторитетом.

- Здравствуй, Леон, - поприветствовал Рид деловито, и они с длиннолицым обменялись рукопожатиями. Остальные спутники Леона остались стоять чуть позади, словно каменные изваяния, которым не положено было говорить и двигаться без разрешения лидера. – На дежурстве сегодня?

- Только что сменились, - немного расслабившись, криво усмехнулся Леон и повел плечами. Затем он обернулся к Томс и слегка поклонился. – Вы, наверное, Томасина, да?

- Она самая, - кивнула девушка растерянно, а Ридэм поспешил представить их друг другу:

- Да-да, Леон, это моя соседка Томасина. Томасина, это Леон, он возглавляет группу П16 Службы Сохранения Порядка.

- Рада знакомству, - Томми вымученно улыбнулась и пожала обжигающе холодную руку нового знакомого. Теперь, когда она оказалась на достаточно близком расстоянии от него, смогла разглядеть золотую вышивку у него на груди и лацканах – «Патруль ССП». Эта структура состояла, в основном, из колдунов-воинов, таких как Ридэм, и исполняла роль полиции в студенческом городке.

- Честно говоря, давно хотел, чтобы Рид устроил нашу с вами встречу, - признался Леон.

- Вот как?

- Да, а он всё прикрывался историей про какой-то ваш соседский конфликт.

- А зачем я понадобилась Службе Сохранения Порядка? – уводя разговор от этой темы, поинтересовалась Томасина и ещё сильнее напрягла лицевые мышцы, растягивая улыбку.

- Не самой службе, а конкретно моей группе. Насколько мне известно, вы состоите в близких отношениях с Магрэмом… - тоном человека, которому известно всё и обо всех, произнёс Леон, сверля собеседницу пристальным взглядом.

- …в дружеских отношениях, - поспешила уточнить Томс.

- Конечно же, - кивнул мужчина, и в этом его движении было куда больше иронии, чем согласия. – Так или иначе, я бы очень хотел попросить вас об услуге. Если, конечно, ваш сопровождающий не станет возражать.

Речь, очевидно, шла о Ридэме. И прозвучало это старомодно и странно, как будто Томс вмиг очутилась на страницах английского романа времён наполеоновских войн. Сопровождающий. Откуда это вообще взялось? Она что, кисейная барышня какая-нибудь? С сомнением она покосилась в сторону своего соседа, но не увидела ни капли аналогичной растерянности на его лице. Рид, ставший отчего-то столь же сдержанным и холодным, как Леон, одарил присутствующих непринуждённой, хоть и лишённой всякой эмоциональной окраски, улыбкой.

- Томасине не нужно моё согласие для принятия решений.

- А о какой конкретно услуге идёт речь? – вклинилась девушка осторожно. При других обстоятельствах такой ответ Рида очень бы её порадовал, но сейчас её не оставляло ощущение, что поблизости от неё разворачивается невербальная дуэль.

- Было бы очень мило с вашей стороны представить нас вашему другу Магрэму, - подчёркнуто вежливо произнёс Леон, словно Ридэм в их телепатическом диалоге установил некие рамки в манере поведения. – У нас был тяжелый день. Очень хочется немного… выдохнуть, если вы понимаете…

Наконец-то Томасина начала понимать хоть что-то. Леон и его верные молчаливые спутники хотели попасть в «котёл Сервины», к кальянам с парами орамы.

У многих студентов вне занятий были подработки. Когда твои успехи в учёбе не так чтобы очень велики, то можно быстро вылететь в трубу. Поэтому примерно с середины первого курса большинство учеников начинало искать способы раздобыть ещё немного драхм. Кто-то выбирал классические направления – устраивались официантами, барменами, поварами в местных увеселительных заведениях. У кого имелось образование и таланты в музыке, могли выступать в клубах или даже давать небольшие концерты. Несколько девчонок на старших курсах сколотили клининговое агентство и за хорошую плату ходили убираться по домам. Но больше всех выигрывали те, кто сообразил монетизировать свои индивидуальные магические таланты. Один парень бил заговорённые татуировки со специальными символами, при чем делал это только в определённые лунные сутки и за очень приличные деньги. Поднаторевшие в гаданиях девушки под заказ предсказывали судьбу. Тёмные колдуны со старших курсов, ловко освоившие предмет под названием «тёмное врачевание», могли за щедрое вознаграждение разлить по бутылочкам такие противозачаточные зелья, от которых естественные биологические часы местных барышень останавливались аж на полгода. Эффективно и почти без последствий. Ну, разве что при передозировке могли начать расти усы и борода.

А Магрэм устроился лучше всех. Открыв в себе талант зельеделия, он быстро отбросил идею заниматься чужими постельными делами и переключился на более сложную, но в сто раз более выгодную задачу – изготовление капель для орамы. И преуспел. В студенческом городке легально вдыхать пары орамы можно было только в лицензированных клубах, и хозяева «котла Сервины», только получившие свою лицензию, сразу взяли одарённого парнишку в оборот. Капли он изготавливал необычные, можно сказать, фирменные – разноцветные, яркие и вызывающие совершенно изумительные «эффекты» в сознании потребителей. От одних можно было испытать опыт выхода из тела, как и случилось с Томасиной в день их знакомства с Грэмом. От других можно было очутиться в мире своих самых сказочных снов и, что самое главное, досмотреть каждый сон до конца! От малиновых капель просыпались самые романтические воспоминания, а от фиалковых уходила всякая боль, даже эмоциональная. Эффект от последних нравился Томасине больше всех: всё тело становилось юным, здоровым и наполненным свежей утренней прохладой, а с плеч будто бы спадал огромный неподъемный груз. Это было похоже на первый день отпуска после миллиона лет непрерывной работы – блаженная свобода и тишина. К сожалению, фиалковые капли не были так распространены, как все прочие с более оригинальными спецэффектами.

Творения Магрэма быстро стали так популярны, что хозяевам «котла Сервины» пришлось сделать клуб закрытым. Попасть туда теперь можно было только по знакомству, протекции владельцев или самого Грэма. В тот день, когда громила на входе пропустил Томми с соседями внутрь, она и не подозревала, что попала в список «избранных». И хотя она давно не переступала порог «котелка», как ласково называли это место ребята, дружба с создателем фирменных орам вроде как дала ей право свободно приходить в любой день недели.

Она не собиралась идти туда сегодня. Конечно, Грэм был там. И Жози, естественно. Наверняка, и Мерина с Лаксом и Дэйном тоже. Котелок был их особым клубом, их маленьким царством, поэтому по вечерам выходных дней можно было не ломать голову над тем, где искать эту славную компанию. Вот только Томс не совсем понимала, откуда Леон прознал про её дружбу с ребятами? Почему-то она засомневалась в том, что этим с ним поделился Ридэм. И хотя всё это казалось ей странным и не особо приятным, в возникшей паузе девушка приняла решение быть максимально сговорчивой, чтобы попозже устроить Риду допрос с пристрастием.

- Конечно. Никаких проблем, - улыбнулась она своему новому длиннолицему знакомому. – Нам лучше пойти в «котёл Сервины» прямо сейчас, а то у нас дома сосед переживает Волну. Надо будет за ним присмотреть.

- У Филина Волна? – вскинув брови, изумился Леон, хотя Томс не произносила имён вслух. – Как чудесно. Надеюсь, он встретил её с достоинством?

- М, угу, - отворачиваясь от пристального ледяного взгляда служителя порядка, девушка зашагала в сторону бара. Стройный по-военному чёткий шаг Леона и его людей сопровождал её пугающим эхом. Рид шёл рядом и совершенно спокойно смотрел перед собой, как будто нарочно избегая даже случайного взаимодействия с соседкой. Это был какой-то особый этикет воинов, о котором она не знала? Или одна из множества уловок Ридэма, чтобы не открывать людям своих искренних мыслей и намерений? Пожалуй, с таким подходом к делу он стал бы неплохим игроком в покер.

Как всегда по выходным, в котелке яблоку было негде упасть, и всё здание стояло на ушах. Из окон на улицу, поблекшую в первых сумерках, раскатами грома вырывался чей-то смех вперемешку с музыкой и звоном бокалов. В дверях стоял всё тот же огромный привратник с неприветливым лицом, но Томасину он узнал и без вопросов пропустил внутрь, лишь недовольно хмыкнул, бросив короткий взор на её спутников.

Переступив порог бара, Томс тут же прибавила шагу и быстро оторвалась от своего сопровождения. Ей необходимо было найти Грэма и успеть предупредить о Леоне с компанией, севшими ей на хвост. Вот только осуществить поиск в зале, где не только толпилась куча народу, но и усложняли обзор густые разноцветные облачка орамы, было совсем нелегко. Лица сменялись одно за другим, окатывая со всех сторон шумом, запахами мяты и алкогольным амбре. От всего этого напора начинала кружиться голова, и тело уже с трудом лавировало между столиками, то и дело спотыкаясь обо все встречные препятствия. К счастью, Томасина додумалась держать курс на бар и не прогадала – там, за стойкой, обнаружился Магрэм в компании супругов-хозяев бара и красавчика-бармэна Каса. В этот раз Кас даже не смотрел на визгливых девчонок, вечно заигрывающих с ним, и не принимал заказы. Лицо его было взволнованным и бледным, как и у хозяев котелка, они активно жестикулировали, пытаясь докричаться друг до друга сквозь шум.

- Магрэм! – с трудом протиснувшись меж девиц-поклонниц Каса, Томс перегнулась через стойку и дернула друга за рукав черной рубашки. Тот сначала как будто отмахнулся, но, узнав Томасину, испуганно обернулся.

- Томми, ты немного не…

- Со мной тут парни из Службы Сохранения Порядка! – выпалила она на одном дыхании, не успев спланировать всю свою речь заранее. Как ни странно, такая формулировка сначала ошарашила парня, но затем вызвала у него и всех его собеседников синхронный вздох облегчения.

- Какая удача! – воскликнула Федора, хозяйка бара, приятная невысокая женщина лет сорока. Её муж, грузный бородач Никлас, плюхнул свою мощную ладонь на грудь с таким видом, словно слова Томс спасли его от сердечного приступа. Федора выбежала из-за стойки и поманила гостью в сторону дверей к подсобным помещениям: – Скорее, девочка! Зови их сюда!

В общей суматохе Томасина даже не сообразила, как умудрилась на расстоянии жестами позвать Рида и Леона идти за собой. Удивительно, что они вообще её поняли, ведь оторваться от них ей удалось на довольно приличную дистанцию. Тем не менее, они сразу принялись расталкивать захмелевших гостей котелка, решительно направляясь к подсобкам. Далее следить за их перемещениями девушка уже не могла, потому что Магрэм и Кас обступили её и настойчиво увлекли за собой, подталкивая к дверям помещения для персонала.

На смену яркому свету, полному разноцветных бликов, пришла густая тьма. На секунду Томми даже показалось, будто она лишилась зрения, но затем глаза привыкли к мраку, и в нём начали прорисовываться фигуры узких квадратных ступенек.

- Осторожно, не запнись! – предупредил Грэм, но девушка уже и сама сориентировалась. Она взбежала по лестнице к силуэту двери, очерченному тонкими, как ниточки, линиями электрического света и, вытянув руку вперёд, решительно толкнула её. Она не знала, что и происходит, и куда её ведут, но действовала машинально и резко, словно всё это было частью хорошо знакомой ей ситуации. Видимо, дикие выходки её соседей, попавших под влияние Волны, за эти сутки приучили Томс принимать решения, не раздумывая.

Федора и Никлас владели домом, первый этаж которого занимал бар. А со второго этажа начиналась жилая часть, куда, судя по всему, и вела эта узкая лесенка. Томасина очутилась в широкой гостиной с невысокими потолками и симпатичным каменным фальш-камином. И нутро камина, и круглые пуфы в помещении были завалены книгами и какими-то папками с документами. Хотя моральным центром комнаты был, конечно же, большой и пухлый диван из рыжей кожи, и именно возле него сейчас суетилась хозяйка дома. Приблизившись, Томми разглядела средь подушек и вязаных пледов бледное тело, которое она поначалу чуть не приняла за манекен.

- Ох, малышка! – пискнула Федора, склоняясь над неподвижной особой, заботливо укутанной в одеяло. Ручки её были совсем белыми, как и лицо с замершим на нём совершенно отсутствующим выражением. Подойдя ещё на шаг ближе, Томс нервно проглотила желчный ком, застывший в горле. Большие серые глаза её совсем потухли, и оттого признать в ней живого человека, а не восковую фигуру, было практически невозможно. Шипучая волна понимания и ужаса окатила Томасину с ног до головы.

- Дагена! – выпалила она и бросилась к безжизненному телу на диване. Рука лежавшей девушки на ощупь была твёрдой и холодной, как мрамор. – Она что, мертва?

- Нет, но обездвижена, - пояснил Магрэм, стоявший за спиной. – Тебя Жози позвала? Мы отправили её за ССП минут пять назад…

- Нет, я… - Томс чуть было не подавилась собственным дыханием от нахлынувших на неё чувств. Несмотря на прикрывавшее её одеяло, было видно, что Дагена странно одета: тоненькая шёлковая майка – не совсем подходящая вещица даже для довольно тёплого октября. – Я столкнулась с ними в городе, когда гуляла с Ридом. Они напросились к вам, и я просто…

Двери гостиной вновь распахнулись, и в помещение один за другим вошли парни из ССП во главе с Леоном. Томми тут же отпрянула от тела Дагены и попятилась в угол, чуть не сбив с резных ножек антикварный кофейный столик. В возникшей суматохе она лишь мельком успела пересечься взглядом с Магрэмом, и тот беззвучно зашевелил губами, проговаривая лишь одно слово:

«Повезло».

Далее на голову присутствующих посыпались бесконечные вопросы. Леон казался очень деловым и спокойным, и его настрой не позволял присутствующим скатываться в галдёж и сумятицу, хотя поначалу воспринимать информацию всё равно было довольно сложно.

- Я вышла в переулок, чтобы вынести мусор, и увидела её за баком! Она ещё могла говорить и шевелиться, когда я подбежала, но потом её будто отключило! Я тут же позвала Никласа и Грэма…

- Мгновение, - остановил её Леон и, обернувшись к нескольким своим товарищам, скомандовал: - Спускайтесь в переулок, к бакам. Осмотрите всё вокруг и не подпускайте посторонних. Господин Никлас…

- Д-да? – заикаясь и багровея от напряжения, выступил из тени грузный хозяин бара.

- Мне нужны имена всех, кто посещал «котёл Сервины» сегодня. Это возможно?

- К-конечно, у нас всё строго. Мортон з-запоминает всех посетителей в лицо, это н-наш о-охранник. Н-но вы же не думаете, что это кто-то из наших посетителей? У нас з-здесь все адекватные!

- Просто составьте список.

- Наверное, нам надо бы закрыться? – взволнованно вздыхала госпожа Федора. – Мы так же вызвали специалиста из Дома Исцеления. Нашим посетителям не стоит этого видеть.

- Мы подождём, пока прибудет командир Этмир. Без него мы никого отпустить не можем. Так что если вам и стоит закрыть бар, то только изнутри, - тон Леона оставался строгим и одновременно располагающим. Федора громко охнула и схватилась за сердце, но спорить не стала.

Никлас и Кас поспешно направились вниз, чтобы запереть целую толпу разгорячённых алкоголем и орамами людей в баре. Через некоторое время музыка на первом этаже стихла, но её отсутствие с лихвой компенсировали недовольные выкрики и топот посетителей, от которых стены дома заходили ходуном, и штукатурка на потолке чуть не пошла трещинами. Томасина из своего угла бросила встревоженный взгляд на Рида, и в этот момент оба были рады, что находились сейчас на втором этаже. Хотя ещё сильнее им понравилось бы быть в скрипучем от сквозняков домике у болота.

Неторопливо, стараясь никого не отвлекать, Ридэм двинулся вдоль стены, приближаясь к соседке. Периодически он поглядывал на Дагену и хмурился, словно его то и дело посещала некая догадка и тут же вылетала из головы.

- Так она что-нибудь вам сказала? – спросил он вдруг, не давая Леону самому вернуться к допросу. Госпожа Федора несколько раз открыла и закрыла рот, но затем вдруг замерла и задумалась.

- Н-нет, - наконец, она громко выдохнула и поникла. – То есть…она говорила что-то, но я ни слова не успела разобрать. Понимаете, я же думала о том, как ей помочь! Она лежала там, такая бледная и совсем не одетая!

- Не одетая? – поспешил уточнить Леон, и все присутствующие напряглись.

- Да! На ней была только шёлковая маечка и трусики, - кивнула женщина нервно. – Даже обуви не было! Я сразу же велела мужу укутать её в одеяло!

От слов Федоры Томс стало зябко, и все сухожилия суставами в теле как будто насквозь промерзли, а ступни обожгло и расцарапало острыми шипами льда. Так всегда происходило, когда в сознании просыпались неприятные воспоминания и ассоциации, когда из глубин грудной клетки накатывала давно подавляемая боль. И хотя Томасина, как ей казалось, приноровилась ловко управлять своими страхами и даже научилась верить в то, что в жизни её никогда не было того, что было, оно всё же время от времени вырывалось на волю и било по нервам в самый неподходящий момент. Она крепко сцепила пальцы рук и принялась пересчитывать их, обхватывая фаланги и выкручивая их до гадкого отвратительного щелчка. Этот звук, раздражавший всех её родственников, был единственной шумовой завесой, способной перебить обжигающий загробным холодом гул нежеланных воспоминаний.

- Госпожа Федора, не подскажете, где здесь уборная? – вежливо поинтересовался Рид, обдавая окончательно сникшую и подавленную хозяйку бара взглядом, преисполненном вежливости, очарования, благородства и ещё бог знает чего. Этот изумительный коктейль благоприятных энергий в один миг выманил из дамы былую уверенность, и та, выпрямившись и аккуратно пригладив свои тёмные волосы, взглянула на гостя с растерянной улыбкой на устах.

- Там коридор перед входом на кухню, - она указала на неприметную серую дверь, за что тут же получила ещё одну порцию фирменного обаяния Ридэма.

Понимая, в каком направлении ему двигаться, молодой человек, тем не менее, выбрал странный маршрут передвижений: вместо того, чтобы отправиться к двери напрямую, он зачем-то обошёл пуфы, заваленные книгами, проследовал мимо дивана и, прихватив Томасину за локоть, потянул её за собой. Пальцы её расцепились, и щёлканье, оказывавшее на неё спорный терапевтический эффект, тут же прекратилось.

Оказавшись в просторной ванной комнате, украшенной синей плиткой с каким-то восточным орнаментом, Рид запер дверь и, оказавшись возле раковины, на полную мощность выкрутил вентиль холодной воды. Шумная тугая струя хлынула из крана, заполняя звуками всё помещение. Ридэм поднял взгляд на Томс и строго кивнул на раковину:

- Умойся.

- Что? – растерянно пролепетала девушка, категорически не понимая сути происходящего.

- Давай-давай, - подгонял он, подводя девушку к умывальнику. – Живее! Тебе полегчает!

- Я не… - Томми попробовала воспротивиться, но Рид положил руку ей на спину, и она сама не заметила, как согнулась над раковиной и принялась набирать ледяную воду в ладони. Под его решительным руководством она растирала холодную жидкость по лицу, и, как ни странно, оно от этого становилось разгорячённым и розоватым. Только сейчас она почувствовала, как сильно были стянуты её мышцы, а в зеркале увидела, каким мертвым был её взгляд. Ослабев от всего этого действа, она оперлась заиндевевшими руками о края раковины, и безвольно нависла над ней, тяжело дыша и чуть не плача. Рубаха её вся намокла, как и волосы, которые теперь облепили лицо и шею рыжими патлами.

- Как ты…что…что это было? – взяв несколько минут на размышления, которые теперь скрипели в голове, словно ржавые шестерёнки в старинных часах, попыталась заговорить девушка.

- Тут нечем хвастаться, но у меня большой опыт работы с паническими атаками и женскими истериками.

- С чего ты взял, что у меня паническая атака?

- Ты побледнела так, словно вот-вот хлопнешься в обморок, но вместо потери сознания принялась хрустеть пальцами с таким звоном, что аж стёкла в окнах задрожали. У моей старшей сестры бывают похожие состояния, только она кусает пальцы до крови. Ты как, получше?

- Не обо мне надо думать. Бедная Дагена… - тяжело дыша, выпалила Томс и устало закрыла лицо рукой. Перед глазами всплыла чудовищная картина – бледные и твёрдые, как мрамор, тоненькие ручки несчастной девушки. И глаза, потухшие, неживые, смотрящие в пустоту. По спине у Томасины побежали мурашки, а к горлу подступила тошнота. Медленно она склонилась над краном и сделала несколько глотков воды, надеясь подавить накатывающую рвоту.

- Как раз ей я ничем не могу помочь, но скоро здесь будет доктор из Дома Исцеления…

- Это Сирена. Она и её дружки сделали это.

- Вероятнее всего.

- И почему Дагена раздета? Ты же не думаешь, что…

- Нет, - поспешил отмахнуться парень. – Скорее всего, это просто какая-то форма глумления. Её хотели выставить напоказ, унизить. Даже место выбрано странно, ведь Дагена, образцово-показательная отличница, насколько мне известно, не увлекается походами по барам.

- Ты думаешь, на неё напали в другом месте, а потом раздели и приволокли сюда?

- Предполагаю, - кивнул Рид. Томасина подняла на него взгляд и смотрела так долго, как только смогла, пока глаза не защипало от напряжения и едкого света электрических ламп.

- Надо сообщить Леону.

- Да, надо, - ответил Ридэм после неприлично затянутой паузы. Казалось, это согласие далось ему с большим трудом. Резким движением Томс смахнула капли воды с подбородка и нервно нахмурилась.

- Ты не хочешь ему этого говорить?

- Ему, безусловно, нужно об этом узнать. Просто я не хочу, чтобы он узнал об этом от тебя.

- Почему?

- Потому что пока я не совсем понимаю, что именно происходит, - подумав немного, мрачно проговорил Рид.

- Это еще что за ответ? При чём тут ты?

Он не успел пояснить. В дверь так настойчиво и громко постучали, что оба посетителя уборной чуть было не подпрыгнули от неожиданности.

- Вы там пообжиматься решили? Более подходящего времени не нашли? – беспардонный глас Леона, казалось, разнёсся по всему этажу. Рид напряжённо сжал челюсти и, шагнув к Томс поближе, максимально тихо проговорил:

- Позже всё объясню. Просто подыграй мне – изобрази святую наивность и полное неведение. Хорошо? – он коротко улыбнулся, как будто дополняя свои слова ноткой позитива, а затем смело распахнул дверь. – Томми стало плохо. Мы не обжимаемся, но мне льстит, что ты так решил.

- Ясно, - криво ухмыльнулся длиннолицый и вальяжно опёрся о дверной косяк. – Похоже, госпожа Дагена не посещала котелок ни сегодня, ни когда-либо вообще. Видимо, просто проходила мимо и наткнулась на кого-то в переулке. За ней приехал врач из Дома Исцеления, и вы можете выйти через чёрный ход вместе с ним, если ты поможешь с носилками. Мои парни слишком заняты усмирением толпы внизу.

- Без проблем, - охотно согласился Рид. Как только Леон нехотя развернулся, чтобы идти, Ридэм осторожно придержал Томми за руку, намекая задержаться в ванной. Сам он выскочил следом за Леоном и негромко окликнул его. Они начали переговариваться, но разобрать их приглушенные голоса было сложно. Не сумев-таки пересилить недобрые предчувствия вкупе с любопытством, девушка осторожно сделала шаг к двери и максимально осторожно выглянула в проход. Слова, произносимые двумя воинами, стали звучать отчётливее.

- …тот конфликт, о котором мы говорили ранее.

- М-м, конфликт? Ах да, эта ерунда с якобы парализованной девушкой? Так это было вначале года и то на уровне домыслов… - отмахнулся Леон небрежно, но Рид пресёк его попытку уйти.

- Это не домыслы. История абсолютно реальна. И, если тебе интересно, той парализованной девушкой в переулке была та же особа, что лежит на диване в гостиной. Тебе это не кажется слишком уж удивительным совпадением?
Леон молчал с полминуты. Возможно, он раздумывал над словами Ридэма, но с той позиции, где стояла сейчас Томс, разглядеть его было невозможно, не выдав своего присутствия. Наконец, длиннолицый громко вздохнул и, шагнув Риду навстречу (Томми пришлось срочно отступить назад в ванную), ещё немного понизил голос:

- И что же ты пытаешься сказать, а? Что это Сирена напала на эту девочку?

- Я хочу сказать, что у неё был в прошлом конфликт с жертвой. Стоит этот вопрос изучить – только и всего.

- Конфликт почти двухмесячной давности? Как-то притянуто за уши, а, если и так, то этот твой загадочный свидетель, который всё видел, сможет ли всю историю повторить? Официально и во всех красочных деталях? Потому что у меня имеются на этот счёт большие сомнения.

- Имеющейся информации разве уже не достаточно?

- То есть всё-таки не сможет? – ехидно бросил Леон.

- Не знаю, мы уже некоторое время не общаемся, - мгновенно солгал Рид.

- Ну так скажи его имя, и мы сами спросим.

- Я бы сказал, если б ты не демонстрировал всем своим видом странное нежелание отрабатывать эту версию. И, если Сирена действительно замешана, то…

- Сирена не способна парализовать человека! Будь у неё такой дар, то она б давно применила его в Круге Нергала, разве нет? – нервно выпалил Леон. По его тону Томасина никак не могла взять в толк, обусловлена ли его субъективность симпатией к гадкой тёмной колдунье. Хоть он и не производил впечатления исключительно приятного парня, но всё же и на человека, которому с этой девицей было бы хоть в чём-то по пути, тоже не был похож.

- Может, и применила бы. А может, она достаточно умна, чтобы не показывать никому это своё умение? – осторожно заметил Рид, и Томми, услышав его слова, сама себе кивнула. Хотя не понимала до конца, что такое этот Круг Нергала, и зачем демонстрировать там свои умения.

- Умна? – переспросил Леон и звонко прыснул со смеху. – Не знаю, как там насчёт ума, но вот гордыни у Сирены не занимать! И, поверь мне, новичок, будь у неё хоть один козырь в рукаве, способный положить на лопатки тебя и всех других более-менее одарённых воинов, она бы его прятать не стала.

- Согласен, - кажется, Ридэм почти сдался и выдохнул он так устало, словно был уже не в состоянии спорить. Встряхнув руками и повертев головой, он выпрямился и, перед тем как уйти, добавил сухо: - Тем не менее, те девушки так и не нашлись. У вас ноль результатов, ноль улик, одна полуголая парализованная студентка и одна злая до чёртиков Летисса. Я бы хорошенько подумал над тем, стоит ли сейчас разбрасываться стройными версиями. Но решать вам, конечно.

- Как ты разогнался, - ехидно усмехнулся Леон, но в его едком тоне мелькнуло что-то вроде беспокойства. – Не надо думать, что родство с Абрионом заочно делает тебя великим, могучим и всеведущим. И уж тем более оно не делает тебя тем, кому дозволено говорить со мной подобным тоном. Не лезь туда, куда тебе по рангу лезть не положено. Я понятно объясняю?

Томасина не слышала, чтобы Рид что-то ответил, но он, судя по всему, кивнул, потому что Леон тут же удовлетворённо хмыкнул и направился вглубь этажа, к гостиной, где доктор из Дома Исцеления осматривал бедняжку Дагену. Выждав немного, Томс демонстративно спустила воду в унитазе (чтобы никто не сомневался, что она задержалась в уборной не без причины) и нервно засеменила в сторону замершего в коридоре соседа. Ридэм пребывал в глубоких раздумьях и не сразу заметил её приближения.

- Всё нормально? – осторожно поинтересовалась девушка.

- Да, - кивнул он, оторвавшись от своих напряжённых дум, и даже изобразил что-то наподобие своей фирменной доброжелательной улыбки. – Надо помочь доктору с носилками, и мы сможем улизнуть домой. Ты готова?

Покинуть это место, убедившись, что и Дагена отправилась туда, где ей должны помочь, Томасине хотелось нестерпимо сильно.

Они возвратились в Ведьмину Топь чуть позже десяти, и хотя ни Рид, ни Томс не спешили заполнять тишину разговорами, расходиться по комнатам они не спешили. Было что-то совершенно неправильное в той холодной пустоте, что поселилась в коридорах и комнатах их старого скрипучего домика на границе болота. От этого было неуютно и зябко, и в такой атмосфере идти по своим комнатам означало бы лишь усиливать гнетущее ощущение тревоги и одиночества.

От вязаного одеяла, в которое по вечерам заворачивалась Эдди, сидя у камина, пахло затхлостью и сырой псиной, но Томс всё равно обмоталась им, устало влезая на диван. Ридэм плюхнулся в обтянутое вельветом кресло с высокой спинкой, которое уже негласно за ним закрепилось. Девочки между собой иронично называли его «вельветовым троном» за то, каким важным и старинным оно казалось на фоне всех остальных кресел гостиной и простенького коричневого дивана. Сами они никогда не посягали на «трон», так как всем, кроме самого Рида, это сиденье казалось ужасно жёстким и неудобным.

Треск поленьев в очаге и завывание ветра за окнами стали музыкальным сопровождением этого тяжёлого вечера. Вдалеке что-то глухо стукнуло, затем ещё раз. Томасина, привыкшая к тому, что дом периодически издаёт странные случайные звуки, даже не шевельнулась. Она смотрела на огонь и думала обо всём и сразу: о том, как Эдвина одним прикосновением превратила её руку в экспонат для изучения анатомии, а ещё о том, как разум Филина чуть не сгорел в адском пламени этой ночью…

- Кажется, он знал, о ком говорил… - Томми непроизвольно проговорила свою мысль вслух. Ридэм вдруг поднялся со своего места и лениво зашагал куда-то прочь из комнаты.

- Ты о чём? – не прекращая движения, спросил он. Томс слышала, как его шаги с шаркающим отзвуком затихают где-то в стороне кухни. С минуту девушка лежала неподвижно, но одиночество нервной чесоткой пролезло под одежку и принялось зудеть в районе кистей и шеи. Нервно скинув с себя одеяло, Томасина вскочила с дивана и поспешила следом за соседом. Как и предполагалось, тот был в кухне. Распаковав большую коробку со специальным пайком, присланную доктором Рхалом, Ридэм извлёк из неё какую-то консервную банку и мигом открыл её. В комнате яркой вспышкой проявился запах тушёного мяса.

- Я про покойницу, - стараясь не вдыхать по-странному манящий аромат тушенки, выпалила Томми. – Мне показалось, что Филин знал её. Как будто понимал, кого именно увидел…

- Если и так, это не наше дело, - пожал плечами Рид, и содержимое банки с хлюпаньем отправилось в глубокую тарелку. Выглядело оно как концентрированный желеобразный говяжий бульон с плавающими кусками мяса и овощей.

- Что это ты делаешь? – поинтересовалась наконец девушка, когда сосед принялся распаковывать пачки с какой-то выпечкой.

- Ужин.

- Ты голоден?

- Что? Нет, но Филин проспал целый день. Думаю, ему не мешало бы подкрепиться…

- Боже мой! – громко ахнула Томасина и схватилась за покрасневшие щёки холодными руками. – Фил! Мы его не проведали! Даже не посмотрели, проснулся ли он!

- Проснулся, - уверенно отозвался сосед и слегка пожал плечами. – Ты же слышала стук?

- Стук? – Томс произнесла это вслух и тут же ощутила прилив желчи, подступающей к горлу. Она настолько устала, что даже не придала значения тому, что тот стук, который они слышали несколько минут назад, доносился со стороны подвала. – Я просто ужасна…

- Это не так, ты просто вымотана. Двое твоих соседей схватили Волну и первым же делом окатили тебя своими «талантами» по самые уши. А потом ещё эта история с Дагеной. Любой бы забылся.

- Но ты-то нет?

- Ну, так мы выяснили, что я официально колдун с четырнадцати лет, - Ридэм одарил соседку своей особой успокаивающей улыбкой, и девушка сама в ответ невольно улыбнулась. – Когда пройдёт твоя Волна, ты начнёшь оценивать окружающее тебя пространство несколько иначе…

- Если! – поспешила уточнить Томс, - Если моя Волна вообще настигнет меня когда-либо!

- Не говори чепухи, - поморщился парень и придвинул к Томми поднос с сервированным на нём ужином, попутно выхватывая из коробки какой-то серебряный пухлый пакет. – Пошли кормить нашего пленника!

Когда они спустились в подвал, там сразу загорелись лампочки в настенных светильниках. Едким жёлтым светом да ещё и с противным мерцанием, но их работоспособность при общем состоянии всего в этом доме несказанно порадовала. Рид постучал в дверь под номером два и смешливо произнёс:

- Обслуживание номеров!

Дверь изолятора была слишком массивной, чтобы пропускать звуки голосов, но реплика Ридэма, кажется, всё же была услышана. С той стороны что-то глухо стукнуло. Парень сдвинул крупную щеколду, и уже через мгновение они с Томс прошли в помещение изолятора.

Оно было точно таким же, как и соседнее, где днём ранее в ожидании доктора спала бедняжка Эдвина, с той лишь разницей, что эту комнату заливал равномерный и серебристый лунный свет, а за окном вместо пруда и летнего сада красовалась косая линия песчаного побережья, омываемая пенистыми морскими волнами. Фил сидел на подоконнике, устало свесив ноги. Увидев соседей, он лениво улыбнулся. Не задетая шрамами часть лица казалась нездорово бледной, но он хотя бы не пылал огнём, как ещё совсем недавно.

- Как ты? – спросила Томасина и сразу же направилась к соседу, несмотря на запреты и инструкции. – Мы принесли тебе ужин. Это специальная диета, доктор Рхал сказал…

- Томми, не беси его! – строго оборвал девушку Рид. Фил беззвучно рассмеялся, но смех показался девушке совсем не радостным. Парень сполз с подоконника и принял у соседки из рук поднос.

- Спасибо, - хриплым голосом выдавил он и растерянно взглянул на друзей, - вы кажетесь какими-то…не знаю, побитыми. Я думал, на период Волны это будет чисто моя фишка?..

- Сложный день, - тяжело вздохнула Томасина и попыталась изобразить на лице улыбку. Получилось довольно скверно, и Филин сразу понял, что дело нечисто. Долго и пристально он смотрел на Томс, а затем спросил осторожно:

- Как спина?

- Спина? – Томми растерялась. С тех пор, как они отправили Филина в изолятор, казалось, прошла целая вечность. Уже во время поедания вафель в городе девушка забыла про синяк на пояснице. Теперь она машинально потянулась к нему и потёрла копчик. По несчастному виду Фила было ясно, что ему очень стыдно. Томс протянула руку и аккуратно положила ладонь парню на массивное плечо. – Всё в порядке. Ты только поправляйся скорее! А то я боюсь, как бы меня не догнали проблемы посерьёзнее малюсенького синячка…

- Ты о чём? – Филин насторожился и сразу перевёл взгляд на Ридэма. Тот с шумом распаковал серебряный пакет и с интересом заглянул внутрь.

- О! Рхал не обманул! Здесь крутые закуски! – выпалил он и махнул в сторону матраса: - Присаживайтесь, детишки! Мы начинаем вечер удивительных историй!