Машка

Мириам
------------------------------------------------
   Она появилась в школе в середине года.    Он увидел ее в первый раз на большой перемене. Машка каталась по длинному коридору на четырехколесных роликах. В ней к шестнадцати  и так уже метр семьдесят пять, а тут еще роликовые коньки. Экзотическая дива в шортах,  шапка курчавых волос, как у Анжелы Девис. Загляделся. Она налетела на него и сильно толкнула руками в грудь. Воскликнула: «I’m sorry, блин!» Он стоял и глупо смотрел на нее, восхищенный необычной красотой. Большие лыжные ботинки, на которые ремнями крепились коньки, были ей  не по размеру, один слетел,  и она сказала требовательно: «Помоги надеть». Он опустился на четвереньки,  и она, как будто нечаянно толкнула его смуглым точеным коленом в лицо. Не удержалась и толкнула еще раз.
- Ты почему такая черная? – глупо спросил он.
- Я правнучка Пушкина, - сказала она серьезно. Он не понял шутки и спросил:
- А как твоя фамилия?
- Альтшулер, - сказала она.
- Ты знаешь английский?
- Да.
- У нас школа немецкоязычная, - сказал он зачем-то.
- Я и немецкий знаю, и испанский. У меня способности к языкам.
- А как с точными науками?
- Нормально. Я вообще ко всему способная.
- Что-то я тебя раньше не видел.
- Я год в школу не ходила.
- Болела что ли?
- Типа того. Мы в отказе сидим.
- В отказе от чего?
- От всего. Мы подали на выезд в Израиль, а нас не выпускают. Отказывают.
- А чего в Израиль, вам что, здесь плохо?
- Плохо, - сказала она.
- Как тебя зовут?
- Мириам, но дома все называют меня Машка.
Он повторил очарованно: «Ми-ри-ам».
- Ты в меня влюбился, - сказала она насмешливо.
- Нет, - сказал он, хотя было ясно, что влюбился.
- Ты смотри, если хочешь со мной дружить, меня из комсомола исключили.
- А мне до лампочки этот комсомол, - сказал он глядя на нее с обожанием снизу вверх.