Оглянись в будущее

      Весенний ветер танцует танго, сказал кто-то когда-то. Может это сказал я, или она, моя любимая жена. Даже не важно, кто сказал. Все равно весенний ветер танцует танго, и в геометрии танца строгая мелодия прошлых лет. А вот один почти современный японский поэт замечает - барабаны бьют, танка танцует танго, я дирижёр. Вот так сошлись уже неразлучно японское танка и аргентинское танго. А разве наша жизнь с любимой не танцует танго? Вопрос не требует ответа, также как умные с виду пытки попытки задаться вопросом – а что же это такое танго? И пусть в шагах, в геометрии танго строгая мелодия прошлых лет, будущее всегда позади. И надо не забывать оглядываться в будущее. Мы там будем, или – мы там есть, но мы здесь. Мы стоим здесь как на посту. Сколько чужих жизней пролетят мимо, мы свыкаемся не горевать и всё-таки уходить, уходить в себя и находить в себе, в глубинах будущего жаль, да, жаль по ушедшему. И всё-таки, тихо скажет Она, и всё-таки когда-нибудь отметится точка невозврата. Я продолжил её мысль – за которой сбудется "то" или "иное". "Иное" видится будущим, когда мы оглядываемся, оно ближе и надёжнее, хотя путь не из лёгких. Она усмехнётся и скажет, а вот "то" это гибель, нет, гибель не мира, а надежд, они ведь не управляют, а только поддерживают. Ну и, подскажу я, вселяют должную уверенность в лучшем исходе, и мы тоже не управленцы, мы всего лишь свидетели. Когда-нибудь… тут я встрепенусь и остановлюсь и скажу, кто знает – когда-нибудь или не будь. Она улыбнется, поцелует меня в затылок и утешно предложит, лучше оглянись в будущее, там всё наше… Ну и что, что  это значит, если вообще значит, скажу я, если бы был читателем. А ничего, отвечу я, потому что я автор, просто читайте слова, они что-то могут сказать, а автор всего лишь, как монах-летописец, словописец. И всё-таки Он и Она. Они прожили вместе восемнадцать лет. Много это или мало – вопрос для первоклассника, арифметика не вписывается в жизнь, логично сказать, а точнее позволить мне, автору сказать, что за эти годы Он приблизился к черте, за которой начинается старение. А она осталась такой же привлекательной, только потому, что привлекательность её была неповторимой. Природа отказалась наделять такой привлекательностью кого-то ещё. И всё шло бы своим чередом, всё, которое задано нашей жизнью, а не миром, не правилами, не требованиями, что меняются порой, как игральная карта, случайно вытянутая из колоды. Шло бы, если бы… Да, именно, если бы, как это бывает в сказках, в один прекрасный день, не зазвучали позывы мобильника мужчины, которого я обозначил местоимением "Он", и звонивший оказался не обозначенным. Вопреки своим правилам безопасности Он не отключил мобильник, а спокойно ответил, включив громкую связь, чтобы и Она могла послушать разговор,
Мужской голос – Здравствуйте.
Он – И вы здравствуйте.
Мужской голос – Я предлагаю нам встретиться, вы согласны?
Он (без удивления, Она утвердительно кивает головой) – Положим мы согласны, как будет обставлена наша встреча?
Мужской голос – Блистательный ответ.
Он – И всё-таки.
Мужской голос – Оглянитесь.
Он – Куда?
Мужской голос – В будущее.

Огляд - 1. Катенька, это ты? Привет, как ты узнал меня, а ведь так изменилась, а ты всё такой же. Не знаю "как", но я взглянул и решил – это ты, Катенька, а это твои дети? Да, мои. Какие хорошие детки, а можно они будут моими? А что, возьми их себе и даже лучше, если съедешь с ними отсюда, как? Я готов, они прелесть, мы подружимся, а ты? Я… Что ты молчишь, что случилось? За мной охотятся. Кто? Охотники. Вот это да! Да, настоящие охотники, в звериных шкурах и с луками. Какие луки, о чем ты?  Ох, видимо ты живешь в другом мире, тут всякое случается. Именно здесь, в городе? Да, именно здесь. А отчего? Не знаю, знаю, что охотятся. Ну а луки, это что игра такая под старину? Да, под старину, только стрелы ядовитые, с виду игра, как слова, ну тебе ли не знать, что слова бывают такими, не убивают, но травят. Хорошо, и всё-таки чем могу помочь? Вот только этим, сбереги детей. Конечно, конечно, но всё это как-то странно, даже не странно, а диковато. Да, ты прав, жизни разные, я вот попала в жизнь такую диковатую, сама не знаю за что. Наверное потому, что ты лучшая "Катенька" в мире. Спасибо, а пока вы уходите первыми, и не оглядывайся, а вон там за домом повернёшь направо, а за углом встретишь прошлое…
Мужской голос – Здравствуйте.
Он – И вы здравствуйте.
Мужской голос – Я предлагаю нам встретиться, вы согласны?
Он (без удивления, Она утвердительно кивает головой) – Положим мы согласны, как будет обставлена наша встреча?
Мужской голос – Блистательный ответ.
Он – И всё-таки.
Мужской голос – Оглянитесь.
Он – Куда?
Мужской голос – В будущее.

        Огляд - 2. Один японский размыслитель, звали его Такуан, сказал своим ученикам… да, мы приходим сюда, как гости, затем уходим к истоку без памяти о былом… а я добавлю – и возвращаемся в будущее. По-моему неплохо сказано. Хвалить себя не грешно, особенно, когда обитаешь в безлюдной пустыне. Но это так к словам, они ведь и в пустыне существуют. Да, вспомним, я добавил мысль о возвращении в будущее. Так вот, я отказываюсь. И вижу мою будущую осень, а за ней ожидает меня весна. Оглянись, оглянись на будущее. Но заиграл оркестр. Нет. Не оркестр, всего лишь скрипка, одна, единственная, не одинокая, потому что были слушатели. И как она звучала, как она приглашала на танец. Это была чакона. При первом же изломе мелодии, я понял, что подойду к ней, к той, что стояла одна у колонны, что я пройду через весь зал, сквозь строй танцующих и приглашу её. Кого? Не знаю. Ну ту, что стоит у колонны одна. И ожидает, я буду уверен, что ожидает меня, но сама она об этом не знает. Она ещё не ведает, что я есть, а со мною рядом моя чакона. Рука моя протянута. Она не удивлена. Она протягивает мне свою правую руку. Ладонь в ладонь. И мы вошли в танец с первого же шага, и я не мог не отметить, значит чакона наш с ней танец. И я скажу :
- Будем считать, что эта чакона посвящена нам.
- Какой танец дивный, музыка в изломах.
- Как ты верно уловила.
- Такое сочинить не просто.
- Это Бах.
- А кто он, твой друг?
- Да, мой друг.
- И давно сочинил он эту музыку?
- Двести лет назад.
- А-а-а.
Пройдет время. Наше время. У каждого своё время. Пройдет, а следом мы выйдем на балкон. Дом у  неё  был странным. На всех четырех его сторонах были посажены балконы. Тот, на который мы выйдем, увит виноградными лозами, но по самой середке лозы раздвинуты занавесом, открывая вид. А вид-то странный, как и сам дом, вид короткий. Взгляд упирается в забор, сложенный из деревянных штакеток. И что замечательно, так это то, что каждая из них окрашена в свой неповторимый цвет. Я не удержусь и замечу.
- Как забавно сложен забор.
- Да, он мне тоже нравится, с  настроением.
- Ты точно сказала, у меня настроение сразу стало другим.
- Каким?
- Не лучше, не хуже, а именно другим.
- Что ж, я рада.
- А откуда он такой?
- Из будушего.
- А-а-а…

 Мужской голос – Здравствуйте.
Он – И вы здравствуйте.
Мужской голос – Я предлагаю нам встретиться, вы согласны?
Он (без удивления, Она утвердительно кивает головой) – Положим мы согласны, как будет обставлена наша встреча?
Мужской голос – Блистательный ответ.
Он – И всё-таки.
Мужской голос – Оглянитесь.
Он – Куда?
Мужской голос – В будущее.

Огляд - 3.   Он стоит у окна. А где ему ещё стоять, не у стены же и ждать, когда выстрелят тебе в спину. Не у двери ведь стоять и ждать когда-то кто-то постучит, чтобы разделить с тобой это четверостенное пространство. Окно. Улица пустынна. Только одноногие фонари вышли на свидание с завтрашним утром. А ночь коротка, коротка как легкий взгляд красотки. Даже звёзды, сверкнув, не успевают скользнуть в будущее. Знают ли они больше, чем мы, подумал он, и ответил – вряд ли. И, щёлкнув по стеклу, он неожиданно рассмеялся. Смех. Да, смех был чистый, и свой и родной. И он увидел себя, увидел всех, и  весь этот мир, этот комиссионный магазин, где всё и каждого оценивают и выставляют на витрины обнаженными. И смыслица превратилась в бессмыслицу. И как же безопаснее стало дышать, потому как всё и все стали "своими", смех, он такой, не смешит, а роднит. Он ещё раз покрепче щёлкнул по стеклу, развернулся и направился к двери, мысленно, словно с трибуны призывая всех, ну смейтесь же, господа. И чаще оглядывайтесь в будущее, в это хранилище, в этот кувшин, в котором пустота смеётся. И вслед за этим знаменательным призывам вышел на улицу. И не успел он поприветствовать вечер, как встретил соседа.
- Ба! Крикнет сосед, как я рад.
- Чему? Спросит он.
- Да, тому, что ты большой умник повстречался мне.
- Ну, спасибо, ответит со смешком он.
- Да, да, ты знаешь, я падаю в вечность, признается сосед.
- Ну и что, облегчённо заметит он.
- Как "что", сосед оттопырит нижнюю губу, это же не с самолета на парашюте прыгать.
- Конечно, ухмылочно согласится он, и тем более не с вышки.
- С какой ещё вышки, удивился сосед.
- С той самой, с которой спрыгивают мышки, озарится рифмой он.
 - Ладно, махнет рукой сосед, довольно курить и балагурить. 
И тут подбежит маленькая собачка из соседнего дома, симпатичная лохматочка, обнюхает ботинок соседа и описает его по-деловому и так же по-деловому побежит к хозяйке. Ну тогда и раздастся двойной смех, и соседа, и мой, да такой, что даже вечер стал повеселее, и разве не наступило время оглянуться, в будущее. Говорят, что это смеялась пустота, заполняющая кувшин, который бывает забавы ради падает и разбивается. И тогда, возвращаешься к себе, становишься собой неделимым, а вокруг тишина, тишина, такая, что в ней можно услышать даже шорохи своей души.

Мужской голос – Здравствуйте.
Он – И вы здравствуйте.
Мужской голос – Я предлагаю нам встретиться, вы согласны?
Он (без удивления, Она утвердительно кивает головой) – Положим мы согласны, как будет обставлена наша встреча?
Мужской голос – Блистательный ответ.
Он – И всё-таки.
Мужской голос – Оглянитесь.
Он – Куда?
Мужской голос – В будущее.

Огляд - 4.   Как бьется сердце, часто спешит, словно взбегает в гору, чтобы на вершине вступить в последний бой. О нет, Он никогда не вступал в бой с самим собой. Он всегда был правильным, таким, каким ему было дано быть, исполняя только то, что велено от себя же самого и что правильностью своей не рушит гармонию и нечто подобное гармонии своей жизни и жизни других. "Последний бой" – слова, в ловушку слов Он заманивает мгновения, охотясь на время. Попробуйте и вы, забросьте сети слов в пустоту жизни, и вы словите мгновения и будете охотниками на время. Время, это просто слово, но с каким насмешливым над всеми нами смыслом. Так думал Он, прогуливаясь по заснеженной тропе. Вдруг следы обрываются. Следы на снегу. Может ветер их замёл. Или там уже будущее. И видится заснеженный полет и взлетная полоса. Но рейсы отменены. Над городом нависает черный туман ожидания. Что ж, соглашаюсь ждать и перетерпеть жизнь вот эту, что рядом и как малое дитё держит меня за руку, держит своим нетерпением. Мы дождемся, я собираюсь сесть в кресло, подставленное ожиданием, но меня окликнет женский голос "гражданин", я оглядываюсь и вижу служащую аэропорта в ладном костюме цвета здешних служащих, и так шутки ради, озаряюсь мыслью, вот и будущее. Подойдя ко мне, она протянет записку и пояснит "эту записку просили передать вам". Я читаю, в записке три слова "жду, жду, жду ". Я спрошу служащую, "а вы прочли её?", конечно, солнечно улыбаясь ответит она и добавит, "как это красиво, что вас так ждут". Я чуть удивлюсь, сказанному - «красиво ждут», это что-то и в правду из будущего, но пусть это будет шуткой, подумаю я и скажу "да, меня ждет любимая жена, ждет, не волнуется, она знает, что я буду". Женщина служащая спросит "а она далеко?" и я отвечу, не задумываясь, отвечу "да, она в будущем". Женщина в ладном костюме цвета служащих аэропорта не удивится и предложит, "если вы не против, можете зайти в нашу комнату отдыха и подождать, там так уютно". Я соглашусь и с глуповатой заумностью добавлю, "что ж побываю и в вашем будущем". Она предложит, "тогда пойдем, пожалуйста, в наше будущее". И мы пойдем, а я почему-то подумаю или при-думаю, "в объятиях весны тает весь снег"…

Мужской голос – Здравствуйте.
Он – И вы здравствуйте.
Мужской голос – Я предлагаю нам встретиться, вы согласны?
Он (без удивления, Она утвердительно кивает головой) – Положим мы согласны, как будет обставлена наша встреча?
Мужской голос – Блистательный ответ.
Он – И всё-таки.
Мужской голос – Оглянитесь.
Он – Куда?
Мужской голос – В будущее.

Огляд - 5. Когда-ни-будь, и где-ни-будь, и кто-ни-будь, и что-ни-будь скажет и удивит меня. Кого? Меня? Ну того, кто сочиняет себя. И я не премину ответить – ни будь, ни будь звезда печали, и не свети в моё окно, и не буди всё то, что будет, пусть дремлет всё, что суждено. Вот как, господа. Но признаюсь, что это поигралка со словами Он, облаченный в букву "Я", тот самый, с которого и началась вся это словавая канитель, тот самый, что прожил с ней, со своей любимой женой целых восемнадцать лет, кстати не понятно, отчего всего лишь восемнадцать, а не все скажем сорок лет и к тому же с ними не успеть состариться признательно. Но разве Он остановится, разве Он замолчит, хотя Он и молчит, но за него слова звуками заполняют молчание жизни, которая взирает со стороны на всё это без-образие, и что-то нашёптывает, а, если напрячь слух, нашёптывает - вот царство сна, безмолвный мир буди, где пустота рождает меня, жизнь. Значит есть слово "жизнь", и есть всего лишь "времяпрепровождение" каждого из существ, и оно обзывается жизнью. О, господи, подумает Он, мне бы, слова, ваши заботы. А вот и разговор. Его ведут Он и Она. Ни о чем. У господ слов своя жизнь. Главное – мы вместе. Так кто же в господах – слова или Он и Она и все иные. Какая разница. Пусть всё останется таким, каким есть. Перемены ни к чему. Он подумает так и оглянется, чтобы убедиться, что Он оглянулся в будущее. И в это же мгновение по небу понеслись раскаты грома и налетел ливень. Где зонтик, где, суетливо спрашивал Он и конечно не дождался ответа. Но промчатся секунды ливневой вечности, а с ними и сам ливень, продолжая орошать своими беззаботными слезами, но уже прошлое. И небо прояснилось. И начнет проситься в гости уходящая грусть берёз, и позавидует закат гаснущим озареньям клёнов, этим замирающим отраженьем его будущей осени. Он усмехнется, сам позавидует словам, которые выразились так, как может быть он бы пожелал сам. Но глянув на часы. Он встрепенется. Ведь Он сегодня вечером улетает к морю. Чемодан уже собран. Пора. К морю летел Он один. Любимая жена на потом оставила последнюю неделю отпуска, а у него этих недель было поболее. И она предложила, слетай на неделю к морю, ты давно не общался с ним, посиди на берегу, погляди. Он пожал плечами, мол особого желания нет. Слетай, отвлекись, продолжит жена, я закажу номер в наш пансионат и билет с возвратом. И Он согласится. И начнет собираться. К морю. Дело в том, что он не очень любил бывать на море. Да и плавать, хоть и умел, не обожал. И вообще Он предпочитает быть там, где Он есть, дома, в городе, в котором прожил полжизни и более. А от плавания Он отвлекся вовсе, после того, как в университетской секции плавания инструктор помучался с ним и сдался, сказав, знаешь у тебя свой стиль, его не переделаешь. Но сидеть на берегу моря и глядеть и глядеть в него или еще далее, сидеть и думать, думать, а не мыслить Он мог часами. И жена любимая не зря предложила слетать к морю, Она знает его наизусть. Он подумает, как здорово, что Она есть рядом. Море появится неожиданно, прольется в иллюминатор, да ещё как-то косо, потому как самолет начнет своё вираж для посадки лётом от моря. Море уходило в будущее. В пансионат он устроится безупречно, в отдельном номере с трехразовым питанием. Правда ужин Он отдавал соседям по столу. Он и здесь неуклонительно съедал свои фрукты, заменяя ими ужин. В общем жил без забот. Ну а море всю неделю было спокойным и удивительно бескрайним, даже и горизонта не было. Он сидит на топчане  и утром и особенно ближе к закату и глядит и глядит на море, и  туда за море. И глядение это возвращает человека, умещающегося в местоимение "Он" к себе, к тому, которого так часто и безвинно приходится покидать. И ни с кем Он не общался. Привет, как жизнь, что делаете вечером, может сыграем в преф, ну и все такое прочее. Вот только однажды произойдет странная встреча. Подойдет к нему мужчина с виду натренированный интеллигент, присядет на корточки и обратится, извините, я гляжу на вас и удивляюсь, как вы так вот сидите и глядите на море, это что вы медитируете, что-то восточное, уж  извините, что пристал к вам. Он улыбнется и успокоит незнакомца, ничего, вы не беспокоите меня, но я не медитирую. Ну а тогда, что же вы все глядите и глядите, задается вопросом незнакомец. Причина, усмехнется Он, к чему искать подковёрный смысл слов. Слово сказано, а искать причины здесь на берегу моря как-то смешно, и к месту сказать смех без причины признак дурачины, это из детства. Тут незнакомец помотает головой и озвучит много-значительно и долгое а-а-а и поднимается легко с корточек и уйдет не оглянется. И тогда Он подумает, значит у него нет будущего…
Мужской голос – Здравствуйте.
Он – И вы здравствуйте.
Мужской голос – Я предлагаю нам встретиться, вы согласны?
Он (без удивления, Она утвердительно кивает головой) – Положим мы согласны, как будет обставлена наша встреча?
Мужской голос – Блистательный ответ.
Он – И всё-таки.
Мужской голос – Оглянитесь.
Он – Куда?
Мужской голос – В будущее.

Огляд - 6. Я стою и стою. Просто стою. Слева ко мне приближается мужчина, очень даже пожилой, борода с проседью, взгляд не острый, хотя глаза серые. Приближается не стремительно, но близится. Отчего я взглядом отслеживаю его? Не знаю. Кто я? Нет, вы ошибаетесь, я вовсе не тот, кто успешно умещается в местоимении, чье местоимения "Он". Я есть "Я". Один и неповторимый. Отличный от всех. Словом опричник. Но опричник не простой, а всё замечающий. Вот и нынче стою и гляжу, сопровождаю взглядом проходящего мужчину и обнаруживаю, что по мере приближения борода его укорачивается и теряет седину, а взгляд оживает и наполняется серой зоркостью. Удивляюсь? Нет. Я ничему никогда не удивляюсь. Всякое "Оно" есть, оно данность, имеющая право быть. И если что-то, явившись уходит, то провожаю, желая удач, но без сдачи. И когда мы с ним поравняемся, окажется, что это молодой человек и улыбчивый. И этот изменчивый человек протянет мне руку. Я приму её и пожму. Другую руку он приложит к виску, словно отдавая честь. А я в своей руке почувствую что-то холодное, не монета ли, подумаю я. Помолодевший прохожий, широко улыбнется и воскликнет, вы правы, значит вы тот, кого я ищу вот уже ну почти всю жизнь. Я конечно тоже улыбнусь и замечу, ну так уж всю жизнь. Помолодевший мужчина согласится, да, это преувеличение, но близко к правде. Наконец наши руки разомкнутся, а на моей ладони останется, не отрекаясь от нее, медаль. Не монета. Совершенно верно, подтвердит молодой человек, потерявший бороду, это медаль посвящения вас в члены нашего ордена. Так уж и ордена, замечу я похитрее. И в ответ услышу, ну если желаете и вам ближе – в члены нашего клуба, клуба уходящих и, не дав мне произнести хоть слово, он признается, а то, что я в ваших глазах по ходу менялся, это и есть скоротечное проживание жизни в обратном направлении и оно-то мне подсказало, это движение в будущее, что стоящий человек, это тот, кого я ищу. Наступившее молчание не длилось, оно вдруг стало рядом с нами, превратившись в третьего не лишнего. В молчании я почувствовал что ухожу, и за мной никто не устремится, даже чей-то взгляд. И я окажусь вне, я – буду вне, а быть вне, разве не значит быть вне оценок, и потому я стану собой, чистым, не оцениваемым, не обросшим, как затонувший корабль всякостями, которые может и дарили без намерений. И тогда вспомнилось, что я когда-то перепрыгнул через пропущенный лист, и что теперь, оглянувшись, я должен заполнить его. Чем? Собой, да-да, собой. Первым сделаю шаг я, следом Он, помолодевший прохожий, похожий на случай, который был давно заготовлен. Ну а за нами зашагает молчание. В тишине молчания разве не рождается крик - "Это я", в нем столько встреч. И мы будем шагать в молчании. В нем скрывались улыбки. И мы будем шагать втроем туда, где нас ожидает наше будущее, которое когда-то было покинуто. Как-то посыпались, полетели слова, каждое само по себе, как редкие снежинки. Кое-какие я успею принять на ладонь, и прежде чем растаять, они скажут, эники беники ели вареники, эники беники клёцк. Молчание ой как улыбнется, а помолодевший и скажет, прелесть, какая добрая абракадабра. И мы все трое ободряюще рассмеемся, потому что она будет добрым заклинанием, оберегом для нас. Ну а мы, став треугольником знаковым, как велит заклинательная абракадабра, продолжим свой путь. Ночью нас встретит чистая луна, умытая дождём, похорошевшая и будет ждать до утра, когда придет любимый. И тогда подумается нам, уже почти будущее.

Мужской голос – Здравствуйте.
Он – И вы здравствуйте.
Мужской голос – Я предлагаю нам встретиться, вы согласны?
Он (без удивления, Она утвердительно кивает головой) – Положим мы согласны, как будет обставлена наша встреча?
Мужской голос – Блистательный ответ.
Он – И всё-таки.
Мужской голос – Оглянитесь.
Он – Куда?
Мужской голос – В будущее.

Огляд - 7. Как я люблю уходить. Куда? Не знаю. Уходить, не быть памятью о былом. Быть чистым листом. Уходить, возвращаясь в будущее, которое и заполнит этот чистый лист. Но солнце, солнце, как быть с ним. Оно светит. Оно светит и его не выключают. Я люблю солнце, особенно уходящее. Но они нынче не дают ему уходить. Кто они? Не знаю. Но  вот уже всю жизнь они управляют всем, и только меня оставили в покое. Видимо я им нужен, родившись однажды, и родившись с первых шагов к поиску пути. Своего пути. Но путь этот не дорога, даже не просёлочная. Он линия, проведенная чьей-то рукой в воздухе, и мне предложено успеть увидеть след от очерчивающей руки. Но я откажусь. Потому что рожденный в прошлом, втайне мечтает о покинутом будущем и они, именно они почему-то меня не трогают, именно они говорят, оглянись, оглянись в будущее. Может они и есть те, кто живут в покинутом будущем со мной в воспоминаниях. Но я не помню своего будущего. Или представить, что совет "оглянись в будущее" есть приглашение подумать и понять, что это будущее и есть Я, я сам, которого я потерял… Солнце, солнце, прости, что я покинул тебя, а впрочем, возможно, возвращаясь в будущее, я спасу тебя, и вновь ты начнешь светиться, и они, перестанут тебя выключать. Но кто-то скажет, что солнце и есть будущее, в которое я должен оглянуться. Но пыль всего былого, клубясь от каждого моего шага, туманит солнце, и от того становится темно. Но тут донеслось объявление, господа, извините, по причине плохой видимости рейсы в будущее временно отменяются. Я остановлюсь. Перестану оглядываться. Подойду к окну, хотя это и не окно, а стеклянная стена. Гляжу. Где солнце, где осень. Цветы остались в будушем. Не успели бы увянуть до встречи с ним. Два молчания, мое и стеклянной стены сплетаются. Стояние у окна, да хоть у стеклянной стены, разве это стояние не есть молитва. Молитву нарушает пассажир. Он подходит справа и становится рядом. За спиной у него мешок рюкзачный, судя по сгорбленности не легкий. Бездумно спрашиваю, простите, что у вас в мешке? Пассажир, не мешкая, ответит, пустота. Спустя когда-то все-таки объявят, господа, рейсы в будущее возобновлены, приготовьте, пожалуйста, посадочные талоны. Шаря по карманам в поисках позапрошлых талонов, я отчего-то подумаю, а интересно, сколько же весит его пустота.