Рисунок Цкуру Кайоши

На нижней из двух ступеней сидел Цкуру Кайоши и чиркал что-то в записной книжке огрызком карандаша. Голубой карандаш в коричневых обтянутых сухой кожей пальцах смотрелся лазуритом, упавшим в грязь. Губы старика под сплюснутым как у утки носом шевелились, выдавая его секреты всякому, кто умел по ним читать. Мичи не умел. Поэтому, наверное, просто подошел и спросил:

– Кайоши-сан…

Старик даже не посмотрел на него.

– Добрый день вам, Кайоши-сан! Хорошая погода сегодня!

(Не только у англичан принято обсуждать погоду.)

– Садись, – сказал Цкуру Кайоши, не глядя на визитера.

Мичи посмотрел на ступеньку, оценивая последствия соприкосновения своего обтянутого бежевой парусиной зада с уличными камнями, и решил, что вежливо постоять куда лучше. Для «вежливо» он даже чуть спустился по улице, круто идущей вниз, и ссутулился, чтобы не слишком возвышаться над стариком.

– Что вы такое пишите, Кайоши-сан?

– Заклинание, – ответил старик.

– Как?

Цкуру Кайоши посмотрел на молодого человека как на обезьяну, торгующую газетами.

– Не буду отвлекать вас, Кайоши-сан. Всех видов благополучия.

– Лучше б ты сел, Мичи-попрыгун.

– А?

– Ну да ладно, – протянул старик и добавил завитушку к сложному узору на развороте.

Мичи потерял равновесие, тряхнул головой и понял, что сидит на мостовой посреди горшков с зеленью. «Ну вот, – подумал он о штанах, – только забрал из прачечной… А это что?»

– Кайоши-сан! Кажется, у меня ваша записная книжка!

– Оставь себе.

Обернувшийся к нему человек был удивительно похож на него самого, даже одежда точь-в-точь. Только почему он распоряжается имуществом старика?

– Потому что ты болван, Мичи, – ответил Цкуру Кайоши и пружинистой походкой двинулся вниз по улице.