Лейтенант Лисичкин и Забытое оружие Победы

75 лет назад – 19 ноября 1944 года – в нашей стране впервые был торжественно отмечен День Артиллерии, и до сих пор его так празднуют в РФ, Казахстане и Беларуси – уже как День ракетных войск и артиллерии. Дата праздника установлена Указом главы СССР – Михаила Калинина – в честь Сталинградского контрнаступления, которое началось именно в этот день (двумя годами ранее). На рассвете 19 ноября 1942 года, войска генерала Ватутина приступили к прорыву рубежа обороны противника в рамках операции «Уран», главную роль в успехе которой сыграла артиллерия.
 
По сравнению с рядом более поздних операций, «Уран» был, скорее разминкой: в последующем стали нормой гигантские наступления, в 3-4 раза превосходящие его по масштабу применения артиллерийских средств. Так, 3-го ноября 1943 года, при взятии Киева, всё тот же генерал Ватутин, взбешенный неудачными попытками вскрытия Букринского плацдарма, решил перестраховаться и довёл плотность артиллерии на Лютежском плацдарме до 300 стволов на один километр фронта, что является непревзойдённым рекордом. Для сравнения, в Берлинской операции было 270, на Курской Дуге – 150, под Сталинградом и Москвой – ещё меньше.

Именно в память о великом ватутинском рекорде, 3-го ноября каждый год, начиная с 1997-го, когда президент Кучма подписал соответствующий Указ, отмечает День ракетных войск и артиллерии Украина (наш стратегический партнёр, как говаривал в Ростове другой её бывший Президент). 3-го ноября 2007 года, Министр обороны Украины и многократный кандидат в Президенты – Анатолий Гриценко – в своём поздравлении произнёс:

«… Этот праздник приурочен к одной из самых великих операций, которая была проведена на территории Украины в годы Великой Отечественной войны. В этот день в 1943 году началось освобождение столицы нашего государства от немецко-фашистских захватчиков, во время которого впервые в ходе войны была создана высочайшая плотность артиллерии на участке прорыва обороны противника, осуществлен огневой вал на четырёх рубежах и массирование огня артиллерийского корпуса по узлам сопротивления противника …».

Впрочем, среди украинских артиллеристов и ракетчиков отмечаются обе даты — и 3, и 19 ноября в честь всех артиллеристов, воевавших и погибших на фронтах Великой Отечественной и других войн. В рамках этой хорошей традиции, я хотел бы рассказать сегодня про лейтенанта Лисичкина Алексея Прокофьевича, это родной брат моего деда.

Мой дед, Пётр Лисичкин, воевал в артиллерийской разведке; это хоть и близко к артиллерии, но всё же к разведке ближе. Поэтому в сегодняшний праздник речь пойдёт не о нём (хотя и о нём тоже), а больше о его брате – Алексее, который командовал советским артиллерийским подразделением в годы Второй Мировой войны. На фоток статье: мой дед Пётр (в погонах) и его брат Алексей, а также вдова погибшего третьего брата – Александра Лисичкина.

Ранее я рассказывал про самого старшего из трёх братьев – Александра Лисичкина – пилота бомбардировщика, который пропал без вести в первые дни войны. Тогда же я подробно остановился на трудностях развития советской бомбардировочной авиации, и обещал при случае рассказать, почему выбор рода войск двумя младшими братьями является более разумным. Этот выбор обусловлен генетически: артиллерия (в отличие от авиации), зародилась в нашей стране, и в течение столетий мы были мировыми лидерами в этой сфере, чего не скажешь о многих других родах войск и отраслях народного хозяйства. А уж на гербе Смоленщины (родины Лисичкиных) артиллерийское орудие размещено, так сказать, на самом видном месте, как и на гербах Вязьмы (Смоленской области) и соседнего Брянска.


Создателем огнестрельного оружия вообще, и в частности артиллерии, является монах Варфоломей из Подмосковья, более известный как святой Сергий Радонежский (церковное имя Сергий он принял, став священнослужителем, а до этого был, от рождения, Варфоломеем). Долгое время я был уверен, что эта информация конспирологического характера. Пока не наткнулся на книгу «Оружие Победы» Василия Грабина, Главного Конструктора артиллерийских систем СССР.

Вот что пишет Грабин в этой книге: «… Создателем русской артиллерии историки считают великого князя Дмитрия Донского …». То есть это – официальная точка зрения.

Дмитрий Донской и Сергий Радонежский не просто жили в одно время, и не просто общались, а выступали относительно друг друга как, соответственно, Заказчик и Изготовитель оружия «на новых физических принципах» (как говаривал ещё один известный президент). При этом официальная история умалчивает – что же это было за оружие, а сводит всё к мистике и суевериям, пытаясь представить события, по меньшей мере, в несерьёзном свете. Явно в расчёте на людей, носящих на запястье красную шёлковую нить для защиты от сглаза, говорится о неких «Схимах» (головных уборах, на которых были вышиты кресты) – способных массово убивать и ранить противника в больших количествах, обращая его в бегство. Но при желании, разобраться в этом можно.

Так, из официальных материалов известно, что в 1380 году, перед Куликовской битвой с войсками хана Мамая, князь Дмитрий Донской обратился к Сергию Радонежскому «за благословением». В грамоте, переданной Сергием Радонежским Дмитрию Донскому, говорилось: "Пособи ны оружиемь крестным, низложи врагы нашя". Святой благословил Князя и передал ему кое-что, сугубо материальное: «… вручил им знамение креста на Схимах и сказал: "Вот оружие нетленное! Да служит оно вам вместо шлемов!"».

В "Житии преподобного Сергия Радонежского", в разделе о Куликовской битве, сказано следующее: "Видели окаянные против себя посланный богом гнев и божье негодование, и все обратились в бегство. Крестоносная хоругвь долго гнала врагов, множество бесчисленное их убивая; и одни ранеными убежали, других же живыми в плен захватили. И было чудесное зрелище и удивительная победа". На иконе «Сказание о Мамаевом побоище» изображено артиллерийское подразделение Дмитрия Донского, ведущее огонь по войскам хана Мамая; пушки представлены в виде вытянутых рук с венцами, окутанных клубами дыма.

И, наконец, троллинг 80-го уровня – это монумент, установленный на Куликовом поле (где якобы сражались копьями и стрелами), который представляет собою поставленный «на попа» громадный ствол артиллерийского орудия, из дула которого рвутся вверх золотые языки пламени (с крестом, конечно); видимо, его следует считать изображением «Схимы».


Как известно, Куликовская битва имела цивилизационный и государство-образующий характер; в ней, с помощью некоего «чудо-оружия» христиане одержали стратегическую победу над язычниками.

Можно привести ещё несколько интересных свидетельств из истории артиллерии. Но необходимо сделать ремарку: первая печатная книга – Библия – создана Иоганном Гуттенбергом в 15-м веке от Рождества Христова. Когда нам рассказывают о событиях, скажем, 4-го века или до нашей эры, следует осторожно относиться к их датировке: на самом деле мы знаем об этих событиях из печатной литературы 16-17 веков, и не факт – что они действительно происходили тысячу лет назад, а не в том же 14-веке, например.

Так, известнейшим упоминанием о «чудо-оружии», очень похожем на «Схиму» Радонежского и Донского, является «Лабарум Константина», с помощью которого, опять-таки, христиане победили язычников в цивилизационной битве между войсками Константина и Максенция, якобы за 1000 лет до Куликовской битвы. «Лабарум», как и «Схима» - это, скажем так, «непонятные слова», под которыми явно описаны первые артиллерийские орудия.

Летописи утверждают, что перед битвой Константину «в небе явилось светящееся видение». Далее, Константин приказал сделать "знамя", на которое поместил знак, увиденный им в небе. И это знамя со знаком Креста помогло Константину победить Максенция. В вопросе о том, что именно за знамя сделали и что на нем изобразили – и было ли это вообще знамя в смысле куска ткани, или что-то иное, - различные источники имеют разные мнения.

Вот что сообщает Энциклопедия Брокгауза и Эфрона: «К победе над Максенцием относят появление знаменитого Labarum - знамени с крестом и такого же креста на шлеме Константина и щитах солдат. Евсевий, в "Житии Константина", передает, со слов самого императора, что накануне сражения Константин и его войско видели крест на небе, с надписью «Сим победиши».

Вот сокращенный пересказ старинных свидетельств о явлении креста Константину: «… День клонился к закату... И вдруг в лагере поднялся шум. Солдаты тыкали пальцами в небо и падали ниц, громко крича: "Знамение Аполлона!". Константин вышел из палатки и увидел на небе яркое свечение, хорошо заметное на фоне обрамляющих его туч. Узор солнечных лучей, действительно, напоминал эмблему Аполлона... Два основных снопа света перекрещиваются посредине и образуют символ... Ночью он долго не мог заснуть, а потом ему приснился сон: пастух... несет знамя, на котором четко начертан тот самый узор, что он сам и его солдаты видели сегодня на закате. Это были две буквы: "Х" и над ней, чуть поменьше, "Р", как бы растущая из перекрестия первой буквы... Пастух тихо... произнес: "Сим победиши"... Еще не рассвело, когда Константин вызвал мастеров и приказал немедленно сделать знамя непривычно больших размеров и крупно начертать на нём знак Христа. К вечеру ему принесли знамя…».

То, что знамя Константина являлось не стягом, а оружием, звучит в следующем свидетельстве: "Это знамение можно было понимать двояко. Язычники полагали, что победа одержана силою оружия Константина, тогда как христиане приписывали это дело силе креста".

И ещё. Можно заметить, что при описании боевых действий, Библия особое внимание уделяет наличию и количеству в войске «железных колесниц» - ещё одно непонятное определение, наряду с «медным змеем» или лабарумом. Очевидно, что в то время действовало любопытное и простое правило: у кого больше «железных колесниц», тот, скорее всего, и победит в битве.

Вот, например: "Господь был с Иудою, и он овладел горою; но жителей долины не мог прогнать, потому что у них были железные колесницы" (Судьи 1:19).

Если допустить, что «железные колесницы» были обычными телегами или повозками, сделанными из железа, то почему они придавали такую замечательную силу жителям долины?

Еще пример: "Сыны Иосифа сказали: не останется за нами гора, потому что железные колесницы у всех Хананеев, живущих на долине... Но Иисус сказал... ты изгонишь Хананеев, хотя у них колесницы железные" (Навин 17:16-18).

И далее. Собираясь на битву, военачальник "Сисара созвал все колесницы свои, девятьсот железных колесниц, и весь народ, который у него" (Судьи 4:13).

Складывается ощущение, что «железные колесницы» - это какое-то оружие, решающее исход сражения. Очень похоже, что речь идёт об артиллерийских орудиях, буксируемых на колёсном лафете. Интересно отметить, что библейское слово, обозначающее эти «колесницы», стало в наше время названием израильских танков - "Меркава".

Широко известна и библейская история о «Трубах юбилейных», которые своим звуком разрушили крепостные стены Иерихона. Только при большом желании можно не увидеть здесь описание артиллерийской канонады.

Итак, с древнейших времён за артиллерией закрепилась репутация «Оружия Победы». Характерно, что в атеистическом государстве СССР, где суть внутренней политики была отражена в лозунге Ильфа и Петрова «Эй вы, ксёндзы, Бога нет!», обычно вдруг выяснялось – что он как раз есть, когда речь заходила об артиллерии. И ладно бы – в художественной литературе и песнях  Высоцкого, но об этом сказано и в первом куплете официального Гимна – «Марш Артиллеристов», который исполнялся в ходе парадов на Красной Площади (и сейчас исполняется, хором ансамбля имени Александрова):

«…Горит в сердцах у нас любовь к земле родимой,
Мы в смертный бой идем за честь родной страны.
Пылают города, охваченные дымом,
Гремит в седых лесах суровый бог войны …»

Но вернёмся к Ильфу и Петрову. Те, кому доводилось просматривать книгу «12 стульев», могут вспомнить общежитие студентов-химиков имени монаха Бертольда Шварца. Наиболее любознательные могли даже прочитать в Интернете, что монах Бертольд Шварц впервые в Европе изобрёл порох, сидя в тюрьме, «то ли в Кёльне, то ли в Госларе», и что реальность его существования ставится под сомнение, годы рождения и смерти его не известны – лишь «ориентировочно 14-й век» (это как раз век Радонежского и Донского). Бертольд Шварц – это, скорее, собирательный образ, типа Робин Гуда, а не конкретный человек.

В этом описании легко угадывается монах Варфоломей (это имя по-итальянски звучит как Бартоломео, по-немецки Бартольд), чернец – всегда носивший чёрную рясу (по-немецки «чёрный» – Шварц), а монастырь здесь назван «тюрьмой», что по смыслу достаточно близко. Но в настоящей тюрьме нет лабораторных и иных условий для изобретения взрывчатых веществ.

В Лютеранском Хронографе, старинном западно-европейском источнике 17-го века, на странице 336 сказано следующее: "… В этом веке при Венцеславе, Колониенский монах Бартольд Шварц изобрел военные пушки, называемые бомбардами. Впервые их употребили венеты против генуэзцев в 1380 году от Рождества Христова".


Как видим, здесь указан год Куликовской битвы, а по поводу «генуэзцев», то вот отрывок из статьи Википедии о Сергии Радонежском, в разделе о Куликовской битве: «… У самого Мамая денег было мало. Он рассчитывал получить ещё большую финансовую помощь от своих союзников — генуэзцев. Те потребовали взамен концессии для добычи мехов и торговли на севере Руси…», то есть генуэзцы – это союзники Мамая в Куликовской битве. А венеты – это славяне, которых в Куликовской битве возглавлял Дмитрий Донской.

Про Бартольда (Бертольда) Шварца сказано, что он был "Колониенским монахом". Западная традиция выводит это от слова «Кёльн» (где, как сказано выше, Бертольд Шварц и изобрёл порох, по одной из версий). На самом деле это подмосковная Коломна, что в 100 километрах от офиса Сергия Радонежского в городе Радонеж. Именно из села Коломенского войско Дмитрия Донского, согласно преданиям, выдвигалось на Куликовскую битву. А одно из официальных достижений Сергия Радонежского – основание монастыря в Старо-Голутвин близ Коломны.

Что же представляли собою первые огнестрельные орудия, о которых идёт речь выше? В замечательном фильме «Брат-2», даётся простейшее пособие по этой части: Сергей Бодров-младший собирает примитивный огнестрел из железной трубки и спичечных головок, используя в качестве поражающего элемента обрезки гвоздей. Далее он из этого всего стреляет в лицо торговцу оружием (сцена в салоне автомобиля), чтобы завладеть уже настоящими, заводскими девайсами.

Самый первый порох (а это в артиллерии – главное), изобретенный чернецом Варфоломеем или, если угодно, Шварцем Бартольдом, состоял из калийной селитры, угля и серы, смешанных в пропорции 15:3:2. По современной классификации, это был примитивный «дымный порох» (не путать ещё с одним бывшим президентом Украины), уже обладавший главным свойством всех метательных взрывчатых веществ: способностью к закономерному горению параллельными слоями, без доступа кислорода извне, с выделением большого количества тепловой энергии и газообразных продуктов, используемых для метания снарядов.

Самые первые пушки были деревянными. Ведь всё, что нужно для примитивного огнестрела (если уже есть метательное взрывчатое вещество) – прочная труба, замкнутая с одного конца. В нее забивается порох, пыж и засыпаются камешки. Все, оружие готово. Пыж поджигают, от него воспламеняется порох, его горение порождает газы в канале ствола, которые выталкивают поражающий элемент.

В условиях тогдашней Московской области, покрытой дубовыми лесами, такую трубу сделать было очень легко. Дуб, являясь исключительно прочным деревом, обладает следующей замечательной особенностью. Его сердцевина диаметром порядка 10 сантиметров при определенных условиях роста дерева может сама собой отделяться от остального ствола: несколько древесных слоев, окружающих сердцевину, сгнивают, превращаясь в труху. Остальное дерево остается твердым и целым. Сердцевина, окруженная образовавшимся от сгнивших слоев зазором, начинает просто болтаться внутри деревянной трубы. Она остается сросшейся с остальным стволом только у комля дерева. Ее не так трудно удалить с помощью длинного долота – железного или даже деревянного. Или расщепить и выжечь. Получится прочная дубовая труба. Если оковать ее железными обручами, как бочку, то такая дубовая пушка, вполне способна выдержать несколько выстрелов. Тем более, что первый порох был далеко не таким мощным, как впоследствии. Лишь с появлением более мощных порохов пришлось перейти на литые металлические пушки. Кстати, современное твёрдое ракетное топливо – это тоже один из классов пороха, уже на основе синтетических полимеров.

Интересные сведения по использованию деревянных пушек приводятся в книге "Топография Оренбургской губернии" написанной академиком Рычковым в 18-м веке. Он сообщает следующие сведения о первых яицких (т.е. уральских) казаках во времена Тамерлана:

"… В самые де те времена, когда Темир-Аксак, а по европейскому названию Тамерлан, со многими татарскими войсками разные области разорял (по истории об нем могло быть сие в исходе 14 или в начале 15 столетия), был некто из донских казаков имени и прозванием Василий Гугня, сей... дошел до устья, до протоков реки Яика... Оставшиеся от Золотой Орды татары, ненавидя, что они в их местах заселись... часто нападали на них, казаков... и хотя они, казаки, многажды бывали от них в осадах, но всегда отбивались, делая деревянные пушки и вместо ядер употребляя каменья, кости и тому подобное…".

В Европе огнестрельное оружие появилось, по официальной версии, тоже в 14-м веке: как выше сказано, монах Шварц Бартольд в «тюрьме» Кёльна создал порох и даже якобы отлил первую бронзовую пушку – но последнего просто не могло быть. Ведь организация литья пушек из металла – процесс не быстрый, и военные не будут так долго ждать, имея уже готовый порох. Вполне возможно, что как раз в Европе (бедной на древесину) огнестрел на самом деле появился впервые сразу в металле, но только после того, как страна-создатель совершила переход с деревянных пушек на металлические.

Не менее интересно  само происхождение слова «артиллерия». Считается почему-то, что оно образовано «от старофранц. atillier — приготовлять, снаряжать», но неясно – при каких обстоятельствах добавлена вторая буква «р» (после «а»). Тем более, что «приготовлять и снаряжать» - это задача несколько иных подразделений, тогда как суть артиллерии в другом – в ведении огня по противнику.

По версии упомянутого выше Главного конструктора орудий, Василия Грабина, слово «артиллерия» произошло от русского «артель», то есть «бригада рабочих, вместе делающих одно дело». Из орудия (в отличие от стрелковых девайсов) не может стрелять один человек, необходимо несколько, причём слитых в единый организм более плотно, чем современная команда «Формулы-1». Последняя, во время пит-стопа, должна за 14 секунд сменить колёса, заправить автомобиль, найти и устранить мелкие неполадки. Команда возле пушки (орудийный расчёт) выполняет гораздо более сложный комплекс работ, за меньший промежуток времени: в бою каждая лишняя секунда – это чья-то жизнь, и чаще всего твоя собственная.

В свою очередь, считается (согласно Википедии), что слово «артель» в русском языке имеет восточное, славяно-тюркское происхождение (как и «рота» - подразделение из около 100 солдат): либо возводя к славянскому глаголу «ротитися» — «обещать», «клясться», «присягать» (о круговой поруке), существительному «рота» — «клятва» (арт;ль и рота, с перестановкою, как рожь и аржаной); либо связывая его происхождение с тюркско-татарским корнем «орта» («община», сравните ногайское ортаклык — «общность», турецкое ortaklik — «товарищество», «соучастие», «компания»).

Слово «порох» тоже русского происхождения, отражает его консистенцию (сухой, сыпучий, мелкодисперсный) и стоит в одном ряду с понятиями «прах», «порошок», «перхоть», «пороша» (мелкий неслипающийся снег). Официальная наука утверждает, что слово «порох» - китайского происхождения, от «пиньинь», что буквально означает «Огонь медицины»: якобы сначала этот порошок использовали в Китае в лечебных целях, и лишь позже его оценили военные. Такого не бывает в принципе: всё, что изобретено человечеством, возникло в первую очередь в силу военной необходимости, и лишь потом было вброшено в мирную жизнь.

В Библии, что рассказывает о «медном змее Моисея», способном побеждать над чужими «змеями», есть фраза: «А для змея прах будет пищею» (Исайя 65:25), то есть: артиллерийское орудие «кушает» порох, как машина бензин – и при чём тут медицинский огонь.

На смену первым (дымным) порохам, изобретенным Сергием Радонежским, пришли более мощные бездымные – и тоже не без нашего участия. В конце 19-го века в России Дмитрий Менделеев разработал пироколлодийный порох, а группа инженеров Охтинского порохового завода — пироксилиновый порох. Как бы параллельно, если верить официальной версии, пироксилиновый порох был изобретен во Франции П. Вьелем в 1884 году, баллиститный порох — в Швеции Альфредом Нобелем в 1888, кордитный порох — в Великобритании. То есть люди в разных странах, не сговариваясь, взяли и одновременно изобрели одно и то же.

Упомянутый Охтинский завод с середины 18-го века стал крупнейшим промышленным предприятием Петербурга, национальным лидером по производству порохов и взрывчатых веществ, научной и экспериментальной базой в области взрывчатых веществ и ракетостроения. В течение двух столетий Охтинский завод был одним из главных предприятий Российской империи. С историей этого завода тесно связаны имена крупнейших ученых в области химии, артиллерии, ракетного оружия, в том числе — Менделеева, Вышнеградского, Чиколева, Захарова, Засядко, Константинова и многих других.

В течение веков Россия продолжала сохранять лидерство в артиллерии. Например, тот же Василий Грабин пишет в своей книге: «… Царь-пушка, отлитая известным русским пушкарем Андреем Чеховым, представляет собой самое большое литое орудие в мире.

И далее: «... Техническая мысль русских пушкарей намного опережала не только достижения зарубежных артиллеристов, но и свою историческую эпоху. Так, еще в начале XVII века в России было изготовлено первое в мире нарезное орудие – трехдюймовка [76-мм] с нарезным стволом и заряжанием с казенной (тыльной) части ствола. В царствование Ивана Грозного артиллерия уже широко применялась при осаде крепостей. … При Петре Первом артиллеристы стали самой передовой частью русской армии. При взятии прибалтийских крепостей и в знаменитом Полтавском сражений 1709 года именно артиллерия обеспечила нашим войскам решающую победу. … Блестяще проявила она себя в Отечественной войне 1812 года. В Бородинском сражении, как и во всех остальных боях той войны, русские пушки одерживали верх над французскими…».

Необходимо пояснить, что от изготовления канала ствола орудия путём отливки пришлось отказаться. Из-за неравномерного остывания металла, внутренние стенки канала получаются недостаточно чистыми: из них можно стрелять разве что «камнями, костями и прочим мусором». А в самом стволе образуются пустоты, отчего орудие может разорваться на части. По этой причине Царь-пушка так и не сделала ни единого выстрела: была забракована военной приёмкой и стала, как сказал бы Шнуров, «Экспонатом».

Пришлось вернуться к сверлению каналов ствола, как это проделывали с описанными выше первыми пушками из дуба (кстати, именно отсюда и произошло само слово «ствол» орудия, как переделанный ствол дерева). Преодоление возникших при этом трудностей – это и есть хороший пример того, как развитие артиллерии двигало вперёд всю мировую науку и производство. В обычных условиях, на стандартном оборудовании, современный специалист уровня «инженер – выпускник политехнического института» может просверлить отверстие глубиной не более 52 сантиметра. Тогда как ствол среднего орудия имеет длину от 3 до 6 метров. При таких глубинах, под воздействием силы тяжести сверло начинает «гулять», отклоняясь от оси канала ствола. Плюс чрезвычайная сложность в подаче смазки на глубину сверления.

В наши дни, сверловка стволов огнестрельного оружия – самая сложная операция в механической обработке, и во всём мире это способны сделать только несколько заводов.  В России, для стрелкового оружия это два завода – в Ижевске и Туле (сейчас – только в Ижевске, на американских станках). Артиллерийские же стволы сверлили только на Путиловском (Кировском) заводе в Ленинграде, в советское время – добавилась ещё пара заводов (на Урале и в Нижнем Новгороде). Был период в истории независимости Украины, когда она осталась без танковых пушек: у нас в Харькове делали танки на заводе Малышева, а стволы к их орудиям – только в России. Насколько я знаю, пытались организовать изготовление стволов на Сумском НПО имени Фрунзе (которое делает трубы для нефтегазовой промышленности), но успешно ли – мне неизвестно. В основном пользуемся старыми советскими стволами, снимая их со списанных танков. Кстати, нефтегазовое глубокое бурение, как читатель уже догадался, родилось из сверления артиллерийских стволов. А все известные средства связи – создавались изначально для корректировки артиллерийского огня с удалённых пунктов наблюдения, и уже потом были вброшены в мирную жизнь для простого человеческого общения.

Считается, что лишь в 1755 году швейцарский инженер и изобретатель Жан Мариц изобрел и успешно применил технологию сверления пушечных стволов, а до него стволы пушек отливались либо ковались. Однако сверление глубоких отверстий в России начинается с открытия Пушечного двора в XV веке в Москве. Развитие процесса сверления связано со значительным усовершенствованием сверлильных станков, которые с первой половины XVI века стали переводить на привод от водяного колеса. В 1649 г. в Москве на реке Яуза было создано первое в Европе предприятие мануфактурного типа для обработки пушечных стволов, называемое ствольной мельницей. Для рассверливания канала ствола применялись сверлильно-расточные станки двух типов с приводом от водяного колеса.

В 1880-е годы русский ученый Н.П. Петров и английский физик О. Рейнольдс заложили основы гидродинамической теории смазки. Петров, в частности, в 1885 г. опубликовал свою знаменитую работу «Трение в машинах и влияние на него смазывающей жидкости». Непрерывно возрастающий объем механической обработки способствовал интенсивному развитию и становлению новой науки – теории обработки материалов резанием. В 1870 г. горный инженер И.А. Тиме защитил диссертацию на тему «Сопротивление металлов и дерева резанию», а в 1885 г. уже в ранге профессора опубликовал первый капитальный труд по технологии металлообработки под названием «Основы машиностроения. Организация машиностроительных фабрик в техническом и экономическом отношении и производстве в них работ». Исследования Тиме продолжил К.А. Зворыкин, опубликовавший в 1893 г. свою работу «Работа и усилие, необходимые для отделения металлических стружек».

Указанный же выше способ Морица, для сверления артиллерийских стволов, в России внедрили якобы позже всех, в 1780-е годы. Но есть и иные сведения: "Русское Артиллерийское ведомство по достоинству оценило значение трудов Марица и заключило контракт с другим швейцарским арканистом Гонзетом, взяв его на полный пансион с семьей и помощниками. В случае удачи Гонзету было обещано выплатить 60000 рублей – астрономическую, по тем временам, сумму. Гонзет проработал шесть лет и результата не добился"… "...По рекомендации Корфа, за работу взялся Андрей Нартов. Он успешно решил поставленную задачу, создав свою машину ... За эти изобретения, 27 мая 1741 года в ответ на представление Канцелярии Главной артиллерии и фортификации вышел указ Сената о пожаловании Нартову за «его искусство» ранга коллежского советника «с жалованьем против иноземцев по 1200 руб. в год, сверх того в награждение дано денег 1500 руб.»..."

"...В Свердловском областном государственном архиве А. И. Александровым обнаружен чертеж машины для сверления пушек неизвестного происхождения, датированный 1790 годом. Есть основания утверждать, что конструкция этой машины, приводимой в движение от водяного колеса, в основном предложена Нартовым, так как изобретенными им сверлильными машинами были оснащены до начала XIX века военные заводы России, в том числе и уральские...".

Одновременно с артиллерией развивались ракетные войска. По сути, ракета – это тот же артиллерийский снаряд, который выстреливали из пушки, но имеющий «внутри» дополнительный заряд пороха. Сгорая уже во время полёта, этот порох даёт газовую струю, которая своей отдачей «толкает» снаряд. В 1817 году были созданы табельные боевые ракеты, и они вошли в состав вооружения армии. В 1826 году в русской армии созданы роты ракетчиков. Известно широкое и весьма успешное применение ракет в русско-турецкой войне, штурм с применением ракет Варны, Силистрии, Браилова. Созданные плавучие батареи ракетной артиллерии сожгли два турецких флота на Дунае. В 1825–1830 годах  Монжери (в России) разработал, изготовил и провел стрельбы из гладкоствольных орудий активно-реактивными снарядами.

Как сказано выше, порох является метательным взрывчатым веществом: он сгорает в стволе орудия, выталкивая снаряд. Сами же снаряды, долгое время представляли собою просто болванки, т.е. куски металла определенной формы: ими можно было разрушить материальные объекты, убить или покалечить человека только при прямом попадании. Но с конца 19-го века снаряды стали делать полыми внутри и начинять взрывчатым веществом бризантного действия, что позволяло поражать цели на определенном расстоянии от места падения снаряда. В качестве бризантного взрывчатого вещества используется в основном гексоген, иногда в смеси с тротилом (более мощным, но и более дорогим в производстве). В России промышленное производство тротила началось в 1909 году на Охтинском заводе.

Но, наверное, важны не разработка и производство артиллерийского оружия, а его боевое применение. Здесь показателен пример Франции, которая в ходе Первой мировой войны стала бесспорным лидером в создании гигантских артиллерийских систем: по сравнению с ними, вся советская артиллерия крупных калибров времён Великой Отечественной – это детские пугачи. Но, как известно Франция, мягко говоря, не сумела грамотно распорядиться этим арсеналом в ходе противостояния с гитлеровской Германией.

У нас, в ходе Первой мировой, возникла совсем другая проблема: оставаясь лидерами по эффективности боевого применения артиллерии, мы не сумели организовать изготовление боеприпасов, поскольку производство и логистика – наша ахиллесова пята – по официальной версии.

В начале Первой мировой войны русские войска вторглись в Германию и захватили часть нынешней Калининградской области – я упоминал об этом в одной из предыдущих публикаций, о Гумбиннен-Гольдапской операции уже 1944 года, в которой участвовал Алексей Лисичкин.  За тридцать лет до неё, 20 августа 1914 года, русская армия вторжения была атакована крупными немецкими силами. Разыгралось так называемое Гумбинненское сражение. У немцев было значительно больше пехоты и вдвое больше артиллерии, причем они имели и тяжелые орудия, каких у русских на этом участке фронта не было вовсе. 

Сперва германские батареи открыли ураганный огонь. Они выпустили множество снарядов разных калибров. После артподготовки германская пехота клином врезалась между двумя русскими дивизиями. Этим немедленно воспользовались русские артиллеристы: они открыли фланкирующий огонь двумя батареями с севера и двумя – с юга, шрапнельными снарядами из 76-миллиметровых пушек, нанося противнику огромные потери. Через три часа остатки немецких войск бросились в беспорядке назад.

Затем немцы попытались нанести обводящий удар во фланг. Их пехота шла, соблюдая равнение, как на параде. Офицеры ехали верхом. Русские артиллеристы подпустили этот "парад" на довольно близкую дистанцию и обрушили на него ураганный шрапнельный огонь. Немецкие цепи вновь стали быстро редеть, разбились на отдельные группы и, наконец, залегли, продолжая нести огромные потери. Тщетно немецкая крупная артиллерия пыталась подавить огонь русских орудий: батареи стояли на хорошо укрепленных позициях и были неуязвимы.

В этом сражении противник получил один из наиболее жестоких уроков за приверженность к стрельбе с открытых позиций. Две немецкие батареи, желая выручить свою пехоту, выехали на открытое место примерно в версте от окопавшейся русской пехоты. Но они успели сделать только один залп. За несколько минут остались без прислуги, уничтоженной огнем русских орудий.

Это сражение, первое в той войне – показатель оперативно-тактического превосходства русской артиллерии. Но что было потом? Западные страны, экономически сильные, с развитой промышленностью, стали лихорадочно увеличивать производство вооружения. Экономика России тех лет, слабая и плохо организованная, оказалась на это неспособна. Сначала на фронте ввели жесткий лимит: на орудие разрешалось расходовать не больше 5-10 снарядов в день, потом не стало и этого. Русская армия начала терпеть поражение за поражением. По официальным данным, за всю Первую мировую войну русские израсходовали не более 50 миллионов снарядов, тогда как англичане – 170 миллионов, французы – 200 миллионов, немцы – 272 миллиона (и проиграли войну: стрелять тоже надо уметь).

С другой стороны, «плохая экономика» - это лишь производное от другого характерного для нас явления: предательство высшего командования. Хотя слово «предательство» здесь не совсем корректно: предать может тот, кто ещё недавно был «своим», и вот стал «чужим». А эти, с самого начала были чужими – они никого не предавали, они сохраняли верность «нашим европейским партнерам», подставляя под разгром вверенную им русскую армию.

Хорошее свидетельство этому даёт всё тот же Василий Грабин: приведя эти ужасные данные о расходе миллионов снарядов, он через несколько страниц невозмутимо пишет следующее. Мол, уже в середине тридцатых годов (!), т.е. через 20 лет после Первой Мировой, буквально перед началом Второй, ему начали подсовывать на испытаниях некачественные снаряды – что давало неудовлетворительные результаты испытаний новых пушек. Грабин стал разбираться, оказалось: на складах осталось 15 миллионов снарядов со времён Первой Мировой, девать их некуда, вот и отстреливают на испытательных полигонах (не в бою же давать солдату снаряд с просроченным сроком хранения). Из-за этого Грабину пришлось даже дорабатывать конструкцию своего орудия таким образом, чтобы она не зависела от качества боеприпасов. И эти 15 миллионов снарядов лежали на складах, с 1914 года по 1937-й, после всех войн, включая Гражданскую, в то время как армии говорили: «боеприпасов нет, но вы держитесь».

А в Первую Мировую погиб мой прадед – Прокофий Максимович Лисичкин, отец трёх лейтенантов Лисичкиных – Петра (моего деда), Александра (лётчика) и Алексея (артиллериста, 1912 года рождения). Хотя они втроём остались на руках у матери, но по нынешним временам Алексея назвали бы «мажором».

Судите сами. Их дядя, младший брат их отца Прокофия, - Степан Максимович Лисичкин, сполна использовал те возможности, которые дала Советская Власть выходцу из многодетной крестьянской семьи Смоленской губернии. Некролог о нём напечатан в журнале «Нефтяное хозяйство», и сейчас доступен на сайте этого уважаемого издания: «…Лисичкин Степан Максимович (1907–1982) — доктор экономических наук, профессор… занимался исследованием экономики нефтяной промышленности и энергетических ресурсов мира. … выпустил ряд трудов по нефтяной промышленности в странах Западной Европы, Африки, Австралии, Латинской Америки, США, Канады, а также стран Ближнего, Среднего и Дальнего Востока…», и так далее. В годы войны он был директором Московского нефтезавода.

Вот почему я условно назвал «мажором» Алексея Лисичкина, осиротевшего в два года. Заменивший ему отца, дядя Степан (старший своего племянника всего на 5 лет) сначала сам перебрался в Москву из смоленской деревушки, а затем и Алексея туда вытащил. Ну, естественно, Нефтегазовая академия имени Губкина, дядина квартира в доме на Котельнической набережной, потом – инженерная должность на нефтепромыслах в Баку, как раз с 1937 года. Естественно, в 1941-м – «бронь» от призыва на фронт: ценные специалисты из стратегических отраслей не подлежали мобилизации.

Но, Алексей Лисичкин для себя принял решение. Отца его немцы убили в 1914-м в Первую мировую. Родителей отца – престарелых Максима и Марфу Лисичкиных – расстреляли немцы 6-го марта 1942 года, недалеко от их дома в смоленской глуши:

«… Были листья, стали почки,
Почки стали вновь листвой,
Но не носит писем почта
В край родной Смоленский твой…
….
И кругом – его порядки,
И немецкий, привозной,
На смоленской узкой грядке
Зеленел салат весной…»


В первые же дни войны пропал без вести его старший брат Александр – командир бомбардировщика: вылетев со Смоленского аэродрома, был сбит немцами над Белоруссией. Другой брат – мой дед, Пётр, по документам вроде как с июля 1941 года – на Западном фронте, но участие в боевых действиях прослеживается только с 1942-го – операция «Малый Сатурн» (очевидно, до этого был на лейтенантских курсах).


Как бы то ни было, но уже в первый день операции «Багратион», 23 июня 1944 года (видимо, после артиллерийского училища), ценный специалист-мажор, Алексей Прокофьевич Лисичкин уже командует батареей 76-миллиметровых орудий, которая в этот день уничтожила 4 немецких пулемёта.

А потом ещё в Мемельской операции, та же производственная норма: 4 пулемёта в ходе подготовки атаки, ну и далее везде – при непосредственном сопровождении пехоты.

По поводу пулемётов этих. Надо сказать, что у немцев было своё «Оружие Победы» (если, конечно, не учитывать, что они проиграли войну). Вопреки распространенному мнению, значительная часть немецкой техники и вооружения была хуже нашего, либо отдельные удачные образцы у немцев были в незначительных количествах. Иначе бы они не проиграли войну. Но были исключения, и на первом месте здесь – стратегический пулемёт МГ-42, который и сейчас стоит на вооружении в 40 странах мира, уступая только бельгийскому ФН МАГ (тот – в 70-ти странах является основным пулемётом, а схема его придумана нашим оружейником Симоновым). Даже не передать словами, как нам досаждал этот пулемёт. Наше наступление на эти пулемёты, поэтически обрисовал Юрий Визбор:

«… Беги вперёд, беги, стальная пехота –
Двадцать два гвардейца и их командир!
Драконовым огнём ревут пулемёты,
Охрана в укрепленьях предмостных сидит …»

Именно на них приходятся основные потери советской армии в живой силе.

Одно из первых применений этого пулемёта в СССР состоялось как раз у нас в Харьковской области, в ходе Третьей битвы за Харьков – в начале февраля 1943 года, при непосредственно участии, кстати, моего деда – Петра Лисичкина. Он тогда заходил с востока в Харьковскую область в боевых порядках наступающих частей Воронежского фронта, а перед ними, по высокому берегу реки Северский Донец оборонялось подразделение эсэсовской танковой дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Вот как описывает события командир этого подразделения, хауптштурмфюрер СС Х.Шпрингер: «… Русские появились перед нашими позициями 4-го февраля. Они совершают несколько попыток прорвать их, переходя через замерзший Северский Донец, но им это не удается. Прежде всего, мы обладаем достаточной силой контратаки за нашими очень эшелонированными вглубь позициями; они способны отбросить прорвавшихся русских. Во-вторых, мы располагаем двумя пулеметами (МG-42) на каждую боевую группу, которые мы используем впервые и которые оказывают опустошительное действие… Командир Второго танкового корпуса СС, оберстгруппенфюрер Пауль Хауссер специально приходит на мой командный пункт, чтобы убедиться в эффективности новых пулеметов… На льду Донца перед нашими позициями – множество трупов советских солдат. Это результат искусно расположенной нашей оборонительной позиции».

Но, как водится, на каждую хитрую гайку нашли болт с левой резьбой. Простой, а главное – стопроцентно надёжный инструмент борьбы с этими пулемётами называется ЗиС-3 – пушка непосредственной поддержки пехоты, самое массовое орудие Второй Мировой войны, калибром 76-мм, как раз этими орудиями командовал лейтенант Алексей Лисичкин.

Самое правильное дело: подкатить эту пушку на дистанцию 1000 метров (вне досягаемости огня немецкого чудо-пулемёта) и влепить снаряд прямо в него, сохраняя одним этим выстрелом тысячи жизней наших пехотинцев. Пулемётные точки всегда хорошо укреплены, перекрыты сверху (выдерживают попадание авиабомбы и больших гаубичных снарядов), но им нужна дыра хотя бы размером с кулак, через которую пулемёт ведёт огонь. И в такую дыру, с 1000 метров можно попасть из этого орудия: если очень повезёт – то с первого раза, если нет – то после нескольких пристрелочных выстрелов. Все остальные способы тут бессильны: стрелять из другого оружия с таких дистанций бесполезно, подобраться к пулемёту поближе нельзя, ну разве что в танке – если ровная местность, но боевые действия ведутся в основном в горах-оврагах, в лесу-болоте, в городских условиях и других непроходимых для техники местах; из танкового орудия в него не попасть: точность у танка не та.

ЗиС-3 – это и есть наше «Оружие Победы» - так его называет создатель, конструктор Василий Грабин в своей одноименной книге.

Конечно, имеется определенное соперничество между разными родами войск: каждый считает именно себя – наиболее значимым, ценным, продвинутым. Если провести опрос среди читающей публики: что Вы считаете «Оружием Победы», то варианты, наверное, будут такие (навеянные пропагандой): «Т-34», «катюша», «Ил-2», «ППШ», «ленд-лиз» и более экзотические. Возможен и такой ответ: главную роль играет всё-таки пехота. Красиво сказано в немецком боевом уставе: «Пехота основное оружие государства. Она преодолевает последнее препятствие и своим огнём сокрушает последнее сопротивление противника». Кстати, там же и про те самые МГ-42: «Пулемёты основное оружие пехоты … Пулемёт обеспечивает все виды боя подразделения» (Советскому Союзу, к сожалению, так и не удалось создать нормальный пехотный пулемёт. Зато у немцев не было пушек типа ЗиС-3, и у англо-американцев тоже не было).

Это отражено в художественной литературе:

«… Любят летчиков у нас,
Конники в почете.
Обратитесь, просим вас,
К матушке-пехоте!

Пусть тот конник на коне,
Летчик в самолете,
И, однако, на войне
Первый ряд — пехоте.

Пусть танкист красив собой
И горяч в работе,
А ведешь машину в бой —
Поклонись пехоте.

Пусть форсист артиллерист
В боевом расчете,
Отстрелялся — не гордись,
Дела суть — в пехоте.

Обойдите всех подряд,
Лучше не найдете:
Обратите нежный взгляд,
Девушки, к пехоте…».

Но если обратиться к литературе статистической, то 60% живой силы противника уничтожают именно дивизионные пушки калибром 76-мм, те же ЗиС-3. Остальные виды артиллерии имеют более узкие, специализированные задачи: борьба с танками, самолётами, разрушение оборонительных сооружений, контрбатарейная борьба. Танковые войска также предназначены для узких целей: прорыв в тыл противника (по проходам, уже пробитым артиллерией) и блокирование его коммуникаций. «Катюши», миномёты, авиация и другие раскрученные вещи обладают крайне низкой боевой эффективностью в том смысле, что их огонь безадресный и рассеянный «по площадям», в лучшем случае – по «скоплениям войск и техники противника» - но не только лишь все готовы на войне постоянно «скапливаться», это в значительной степени лотерея.

Что касается пехоты. Есть ещё такая статистика: на Курской Дуге советские войска отстреляли 10 тысяч вагонов боеприпасов, из них только 9,6% приходится на стрелковое оружие пехоты (автоматы, пулемёты, винтовки). При этом не секрет, что большая часть из этого ушла «в молоко»: у нас далеко не каждый пехотинец – снайпер, и не каждое пулевое ранение приводит к смерти потерпевшего. Ещё 2,7% - это зенитная артиллерия, 30,9% - это мины к миномётам (включая «катюши», которые так и назывались – гвардейские миномёты) – то есть оружие неприцельного боя, которое массово отправляют в сторону противника, надеясь кого-то покалечить, но больше – напугать.

Остальные же 56,8% - это артиллерийские боеприпасы. Каждый артиллерист – снайпер; стандартный снаряд для 76-мм пушки ЗиС-3, типа ОФ-350, при установке взрывателя на осколочное действие, при разрыве давал 600—800 убойных осколков (весом свыше 1 г), создающих площадь сплошного поражения размером 8;5 метров (поражается 90 % целей) и действительного поражения — размером 30;15 метров (поражается 50 % целей). Шрапнельный же снаряд имеет размер зоны действительного поражения по фронту 20 метров, а в глубину, в зависимости от дистанции и высоты разрыва, от 260 до 300 метров.

Поэтому приведенная выше цифра (из 100 убитых немцев, 60 убито артиллерией) – заниженная, называют и 65-85 для разных видов боя.

Кроме того, близкий разрыв снаряда (а крупного – и вдали) парализует солдат противника на расстоянии. Этот страшный динамический удар, жуткий грохот, какой-то сатанинский инфразвук и удар как бы снизу, выводят нормального человека из привычного состояния. По описаниям очевидцев, артобстрел крупным калибром полностью меняет человека. Дня два человек не может есть, только пьёт стаканами водку (не пьянея) и без конца курит, находясь в каком-то экзальтированном, дерганном состоянии. Он может забыть надеть ватник, но не заболеет. Понятие «обстрелянный» - не просто слово-аналог «опытный», это другое. Из такого состояния, как правило, два выхода: или человек превращается во фронтового ёрника, полностью игнорирующего опасность, или уходит как бы в себя, становясь индифферентным ко всему.

Если вернуться к вышеприведенной цитате из немецкого устава, то в ней ключевое слово «последнее». Прежде, чем пехота сядет на «последний рубеж сопротивления противника», артиллерия должна сломать первый, второй, третий и все последующие рубежи, до предпоследнего включительно.

В противостоянии с танками, артиллерия всегда оказывается сильнее, за счёт того, что из танка вести точную стрельбу невозможно, боезапас танка ограничен, и вообще танковые орудия – это, скажем так, упрощённый (ухудшенный) вариант обычного полевого орудия. Так, на Т-34 ставились те же ЗиС-3 в танковом исполнении, под названием «Ф-34». Можно привести для примера четыре таких сражения (по 2 победных для каждой из сторон), в которых, кстати, роль артиллерии освещена недостаточно.

Первый пример – это знаменитая Прохоровка. Вопреки распространенным заблуждениям, она не является «встречным танковым боем»: с немецкой стороны там танки если и были, то в тех, несущественных, количествах, в которых они бывают в каждом рядовом бою. Там произошло следующее. Советская танковая армия готовилась к переходу в наступление из района Прохоровки. В ночь накануне, немцам удалось потеснить нашу пехоту, и фактически занять те позиции, на которых наша танковая армия должна была разворачиваться из походного порядка в боевой. И, они бы не были немцами, если бы не расставили, по всем правилам, противотанковую артиллерию – и только после этого легли спать. Утром же наша танковая армия пошла в атаку по невыгодной местности – и была расстреляна, как в тире, из замаскированных немецких противотанковых орудий (как сказано выше, танкисты неспособны вести меткий огонь в ответ, из-за особенностей стрельбы из танка). В этом и состоит суть боя под Прохоровкой, остальное навеяно журналистами и мемуаристами.

Второй пример – якобы крупнейшая в истории танковая битва под Бродами (Львовской области), состоявшаяся в первые дни войны, которую часто вспоминают именно применительно к Прохоровке, мол: масштабы встречного танкового боя у Бродов были ещё больше. Масштабы – может и были, но общеизвестный факт: даже самый крупный из немецких танков того периода войны, был меньше нашего среднего танка Т-34. В целом же немецкие танки тех дней были значительно слабее по всем параметрам, прежде всего по бронированию и по артиллерийскому вооружению. И их к тому же было намного меньше. Но там произошло ровно то же самое, что и под Прохоровкой. В состав немецких танковых частей, по штату входили и подразделения противотанковой артиллерии (у нас – нет), и именно они-то и расстреляли наших танкистов. То есть и здесь артиллерия одержала убедительную победу над танками.

Третий пример – противоположный в том смысле, что теперь уже мы были – «артиллерия», а немцы – «танки», ровно с тем же самом результатом: сокрушительная победа артиллерии над танками. Это была Третья битва за Харьков, участвовал в ней мой дед – Пётр Прокофьевич Лисичкин. Противник (48-й танковый корпус) наступал на Харьков со стороны Донбасса, ему был поставлен заслон по рубежу реки Мжа, в виде 8-й артиллерийской дивизии прорыва, к которой прибились остатки 3-й гвардейской танковой армии генерала Рыбалко (потерявшей почти все свои танки, и состоявшей только из разрозненных пехотных подразделений), а также Чехословацкий батальон Людвига Свободы. Этот рубеж противник прорвать не смог: весь 48-й немецкий танковый корпус «сточился» об советскую артиллерию в ходе этой битвы, из которой наиболее известны два эпизода: бой в Тарановке взвода гвардейцев лейтенанта Широнина (он лёг в основу фильма Леонида Быкова «Аты-баты, шли солдаты») и бой в Соколово роты лейтенанта Отакара Яроша (и до сих пор каждый год сюда приезжают из Чехословакии – поклониться этому месту). Рубеж был оставлен советскими войсками только после того, как другой танковый корпус противника (Второй эсэсовский) прорвался на соседнем, более западном участке, и овладел Харьковом: удержание рубежа стало бессмысленным, и артиллеристы оставили его, выйдя в расположение своих войск за Северский Донец.

И четвёртый пример – это танковый бой в польском селе Лисув, о котором много пишут в последние годы. Здесь одна из бригад 10-го гвардейского Уральского добровольческого танкового корпуса «Чёрных Ножей», из состава Первого Украинского фронта (бывшего Воронежского), на «тридцатьчетвёрках» приняла бой с большим количеством немецких тяжёлых танков – и победила, сражаясь в полном окружении. Никого, почему-то, не смущает, что «Т-34» вдруг оказался сильнее «Тигров», «Пантер» и «Королевских Тигров», но на самом деле всё проще. В тот период советские танки в наступлении, взяли хорошее правило – цеплять на буксир всё то же великое орудие – ЗиС-3 либо его противотанковую версию – и именно с их помощью были расстреляны под Лисувом превосходящие силы противника. То есть и здесь были не «танки против танков», а победа (нокаутом) нашей полевой артиллерии над немецкими танками.

Это правило работает и в отношении наших англо-американских партнёров. Здесь тоже можно привести два противоположных примера (не-)использования артиллерии. Первый – это битва за монастырь Монте-Кассино, прозванная «Итальянским Сталинградом»: в течение 5-ти месяцев, два батальона немецких десантников сдерживали наступление двух англо-американских армий. И хотя ВВС США ковровыми бомбардировками буквально сровняли это место с землёй, но злые немецкие пулемётчики продолжали молотить из развалин, подвалов и щелей, пока не получили приказ на отход. Наши, в аналогичной ситуации в Карпатских горах, на ремнях втаскивали пушки ЗиС-3 прямо на горные вершины – и с их помощью выковыривали пулемётчиков из пещер. Но то наши, а то – американцы.

Зато во время битвы за Нормандию, был момент (я писал об этом в статье о взятии Парижа), когда всё висело на волоске: немцы подтянули танковые соединения и пытались сбросить наших партнёров обратно в море. В критический момент, ситуацию удалось удержать только самоотверженностью американских артиллеристов, которые продолжали, из последних сил интенсивно отстреливаться даже в полном окружении, несмотря на потери – и в конце концов остановили немецкие танки буквально на последних метрах.

Оба последних случая наглядно показывают, что авиация против танков бессильна: танк в боевых условиях обладает большей маневренностью, чем самолёт, способный атаковать только по строго заданному курсу. Авиация может уничтожать танки, если они находятся, например, в колонне на марше, и не могут быстро отъехать в сторону от дороги, стоят с неработающим двигателем и в других подобных ситуациях.

Авиация может уничтожать города и заводы, но никогда с помощью авиации не победить вооруженного солдата – мы это видим и в наши дни, на примере АТО в Сирии и Донбассе. В свою очередь, ни танкистам, никому вообще не победить солдата, вооруженного полевой пушкой (из расчёта, скажем, одно орудие сопровождения на пехотный взвод, 25 человек). Но тот же пехотный взвод без пушки, с одними автоматами – это просто бородатые вооруженные люди, которых обидеть может каждый.

Именно в таком свете необходимо рассматривать тот факт, что в 1991 году, такие пушки были сняты с вооружения, то есть от них отказались вообще – как от изжившего себя средства боя. Есть версия, что это было сделано специально, для ослабления государственной армии, для превращения её вот в таких бородатых автоматчиков, которые сражаются равным оружием с какими-либо, скажем так, повстанцами, если угодно – с бандформированиями. То есть: государственная армия сражается с повстанцами равным оружием, будь то Донецкий аэропорт или Чеченские аулы.

Ситуацию приходится исправлять прямо на ходу. Вот что написано в Википедии в статье «Д-44» (это дивизионная пушка непосредственной поддержки пехоты, пришедшая на смену легендарной ЗиС-3), в разделе «Состоит на вооружении»: «Украина — в 2011 году находились на хранении, в 2015 году вновь начали поступать в армейские части, применяются в зоне АТО на востоке Украины подразделениями Национальной гвардии Украины…». Другие пост-советские страны в перечне отсутствуют, кроме воюющих друг с другом Азербайджана и Армении. В Чечне такую пушку применяли ВВ-шники (но не армия).

Ослабили же армию для того, чтобы она не могла взбунтоваться (скажем так: против повышения коммунальных тарифов) и перейти на сторону народа – с такой армией, будь у неё на вооружении пушки, не справился бы ограниченный контингент наших западных партнёров. С нынешней же армией вполне справится и какая-нибудь частная охранная фирма, принадлежащая одному из известных олигархов. Не буду его называть, это уже сделал поручик Гиркин в своих интервью.

Чем же заменили в армии пушку поддержки пехоты? На кого теперь возложена обязанность уничтожать те самые 65-85 процентов живой силы противника, о которых говорилось выше? Да ни на кого. Во-первых, это танки, САУ и прочая бронетехника, которая, как уже показано, погоды не делает, имея достаточно узкий круг применения. Её нельзя использовать в городских условиях (вспомним Грозный в девяностые годы, или Тернополь весной 1944-го), в лесу-болоте, в оврагах-горах, словом – везде, где идут реальные боевые действия (времена рыцарских турниров в чистом поле ушли в область преданий). Если у танка или САУ порвалась гусеница, полетела коробка, заглох двигатель или просто кончилось топливо – всё, пехота не может идти дальше, толкая танк перед собой, она либо стоит – либо таки идёт вперёд, но уже с голым понтом, без артиллерийской поддержки. Тогда как дивизионку типа ЗиС-3, весом до 1,5 тонны, можно прицепить к любому грузовику, джипу, микроавтобусу, перекатывать руками, втягивать  на верхние этажи зданий, словом – воевать автономно, как с очень большим автоматом. Завершая разговор о танковой «поддержке»: в ходе АТО на Донбассе известны случаи, когда колонна танков отказывалась идти, если впереди не поедет спецназ на ГАЗ-66.

Что же касается гаубиц, на которые теперь делается упор, то они имеют одну неприятную особенность: стреляют только на дальние дистанции, не меньше чем на 10 километров. Представим себе «наш» пехотный взвод (если угодно – где-нибудь в Сирии), перед которым в 400 метрах засел пулемётчик в каменном сарае. И что: связываться по рации с гаубичной батареей, которая находится где-то в 15 километрах, и просить их подавить пулемёт? Так те положат первый снаряд, скорее всего, на позиции самого «нашего» взвода: что им плюс-минус 400 метров?

Как-то был у меня диалог с одним преподавателем военной академии, скорее всего, он специализируется на миномётах: готов часами говорить только о них. Я задал ему вышеперечисленные вопросы, ответ был: не вижу проблемы, у пехотинцев есть миномёты. На мой вопрос – может ли он из миномёта уничтожить танк, или того же пулемётчика в каменном сарае, ответ был: «нууу… разве что, если залетит через крышу… но это ещё надо попасть…».

Надо сказать, что подобная ситуация в нашей недавней истории уже была, известны и её последствия. Выше я упоминал о предательстве верховного командования в Первую мировую войну. Что касается Второй, то широко известны несколько версий о причинах наших неудач в начальный период войны. Это версии о внезапности нападения (официальная), об обусловленной репрессиями неопытности командования (хотя все они, включая Д.Павлова, прошли Испанию, Халхин-Гол, Финляндию), и теория Резуна-Суворова, и некоторые другие – включая версию о предательстве. Судите сами: сразу несколько наших высших артиллерийских начальников (не будем их называть, в день праздника…) в своих мемуарах с гордостью приписывают себе заслугу в том, что… оставили армию без пушек!

Речь идёт об орудиях крупного калибра (152 и 203-мм): их в самом начале войны изъяли из действующей армии, погрузили на платформы и увезли за Волгу – которая, по некоторым данным, изначально была назначена в качестве финального рубежа отступления. Чтобы не достались противнику. Мол, немцы наступали настолько быстро, что была опасность захвата ими крупной артиллерии, поэтому вот я принял такое решение, спас для страны очень ценные орудия, и они первые полтора года войны сидели в глубоком тылу, в полной безопасности, и у артиллеристов была возможность подтянуть матчасть. Но зато как они потом проявили себя в Сталинграде!

Скорее всего, именно по этой причине, мои родственники-артиллеристы Пётр и Алексей Лисичкины, формально воюющие с 1941 года, начали получать награды лишь после 1943-го, как было показано выше.

Ещё одной причиной такой ситуации с крупной артиллерией была нехватка тягачей (поэтому орудия не успевали увозить при оперативных отступлениях): страна, создавшая артиллерию как род войск, и столетиями лидировавшая в ней, оказалась неспособной сделать простейший трактор, вернее – организовать обеспечение ими артиллерийских подразделений (орудия поменьше буксировались лошадиной упряжкой, но крупную пушку лошади не потянут). Кивая друг на друга в своих мемуарах, военачальники поясняют: производство тягачей было возложено на танковые заводы, их было три в СССР: Ленинградский, Сталинградский, и самый большой в мире – у нас в Харькове, а тем было как-то не до тягачей (выполняли план по танкам). Кое-кто «хотел», либо же «реально пытался» создать специализированные заводы по выпуску тягачей (у нас под каждый чих надо строить отдельный завод), но как-то руки не дошли. Это после войны у нас на Тракторном заводе начали делать знаменитую «метлу» (МТ-ЛБ), а ведь ХТЗ был введен в эксплуатацию за десяток лет до Второй Мировой.

Поэтому, мол, самым правильным делом было – оставить армию без крупной артиллерии, как в анекдоте про стройбат: «… а этим зверям даже оружие не выдают!». Пушками средних калибров, т.е. дивизионками 76-мм, армия в те годы была насыщена недостаточно – и тоже по политическим причинам, все эти разборки в кабинете у Сталина очень подробно описывают в своих книгах и Грабин, и Воронов, и Яковлев, и ряд других высших должностных лиц, кивая друг на друга и пытаясь пояснить – почему советский солдат до самой Волги не имел поддержки крупной артиллерии, и почему пушкой типа ЗиС-3, созданной Грабиным в тридцатые годы, войска были насыщены только к Курской Битве – которую не случайно называют «Третье ратное поле России» (после Куликовского и Бородинского), очередной нашей «цивилизационной битвой».

Как видим, всё возвращается на круги своя, и применительно к артиллерии этому есть ещё один мистический пример. Известно, что реальное местонахождение поля Куликовской битвы, где родилась артиллерия, является предметом дискуссий. Кто-то когда-то решил, что вот этот пустырь в Тульской области, в 300 километрах от Москвы, - это и есть «то самое Куликовское поле». Хотя никаких подтверждений этому на местности не найдено, учёные достигли компромисса в том, чтобы именно это место считать Куликовским полем. По другой же версии, битва состоялась на территории нынешней Москвы (самого города Москва, в современном понимании, тогда ещё не было), на местности, называемой «Кулишки». Одно из подтверждение этой версии – тогда же, в 1380 году построенная на этом месте Дмитрием Донским церковь, в память погибших на Куликовом поле,


И тот факт, что погибших главных героев битвы – монахов Пересвета и Ослябю (их, по преданию, командировал Сергий Радонежский, очевидно – для обслуживания созданных им артиллерийских орудий) похоронили неподалёку – в Старо-Симоновом монастыре, у церкви Рождества Богородицы (по преданию, Куликовская битва состоялась именно в день Рождества Богородицы – 8-го сентября 1380 года). Считается, что Старо-Симонов монастырь в Москве был основан при участии Сергия Радонежского в конце 14-го века. Согласно преданию, в 14-м веке здесь возникло огромное кладбище и именно поэтому сам монастырь перенесли на два километра в сторону. Так возник Новый Симонов монастырь.

«А. Третьяков описал в своей брошюре „Московский Симонов монастырь“ историю сегодняшнего Ново-Симоновского Монастыря. Ниже приводится ее практически неизмененный текст…

Монастырь этот основан около 1370 года при великом князе Дмитрии Ивановиче (Донском), по благословению Св. митрополита Алексия, первоначально на том месте, где ныне приходская церковь Рождества Пресвятой Богородицы „на Старом Симонове“. Основал его Преподобный Феодор, родной племянник Преподобного Сергия (Радонежского), им воспитанный и постриженный. Удостоенный сана священства, Феодор возымел желание основать собственный монастырь и открыл эту мысль своему Богомудрому наставнику (Сергию Радонежскому), который благословил это намерение и даже сам пришел осмотреть избранное им место.
Впоследствии (около 1379 года) Феодор перенес Монастырь на нынешнее место, или, вернее сказать, вновь его основал, потому что прежняя обитель не была уничтожена, а существовала и после того весьма долгое время, даже еще в царствование Иоанна Грозного (в зависимости от нового Симонова монастыря)».

И далее: «Симонов монастырь, основанный в 1379 году, был одним из важных форпостов обороны Москвы. Основная часть памятников была разобрана в начале 30-х годов в связи со строительством Дворца культуры Завода имени Лихачева (ЗИЛ). Сохранилась южная стена с тремя башнями». Затем этот монастырь находился на территории завода, в него можно было попасть по длинному проходу, недалеко от метро Автозаводская. После ликвидации завода, монастырь находится на реставрации и открыт для посещения, в нём сейчас действует Община неслышащих, слабослышащих и слепоглухих православных христиан.

Оба эти культовых объекта, и церковь Дмитрия Донского и монастырь Сергия Радонежского, находятся на противоположных краях предполагаемого (согласно этой версии) места Куликовской битвы. Само же место битвы и погребения павших, было застроено в 17-м веке гигантским зданием Воспитательного дома – специально, чтобы на этом месте нельзя было проводить раскопки. Между этим зданием и Кремлём раньше была гостиница «Россия», сейчас её (гостиницы) нет.

Само здание занимает два больших квадрата, на общей территории 182 тысячи квадратных метров, специально застроенной так, чтобы на неё было сложно попасть, это видно на спутниковом снимке:
https://yandex.ua/maps/?um=constructor&source=constructorLink

Так вот, в 1937-м году в это здание переехала из Ленинграда, кто бы вы думали – Артиллерийская академия имени Дзержинского. Причиной такого переезда официально считается тот факт, что в этой академии пожелал учиться старший сын Сталина – Яков Джугашвили. Чтобы принцу не пришлось мотаться в Ленинград – якобы сама Академия переехала поближе к нему – в Москву. Подобная чушь рассчитана на людей, которые не знают, что в те годы Сталин был никто и звать никак: он не занимал никаких государственных должностей с 1922 года по 1941-й, будучи лишь «главой политической партии», как сейчас Жириновский или наши Тимошенко с Ляшко. Очевидно, тайный смысл переезда Артиллерийской академии на место Куликовской битвы – это возврат к истокам.

Впрочем, Артиллерийскую академию потом переименовали в Академию РВСН имени Петра Великого, а здание у неё недавно забрали – насколько я понял, она переезжает куда-то в Балашиху.

И этот печальный момент, как нельзя лучше, завершает рассказ ко Дню Ракетных войск и Артиллерии, воистину – праздник со слезами на глазах. Ежегодно в этот день в Александровском саду в Москве проходит торжественная церемония возложения цветов и венков к Могиле Неизвестного солдата и памятному знаку «Город-герой Сталинград». В преддверии праздника ветераны и военачальники ракетных войск и артиллерии Вооружённых Сил РФ возлагают цветы и венки к урнам с прахом главных маршалов артиллерии Николая Воронова (того самого, убравшего пушки и армии) и Митрофана Неделина у Кремлёвской стены. Командир батареи дивизионных орудий, брат моего деда Алексей Лисичкин, после войны вернулся на работу в аппарат Министерства нефтяной промышленности, и скончался в 1960 году в возрасте 48 лет.

«… Пробьет победы час, придет конец походам.
Но прежде чем уйти к домам своим родным,
В честь нашего Вождя, в честь нашего народа
Мы радостный салют в победный час дадим… »