Неоновые огни. Глава 3. Проба

 
***
 Самолёт вздрогнул в очередной раз.
 Записка с одним единственным словом, на которое я смотрел последние пару минут, вылетела из моей ладони и улетела куда-то в сторону.
“Прости”.
 Как банально и в тоже время, глупо.
 Я вновь был одурманен твоими чарами, но я благодарю судьбу, что в этот раз, моё сердце осталось не тронутым.
 Ты покинула меня до того, как звон будильника наполнил собой мою маленькую квартиру, оставив только одиночество и это единственное слово.
 Я не почувствовал себя брошенным, но мысль о том, что я вновь остался ни с чем, никак не могла покинуть мою голову. Зачем всё это? Чувства и любовь, которую ты так старательно отыгрывала эти два дня.
 По всей видимости, я просто не достоин даже твоего присутствия в своей никчёмной жизни.
 С одной стороны, это радовало меня как нельзя кстати, а с другой заставляло возненавидеть тебя.    Всё точь-в-точь, как ты и сказала минувшей ночью.
 Возможно, я возненавидел тебя ещё сильнее.
- Извините, это ваше? – голос бортпроводницы.
- Да, благодарю вас – я принимаю клочок бумаги из её рук и отправляю его в карман пиджака.
 Полёт будет длиться почти четыре часа, поэтому я решил занять себя чтением, оставив свой ноутбук в сумке с вещами, но каждый раз, когда я пытался уловить суть прочитанного мною предложения, твой образ всплывал в моей памяти, и вся моя сосредоточенность мгновенно растворялась в бытии.
 Я всё ещё не мог понять, зачем?
 Почему ты вновь делаешь это Анна?
 Я столь глубоко погрузился в раздумья и попытки найти более подходящий ответ, что даже не заметил, как милая ладонь девушки касается моего плеча, а она сама пытается предложить мне завтрак.
- Мужчина, прошу прощения… - её голос пробивается сквозь пелену мыслей.
 Я наконец то покидаю этот призрачный мир раздумий и перевожу на неё свои уставшие и печальные глаза.
- Да?
- Что вы будете на завтрак? – милый голос, но я улавливаю в нём нотки легкого отчаяния.
 Глаза за пару секунд исследуют её тело, и вот, я вижу причину, этого самого отчаяния. Свежая рана на безымянном пальце. Оценка – два, три месяца назад и по всей видимости, не она была инициатором этого тяжёлого события для своей жизни.
- Всё, что предложите – моя улыбка в ответ.
- Как скажете – мой взгляд улавливает как её щеки покрывает легкий румянец.
 Чаша с мюсли, небольшая тарелочка свежих фруктов нарезанных небольшими кусочками, блюдце с парой ванильных эклеров, чашка горячего латте и стакан апельсинового сока.
- Благодарю вас, дорогая – последнее слово звучит чуть громче других, что не ускользает от её внимания.
- Скажите – робко начинает она – вы из Франции?
- Нет – тяжелый вздох – но порой, мне бы очень этого хотелось.
 Глаза девушки вновь приобретают легкий оттенок печали, но она продолжает наш скромный диалог.
- Я удивлена. Обычно наши пассажиры редко общаются подобным образом.
- К сожалению, так заведено – без тени сомнения, произношу я в ответ – человеческая натура, не может гармонично сосуществовать с подобными себе, она же либо цинично высоко, либо же отчаянно низко.
- Вы писатель?
- Это так сильно бросается в глаза? – усмешка в голосе.
- Да, слишком красивые слова, для обычного человека – она улыбается краешками губ.
 Наши глаза встречаются друг с другом, и мы искренне улыбаемся.
 Такая редкость, для этого мира.
- Прошу меня простить, но я вынуждена покинуть вас – голос приобретает более деловой тон.
- Конечно мадам, не смею вас задерживать – красивая игра слов, ради человеческой игры чувств.
 Она медленно отдаляется от меня, а я, могу лишь наблюдать за ней со спины.
 Нежные волосы, белоснежного цвета, аккуратно собраны в небольшой хвостик. Изящная женская фигура, ещё сильнее подчеркивается униформой красного цвета с черной лентой, которая обрамляет её талию.
 Всё самое лучшее в этом мире всегда обречено на страдание.
 Я принимаюсь за свой завтрак.
 Для наших авиалиний, очень даже не плохо, хотя возможно, мой аппетит связан именно с этой прекрасной девушкой, которая смогла оживить меня, нашим коротким диалогом. Прекрасно приготовленные мюсли, с не менее вкусными и свежими, плодами винограда, яблока, груши и ананаса. Эклеры прекрасно дополняют собой вкус только что приготовленного горячего латте, а апельсиновый сок является хорошим завершением этой маленькой трапезы.
 Мысли об Анне наконец покидают мою голову, и я принимаюсь за чтение.
 Остаток полёта проходит незамеченным, а от пятисот страничной книжонки остаётся едва полсотни.
 Алые небеса.
 Прекрасно написанное произведение, единственный минус которого заключается в отсутствии чувств.
 Автор сумел прекрасно передать образы персонажей и пейзажи тех мест в которых происходят действия данного романа, вот только между главными героями, не ощущается абсолютно никаких эмоций. Словно это два безжизненных манекена. что поставили друг напротив друга и приказали любить. В целом, как и большая часть всех современных романов, где авторы всегда пытались завлечь внимание темами, некогда считавшимися чем-то пошлым и недостойным появления в литературе.
 Секс.
 Грубый и грязный, без чувств, только лишь желание плоти и ничего больше.
 Именно это и подкупало современного читателя, который просто хотел прочесть об этом и быть посторонним наблюдателем данного действия, порой представляя себя на месте главного героя. Обывательское сознание в большей степени просто отказывается задумываться о всех прелестях любви и самого занятия ею, ставя на первое место прежде всего своё собственное удовлетворение, а не удовлетворение своего партнёра.
 Я переворачиваю книгу обратной стороной.
 Чёрно-белое фото автора, небольшое предисловие и его подпись, отпечатанная в это тираже.
- Ты разочаровал меня – говорю я сам себе.
- Дамы и господа, через двадцать минут будет совершена посадка в аэропорту Марсель Прова;нс. Просьба всем пассажирам выключить все электронные устройства, а также не отстегивать ремни безопасности, до полной остановки самолёта, благодарим вас за внимание.
 Посадка происходит без затруднений, и перед тем как покинуть помещение самолёта, меня встречает милая улыбка бортпроводницы, с которой мы провели короткую, но как мне показалось очень продуктивную беседу, касательно того, что мы за люди и как видим этот мир.
- Приятного пребывания во Франции.
- Благодарю – моя улыбка в ответ.

 ***
***
- Довольно прискорбно, что твоя дама так и не сумела попасть в мой родной Марсель – Паскаль сидел напротив и с огнём в глазах наслаждался Буйабе;с – не могу поверь в то, что я прожил в этом городе почти тридцать пять лет и не насладился этим прекрасным блюдом.
 Наш завтрак состоялся в старом порту города, в довольно уютном кафе, где по традиции с утра подавали свежевыловленную рыбу, а также различные блюда, приготовленные из неё. Сейчас мы наслаждались рыбным супом или же Буйабе;с. В большинстве своём, данный кулинарный шедевр был распространён в каждом портовом городе Франции, но также это блюдо встречалось и в элитных французских ресторанах, но именно здесь, оно нравилось мне больше всего.
 Взгляд окидывает помещение, которое совершенно не изменилось с момента моего последнего визита. Стилизованные под корабельный трюм стены, различная морская символика и детали, картины моря и уходящих в него кораблей.
- Скажи мне, почему ты предпочитаешь завтрак этого места, моему дому? – Паскаль оторвался от еды и смотрел на меня так, словно я совершил нечто непоправимо ужасное.
- Мне казалось ты сам понимаешь это – горячий рыбный бульон, который впитал в себя вкус и аромат помидоров, прованских трав, рыбы и конечно же красного вина растекается внутри меня отчего я медленно впадаю в сладостное безумие.
- Если честно, я не могу понять это, как и понять того, зачем ты солгал мне, касательно своей дорогой дамы? – столовые приборы ложатся на подставку, а ладони мужчины скрещиваются перед его губами.
 То, что Паскаль осознавал, что я лгал ему, меня не тревожило.
 Если говорить на чистоту, то этот беловолосый юноша, да скорее юноша нежели взрослый мужчина, с чистой гладкой кожей, яркими голубыми глазами цвета морской волны, был единственным кому я не мог лгать. Не знаю, как объяснить данный феномен, но почему то, Паскаль всегда знал, когда мои устал излагают ложь.
- Касательно первой части твоего вопроса, я могу ответить только то, что люди здесь делают это блюдо с любовью и изыском, вкладывая частичку себя в каждый ингредиент, в каждое помешивание бульона, в каждый грамм соли и специй, которые они добавляют сюда, дабы мы с тобой, могли им насладиться и лишь восхититься их трудами. Слуги же Паскаль – я посмотрел на него упрекающим взглядом – готовят еду, потому что им платят за это, и как бы они не старались, подсознательно они всегда будут делать так, чтобы понравится своего господину, так как в противном случае они могут лишиться своей работы.  Здесь же – я окинул взглядом помещение и тех скромных посетителей, которые пришли сюда, как и мы – люди готовят свою еду по большей степени с любовью и наслаждением, так как они не вынуждены никому прислуживать, а поэтому имеют полный простор и время для совершенствования своих блюд. Я могу с уверенностью сказать, что, если бы передо мной было два человека, один из них лучший шеф-повар, а другой, обычный человек, который готовит свой скромный обед, но делает это с любовью, а не ради славы и богатства, которое ему достаются, именно второй победит Паскаль – мои глаза переключаются на картину с маленькой лодкой и человеком на фоне огромной морской волны. В конечном счете друг мой – мои слова становятся медленными, словно та тихая мелодия, которая разливается по этому уютному кафе – любовь и страсть всегда превзойдут славу и богатство, но к сожалению, мало кто из нас способен это понять – я смолкаю на несколько секунд, дабы перевести дыхание и вернуться глазами к Паскалю. – Что же касается второй части вопроса, моя бывшая жена решила снова сбежать от меня, после двух бурных дней, которые она провела со мной, и чуть было вновь не прокралась в моё сердце, именно поэтому я и солгал тебе, так как не люблю говорить о ней, и сам ты дорогой мой, прекрасно понимаешь почему.
 Я смолкаю, давая Паскалю время обдумать всё то, что только что произнес.
- Parfois, je pense que tu es un plus grand fran;ais que moi – слова мужчины доносятся до меня, откуда-то очень далеко. (Порой, я думаю, что больший француз ты, нежели я.)
- К сожалению, я не француз и даже не имею в своей родословной, которую практически не знаю, французских корней – тарелка с завтраком пустеет как и со временем наши сердца.
 Я наблюдал за Паскалем, и порой не мог понять, что скрывается под этой страстью и чувством жизни. Человек, который имеет всё и никогда ничего не терял, в тоже время прекрасно понимал, что испытывают люди подобные мне.
- Скажи мне, как тебе удаётся понять то, что я чувствую – мои слова как будто пробивают брешь в нерушимой стене, отчего Паскаль отводит глаза в сторону.
 Только сейчас я понимаю, что за те пять лет, которые мы знакомы друг с другом, я ни разу не задавал ему этот вопрос.
 В ответ, лишь молчание и нежная мелодия заполняющая собой всё.
- Говорят, что без потерь, мы не способны ощутит весь вкус жизни, её прелести, любовь, жестокость, но никто не скажет тебе, что, когда в твоей жизни есть всё, что ты хочешь, ты теряешь интерес к самой жизни и просто не хочешь жить. Слова становятся ужасно тихими, а лица людей до боли невыносимыми, так как они всегда вынуждены тебе улыбаться, ибо ты был рождён аристократом. В какой-то момент, дорогой мой друг, я осознал, что не могу находиться в обществе высокомерного люда, который не способен показывать своих искренних чувств, и не важно какими бы они были, важна сама искренность и ничего больше, именно поэтому, я стал увлекаться литературой, пытаясь найти в ней источник своего спасения, спрятавшись от всего остального и тогда – его глаза встречаются с моими - я увидел твой роман, ничем не примечательная книга красного цвета, с черной розой в центре. Я взял её в руки и начал читать, и буквально спустя пару минут, меня накрыла волна эмоций, которые я боялся, мне никогда не доведётся испытать. Что-то в твоих словах заставляло меня прочувствовать на себе всё то, через что прошёл ты сам, именно поэтому я посетил твой город и вашу страну, а также вступил в союз писателей, ради тебя. Ты первый и последний человек, которого я могу назвать искренне понимающим меня и мои чувства, так как ты показал их мне – его губы смолкают, а глаза опускаются вниз.
 Я вынужден молчать, так как признаться, озадачен его ответом, а некоторые моменты были столь искренними, что сейчас мне было немного не по себе. Передо мной был я сам, только по ту сторону зеркала.
 Свет и Тьма, день и ночь, жизнь и смерть.
 Только он всегда будет светом, а я тьмой.
- Ты же знаешь моё отношение к тому, что я пишу и как отношусь к этому? Неужели ты настолько устал от жизни аристократа, что полюбил роман человека-неудачника?
- Нашим сердцам нельзя приказать друг мой – Паскаль тут же поднимает глаза после моих слов, я вижу, что они обидели его, особенно последняя их часть – мы вынуждены любить то, чего требует наше сердце, а не тело, именно так и произошло с твоим романом, сердце выбрало его, даже после всех тех тысяч книг, что уже были мною прочитаны.
- Прости меня, Паскаль, но в наших с тобой отношениях и восприятии мира, я всегда буду тьмой, а ты светом, и к сожалению, я не могу ничего изменить – я смолкаю на секунду – даже попытки вновь вернуться к свету, не имеют для меня никакой пользы, так как тьма в которой я нахожусь стала частью меня, моего разума, моего сердца.
- Я знаю друг мой – грусть в его голосе ощущается физически – как печально, что такие люди как ты, практически не встречаются в этой жизни.
 Мы заканчиваем с завтраком и расплатившись с официанткой, которая по всей видимости была дочерью хозяйки данного заведения, так как их лица сильно походили друг на друга, покидаем заведение дабы перед очень длинным днём пройтись по старому порту и насладиться видами утреннего Марселя.
 Звук каблуков отражается от мостовой и уносится куда-то вдаль.
 Сигарета в моих губах практически истлела, но я так и не сделал ни одного вдоха, так как был погружён в созерцании чудесной картины, развернувшейся передо мной. Длинные деревянные причалы, к которым пришвартованы десятки личных небольших яхт и рыбацких лодок, плавные движения моряков, редкие птицы, что прилетели сюда, дабы выпросить угощения у людей, лазурная морская вода, совершенно не такая, как у нас на родине, виднеющийся в дали замок Иф, некогда построенный как оборонительное сооружение, но так и не ставший им, а вместо этого, приняв на себя поводок самой мрачной и известной темницы Франции, из которой практически невозможно было сбежать. Небольшие паромы, наполненные туристами, которые желают повидать это темное место. Улыбающиеся лица парочек, решивших также, как и мы полюбоваться этой загадочной и практически неуловимой красотой.
- Peut-;tre que dans une autre vie, tu ;tais vraiment un vrai Fran;ais. (Возможно в другой жизни, ты действительно был настоящим французом) – тихие слова Паскаля, которые не ускользают от моего слуха.
 Отсутствующая реакция на моём лице, но улыбка где-то глубоко в сердце.
- Что ж друг мой – я останавливаюсь и смотрю на Паскаля, который ушел вперёд на пару шагов – нам пора возвращаться к работе и рутине, которая так ожесточает нас.