Рассказ 1-й Моя Терновка

   Село, где я родился и вырос, называлось Терновка – районный центр пригородного Пензенского района. Сейчас это Первомайский район областного города, а во времена моего детства – это было настоящее село по правому берегу реки, а по левому город. Река и город имеют одно название – Пенза.
 
   С городом нас соединял большой деревянный Терновский мост, который, по рассказам взрослых, построили в послевоенное время военнопленные немцы. Это был широкий мост с мощными перилами, вдоль которых выше основного настила были дорожки для пешеходов. В детстве мост мне казался невероятно огромным. Он возвышался над рекой на высоких деревянных сваях – толстых бревнах собранных в пучки, которые были закрыты от текущей воды огромными металлическими уголками.

 Выше по течению из таких же свай-бревен были сооружены огромные волнорезы, которые защищали мост от разрушения во время весеннего ледохода. Их почему-то называли быками. Эти быки своими носами – углами, похожими на нос корабля, разрезали наступающую воду, и, казалось, что они не стоят на месте, а плывут навстречу течению, как огромные катера.

   В те времена наша некрупная речка весной превращалась в огромный бурный поток, ширина которого в некоторых местах доходила до полукилометра и более. В годы большого половодья весенняя полноводная река разливалась по всем низменным местам нашего села, затопляя улицы и переулки. Некоторым жителям приходилось пережидать половодье на чердаках своих домов, так как вода затопляла их дома по самые окна. Несколько улиц, в том числе и наша, оставались на острове, когда вода, переполняя берега, находила выход в старое русло, проходившее когда-то вдоль пушкарского склона, а со стороны города весенний поток сдерживала железнодорожная насыпь.

    Когда я со старшей сестрой и ее друзьями во время весеннего ледохода впервые попал на Терновский мост, то увидел завораживающее зрелище. Мы стояли у перил посередине моста и смотрели на ледоход. Вода широко разлилась по всей пойме реки, а у моста русло сужалось. Огромные льдины неслись в бурном потоке, натыкались на быки-волнорезы, вставали дыбом, их подпирали следующие льдины, они залезали друг на друга, раскалывались, проплывали и тут же натыкались на сваи-волнорезы под мостом. Мы стояли у перил, как на палубе огромного корабля, который, казалось, летел с огромной скоростью вперед, не замечая огромные льдины, перемалывая их на мелкие кусочки. А вода бурлящим потоком со снежно-ледяной кашей омывала борта нашего корабля.
 
   Подрастая, мы бегали уже без взрослых участвовать в этом незабываемом зрелище буйства природы. Иногда нас задерживали на подходах к мосту военные, и мы знали, что сейчас будут взрывать лед, с которым не справились быки-ледорубы, и ледяные торосы запрудили под мостом все русло.

   Но мы не уходили домой, а пробирались к крайним домам, залазили на крыши сараев и с этих «высот» наблюдали за ходом боевых действий военных с ледовым нагромождением.

   Оглушительные взрывы свечкой взмывали вверх, разбрасывая по сторонам осколки льда. Постепенно ледяной затор разрушался, потоки воды прорывались под мостом, и уровень ее падал, освобождая от водяного плена близлежащие строения. Домой мы возвращались возбужденные, наперебой рассказывая друг - другу увиденное, невзирая на то, что все видели одно и то же.

   Сегодня подобного весеннего буйства нашей речки уже не увидишь. В семидесятые годы на реке Суре, куда впадает наша река Пенза, было построено Сурское водохранилище, наше маленькое море, площадью зеркала воды 110 кв. км. Платина Сурского водохранилища регулирует весенние потоки, сдерживая повышение уровня воды в Суре, тем самым давая возможность весенним потокам нашей реки свободно уходить без большого разлива. Да и моста того с быками-волнорезами давно уже нет, и только порой можно увидеть торчащие из воды деревянные пеньки – останки свай старого моста.

   Кроме главного Терновского моста Терновку соединяли с Пензой несколько пешеходных мостиков, которые строили каждое лето сами жители. Несколько мужчин объединялись, брали на себя инициативу, шли в Сельсовет за помощью. Им выделяли небольшую сумму на приобретение пиломатериала, на что они и сооружали пешеходный переход в наиболее узком месте реки, на мелководье. А затем эти люди ходили и собирали с каждого дома небольшую сумму за работу по сооружению пешеходного моста и свою инициативу. Так каждое лето появлялись на реке Пензе два - три пешеходных моста, а весной их смывало половодьем. И каждый год всё повторялось.
 
   Эти мостики, которые называли переходами, ждали большинство жителей Терновки, так как через них лежал короткий путь в город, на работу, рынок, в магазины или к родственникам в село Кривозерье. За несколько минут через такой переход можно было пешком, не спеша дойти до дизельного завода, фабрики игрушек, кирпичного завода, железнодорожной товарной станции и многих других предприятий, а жителям сел Кривозерье и Веселовка в Терновку, во все организации райцентра. На городском транспорте с пересадкой, путь был гораздо длиннее.

   Сёл с таким названием по России много, но наше было особенное. Близость города не давала никаких привилегий, ни асфальтовых дорог, ни крупных магазинов. В то время, даже электричество было только в центре села, а мы жили с керосиновыми лампами, русскими печками, и другой бытовой атрибутикой, присущей русской деревне. Но все-таки у нас была гордость – это аэропорт, где работал мотористом мой отец. А еще близость города влияла на менталитет жителей нашего села, так как в основном его жители работали в городе на заводах и фабриках, ходили в городские магазины и на рынки за продуктами.
 
   Но Терновка, все же оставалась селом со своим колхозом и сельсоветом, с десятками коров и коз, сотнями кур и уток на каждой улице. Да и улицы моего детства имели простые и звучные названия – Криулица и Пушкари, Майоровка и Подгорная, Береговая и Новоселовка, Осинник и Выселки, Романовка и Поповка, а наша вообще - Атамановка. Со временем названия менялись и вместо старых появлялись новые - Ленина и Гагарина, Чкалова и Колхозная, Титова и Маяковского, Коммунистическая и Октябрьская. И только Пушкари оставались Пушкарями – с этой улицы в семнадцатом веке зародилось наше село.

В каждом названии, конечно, спрятана история. Например, по поводу Пушкарей существует две легенды. По одной название улицы связано с выселением в конце XVII века из Пушкарской слободы Пензы служивых людей – пушкарей, которые в крепости города являлись одной из самых главных сил. Пушкари - солдаты, отвечающие за боеготовность пушек.
 
   По второй легенде в этом месте поселились люди, которые отливали из чугуна пушки. За это их величали пушкарями. В их честь улица и получила название Пушкари. Ну, а на нашей улице Атамановке, видать, атаманы жили, потому что крепость Пенза строилась и заселялась в середине семнадцатого века казаками.
 
   А сегодня в нашем микрорайоне прописались многие города Крыма, Украины, Кавказа и Средней Азии. Почти все старые названия улиц в конце семидесятых годов прошлого века, при включении Терновки в черту города, заменены. И теперь у нас есть Ташкентская улица и Ялтинская, Таганрогская и Сухумская, Днепропетровская и Батумская, Донецкая и Гомельская и еще много других названий по городам бывшего Советского Союза. Радует то, что Пушкари остались Пушкарями, и историческое название нашего села так же не кануло в лета.
 
   Теперь Терновкой называют не только правобережье реки, где было наше село, но и весь микрорайон с большой исконно городской территорией прилегающей к левобережью реки Пензы. Вообще в Пензе сохранились исторические названия всех мест, куда разрастался город. Поэтому административные названия районов упоминаются в основном в официальных документах, а в ежедневной жизни есть микрорайоны Терновка и Южная поляна, Арбеково и Западная поляна, Ахуны и Северная поляна, Бугровка, Шуист, Свинтрест, Кривозерье, Веселовка, Райки и даже Манчжурия.

Примечание: Все события – это воспоминания из моего детства. Имена и фамилии подлинные.

Продолжение следует.