Чугунок из русской печки

- Смотри, Машенька, как весело мигают огоньки в нашей печке. Сейчас тепло будет в доме. Согреется ключевая водичка для чаю. Придёт баба Люба. Она теперь живёт в соседнем доме. И устроим мы с вами чаепитие. А завтра, когда приедет мама с папой, испечём пресные пирожки с капустой, да? - обнимая, сидевшую на коленях внучку, приговаривала Лидия Дмитриевна. А девочка внимательно слушала бабушку и зачарованно всматривалась в черничное оконце печки с язычками яркого огня.
 
- Русская печка, Машулька, это сердце деревенского дома. Дом живёт и дышит, когда печка топится. Сейчас почти никто и не знает, что такое русская печка, не то, что раньше. И деревенские дома сейчас строят по-новому, по-модному, без печек. А тогда  были времена, печка спасала людей от смерти, - грустно вздохнула Лидия Дмитриевна, вставая с деревянного табурета.
Усадив Машу за стол, она погладила ладонью по стене печи беленой известью с добавлением яичных белков и принялась хлопотать в уютном закутке, служившем кухней.

Через несколько минут круглый деревянный стол преобразился, сверкая фарфоровыми белыми чашками с крупным красным горохом и такими же блюдцами;  в конфетнице пирамидкой выстроились мятные и шоколадные подушечки; поджаристые сухари лежали в обнимку с баранками; а хрустальная вазочка была наполнена земляничным вареньем, окутавшим дом ароматом сочного лета.

- Вот и собрали угощение. Сейчас заварим и чай, твой любимый травяной, с песнями лесного ветра и сказками речки, да Манечка? - улыбаясь внучке, Лидия Дмитриевна поднялась на ступеньку лесенки у печки и сняла льняные мешочки, в которых хранились травы, собранные в определённые дни.

- Бабуля, а та травка с цветочками, которуя я собирала, тоже есть в этих мешочках? - не сводя глаз с печки, спросила Маша.
- Конечно! Твою душицу, я вроде, сюда сложила, посмотри-ка, есть тут розовые цветочки?- протягивая льняной мешочек с кружевной тесёмкой, произнесла Лидия Дмитриевна.
- А почему нашу печку называют русской, ба..? - не успела Маша договорить, как отворилась дверь.

- Ой, какой у вас тут аромат! Вкуснотища! - певуче произнесла, входившая в дом  румяная баба Люба. - Запах печного тепла, душистого чая и ароматного варенья, что может быть лучше! - торжественно произнесла она. - А я вот свежего творожку для Манюни принесла от Бурёнки своей. Как на счёт творожка-то, а Манюнь? - подмигнула она Маше, щёчки которой залились брусничным румянцем.

Маша хотя и знала всех в бабушкиной деревне, но каждый раз стеснялась, когда кто-то обращался прямо к ней. Бабу Любу она любила, как свою бабушку, но из-за своей природной скромности, всегда вначале опускала глазки и краснела.

Маша очень любила бывать у бабушки в деревне, но больше всего ей нравились вот такие посиделки за столом, как сейчас. Несмотря на то, что в силу своего маленького возраста она не всё понимала о чём говорилось за столом, особенно из воспоминаний давних подруг - бабы Лиды и бабы Любы, но монотонное певучее повествование обеих под треск берёзовых поленьев в печке, так успокаивающе действовало на Машу, что ей никогда не было скучно и неинтересно.

- Знаешь, Манюня, твоя бабушка настоящий герой! Её не только любят во всей здешней округе, но и уважают как человека с большой буквы далеко за пределами нашей земли! Сколько добра она сделала людям, не только по своей врачебной части, но и по красоте души и огромного сердца! - обращаясь к Маше, с гордостью за подругу произнесла баба Люба, прерывая тем самым трогательные воспоминания прошлых лет.

- Да что ты, Любовь Тимофеевна, какой я герой! - перекидывая через плечо свою угольную косу без единого седого волоска, засуетилась Лидия Дмитриевна, расправляя кружевные складки скатерти.
- Это всё она, моя кормилица и хранительница! - и она указала на печку, занимавшую центральное место в доме. - Если бы не было печи да чугунка, мне бы и самой понадобилась помощь! - заключила она. И Маша заметила, как в морщинистых уголках глаз бабушки мелькнули слёзы.

Да, Лидия Дмитриевна, тяжёлые времена у нас тогда были, и голод, и холод, и болезни. А тот "метеор",  что затонул у Дубравы. Людей удалось спасти, благодаря твоим заботливым рукам.
Что ни говори, но ты у нас герой! - похлопав по руке подругу, сказала баба Люба.

- Бабушка, ты мне про это не рассказывала. Что такое метеор? Расскажи, пожалуйста! - сделав бровки домиком, попросила Маша.
- Потом Машенька, потом как-нибудь расскажу, обязательно! - погладив по головке внучку, сказала бабушка. - Я сейчас лучше про чугунок из русской печки расскажу. Ты же спрашивала сегодня почему печка называется русской? - подливая всем горячего чаю, лукаво улыбнулась Лидия Дмитриевна и начала свой рассказ...

- Были раньше в наших лесных местах суровые зимы. Звенящие вьюги, да снежные метели часто в гости заходили. Снегу бывало наметёт, что и свету белого не было видно, лишь нахохленные домишки стояли рядком, прижимаясь друг к другу, как озябшие щенята. А мороз как разгуляется, того и гляди окна потрескаются от его расписных узоров. А дома всегда было тепло. Согревала печюшка озябшие тела и души. Край у нас лесной, поэтому проблем с дровами никогда не было. Голод был. А вот печь топить всегда было чем. Зарплаты в колхозе часто выдавали дровами. Работы в ту пору у меня было много, шутка ли,  один фельдшер на несколько деревень. Как-то затемно возвращаюсь домой, из соседнего колхоза, хорошо на лошади подвезли. Смотрю около нашего дома целая толпа ребятишек разных возрастов. И заметив меня, побежала навстречу девчушка одна, бойкая такая. Я её сразу узнала. Это Лиза, из районного детского дома. Сердце сжалось колючим холодом. Что она тут делает в такое время и почему столько детей у дома? Маришка моя должна была из школы прийти, неужели с ней что-то случилось? Тревожные мысли сменяли одна другую, пока я подходила к дому по утоптанной тропке.
- Лидия Дмитриевна, здравствуйте! Я - Лиза. Вы меня помните? Вы приезжали к нам в детский дом с беседами по гигиене. Нас здесь оставил Иван Сергеевич, сказал дождаться Вас. Из-за разрушенной от снега крыши в нашем доме, нас перевезли сюда, часть разместили в школе, а вот мы здесь, к вам. Многие заболели и Иван Сергеевич остался там с ребятами, а Вас попросил осмотреть всех нас - тараторила девчушка, дуя в худенькие ладошки.
- Конечно, конечно, Лизонька, я тебя узнала! Пойдёмте скорее в дом! Что же вы тут мёрзнете! Моя дочь Маришка дома. Сейчас мы вас напоим чаем и я всех осмотрю. Как же вас тут оставили на таком холоде? -  впуская всех в дом недоумевала я, мысленно выстраивая последовательность своих действий. Час был поздний, когда я закончила осмотр. Уставшие ребятишки, отогревшиеся у печки, засыпали, клевая носами. Мы с Маришкой быстро разложили на полу имеющиеся тюфяки и уложили детей спать. Маленький Герман со своей сестрёнкой и братом остались спать на печке, очень ему понравилась русская печка. Они были детьми немцев Поволжья и печку видели впервые. Так и звали потом русская печка, потому что русских людей. На следующий день все дети проснулись в красных пятнах, как мухоморы и с высокой температурой. Началась ветрянка. Не помню сколько времени прожили дети в этом доме. Болезнь протекала с осложнениями. Я занималась круглосуточно и ими, и теми детьми, кто остался в школе. Там им выделили отдельный класс и ввели карантин. Время было тяжелое. Голодное. У нас был хороший урожай картошки и репы. Вот и парила я репу в чугунке по несколько раз в день, а печка всегда топилась. Маленький Герман беспресстанно спрашивал, когда я достану чугунок из русской печки. Он знал, что в нём всегда была горячая еда.

Много людей погибло в ту холодную зиму, а мы пережили её все. Детей перевезли в отстроенный новый детский дом только по весне... - Лидия Дмитриевна сняла со стены пожелтевший черно-белый снимок, вырезанный из районной газеты, где она молодая в окружении детдомовских ребятишек у своей русской печки. И проведя влажной рукой по снимку, указала на Германа, державшего чугунок...