Падеров

               

Все те же 90е. В дежурную часть Октябрьского РОВД ночью по телефону поступило сообщение от молодой женщины, что некто Падеров насилует ее маму по месту проживания. Дежурный в выезде на место происшествия отказал по причине отсутствия бензина и предложил неизвестной прийти в дежурную часть и написать заявление. Утром материал уже был передан мне для рассмотрения в порядке ст. 109 УПК РФ.

Мама и дочь в тот же день мной были опрошены, после чего принято решение о возбуждении уголовного дела по ст. 131 УК РФ. Со слов мамы следовало, что Падеров был любовником ее дочери. О будущей свадьбе не было и речи, поскольку он уже был женат. Терпела она его из-за денег, которыми он делился с ней и дочерью. Иногда покупал одежду и продукты питания. Вчера он пришел к ним домой после своей командировки в Арабские Эмираты, куда завод продавал авиационные двигатели на вертолеты. Его никто не ждал в это время, и дочь ушла ни дискотеку. Падеров же хотел очень расслабиться после поездки и терпеливо ждал некоторое время. Когда же время вышло за полночь, стал ревновать и сильно нервничать. Свои претензии стал выдвигать ей, попрекал тем, что совсем недавно купил ее дочери новое платье. Не дождавшись дочь, предложил ей самой отработать затраченные им деньги, после чего вопреки ее воле и желанию, применяя физическую силу и угрозы совершил с ней половой акт. Во время полового акта пришла дочь. Увидев ее в дверях, она стала кричать и звать на помощь. Дочь выбежала из квартиры и побежала звонить в милицию.

Показания дочери совпадали с показаниями мамы. Сам же Падеров вначале отрицал свое пребывание в квартире потерпевшей. Его законная жена также настаивала на том, что муж после командировки сразу же приехал домой.  Потом же, когда факт совершения полового акта отрицать было невозможно, обвиняемый настаивал на том, что совершал его с согласия потерпевшей. С доказательствами вины Падерова в совершенном им преступлении у меня не было проблем. Интересен был процесс направления дела в суд, так как  Падеров был сыном военного генерала, который являлся одновременно директором авиационного завода в Екатеринбурге.

Было опасение, что потерпевшая в суде откажется от своих показаний. По этой причине наш прокурор не настаивал на его аресте до суда. Отец приезжал к нему в генеральских лампасах, просил, но тот даже мне ничего не сказал. Ко мне же генерал не заходил. Чин и должность не позволяла. Дело простое, да обвиняемый не прост. Удивительно, но никакого давления на меня никто не оказывал. Вот время было! Только со стороны защиты была движуха. Там два адвоката вовсю старались и как могли вставляли палки в колеса следственной машине.

 После направления дела в суд была подана жалоба в кассационном порядке. Первое рассмотрение нарушений не выявило. Тогда была подана вторая жалоба уже в президиум суда, которую поддержал, удивительно, один из заместителей прокурора области.

Дело вернули мне на дополнительное расследование с конкретными указаниями. Указания я выполнил и снова отправил дело в суд. Наш прокурор, хитрая лиса, по факту поддерживал меня, а противоположной, заинтересованной стороне, извиняясь, объяснял невозможность оказания давления на следствие. Тогда вся наша прокуратура меня поддерживала, особенно помощник прокурора Красных, который позже обвинение в суде поддерживал. Он раньше преподавал в нашем юридическом институте.
Дело рассматривал судья Неуймин. До суда он какое-то время в уголовном розыске работал, карманников ловил в общественном транспорте. Интересный был судья – независимый. Падеров несколько раз срывал судебное заседание, ссылаясь на различные болезни. Терпение у судьи лопнуло, и он вынес постановление о принудительном приводе.
Опера во главе с Витей Мендецким сели в дежурную машину и поехали на завод. На проходной шлагбаум преградил им дорогу, а охранник отказался пропускать без разрешения директора. Шлагбаум опера сами открыли, возможно, даже привели в негодность. С их слов Падерова младшего скрутили в его рабочем кабинете. Тот кричал: «Папа, папа!» Не помогло.

На последнее заседание суда обвиняемый приехал на папиной волге побритый, благоухающий импортным парфюмом в заграничном добротном костюме возможно от Кардена. Кажется, адвокаты настроили его на благоприятный исход с условным наказанием. Жена Падерова в суде вела себя вызывающе и даже вслух назвала судью тряпкой. Не далекого ума женщина. Мне кажется, что и областной суд дал установку судье на мягкий приговор, но Неуймин, неожиданно для обвиняемого и адвокатов дал ему реальный срок.

Мы торжествовали, близкие обвиняемого плакали. Наказание Падеров отбывал в «красной» колонии г. Нижнего Тагила по блату, но не до конца. Папа рук не опустил и уже попросил помощи в Москве. Где-то через полгода приговор отменили в надзорном порядке и отправили в Екатеринбург на новое рассмотрение. Это очень хлопотно, почти нереально и уверен: стоило очень больших денег. Москва многие вопросы решает и берет не мало. Я же был рад, что дело отправили не мне на дополнительное расследование, а в суд.

Рассматривал уже другой судья далеко не пролетарского происхождения. Забыл его фамилию. Он тогда уже заместителем был председателя суда и готовился на повышение. Повторное рассмотрение переквалифицировало уголовную статью на покушение, благодаря чему появилась возможность смягчить наказание и оставшуюся часть срока считать условной. Абсурдное решение. Потерпевшая показания не меняла, продолжала настаивать на совершении полового акта. Откуда покушение-то взялось?
Мы оспаривать решение не стали. Против Москвы не попрешь, да и не было уже жажды крови. Потерпевшая тоже не возражала, возможно, какую-то компенсацию в виде морального ущерба получила.

Наш зам Соснин в ходе следствия все у меня ехидно выспрашивал: «Так может мама-то не против была, да дочь помешала?» А я знаю? Пришла бы позже, может и заявления не было. Ну и судью Неуймина не надо было дразнить.

Года через два в одном из карьеров близ Екатеринбурга водолазы достали со дна машину, в которой были обнаружены два трупа: мужчины и молодой женщины, привязанные веревками к сидениям. Мужчина был опознан как Падеров.