Антрацитовая пыль

                Аксёновой Ольге.

      Я учитель, да. Прихожу на работу рано. Они, коллеги, пьют чай – антрацитовый отвар в полупрозрачном бумажном пакетике с жёлтым ярлычком. Хорошая штука – антрацитовая пыль. Они желтеют, розовеют, шутят и смеются. У них есть вода, чашки, столы, общие интересы – у них есть всё. Вообще, учитель бывает двух видов: в честь первого воздвигают монументы, называют улицы, ВУЗы и философские течения. В честь второго же переписывают классные журналы, собирают пятиминутки и, если повезёт, меняют сетку расписания. Второй из перечисленных – ваш покорный слуга.
В проходном кабинете, больше похожем на вагон, через который часто носят журналы или чай, где я что-нибудь диктую ученику, сидит девочка восьмиклассница, ждет своего учителя.
     — Тоже хочу на филологический, у меня, между прочим, «четыре», — с претензией     говорит она.
     — Хоти. Выбрасывай учебник Ладыженской в окно, бери Бабайцеву и вперёд…
         Девочка, фыркнув, уходит. Пусть идет, а я конспект ещё гляну.
Сегодня это будут обособленные определения.
      - …любые приложения и определения, если они относятся к личному местоимению, — продолжаю я, на ходу закрывая дверь. Он почти привык. Молчит и пишет, изредка переспрашивая. Он особенный. Коллеги говорят -  аутист, но я не знаю, как это… Тонущий человек, подающий знаки из-под воды, вот он, передо мной. Молчит и пишет. Я тебя вытащу, держись.
Пусть у меня здесь ничего нет. Была, правда, когда-то, в другой жизни иранская антрацитовая пыль, ну, да, интерес теперь журналы сдать раньше. Много нужно нам успеть. Только бы молчаливый человек держался. Мы ещё и порозовеем, и посмеёмся, и «ругательское стихотворение» Пушкина выучим с тремя «звёздами» в заглавии. Только будь, и мы победим.

                2018.