Искушение Хищника. Часть - 18

Профессор Летечко вернулся из-за границы и сразу же начал приём посетителей.
Полу позвонили, предложили день и время. Он стал готовиться, собираться.  И вдруг, неожиданно возникшая мысль, на какое-то время парализовала весь процесс его сборов - "А зачем я всё это делаю?"
 "Чтобы вылечить..." -  ответил он сам себе.
 "Ну, а если она никогда не выздоровеет?"
Этот вопрос, казалось, был задан не им, а проник в его сознание извне. Пол даже обернулся - не явился ли снова Качай?
"Тогда отвезу её обратно..."
После этой мысленной фразы, стало как-то подозрительно тихо. И вдруг он очень явственно представил картину: открытые настежь двери гумна, где он когда-то нашёл Ирину, а за ними густая, непроглядная темень. Вдруг, где-то из её глубины, послышалось глухое шипение, будто через эту открытую дверь вырвался наружу тяжёлый вздох преисподней. Оборванные нити паутины, свисающие сверху, при входе,  приподнялась и опустилась, а Пола на мгновение обдало волной пронзительного холода, от которого его тело, уже в реальности, пробила мелкая дрожь. И тогда он понял, что  никогда  не  отвезёт Ирину обратно.
"Ну, так что, теперь всю жизнь будешь с ней возиться?" - послышалось за спиной.
Пол не обернулся. Он знал, что за ним никого нет. Однако почувствовал на себе колючие, острые как штыки, взгляды, стоящих в шеренгу Ферзя, Бахчы, Гудвина и Шеста. Они словно на  самом деле находились у него сзади, с хмурыми, окаменевшими лицами  злобно смотрели в спину.
- Так ничего другого мне и не остаётся...
И вдруг он осознал, что находиться в ловушке.
Как хищник, он был расчётлив. Но как хищник он был и осторожен. Он чувствовал западню и всегда оставлял пути для отступления. Теперь же их не было. Теперь оставался только один выход - вылечить девушку. И чем быстрее, тем лучше, потому как время играло против него.
Шорох за спиной заставил Пола обернутся. Ирина смотрела ему в глаза. Поначалу этот взгляд показался осмысленным, но подойдя ближе,  Пол понял - ошибался.
- Что случилось? - спросил он - Наверно хочешь в туалет? Пойдём.
"Да, добром это, однозначно, не кончится... - подумал он - Либо она выздоравливает, либо меня загоняет в гроб".

                ***

"Светило" не был похож на профессора: внешне - ни капли интеллигентности. Невысокий, полноватый мужчина, в районе за шестьдесят, с большой лысиной, замаскированной седыми прядями волос и бесцветными бровями. К его внешности больше всего подошла бы специальность повара или кондитера.  Почему-то создавалось впечатление, что его слегка присыпали мукой. Высокий белый колпак идеально бы подошёл к его круглой голове, небольшому, приплюснутому носу и пухлым розовым щекам.
Его рабочий кабинет выглядел по-современному: просторный, чистый, светлый. Массивный стол, компьютер, большое окно, с белыми рамами и широким подоконникам. При входе, с одной стороны - жёсткий топчан, с другой - двухстворчатый шкаф. В общем, интерьер кабинета соответствовал вывеске на дверях, где  большими, под золото теснёнными буквами, красовались инициалы и должность хозяина кабинета. В свою очередь этот кабинет, с дверями, вывеской, обстановкой, соответствовал внешнему виду комплекса зданий. Современные постройки с затенёнными окнами, аккуратными сквериками, подстриженными газонами, размеченной автомобильной стоянкой. И всё это было обнесено высоким бетонным забором.
Когда Пол и Ирина вошли в кабинет, профессор предложил сесть, указав рукой на топчан. Всё это время, пока они не спеша подходили к указанному месту, врач очень внимательно, как-то даже по-хищнически, смотрел на девушку. Затем он спросил инициалы, что-то нашёл в компьютере и раскрыл перед собой канцелярскую папку.
Он читал, низко наклонив голову над столом, и почти не шевелился.
Полу стало казаться, что тот создаёт видимость работы, а на самом деле, просто дремлет над раскрытой папкой и, что бы скрыть это, время от времени переворачивает страницы.
Вдруг профессор резко откинулся на спинку кресла, сполз вниз на сиденье, так что подбородок лёг на его грудь и стал неслышно стучать пальцами   себе по животу. Вцепившись в Пола придирчивым взглядом, долго молчал.
- Вы ей кто? - наконец задал вопрос Летечко.
- Я - просто знакомый - стушевался Пол.
Летечко резко приподнялся, наклонился вперёд и навалился грудью на край стола.
- Не. Просто знакомый - не годиться. Нужны родители. У неё же есть родители?
Сделав паузу, по времени ровно столько, чтобы у собеседника в сознании сформировался вопрос - "Зачем?" - стал на него отвечать.
- Когда, к примеру, человеку делают операцию, у него берут письменное согласие на операцию. В силу сложившихся обстоятельств, она не может дать такое согласие. Значит нужно согласие родителей.
Пол вздохнул, опустил голову и стал искоса смотреть в сторону.
- Электрическим током будите лечить?
Этот вопрос, как ему казалось, он задавал мысленно, и только спустя какое-то время понял, что произнёс вслух.
Он по-прежнему сидел, не поднимая головы и не видел, как от этого вопроса профессор сильно смутился, суетливо закрыл папку, несколько раз стукнул пальцем по клавиши компьютера.
- Это из области профессиональной этики, которую я не вправе разглашать. Вы же хотите, чтобы она выздоровела?
Слушая этот раздражительный ответ, Пол думал совсем о другом. "Как быть с тем, что её родители постоянно пьют? - крутилось в голове - не повезёшь же их сюда датыми".
- В общем, так - продолжал Летечко - обдумайте и решите. Когда определитесь, обращайтесь в одиннадцатый кабинет, к Галине Макаровне Тучиной. Это здесь, по коридору и направо. Она вам всё объяснит.
Однако опасения Пола оказались напрасны: когда он на следующий день поехал в Липкое, застал родителей Ирины совершенно трезвыми. Поначалу, он долго всматривался в их лица, стараясь определить состояние и, когда убедился что они не пьяны, изложил суть дела.
- Когда ехать? Сейчас? - спросил отец.
Пол не планировал ехать сейчас, но раз обстоятельства складывались таким образом, то этим следовало воспользоваться.
- А Ира?... - робко поинтересовалась мать.
- Здесь - ответил Пол, кивком головы указывая на автомобиль.
Она бросилась к дочери, как только та показалась из машины. Обняла её, расцеловала, стала плакать, уткнувшись лицом в грудь. Вскоре подошёл отец, тоже обнял обеих и, глотая слёзы, стал гладить дочь по голове, плечам, шёпотом произнося ей в волосы - "Иринка-картинка, Иринка-картинка...". Но дочь, как и раньше, оставалась безразличной к их чувствам.
В дороге, через зеркало заднего вида, Пол видел лица всех сидящих сзади. Ирина располагалась посредине, мать - слева, отец - справа. Пол отметил про  себя какую-то решительность, целеустремлённость во взгляде родителей, словно они были полностью уверены, что дочь вылечат. И Пол не понимал, откуда у них эта уверенность? Неужели они до такой степени надеются на него?
Галина Макаровна судя, по поведению, была женщиной доброй и заботливой. Её голос звучал мягко, нежно, с явным сочувствием и состраданием. Она  суетилась возле них, скорее просила, чем указывала, предлагала, а не распоряжалась. И если это даже был шаблон, он идеально подходил и к месту, и к обстоятельствам.
Тучина позвала родителей к столу для оформления документов и, во время процесса, подсказывала, что, где и как надо писать. Пол и Ирина в это время сидели у стены. Ирину можно было оставить в машине: включить радио или одеть наушники. Но Пол решил не афишировать свои методы.
Вдруг Галина Макаровна вышла в смежный кабинет. По-видимому, вопрос был мелочный, потому что дверь туда она оставила открытой.
В это время мать Ирины кивком головы подозвала Пола к себе. Указывая ручкой на сумму, прописанную в документе, которую следовало уплатить за весь курс лечения, она шепотом произнесла - "У нас нет таких денег".
- Это не ваша забота -  вполголоса сказал Пол - Вам надо только подписать.
Вошла Галина Макаровна и он вернулся на место.
- К сожалению, сегодня госпитализировать мы её не сможем. Есть небольшие проблемы с размещением - сказала она - Но где-то послезавтра решим эти вопросы. Вот вы и приезжайте послезавтра. Только квитанцию об оплате не забудьте. Если что-то измениться - я вас наберу.
Перерыв оказался кстати, потому как Пол не готов был оставить Ирину теперь. Хотя, в сущности, она была в нормальном состоянии: вымытой, ухоженной. Просто он хотел одеть её в новую одежду и купить зимнюю куртку.
Прямо из больницы он привёз родителей домой, в деревню Липкое.
- Не беспокойтесь, это лучшая клиника, врачи с мировыми именами. Я думаю, они смогут вылечить. Во всяком случае - надежда есть - говорил он, медленно шагая по двору, глядя на пятнистого кота, который нервно подёргивая хвостом, бежал впереди - Я буду держать вас в курсе.
Сказать больше было нечего, Пол остановился и родители тоже.
- Трудно с ней? - вполголоса спросила мать, заглядывая ему в лицо.
- Да нет, не очень...
Вдруг женщина упала перед ним на колени, схватила правую руку и стала неистова целовать тыльную сторону ладони.
Пол как-то не сразу осознал происходящее. Только спустя несколько секунд до него дошёл смысл этих действий.
- Мамо, перестаньте! - крикнул он, вырвал руку и отскочил в сторону.
Как садился в машину, как выехал на трассу, помнил смутно, как в тумане. Казалось, всё произошло одним рывком. Лишь через какое-то время осознал, что гонит машину на низкой передаче, на полном газу.
Сначала в горле стоял тупой, тяжёлый ком, потом ещё потекли и слёзы. Пришлось остановиться на обочине.
Он отёр ладонями глаза, опустил боковое стекло. Может быть от свежего воздуха, или от слёз, но ком в горле постепенно таял. Стало легче дышать.
"Мать Тереза - мысленно упрекнул он себя -  Только почему я назвал её - мамо?".
Пол долго рылся в памяти и наконец вспомнил ту историю, которая объясняла такое неожиданного обращения к чужой женщине.
Эта история шуткой ходила среди автослесарей. Суть её заключалась в том, что автоэлектрик обращался к своей тёще исключительно на "вы" и однажды выдал такую фразу, которая в их среде стала почти крылатой - "Мамо, (ити) вашу мать, вы опять сели на пульт от телевизора".
- Как к тёще... - вслух сказал Пол и в мыслях добавил - А ведь она, действительно,  в какой-то степени, считает меня зятем. Пусть и неофициальным, гражданским. Ведь ни она и никто другой не поверят, что чужой, посторонний человек, просто так, бескорыстно, будет заботиться о её дочери.
На следующий день, до обеда, он уладил дела на работе, заплатил за Ирину и купил необходимую одежду. Приехав домой, раздел девушку, сводил в туалет, после вымыл руки, завёл в кухню и посадил за стол.
Пол сам не заметил, как научился готовить и, практически всегда, питался дома. Он даже поправился на полтора килограмма и почувствовал, что стало тяжелее надевать носки.
Достав из холодильника кастрюлю, взял черпак и потянулся за тарелкой. Вдруг за спиной послышался странный звук, похожий на приглушённый вскрик слегка испуганного человека. Резко обернувшись, Пол увидел, что Ирина действительно испуганно смотрит перед собой. Он резко, всем корпусом сделал ещё пол оборота и сам чуть не вскрикнул от неожиданности - в дверях, прислонившись плечом к косяку, стоял Качай.