2. Город Филим

     – Нам важнее испугать и обезвредить противника, нежели убить его мгновенно. На теле человека есть множество уязвимых точек, повреждение которых наносит серьезный урон и не вызывает кровоизлияние. С демонами немного сложнее, так что пока оставим их. Запомни уязвимые точки на голове, затем перейдем к корпусу, рукам и ногам. Сколько тебе понадобится времени?.. Руфина? Руфина, хоть бы на рисунок посмотрела!

      – Я смотрю, – Руфина печально взглянула на иллюстрацию в книге, – но в голове ничего из этого не остается. Зачем мучаться, если толку все равно нет?

      – Мучиться, Руфина, мучиться, – поправила Этель, нервно постукивая пальцами по столу. – Мы с тобой обсуждали необходимость занятий?

      – Обсуждали, да, и… Я не считаю, что они хоть чем-то мне полезны! Ты настаиваешь, а я не хочу разочаровать тебя, приняв неверное решение…

      – К моему мнению, разумеется, следует прислушиваться, однако я не знаю тебя так, как знаешь ты. Ты основываешься на том жизненном опыте, который приобрела еще до встречи со мной, поэтому я не могу встать на твое место и принять решение, исходя из того, что для тебя лучше. Мне нетрудно предположить, что бы ты выбрала, и точно так же легко ошибиться. Понимаешь?

      – Ты права. Я убедилась, что хочу научиться говорить и все знать, как ты! Пожалуйста, помоги мне достичь твоего уровня, Этель!

      – Да, видимо, я неправильно выразилась, – Этель оперлась щекой на ладонь и рассеянно оглядела Руфину.– В любом случае, будем считать, что мы к чему-то пришли, раз у тебя появилась мотивация учиться. Продолжим разбираться с анатомией?

      Руфина опустила глаза и стеснительно качнула головой.

      – Ладно, тогда география. Я взяла несколько карт…

      – Прервемся на пару минут? Я устала.

      – Руфина, ты не устаешь.

      – Выйду на крыльцо, подышу свежим воздухом. Здесь такая затхлость!

      – И не дышишь.

      – Спасибо за понимание, – Руфина отодвинула стул.

      – Я с тобой сама начинаю уставать.

      Руфина улыбнулась и бодрым шагом направилась к выходу. Она обогнула стеллажи с книгами, отгораживающие читальный зал от коридора, и увидела перед столиком библиотекаря человека в буром плаще, который скрывал тело. Капюшон низко спускался на лицо, невозможно было разглядеть даже подбородок. Человек расписывался в читательской книге. Руфине он понравился. В этом таинственном незнакомце чувствовалась уверенность и сила. У страха таких людей особый вкус: насыщенный, терпкий, густой.

      Незнакомец прошел в читальный зал. Руфина остановилась на пороге библиотеки. Город Филим, центр наук и искусств человеческого королевства Монала, действовал на нее умиротворяющим образом. В отличие от остального государства, где кипела торговля, где грязь под ногами мешалась с мусором и отходами, где вечно куда-то спешили и спорили до хрипоты, в Филиме царил покой. Люди, степенные и торжественно-неторопливые, всегда одевались в лучшие платья, будто шли на званый ужин или бал, хоть путь их чаще всего лежал до соседнего дома и обратно. Слуги почти не отличались от господ: с той же важностью они шагали по хозяйственным делам. На их лица накладывался отпечаток житейский мудрости и неисчислимых городских сплетен.

      Те, кто рос в местной атмосфере лукавства и тщеславия, были о Филиме иного мнения, чем проезжающие. Дети слышали одинаковые суждения о сложной ситуации в мире, напыщенные речи, которые распространялись среди жителей без изменений, и выучивали правильные ответы на тот узкий круг возвышенных вопросов, которыми задавались люди в Филиме. Как ни странно, центр наук и искусств не двигал их вперед и не пытался выпускать из университета образованных людей. Не выдающимися деятелями Филим прославился.

      День выдался ясный, что само по себе радовало, поскольку в сезон полевых работ за несколько недель в Монале – государстве, господствующем в умеренной климатической полосе, – выпадало годовое количество осадков, от которых Руфина с Этель бежали. Хотелось до скончания века стоять на пороге библиотеке и наслаждаться теплом и тишиной, но обещание было дано. Руфина раскинула руки, потянулась в последний раз перед тем, как приступить к тяготящим занятиям, и вернулась.

      Она не удивилась, когда увидела незнакомца в плаще за соседним столом. Библиотека Филима, хоть и считалась самой большой в Монале, не впечатляла своими размерами. Она умещалась в одноэтажном здании, заставленном книжными стеллажами в несколько рядов, а читальный зал представляла собой четыре стола в середине. Помимо религиозной литературы, в том числе пророчеств и божественных откровений, библиотека располагала собраниями классических писателей, научными трудами, парой философских трактатов, картами и путевыми записками. Особым раритетом, который некогда король передал Филиму, сделав его городом-центром, была иллюстрированная книга «Небесная кара». В ней наглядно демонстрировалось божественное наказание душ за каждый из восьми грехов. Ее выставляли один раз в год, на праздник благоденствия, в остальное время держали под замком.

       Незнакомец взял одну книгу без изображений. Руфина пыталась разглядеть текст, боком продвигаясь к столу, но Этель нетерпеливо махнула ей рукой.

      – Ты не спешила, но это ничего, – Этель передала подруге карту Монала с нанесенным рельефом местности и названиями городов, удельных земель и феодов. Пока Руфина испуганно рассматривала карту, Этель обратилась к незнакомцу. – Господин, мы вам не помешаем, если позанимаемся тут?

       Руфина замерла. Ей хотелось услышать, нет, ощутить голос загадочного человека.

      – Продолжайте.

       Этель поблагодарила. Руфина сжала края карты. Она не была разочарована, однако мнение свое изменила. Незнакомец больше не являлся воплощением надежности и спокойствия. Наоборот, от его приглушенного капюшоном, медленного, равномерного голоса без интонации стало жутковато. Как будто мертвец, чувства которого остались в прошлой жизни, поднялся из могилы и заговорил.

      – Осторожней с картой! Что ж ты? – прикрикнула Этель. – Ты ее порвать хочешь?

      – Извини, я задумалась, – Руфина передала обратно карту.

      – Я решила, что не буду перечислять все отмеченные точки. Лучше ты запомнишь главные города-центры. Зная их расположение, ты никогда не потеряешься на просторах Монала. Хорошо?

      – Спасибо.

      – Значит, смотри, столица – Мигара – находится в центральной части страны, ближе к Кондрону и другим степным государствам. Дальше пять крепостей на одинаковом расстоянии от столицы, последняя линия обороны: Корона, Скипетр, Мантия, Арит и Оплечье. Ты легко их запомнишь, поскольку эти города носят названия символов королевской власти и строились именно с целью укрепить положение монарха. Дальше… О, я вижу Тирин! Город…

      – Ольтейн.

      – Простите? – Этель отвлеклась от карты и уточнила с нескрываемым раздражением. – Вы обращаетесь к нам?

      – Тирин, город, о котором вы говорите, был переименован десять лет назад, в три тысячи сто шестьдесят четвертом году. Теперь он зовется Ольтейн. Это историческое название, измененное после присоединения ряда территорий Ксары к Моналу.

      – Правда? – заинтересовалась Этель. – Я не слышала.

      – В последние годы политика направлена на развитие отношений с Ксарой. Одним из преобразований, проведенных в связи с укреплением дружбы двух государств, стало переименование некоторых городов. Монал захватил их еще деревнями, поэтому о возвращении этих, безусловно, богатейших территорий не может идти и речи, а напомнить о былых победах королю удалось.

      – На что он рассчитывал?

      – Показать Ксаре свою мощь. Еще немного, с неуемными аппетитами Монал превратится в империю, и Ксаре придется решить: остаться один на один с таким врагом или стать марионеточным государством.

      – А ведь еще пятьдесят лет назад ничего не предвещало…

      – Пятьдесят лет назад только признали Дезенрот независимой страной, – перебил незнакомец. – Да, пятьдесят лет назад… Вы, конечно, сказали. Взять хотя бы Филим. Пятьдесят лет назад о нем большинство жителей страны не слышали, а теперь это центр образования, культурнейший город. Как ни посмотри, люди устанавливают временные рамки, мы же либо живем в них, либо оказываемся не у дел.

      «Почему он отделяет себя от людей? – насторожилась Руфина».

      Этель не заметила проблемы. Она обдумала слова незнакомца и согласилась с ним.

      До недавнего времени Филим действительно являлся закрытым городом как для иноземцев, так и для жителей Монала, а за населением велся строгий контроль. Раньше Филим был поселением, куда отправлялись доживать свой век бывшие королевские летописцы и некоторые придворные советники. Потомки и не представляли, какие секреты пылились по их подвалам и чердакам, а короли не могли отследить все переписанные и изъятые документы. Какая-нибудь мелочь да терялась в архивах, а через полвека внезапно возникала в руках ученого или поэта, которому и дела до нее не было. Такие люди научились держать язык за зубами и перестали лазать по чердакам и подвалам, когда город окружили стеной с пятью башнями и множеством бойниц по периметру.

      Три года назад семейные тайники вскрыли и по приказу нынешнего короля сожгли, а город открыли для посещения. Для многих жителей Филима большой потерей стала утрата не столько королевских секретов, сколько родословных, фамильных реликвий и счетных книг. Город стали интенсивно восстанавливать, привлекать новых жителей и возвращать былой уклад. Консервативный и дикий в своей обособленности Филим в раз стал центром всеобщего пристального внимания. Горожанам пришлось соответствовать, поддерживая образы просвещенных отшельников, несправедливо запертых на долгие годы в золотой клетке.

      – Вы занимаетесь историей, господин? – спросила Этель. – Поэтому вы здесь?

      – Нет, я путешествую, собираю разную информацию.

      – Правда? Не хотите перейти куда-нибудь, где мы не будем никому мешать, и еще побеседовать?

      – Простите, – незнакомец неожиданно встал. – Я вынужден отказать.

      – Подождите,– Этель тоже поднялась со своего места. – Если время неподходящее…

      – Я хотел несколько расширить ваши знания, чтобы в дальнейшем вы сознательно выбирали маршрут. Филим придерживается прогрессивных веяний, но чуть что – людьми вновь овладеют предрассудки.

      – О чем вы?

      – Страхам опасно находиться в закрытом поселении, тем более, явно. Выбирайте себе территорию с умом. Прощайте.

       Незнакомец покинул библиотеку.

       Этель еще некоторое время стояла, опираясь на стол, затем села и скрестила руки. Она всегда так делала, когда размышляла.

      – Он знает, кто мы.