У входа через передние ворота
У входа через передние ворота
У входа через передние ворота столпилось множество бесшабашного народа,
Чувства и мысли пошли вразброд, отсюда река блуда бурно течёт, потерян счёт грехам,
Малая толика достаётся нам, душой и плотью принимающих неприкрытый стыд и срам!
Член встал в зенит, страсть его голову кружит, а душа болит и сердце плачет,
Простой народ разное судачит, в этот миг вся толпа услышала пронзительный крик:
«Господа, наша ноша трудна, не те года, не судьба, да и ноша тяжела,
Здесь не пахнет апофеозом, отдаёт и поэзией и прозой, обдаёт жаром и морозом!
Как-никак из передних ворот вышел весь православный народ и пошел вразброд,
Хрен его поймёт, что ему по нраву, грех от лукавого!» Жалкое большинство жаждет одного:
Удовлетворить своё естество сполна, выпив перед этим кувшин вина,
Пусть сверкающая между девичьих ног деталь, подобная угасающей звезде,
Сияет даже в холодном ноябре, истина в вине, авось, что-то достанется и мне!
Сияет хрусталь, словно заморский кристалл, в тот миг денег на бабу не жаль,
Полон желаниями мой амбар, стар и млад будет рад вблизи взглянуть на баб,
Затеявших новогодний маскарад не во имя наград, не хлеба ради эти бабы
Готовы дать и спереди, и сзади! У входа через передние ворота полная свобода
Мыслей и дел, тот, кто хотел, успел в очередь встать и прокричать: «Всех наверх свистать!»
Только псы в образе степной лисы залезли в густые камыши, где нет ни одной живой души,
И наблюдают с голого холма, как к ним приближается лютая зима!
Визг звериный в два часа с половиной на кроткое мгновенье затмил зрение,
Вот и началось светопреставление, через паутину звука
Пробрались к обнажённому телу волосатые руки!
Приморили суки, приморили, погубили молодость мою,
Почто я им дифирамбы пою в этом обездоленном краю?
Колокол звенит, смрад над всей округой повис, по наклонной катится жизнь,
Осмотрись, остановись, вникни в смысл происходящего, задумайся по-настоящему: что и как?
Везде - бардак, все бабы – ****и, они во имя услады готовы на всё,
Только удовлетворить желание своё! Преходяще всё, что было, прошло,
Из прошлого не осталось рядом никого! Грешно кого-то осуждать, тех же баб,
Что любят жару в бане мужикам поддать, если сам ты не прочь
Провести вместе с ними шальную ночь! Брось отпираться,
Не стоит пререкаться с теми, кто в своё время работал в этой системе!
Не время и не час, неужто ты не согласен, что этот путь и вправду опасен?
Войду ли, нет ли в дыру запретную давности двадцати двухлетней,
Предугадать не смогу, быть может, замёрзну на снегу, явив людям наготу?
Куда бреду? К степному ручью, там должна быть та волшебная обитель,
Где на пару недель останется дневать и ночевать её преданный служитель,
Он же раб и её хулитель! Зачем себе ты бедствие готовишь?
Неужто будешь жить среди чудовищ и сожжённых городищ?
Ругань рвётся с набрякших губ, слова стучат о деревянный сруб,
Извлекая из каменных труб жестковатый звук! Забудь входящий в пекло то,
Что тепло по твоему естеству когда-то текло, нынче там ветер рвётся,
И тебе ничего не остаётся, как оттуда когти рвать, уходя и едва ногами гребя,
Теряю ночь и половину дня, выгораживаю себя, но пустая болтовня превращается в прах,
На неё лают собаки в продрогших дворах! Идёт охота на волчиц, эдаких разбитных девиц,
Не разглядеть их лиц во тьме, ноль пишем – два в уме, плоть пылает в огне,
А в голове совсем не то, что в уме, она готовится к долгой и холодной зиме!
Здесь чужие владения, остров любви в отдалении, если хватит терпения,
Войдёшь в ту обитель, которую готов посетить каждый небожитель,
Даже наш Учитель, он же Спаситель передние ворота открывал,
Когда у проститутки в постели отдыхал! Возможно, этот вывод ничтожный
Имеет посыл ложный, он не удобный для тех, кто осуждает телесный грех!
Один за всех и все ха одного и что из того, что живое естество не боится за достоинство своё?
Страсть протыкает сердце своим остриём даже светлым днём, не откладывая любовь на потом,
Она без промедления творит прегрешение, его же бывает без взаимного движения!
Трудно женщине справиться с медвежьей тушей, можно погибнуть от удушья,
Просверлить вход через засов передних ворот труд немалый,
Нет света в глубоком и скользком подвале, те, кто там уже бывали,
Уже сбежали, не обошлось без скандала! Тут отвага не годится,
Надо хитростью в заповедную щель пробиться, и не застрять на пороге,
Видят боги, какие крохи тебе достаются, а женские слёзы по дороге звонкими ручьями льются!
Ты предполагал подойти к тем воротом, но не получилось по твоим расчётам,
Кто-то оказался впереди, дым и пламень шёл из его огнедышащей груди,
Раб ничтожный проделал путь сложный, он свататься к девице начал,
Но малое дитя ещё не зачал, малость одичал, был зол, как голодный шакал,
На краткое время в безумие впал, и свои ошибки не признал!
Поднял хрустальный бокал за победу, освободил место только ближе к обеду,
Своему состарившемуся соседу! Тот не ведал и не знал, в какую переделку он попал!
Здесь не панует стыдливость, её милость страсть хочется сразу в половую щель попасть,
И не упасть во время движения, не забылась первая пытливость,
Был скрежет матраца, была странная комбинация, счётчик начал клацать
И напоминать, что за тобой в очереди стоят те, кому далеко за двадцать пять!
Шах и мат! Нетвердая фраза выдавила крупную слезу из женского глаза в виде тонкой струи,
А мысли твои, словно люди-дикари прячутся внутри, а снаружи подобие лютой стужи!
Бунт голытьбы от безысходности судьбы, вот если бы все рабы были решимости полны
В будничную жизнь воплотить сокровенные мечты, тогда бы и ты не стал искать точку опоры,
Свернул бы горы со своей тропы, и под покровом темноты проливной дождь смыл бы твои следы
С раздосадованной неудачей манды! Воспоминания свежи, о, сколько было лжи,
Разошлись по небу миражи, разбиты красивые виражи, и только пьяные бомжи
Сидят в тиши, во мраке заточенья и ждут часа светопреставления! Тягостны те мгновения,
Небо мерцает, а путеводная звезда о безысходности пути всякий час напоминает,
Интуиция по традиции себе не изменяет, и горькую слезу изредка наземь роняет!
Она в свободное плавание грешника не часто отпускает, сквозняк теребит длинную бахрому,
Нечем заняться ему, он зрит во тьму, хочет жить по уму, но пожаловаться некому
На суету сует, вот-вот погаснет яркий свет в конце туннеля, отзвучат свирели,
И ты окажешься не у дел, слава богу, что жив и цел, и наощупь обнаружил заветную щель!
Ты спал на сырых простынях, творил грех впопыхах,
Оставаясь на вторых ролях у достопочтенных свах!
Скрип пера будоражил воспоминания до утра,
Приходили на память устаревшие слова,
А надежда жила, как и в прежние времена!
В паутине тёмных углов шла борьбы мыслей и слов,
Местная босота первой задумала открыть передние ворота,
Но там замёрзшее болото. Никому погибать раньше срока не охота!
Никакого прока от борьбы с явным пороком, видит око, что грех стоит у порога,
А плоть, которую на подвиги благословлял господь, постоянно будоражит мозг,
Чтоб он забил огромный гвоздь падшей женщине между стройных и длинных ног!
Глубокий вдох и короткий выдох, ты, как кот в сельпо, где в этот миг нет никого,
Только сметана, хлеб и молоко, да пролитое на пол вино! Кто из нас не уязвим?
Только сизокрылый Серафим, ты, как пилигрим всеми гоним, дорожишь днём одним,
Миг расплаты неотвратим, мы за ценой не постоим, потому и дорожим достоинством своим!
Живём в захолустье и уверенно входим в горячее устье, расстаёмся с грустью,
Обвиняет тело в буйстве и отчуждённом чувстве, простыня высыхает,
Терпкий привкус пота уста огорчает, карта не пошла в масть, пришлось долу упасть,
Насладившись всласть, пришлось убегать, свою душу и честь от злых языков спасать!
Как только перестала скрипеть железная кровать, эта мысль тут же родилась,
Её участь решена, пот льёт с лица, как дождь с утра! Безадресные глаза жаждут куража,
Но не хотят ходить по лезвию ножа! Лишившись сна, заблудшая голова домыслов полна,
Как набегающая на берег волна, унылая пора, была бы весна, выпил бы сполна сладкого вина,
А так всюду тьма и мрак, вокруг полно зевак и бабы на любой вкус и смак!
Ты у них батрак, даже не слуга, ты и так и сяк, как божий раб ищешь снисхождение у баб,
Но они не соглашаются никак на последний шаг бесплатно, оно и понятно,
Молодость уходит безвозвратно, её не вернуть уже обратно! Это только цветочки,
Вскоре из тонкой оболочки естество вынырнет людская молва,
Она переиначит твои мысли и слова, за спиной будет выть пурга,
Желание скуют холода, в руках окажется кочерга, чтобы расшевелить огонь,
В доме дым и вонь, крики и стон, ты смотришь на лицевую сторону бытия,
Но небесный судья постоянно направляет тебя на путь истины, все мы грешны,
Часто сходим со своей стези в попытке добиться прежней белизны!
Взгляни на себя с изнанки, остались лишь жалкие останки с прежней осанки,
Бабы с Одесской Фонтанки, как молодые подранки садятся в твои санки,
Ты с напрягом тащишь их, любовниц своих, платишь за двоих или четверых,
И в тот же миг слышишь громкий всхлип! Ты же тёлке прилип, как к берёзе гриб,
Без стремянки его не отодрать, а без служанки тебе суть страсти не понять!
Вселенское диво робко застыло в ожидание знакомого с детства мотива,
Стонет саксофон плаксиво, баба раздевается неторопливо, это в порядке вещей,
Она вхожа в царскую ложу, где много высоких людей, но речь сейчас не о ней!
У неё на лице синяк, грусть в глазах, трудно ей без нас, жизнь пролетает мимо,
Счастье незримо и от судьбы-проказницы неотвратимо! Грех уходит с миром,
Игриво смеясь, не торопясь обратить взгляд на сущий пустяк,
Как-никак жизнь – нищак для всех бродяг и доступных баб,
Был бы коньяк в руках, но когда тебе за шестьдесят и на ногах стопудовые гири висят,
А страхи душу теребят, над ухом колокола звенят, тогда тускнет взгляд, тебе уже не до баб,
Ты любому отдыху рад! Со дня отбытия ты лишился прежней прыти,
Скажи женщине «Спасибо», расстанься красиво, будь глыбой в её глазах,
Всё остальное – тлен и прах! Выходи из новых передряг на прямых ногах!
В пол-литровой груди звучат стихи Хакани, им вторит из-за обветшалой стены Саади,
Господи не приведи остановиться в миг любви на полпути! Даже, обходясь без форсажа,
Измажь лицо сажей и стой на страже репутации чужой, твоя душа тогда обретёт покой!
Пусть толпа обвиняет природу, что ты в поисках броду ринулся в холодную воду,
Едва не утонул, когда восточный ветер в спину подул, под тобой сломался стул!
Температура ниже нуля, снегом припорошило поля, мёрзнет не только земля, но и душа,
Промозглый ветер, едва шелестя, разрывает авторские слова, но любовь воистину жива,
Кружится голова, она хлебнула горя сполна. Не хватило только мастерства,
Чтобы не скрипели каменные жернова вблизи открытого настежь шалаша!
Тихий вздох упрёка, солнце осветило мою вершину с востока,
Нет никакого прока от мольбы, она напоминает звук тетивы во время полёта стрелы!
Решай, где мера, где край дозволенного, страсть измеренного,
Выбирай из того, что есть, пусть окрест дыбом встаёт шерсть у тех,
Кто грешит без помех, пусть нечисти, теснившиеся в тумане,
Разгонит петух, пропевшей ранней ранью!
г. Ржищев
16 ноября 2019 г.
18:54
Свидетельство о публикации №219111601693