Главка нового романа 136 - 06. 10. 2011 Сочи

О сиюминутности демократии и пользе трезвления
     «Демократия множества всегда и везде оканчивается диктатурой меньшинства»

      В три часа ночи пришла мысль, что все мои действия, публикации, книги самым невероятным образом направлены против того, что делает или может сделать меня счастливым и благополучным. Я просто слепец в этом смысле. Я доставляю неприятности людям и даже своим доброжелателям. Взять того же главу маленького нефтяного города Муравленко. Я от него получил столько материальных благ, сколько не получал ни от одного человека на Земле. И чем я его отблагодарил? Обличил его в книге, в журналистских материалах из-за какой-то «свободы слова», истины и справедливости. Правильно ли это?
      Свобода слова, как и сама свобода, возможно, скорее дьявольские понятия, чем божественные. Ведь подумайте, какая свобода слова возможна в Евангелие, в Библии, или Толмуде? Эта свобода будет называться ересь. Свобода слова принесет уничтожение веры и самого Бога.
      А в природе, где видано, чтобы какая-то волна шла в сторону противоположную движению других волн? Она тут же будет погашена. Да, есть много направлений, да, есть демократия направлений, но эта демократия действует только в момент перемен. В период дуновения определенного ветра демократии нет - есть диктатура внутри демократии. Уничтожается все противное движение. Причем об уничтоженной противной волне, даже самой правильной и истинной, при новом ветре никто и не вспомнит, а сама она, будучи уничтоженной, не заявит о себе.
      А планетарная Система? Есть ли в ней демократия? Может ли какая-либо планета солнечной Системы послать Солнце…, или начать крутиться в другую сторону? Конечно, нет. Подобное привело бы к катастрофе, подобной показанной в фильме «Меланхолия»: непокорная планета столкнулась бы с покорной или сгорела бы в Солнце.
      Получается я пошел против самой природы. Хотя сам человек всю историю цивилизации идет против природы, но натура внутри человека, парадоксально, противится тем, кто идет против природы. Я пошел против ветра, но ветер меняется…, правда, согласно Гумилеву через значительные промежутки времени. Мне не дожить. Вообще, хождение против природы – это разрушающая хулиганская детская забава. Так за какую свободу слова можно бороться? Можно ли говорить все и обо всем? Получается, что - нет.
      Вот такие мысли начинают меня преследовать, и они правильные, потому что любой наш поступок содержит семена, как добра, так и зла. И надо осознавать эти обе стороны, отдавать себе в них трезвый отчет. Видимо, я подошел к новому этапу своей жизни.
      «Трезвление - это внимательное отношение к своей жизни, к своим мыслям... Ни о какой духовной жизни и речи не может идти, если мы позволяем всякой скотине ходить в нашей голове. Какой скот ни пройдет, тот свои следы и оставляет на пыльной дороге. Разве это духовная жизнь? Нет духовной жизни без внимания (трезвления) к своим мыслям, своим поступкам, не говоря уже о словах...» - как верно все это сказал Алексей Осипов, профессор московского духовного университета, которого я, в небольшой пока мере, могу назвать своим духовным наставником.
      Стоит пренебречь моралью, осторожностью, осмотрительностью и чувством меры, как начинаешь красть чужое незаметно для самого себя. По затмению разума я ездил по своим делам на служебной машине. Вначале предложил водитель или подействовал пример родственника – главного врача, я уже не помню, а потом я уже не отличал служебную машину от своей. Посыл - искушение. Нет, поездки на служебной машине по личным делам мне не предъявили в обвинении, подобные поездки совершали все сотрудники телерадиокомпании, но эти поездки, несомненное преступление, располагающее к иным искушениям...
      В «Преступлении и наказании» Федора Достоевского один из его героев Разумихин обращается к Зосимову (лекарю) со следующими словами:
      «Ты нервная, слабая дрянь, ты блажной, ты зажирел и ни в чем себе отказать не можешь, - а это уж я называю грязью, потому что доводит до грязи. Ты всего себя разнежил, что, признаюсь, я менее всего понимаю, как ты можешь быть при всем этом хорошим и самоотверженным лекарем».
      В этом и моя беда, и беда многих, как верно ее подглядел Достоевский. Стоит начать себя баловать и допустить вседозволенность хоть в малой мере, как незаметно начинаешь погружаться в грязь. Кто не использовал рабочее время в личных целях, кто не стремился любыми средствами получить дополнительные блага от работы, пусть первый бросит камень... Пренебрежение и легкомысленное отношение к закону и праву – это общая разрешенная практика жизни российского общества, за следование которой наказывают тех, кто провинился в том, за что нельзя наказать.
      Надо бить себя по рукам, когда они тянутся не туда, надо наказываться себя за плохие мысли, чтобы не лезли в голову, надо загружать себя работой, чтобы мозгу некогда было что-то такое выдумывать. Чтобы не стать дурным, лучше не тянуться к дурному изначально, чтобы не лечиться всю жизнь.
      Так и лишние премии. Моя главная бухгалтерша Д-бик предложила выписывать премии себе и приближенным по любому случаю. Предложил это делать П-пов, заместитель главы маленького нефтяного города, потому что практика такая в кулуарах администраций. Я вначале чувствовал неправедность чрезмерных денег, а потом - привык и считал должным их получать, но опять же не из-за премий возникли уголовные дела, их получали все сотрудники телерадиокомпании и молчали, премии оказались законными.
      Затем возникли командировки, за которые меня осудили. Я никого не обманывал, мошенничества, которое мне предъявили, конечно, не было, потому что не было обмана, но я захотел лишнего по согласованию с главой маленького нефтяного города..., а это и есть – грязь…
      В момент размышлений меня озарила формула выздоровления. Сумма времени, затраченного на запутывание клубка равна времени на его распутывание. Вначале мысль выглядела по-другому: время погружения в грязь равно времени выхода из нее, но клубок мне показался благозвучнее. Формула дана без учета коэффициента квалификации запутывающего и распутывающего. Если формула верна, то я шесть лет запутывал клубок своей жизни на должности главного редактора телерадиокомпании маленького нефтяного города и меня ждет шесть лет распутывания, то есть – выхода из кризиса. Прошло чуть более года…

Фотография сделана мною на черноморском побережье Лазаревского в октябре 2011 года, когда по подложному обвинению в совершении трех тяжких преступлений я находился в федеральном розыске.