Неведомые глубины Кода жизни Гл. 38

Предыдущее здесь:  http://www.proza.ru/2019/11/16/632


Глава № 38

Когда Галя и Виталий рассказали Кате о состоянии Толика и о просьбе врача встретиться с ней, некоторое время сомневалась: стоит ли снова бередить рану, которая только-только начала затягиваться.
Страшась сделать неверный шаг, решила посоветоваться с пастором церкви, которую сейчас посещала регулярно.

- Катя, ты обязательно должна пойти в врачу, и обязательно должна поддержать мужа. Именно сейчас ты должна рассказывать ему о том, что он может исцелиться, встать на правильный, трезвый путь. Ты должна познакомить его с людьми, которые в недавнем прошлом были такими же. Ты должна молиться за него, и мы, наша церковь, все будем молиться и просить у Бога исцеления твоему мужу. Думай о нём. Думай, что всё будет хорошо, потому что мысли материальны.  Держи  меня в курсе, я помогу тебе, когда увижу, что моя  помощь необходима.

С трепетом переступила порог больницы. Сразу пойти к  мужу не  решилась и робко постучала в дверь кабинета врача.

Узнав, кто она, врач предложил присесть на стул: - Разговор у нас с вами будет обстоятельный. К нам нередко попадают с травмами такие люди, как ваш муж. Лечение длительное, и мы прилагаем немало усилий, чтобы, находясь здесь, они не пили. Как нам сказали родственники вашего  мужа, сама  вы  женщина  непьющая, и  у вас с Анатолием есть общий ребёнок?

- Да, это так.

- Я считаю, что вам надо предпринять максимум усилий, чтобы вернуть его в социум, чтобы выйдя от нас он не начал снова пить. Потому, что сейчас это ещё можно сделать, он ещё не деградировал окончательно. Я согласен помочь вам, подсказать, если вы согласитесь рискнуть, дать ему возможность вернуться в семью и изменить свою жизнь. Но гарантий в данном деле никаких нет.

Катя задумалась. Согласна ли она снова ходить по лезвию бритвы, переживать, если Толик будет где-то задерживаться, снова мучится, страдать? Она уже поставила крест на своей личной жизни, и говоря откровенно, не готова сейчас нарушать спокойствие своё и своего сына.

- Не знаю, доктор. Я столько натерпелась, что честно говоря, не знаю! Даже не знаю, стоит ли сейчас идти к нему в палату.

- Я вас понимаю. Но поверьте, он не безнадёжен. Пойдёмте, сами посмотрите.

Толик лежал на койке, над которой возвышалось целое сооружение из металла, к нему была подвешена его закованная в гипс нога.

- Вот, видите. Это растяжка. Лечим ему переломы, чтобы нога была ровная.

Толик повернул к ним голову, взглянул, и в его глазах промелькнула искра радости, вины и надежды.

- Здравствуй, - глухо произнесла Катя и выложила на тумбочку яблоки и бутылку кефира. - Вот. Приходили твои, сказали. Пришла проведать.

- Спасибо, Катюша. Как там Мишка?

- Хорошо. Учится. Учителя  хвалят, говорят, снова кандидат в отличники.

- А ты как? Не болеешь?

Она пожала плечами. Не рассказывать же ему, сколько пережито, сколько слёз пролито, и как сжималось и щемило сердце от обид и безысходности. Даже сейчас с ним, ещё недавно самым дорогим человеком на свете, вроде и говорить не о чем.
Она оглянулась. Врач ушёл оставив их вдвоём, мужчины на соседних койках, кто читал, кто спал, никто  не обращал на них внимания.

Посидев немного, поднялась: - Я пойду. Миша дома один.

- Катюша! Ты ещё придёшь? Приходи, и сына приводи. Соскучился.

- Хорошо. Приду.


Продолжение следует:  http://www.proza.ru/2019/11/18/691