О любви

     О любви хочется говорить восторженно, описывать это чувство в самых радужных красках. Но не все так однозначно. Часто в поисках любви мы забираемся в самые непроходимые дебри.
     Она вошла  в вагон на одной из крупных станций. Ее место оказалось рядом с моим.  Пока я вставала, чтобы пропустить к окну , поневоле разглядела свою соседку. Тоненькая, почти мальчишеская фигурка, на узком запястье – крупные модные часы. Модные джинсики, темная куртка с надвинутым на лоб капюшоном. На вид девушке было никак не меньше двадцати семи-тридцати лет. Миловидная крашеная блондинка. Все бы ничего, но лицо ее было обезображено синяками. Два огромных сливовых фингала под глазами было ничем не замазать, никак  не скрыть.
     Девушка села, не сняв верхнюю одежду, еще сильнее закуталась в куртку, повернулась в сторону окошка. Но в молчании мы ехали недолго. Я стала невольным слушателем ее диалога  с неким Вадиком, с которым она в течение двух часов выясняла отношения. Надо сказать, меня очень раздражает, когда кто-то рядом  так долго говорит по телефону, это не дает сосредоточиться на чтении книги или даже просто на своих мыслях. Не скажу, чтобы диалог меня сильно удивил, скорее, я  удивилась бы, если бы все  эти два часа пылкие влюбленные обменивались ничего не значащими фразами и комплиментами.
     - Ты, тварь, чуть не свернула мне шею! – кричал Вадик в трубку. – Мне посоветовали даже написать заявление в полицию!
     -Вадик, прости меня! – оправдывалась девушка. – Я не хотела! Ты же знаешь, я люблю тебя!
     - Да пошла ты! – взорвался Вадик.- Пошла ты со своей любовью куда подальше!
     «Прости меня! Ну прости!» - полушепотом умоляла девушка в течение получаса. О своих синяках, которых, я думаю, немало набралось бы по всему телу, ни слова.
     Я сидела в горьких раздумьях. Что же это за отношения, когда доходит дело до драки? «Беги от него, девочка! - мысленно твердила я. – Зачем тебе такой парень?» Но наступила вторая часть Марлезонского балета.
     - Твоя жена стоит между нами! Я так больше не могу! – надрывно шептала девушка в телефон.
     «Боже! Так он еще и женат!» -это я себе.
     Пока Вадик долго и нудно, совершенно спокойным тоном пояснял ей что-то относительно своей жены, которая. как я поняла, на время  уехала, в  моей голове невольно зародилась следующая мысль: «Хорошенькое  дельце! Ничего тебе, миленькая, не светит…»
      А девушка прет напролом:
     - Ты мой, и только мой! Ты всегда будешь моим! Я не могу жить без тебя!
     «Девочка моя, сколько ж тебе лет? Нельзя же быть такой инфантильной в твоем возрасте! Есть и другие вадики, в конце концов, которые надают тебе оплеух от души…» - вела я мысленный диалог с пострадавшей от любви.
     Конец разговора прошел  в лучших театральных традициях:
     - Вадик, я устала тебя любить! Я очень устала тебя любить! Ты дождешься, я порву с тобой отношения! Ты помнишь, как я ухаживала за тобой, когда тебе было плохо? Где ты  еще найдешь такую безграничную, такую самоотверженную любовь?  Я тебя никому не отдам!
     «Да тут высшим образованием пахнет! Какой слог, какие эпитеты! Вот дуреха! И к чьим ногам ты все это бросаешь?» - это я опять себе.
     Вадик, по-видимому, был не столь романтичен, не столь экспрессивен. Он просто ее послал.
     Девушка сидела и беззвучно рыдала. Слезы проложили дорожки по ее «фонарям», по ее щекам. Мне было жаль недотепу. С высоты своего возраста я могла бы посоветовать ей уважать себя, сохранять достоинство. Но ее возраст еще жаждал шекспировских страстей.  Я посмотрела по сторонам: люди мирно пили чай и кофе, слушали музыку, разговаривали, смеялись. Поезд мчался на всех скоростях, увозя в Москву вечное женское страдание, притаившееся тут, в уголке, рядом со мной.
      «Вот мы бабы-дуры! Какие же мы глупые, недальновидные! Какое сильное  в нас желание любить и быть любимыми! Ну скажу я ей «Беги!», так она еще и пожалеет меня. Мол, сиди, бабка,  нечего лезть со своими советами… Возможно, будет права. Ведь  любила я , когда меня не любили? Было. С женатиком однажды связалась? И это было. Унижалась? А то! В любви признавалась? Неоднократно. Хотела спасти, заслонить от всех бед? А как же!  Была смешной и глупой? Еще какой! Слава Богу, никому шею не свернула и мне никто не свернул. Я тоже дура, только в прошедшем времени. Мне за многое стыдно, а ее стыд еще впереди.»
     Вышла я из вагона с тяжелой душой,  будто облитая грязью. Казалось, все безвозвратно ушло. Ан нет. Грязь, может, и сошла, а корочки кое-где присохли. Ничего не уходит, просто мы становимся мудрее. Каждый в свое время.
 Ноябрь, 2019
Фото из интернета.