Бендер попадает в рай. Исправлено. Эпизод - 10

         «Это чёрт знает, что такое! – думал Ипполит Матвеевич. – И как же теперь ко всему этому относиться и что же теперь мне делать прикажете?!» – от внезапно нахлынувших волнений голова его гудела и усы «ходили ходуном». «Ну и денёк! А я-то думал, у меня будет сегодня прекрасный день! Всё ведь так хорошо начиналось, и всё этот Безинчук, надо же было ему гикнуться в этот самый день. Всё, наверное, из-за него. Ах, что я опять несу? У меня опять, по всей видимости, начинается расстройство. Надо успокоиться, выпить чаю, сделать зарядку. Всё непременно наладится!» – Ипполит Матвеевич огляделся по сторонам, с тревогой осознавая, что ничего теперь не наладится, что теперь всё будет по-другому и что он обязательно скоро поедет в Старгород. Но что-то внутри него всё же цеплялось за надежду, что едва начавшая возвращаться тихая, спокойная жизнь всё-таки не выскользнет из его слабеющих рук. Но эта надежда таяла на глазах, словно дым.

         Вслед за Полесовым явилась молодая парочка регистрировать брак, и, оформив всё по-быстрому, скомкано и сумбурно поздравив новобрачных, Ипполит Матвеевич направился в кабинет директора ЗАГСа, где отпросился с работы на сутки, а может быть, даже на двое. Директор с грустью отпустил ценного сотрудника, понимая, что не в силах что-либо сделать. Не пусти он Ипполита Матвеевича, так тот, чего доброго, и совсем уйдёт со службы. Но всё же мысль отпустить его, пусть даже и на один день, нагоняла на него непонятную тоску, навеянную, по всей видимости, предыдущим его неожиданным исчезновением. Попрощался директор ЗАГСа с Ипполитом Матвеевичем весьма отстранённо, потому что часть его мозга уже напряжённо работала над тем, кем же на эти сутки он заменит своего бесценного сотрудника. «Хоть сам садись!» – думал про себя директор, глядя в спину выходящему за дверь Воробьянинову.
         Ипполит Матвеевич же, напротив, совершенно не заботился о том, что и как будет с его работой. В его душе уже пели ангелы и бушевали демоны. Ему ясно вспомнились те моменты, когда он, лёжа в кровати или прохаживаясь по комнате, размышлял, мечтая: «О, если бы справедливость восторжествовала, и хотя бы часть из тех полутораста тысяч каким-то образом настигла своего законного владельца! Ведь разве же он не имеет права воспользоваться своими же собственными деньгами? И тут, надо же, пожалуйста, как снег на голову, и только подумайте: именно пять тысяч! Пять тысяч, пять тысяч! – снова звучало в его голове. – Пять тысяч! Пять тысяч!»
         Ипполит Матвеевич шагал по весенней улице. Погода разгулялась, стояла почти летняя жара. Солнце слепило. Птицы, коты и дети, казалось, сходили с ума от счастья и радости, наполняя улицу весёлым шумом. Ипполит Матвеевич шёл, ничего и никого не замечая, стремительной походкой направляясь к своему дому. Он хотел этих денег трепетно и нежно, но при этом он боялся их, ведь недавний жизненный опыт научил его, что богатство – это роза с шипами, и шипов на этом цветке может оказаться гораздо больше, чем лепестков. «В конце концов, на кой мне сдались полтораста тысяч! Куда бы я их дел в советском государстве? А вот пять тысяч – это, действительно, подарок судьбы, это, действительно, справедливость, сошедшая свыше!»
         Вернувшись домой, Ипполит Матвеевич принялся тут же судорожно собирать чемодан, на ходу разгрызая зачерствелый кусок хлеба. На секунду он застыл у иконки Христа Спаса в углу и, перекрестившись, еле слышно проговорил церковным голосом: «Спасибо, Господи!» Затем он снова кинулся собирать вещи.
         - Зачем я всё это беру? Я еду всего на один день! – вдруг подумал он, застыв на месте.
         Он принялся было выкидывать вещи из чемодана.
         - А вдруг? А мало ли? – Воробьянинов снова замер.
         Немного посомневавшись, он оставил всё-таки половину вещей в чемодане, половину же выложил прямо здесь, на кровати. Чемодан для такого количества вещей оказался великоват. Он взял свой пузатый портфель и, переложив вещи туда, стремительно вылетел на улицу.
         По дороге к вокзалу Ипполит Матвеевич неожиданно встретил Отца Фёдора. В эту же секунду он понял, что больше всего на свете он боялся именно этой встречи. Последняя мысль возымела неожиданное действие – вдруг из недр организма Воробьянинова вырвалось настоящее звериное рычание, вызванное вскипевшей яростью при виде ненавистного экс-конкурента. Отец Фёдор, отпрянув, попятился и едва не упал на землю, словно бы он увидел самого чёрта во плоти. Встав и перекрестившись, он бросился наутёк, прикидывая на бегу, сможет ли сегодня же вечером попасть на приём к доктору Бергману.
         - Этого не может быть! – бормотал Воробьянинов, нервно улыбаясь. Он чувствовал, что его начинает потряхивать. - Этого не может быть! Он же не может теперь отправиться за мною! Он же никак не мог узнать о том, куда я еду и зачем!





Глава  5 . Здравствуйте, Киса!