История Красной Империи - 5

В стонущем от бешеной инфляции молодом, но дряхлом и беззубом государстве во всю начинался не имеющий себе аналогов в мировой истории процесс глобального обыгрывания русского народа кем-то неизвестным по придуманным этим неизвестным правилам. Игру либеральные властные «мальчики из коммуналок» назвали «большой приватизацией», от английского «private», то бишь - «частный». За коричневые прямоугольные фантики, раздаваемые глуповатому, ошарашенному от происходящих в его Отечестве событий населению, названные новым правительством «ваучерами», планировалось запросто передать Россию из собственности государства в собственность частного владельца. Но подавляющая масса народа в списках этих владельцев, естественно,  не значилась…
Новая власть нового государства провозгласила, наконец, основные нравственные ценности создаваемого заново нового общества. Воплощением этих ценностей стала резанная на неравные прямоугольники пестрая разно-цветная бумага, обладавшая, почему-то, волшебными гипнотическими свойствами отнимать разум у ее обладателя. Основным занятием народа, по мнению его новой властной элиты, должно было стать безграничное обогащение, и для этой «святой» цели, как было объявлено дополнительно, были оправданы все средства, включая обман, подкуп, откровенное предательство и циничное равнодушие. Власть первая «дала отмашку» новой гонке за призраком золотого тельца, замаячившим чартерными рейсами самолетов в Турцию, Арабские Эмираты и Китай, хватая в свои липкие властные руки все, на что можно было выменять дешевые дубленки, кожаные куртки, подержанные иномарки и жратву в крикливых упаковках.
Вылезший из глубин человеческого подсознания маленький злой карлик, угнетаемый десятки лет отброшенной за ненадобностью, оказавшейся на поверку несостоятельной идеей высшей справедливости, быстро ухватил бразды правления, сея зерна алчности в опустевших человеческих душах. Его можно было увидеть в образе шустрого наперсточника, елозившего тремя стаканчиками по гладкому граниту вокзала. Он открывал подвальные видеосалоны, где за рубль не созревшие подростки заряжались адреналином и тестостероном, зверея от злого «экшена» кровавых боевиков, и возбуждаясь от вида женской наготы. Он творил себе подобных, создавая то тут, то там многочисленные «лохотроны», игравшие на самых низменных чувствах людей. «Тройка, семерка, туз», - торопливо шептал он в ухо игроков доморощенных казино. Он принялся лихорадочно создавать сотни перекупочных контор, называемых цивильно «биржа», куда свозилось за пятак все, что представляло ценность - от нефти и леса, до драгоценных камней и редкоземельных сплавов, и утекало песком меж пальцев за границу, принося хозяевам этих «бирж» баснословные доходы. Он манил доступностью женского тела в первых стриптиз-барах и почти легальных публичных домах. Он креп, создавая озверевших бандитов, сбивавшихся в стаи, и принявшихся брать за горло всех, у кого в кармане появлялась более или менее крупная сумма денег. В образе шустрого перекупщика – барыги, он стократ взвинчивал цены на рынках, млея от вседозволенности. Он затопил многострадальную Россию дешевой и некачественной водкой с запахом ацетона, и потерявшие всякие нравственные ориентиры слабые люди принялись заливать ею свои беды, как бы мстя за то унижение беспомощностью, которое приходилось им переживать.
Как предостережение живущим, поползла вверх «кривая преступности», молодевшей из года в год. Зло в образе человечьем провело по горным тропам караваны, провезло в грязных общих вагонах толстые сумки, расфасовало и впрыснуло в вену государства дурманящий героин, и тысячи не ставших еще людьми детей, цепко схватив ручонками протянутый злом шприц, отныне объявили себе приговор, отрекаясь навсегда от звания Человека. Дешевая легкая марихуана стала смыслом жизни многих молодых, тупевших в клубах веселящего дыма. Разум народа засыпал, сладко убаюкиваемый восторженны-ми возгласами либеральной интеллигенции, безумно радовавшейся созерцанием падения великой Империи.
На глазах современников засыпал разум целого народа, отодвигаемого новой властью из становящихся экономически невыгодных цехов старых и новых заводов, лабораторий институтов и воинских частей, на «прогрессивные в экономическом отношении» возникающие то тут, то там многочисленные рынки – барахолки, на которых нашли спрос дешевые некачественные поделки шустрых предприимчивых китайцев и турок, и доморощенных кооперативов, которые принялись заваливать эти барахолки еще более никчемными поделками, от фигурного мыла и ядовитой жвачки, до расползающихся через неделю вычурных туфлей и спортивных костюмов «а-ля адидас». Сон разума рождал чудовищ, необъяснимая ярость просыпалась в пустевших душах и головах, толкая ради пачек зеленой валюты на чудовищные преступления тех, кто еще вчера носил пионерский галстук, клялся в верности стране и дружбе сверстникам. В реальной истории уже не существующего государства насту-пила эпоха, которую историки будущего назовут, наверняка, «эрой деэволюции».
Но из-под обломков Империи выкарабкивались еще сильные, переборовшие нравственную заразу люди, видевшие в смерти некогда могучего «колосса на глиняных ногах» будущую смерть покинутого Богом и попавшего в сатанинскую мясорубку экономических реформ народа.
Люди эти были мудрее, и несравненно честнее тех, кто сидел в тот момент в Кремле, и поэтому черный карлик в исступлении проклинал их, до паранойи боясь влияния мудрых мыслей, облекаемых редким словом правды, на оболганный и обманутый народ, боялся, что хитро сплетенная средствами массовой информации паутина вспыхнет от пламени горячих призывов, разбегаясь в стороны бездымной огненной дорожкой. Власть не могла бороться с ними на трибуне или на митинге, и поэтому решила убить непокорных.
Кровавый осенний закат возвестил о приближении самого обычного из дней, двадцать первого сентября 1993 года, вошедшего позднее в историю державы как один из самых кровавых и трагических дней новой Российской государственности. Своим указом «номер тысяча четыреста» чудовище, прочно засевшее с времен развала великой Империи в сердце новой России, в Кремле, объявило о роспуске института верховной власти страны, Верховного Сове-та, поставив этим и себя и своих подвывал вне нравственного и юридического законов государства, абсолютная власть над народом которого им снилась сладкими снами уже давно. Президентский переворот всколыхнул сонную Рос-сию, и площади городов забурлили стихийными митингами людей, возмущенных произволом недочеловеков, рвущихся к абсолютной власти в бьющейся в конвульсиях стране. Мятежный президент вовремя перехватил инициативу по управлению силовыми структурами государства, и верные церберы у трона хозяина, отряды милиции и внутренних войск бросились на выручку беззакония, автоматом и дубинкой ставя разошедшееся «быдло» на место. И униженный, оскорбленный, потерявший всякие нравственные и идеологические ориентиры народ дрогнул, потянулся покорными струйками по домам - к экранам телевизоров, льющих в их души грязь, ложь и черную кровь…
В ночь на 4 октября самые неравнодушные из тех, кто видел, что пресловутая «четвертая власть», ставшая в те дни, по существу, первой и единственной властью в поруганном и оболганном государстве, отрабатывая свои «тридцать серебренников» рисует в головах зрителей размашисты-ми мазками нелепую, трансформированную и ужасно лживую картину происходящих событий, пришли к высокому шпилю Останкинской башни чтобы по-требовать от ее руководства только одного – правды…
… Кинжальный огонь из окон телецентра повалил на асфальт сотни метавшихся в свете трассеров безоружных людей, кровь лилась рекой, собираясь тонкими струйками в широкую реку у бетонного бордюра, и, словно по-казывая ту цену, в которую оценили ее засевшие в Кремле узурпаторы, стекала в канализацию… 
Противостояние между вооруженной до зубов милицией и сотнями практически безоружных защитников Верховного Совета длилось почти две недели и окончилось расстрелом из танковых орудий 4 октября здания, где все это время находились представители верховной власти страны. Умело разыгранное мудрыми кукловодами представление завершилось кровавым за-навесом, непроницаемой траурной поволокой накрывшим опустившуюся на ко-лени страну. Надолго…

Тем временем в трещавшей по швам державе зрела новая «маленькая победоносная война» между кланом московских и чеченских человеконенавистников.
Стекавшиеся в «суверенную Ичкерию» негодяи всех мастей и рангов, в конце концов, составили серьезную конкуренцию негодяям кремлевским, не на шутку взволновавшихся судьбой уплывавшей из рук нефти, и падавшего на глазах политического рейтинга, тщетно поддерживаемого сонмом «свободных» средств массовой информации.
Кремлевское чудовище взвыло от негодования, когда стало ясно, что президент маленькой мятежной Ичкерии, бывший генерал советской армии, джинн, выпущенный из бутылки кремлевской же властью три года назад , взял под свой жесткий контроль и нефтепровод, и финансовые потоки, и транс-портные коммуникации в республике. То, что возникшая в пламени раздуваемого пожара, пожравшего Союз, фашистская власть рвет и терзает русских людей в республике, его волновало меньше всего… 
После неудачной провокации, в которой погибли офицеры – танкисты Российской армии, ради подъема рейтинга и возврата сфер криминального влияния, чудовище двинуло плохо обученные российские войска, возглавляемые своим верным бездарем – министром обороны Грачом на столицу Чечни – го-род Грозный...

А тем временем от имени кровавого чудовища, засевшего в столице России, окружавшие его жадные карлики продолжали впиваться кривыми ручонками в изодранное до кровавых ран тело державы. В стране начиналась гигантская афера с залоговыми аукционами, когда многомиллиардную громаду госпредприятий, разработанных и созданных трудом миллионов ученых, инженеров, рабочих, мерзкие карлики расхватали, как никчемный бросовый мусор, доводя до банкротства мировых гигантов добывающей и перерабатывающей промышленности. Нефтеперерабатывающие концерны «ЮКОСа» и «Сибнефти» ушли с молотка за десятую часть своей стоимости, мировые гиганты – комбинат «Норильский никель», Челябинский и Западно-Сибирский металлургические комбинаты осели в бездонных карманах крошечных карликов, «Сургутнефтегаз», и много-много других, принесших славу и могущество Красной Державе предприятий уплывали от безмозглого государства к алчной своре, продолжавшей с восторженным визгом множить нули на личных счетах в заграничных банках.
Предстояли очередные выборы на место главы государства, и власть перестала экономить на оболванивании своего народа, ведь это было гораздо дешевле реального возрождения и обустраивания страны. Ложь кровавыми гроздьями развешивали по умам глупевших не по дням, а по часам граждан тележурналисты, шоумены, популярные актеры и певцы всех рангов, полов, званий и сословий.
Сон разума продолжал выбрасывать бисером букв на страницы газет, мерцающей разверткой на экраны телевизоров, и радиоволнами веселых голо-сов «диджеев», стремящихся в наше с вами сознание мерзких чудовищ лжи, обмана и алчности.
Красивые женщины – героини сериалов разъезжали с «крутыми парнями», бандитами и бизнесменами, сорившими валютой направо и налево, в дорогих автомобилях. «Ах, какая жизнь!» - вздыхали столичные и провинциальные барышни на выданье, глядя в экраны телевизоров, и в ночных грезах им являлись беспринципные и жестокие, способные на все только ради них «мачо». «Вот это крутизна!» - качали бритыми «бошками» юноши, и являлись провинциальным барышням наяву, множа число изнасилований и ограблений глупеньких девочек.
«А вот при коммунистах!…» - начинали очередную «телестрашилку» Познер, Киселев или Сванидзе. «А ведь и правда…» - думали блуждавшие в нравственных потемках обыватели, рожавшие все меньше и меньше, питавшиеся все хуже и хуже, трясшиеся от страха быть убитыми, ограбленными, изнасилованными. Их дети приходили из школы со следами уколов на бледных венах, марихуана становилась привычнее табака, самыми престижными стали профессии проститутки и бандита. Упорно и красиво обывателю вдалбливали «безальтернативность» происходившей мерзости, и обыватель тупо мычал, заглатывая информацию с глянцевых обложек, призрачных экранов телевизоров, вслушиваясь в белый шум, похожих друг на друга радиопередач.
В Чечне лилась кровь сыновей, а их мать – Россия с заскорузлой маской законченного алкоголика вместо лица продолжала бесконечную песнь о безальтернативности пути национальной деградации, дурманя головы обывателей лживыми страшными сказками о прошлом могучей Державы...

А хищные лапы местечковых «олигархов»  продолжали безжалостно раздирать многострадальную оглупевшую Русь на кровавые куски. Между кланами и полукриминальными группировками были окончательно поделены подземные недра, хиреющая добывающая и перерабатывающая промышленность, с молотка шло все – от русского леса, до  могучих некогда авианосцев, превращаемых новыми хозяевами в бордели. Доживали последнее полудохлые колхозы, обираемые многочисленными неудачниками – фермерами.
Производящий бизнес выдавал «на-гора» океаны некачественной водки, моря некачественного пива, и озера поддельного вина, разливаемых под раз-личными марками в серых вонючих подвалах тысячами хлынувших в Россию беспринципных «предпринимателей», и сотнями тысяч бедолаг – беженцев, плодящих преступность и беззаконие.
Действительно талантливые и способные моментально попадали в поле зрения беспредельствующего криминала, или беспредельствующего чиновья, высасывавших из немногочисленных творцов все до копейки, отвлекая мириадами решений, постановлений, директив; обкладывая налогами и злой бандитской данью…
Полностью разложившаяся армия задыхалась от нехватки всего, и, в первую очередь, двинувших в криминал и бизнес профессионалов. Остатки деморализованных подразделений влачили жалкое существование, спиваясь, мыкаясь от безделья, пуская пулю в голову. Кровавая первая Чеченская полыхала пожарищами над разрушенными городами, аулами, уносила в холодную землю тысячи жизней – русских и чеченцев…
Народ стонал от собственной глупости, упрямо вкладывая немногочисленные сбережения в многочисленные финансовые «пирамиды», доверяя их остающимся безнаказанными мошенникам. «Неорабство» в худшем его проявлении – труд в долг, стало нормой жизни прозябавшего в виртуальном мирке сериалов, стихийных рынков и барахолок обывателя…