Много шума из ничего или поэтические баталии на ра

Белочки-Леночки
Из серии: когда Шекспир белка (или когда белка - Шекспир)

МНОГО ШУМА из НИЧЕГО Или Поэтические баталии на раздолбанной крыше

АКТ 1
СЦЕНА 1

На крыше дома.
ЭКЮРОЙ лежит на шезлонге, в солнечных очках, рядом на столике шампанское.
ВАВЁРКА стоит на груде шифера, читает томик Шекспира, что-то про себя тихонько репетирует.
ШКВЕРЕЛПИР в берете с пером и бумагой яростно пишет пером на бумаге.

Входит БЕЛКА-ЛЕНКА с письмом бумажным, запечатанным с печатью, как в средневековье.

БЕЛКА-ЛЕНКА (входя). Я вижу из этого письма, что герцог Арагонский, то есть Скверелл, прибудет сегодня вечером к нам в Мессину, то есть Висконсин, то есть Добруш. (Шкверелпиру) Не слишком ли много разных запутанных географических названий у нас?

ШКВЕРЕЛПИР (ворча). Нет, не слишком. А ты не в состоянии и одной реплики сказать, не изменив ее наполовину на твои неуместные замечания.

ВАВЁРКА (Белке-Ленке). Сейчас он уже близко, я его оставил мили за три отсюда.

ШКВЕРЕЛПИР. А это к чему вообще сейчас?

ВАВЁРКА (глядя в текст, недоуменно). Реплика.

ШКВЕРЕЛПИР. Очень уместная реплика. К чему только, если она (показывает на Белку-Ленку.) Она совсем другое сказала? А ты не только свои реплики должна говорить, но и за ее репликами следить.

ВАВЁРКА. Зашибись. Да если за ее репликами следить, то ни одного своего слова не вставишь.

БЕЛКА-ЛЕНКА. А по-моему, подходит реплика. Я сказала, что прибудет Скверелл. А Вавёрка ответила, что она ее оставила в 3 милях отсюда. Непонятно правда, как Вавёрка могла быть с Скверелл и зачем она ее оставила где-то в 3 милях отсюда. Это в Дубовом логу что ли?

ВАВЁРКА. Я ее там не оставляла.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Зря, перешли бы на постановку мертвой царевны.

ШКВЕРЕЛПИР. Ты у меня сейчас сама мертвой царевной станешь, если не начнешь читать текст.

БЕЛКА-ЛЕНКА. О, Шекспир заговорил как Скверелл. Английской вежливости, как и небывало, стоит русским слегка их довести.

ШКВЕРЕЛПИР. Текст, пожалуйста.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Почему Англия считает себя королевой театра?

ШКВЕРЕЛПИР. Потому что это так.

БЕЛКА-ЛЕНКА (глядя в текст). Сколько дворян вы потеряли в этом сраженье?

ВАВЁРКА (глядя в текст). Очень немного, а из знатных – никого

ШКВЕРЕЛПИР (с иронией). Я - мальчик, я - не тормоз.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Ты- мальчик? Опять нежданный поворотик. И вот так каждый раз, стоит нам заняться творчеством, как вопрос собственной идентичности всплывает на поверхность. У вас у англичан всегда так? То ты женщина, то опять мальчик. Шекспир, определись ты уж наконец, е мое. Мы не против твоих душевных терзаний и метаний, но нам тяжело как-то вот так в неведении полном жить. Не знаем даже, как обращаться.

ШКВЕРЕЛПИР. Для тупых как ты, придумали местоимение They. А я всего лишь напомнил реплику из анекдота, чтобы подчеркнуть твою особенную тормознутость.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Анекдота? Ха…Ох уж этот особенный совершенно непонятный и несмешной английский юмор.

ВАВЁРКА(Белке-Ленке). Это наш анекдот.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Да?

ВАВЁРКА. Мальчик, мальчик! Как тебя зовут? Молчание. Мальчик, ты что тормоз? Меня зовут Коля. Мальчик, хочешь конфетку? Я не тормоз.

БЕЛКА-ЛЕНКА (ржет). Эти англичане даже смешные наши анекдоты рассказывать не умеют, превращают в свой тупой несмешной юмор.

ШКВЕРЕЛПИР. Это у вас такие тупые анекдоты, что их нельзя рассказывать смешно. Так или вы ставите пьесу, или я теряю терпение и ухожу? Я уже достаточно на вас время потратила.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Потратила…а…Все-таки, не мальчик. Мы тоже на тебя немало времени убили.  Убили…И… Непонятно, кто.  (Вавёрке) Вавёрка, слышишь, мы тут все до фига времени убили. Но по Шекспиру понятно, что она девочка, потому что она потратила. А по нам непонятно, потому что убили.

ВАВЁРКА. Может не надо было убивать? А надо было тратить?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Убили…потратили…один черт…все-равно непонятно

ШКВЕРЕЛПИР. У вас в порядке с головой вообще-то?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Да. А что возникли какие-то сомнения?

ШКВЕРЕЛПИР. Нет. Уверенность.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Мы вообще сейчас не по этому органу беспокоимся.

ЭКЮРОЙ. Чаще эти органы надо занимать делами, которые им по природе положены, тогда не будет там, где не надо таких глупых вопросов по тому, что вообще беспокоить не должно.

ВАВЁРКА (Белке-Ленке). Она о чем вообще?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Не обращай внимание. Солнце башку нагрело. С утра до ночи шампанское пить загорая. (Экюрой) Слушай ты, Эммануэль, думаешь, мы не знаем, на что ты намекаешь. Так вот, знаем. Капише?

ЭКЮРОЙ (делая глоток шампанского). От знания до практики огромная дорога. В вашем случае, полет на луну.

БЕЛКА-ЛЕНКА. У тебя, зато опыту столько, что зашибись.

ВАВЁРКА. О чем вы разговариваете вообще?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Вавёрка, тебе если сказать, так ты покраснеешь, и будешь год сидеть еще красная от ужаса, как твоя картошка в подвале. 

ВАВЁРКА. Хватит издеваться надо мной.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Ладно. Уговорила.

Белка-Ленка подходит к Вавёрке, шепчет что-то на ухо, Вавёрка становится красной. С испугом смотрит на Экюрой.

ЭКЮРОЙ. Началось, что ты ей на нас наговариваешь?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Всю правду и только правду.

ЭКЮРОЙ. Ага, знаем мы вашу правду.  Вавёрка, не слушай ее. Врет она все.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Ладно. Вавёрка, снимай краску с лица. Я пошутила.

Вавёрка становится вновь нормального своего цвета.

БЕЛКА-ЛЕНКА. О, вот теперь ты как твоя обычная картошка с огорода.  (глядя на Экюрой, которая наливает себе бокал шампанского) Экюрой просто с полета своего драгоценного опыта давала просто советы как отличить белочку-девочку от белочки-мальчика.

ВАВЁРКА. Как?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Все просто. Поставить на землю. Налить ему водки. Если выпил – мужик.

ВАВЁРКА. Круто. А девочка?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Если выпила – баба.

Экюрой давится шампанским, кашляет.

БЕЛКА-ЛЕНКА (Экюрой). Ха. А вам небось слабо так сделать, да? У вас непонятно да?

ШКВЕРЕЛПИР (громко в рупор). Гражданочки Белочки, займите пожалуйста ваши места и вернитесь в пьесу.

БЕЛКА-ЛЕНКА (Шкверелпиру). У вас тоже непонятно.

ШКВЕРЕЛПИР. Все, я ухожу. (Забирает все свои листы, папки, идет к лестнице.)

БЕЛКА-ЛЕНКА. Ладно, все мы серьезно.

Белка Ленка и Вавёрка становятся на груду шифера как на сцену, начинают.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Я вижу из этого письма, что герцог Арагонский, то есть Скверелл, прибудет сегодня вечером к нам в Мессину, то есть Висконсин, то есть Добруш.

ВАВЁРКА (читает). Сейчас он уже близко, я его оставил мили за три отсюда. (отрывается от текста.) Все-таки, оставил или оставила?

ШКВЕРЕЛПИР.  Ты – гонец! А не Вавёрка. Оставил.

ВАВЁРКА.  Я – гонец? Я – не Вавёрка?

ШКВЕРЕЛПИР.  Читай. Как написан. И не задавайся вопросами. Они тебе ни к лицу.

ВАВЁРКА (читает). Сейчас он уже близко, я его оставил мили за три отсюда.

БЕЛКА-ЛЕНКА (читает). Сколько же дворян потеряли вы в этом сражении?

ВАВЁРКА (читает). Очень немного, а из знатных – никого. (отрывается от текста)
Как будто хоть в каком бою, особенно сегодня и в этой стране теряются знатные. Веками гиб толпами народ. А знатные себе сиди, на лаврах далеко от фронта опочивали. Или в Каннах, на Мальдивах, да на Майорке, как сегодня. Пока где-то простой смертный гибнет, бомбя кого-то или от бомбы чьей-то по приказу знатных мира сего.

ШКВЕРЕЛПИР. Спасибо за историческую справку и современный анализ положения в мире.

ВАВЁРКА. Да пожалуйста!

ЭКЮРОЙ. О чем сегодняшняя пьеса? Я просто не въехала в контекст.

ШКВЕРЕЛПИР. Много шума из ничего.

ЭКЮРОЙ. А спасибо. Теперь въехала.

ВАВЁРКА. Коня привязать не забудь, раз въехала. Между прочим, если как ты говоришь, в этом письме герцог какой-то там Арагонский, то есть, Скверелл прибудет сегодня, она вообще в курсе, что она герцог Арагонский? И кто это вообще? Так вот если она притащится сюда, то это последние наши часы театра. Она опять заменит все на кино.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Это точно. Нам осталось совсем чуть-чуть.

ВАВЁРКА (глядя в текст). Сейчас она уже близко. Я оставила ее за три мили.
(отрываясь от текста) Кстати, а как ты прочитала письмо, если оно с печатью?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Я прочитала его, когда оно было еще мейлом и в моем компьютере, перед тем как распечатать его на кремовой бумаге и закрепить ее семейной печатью нашего дома.

ЭКЮРОЙ. Ни сесть, ни встать

БЕЛКА-ЛЕНКА. Лежи!

ЭКЮРОЙ. Вы правы, это более солидная позиция, когда смотришь ваши пьесы.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Усни.

ЭКЮРОЙ. Право, час от часу все лучше и лучше

БЕЛКА-ЛЕНКА. Умри! Упейся!

ЭКЮРОЙ. Вы мне совсем не оставляете выбора

ШКВЕРЕЛПИР (вскакивает на ноги, становится на сцену, декламирует со страстью).
Лежи!  Усни!  Умри! Упейся!   (задумывается.) А что, право, неплохо, неплохо!

ВАВЁРКА. Послание власти к народу!

ЭКЮРОЙ. Скорее послание властью народа! Как можно куда подальше!
У нас будет политическая пьеса? Вы собрались в тюрьму?

ШКВЕРЕЛПИР. Свобода слова! За это не садят

ВАВЁРКА. Ну да, ну да...

БЕЛКА-ЛЕНКА. Ну да, ну да...Так, давайте без политики.

ШКВЕРЕЛПИР. Усни, умри, упейся!

ВАВЁРКА. Сказали ж тебе, без политики! Вы в Вашей Европе как обычно гавкнете что-нибудь, а потом в кусты, а на нас все удары первые.

БЕЛКА-ЛЕНКА. А нам все разгребай и всех спасай.

ВАВЁРКА. Ага.

ШКВЕРЕЛПИР. Это пьеса и эту цитату можно сказать и человеку.

ВАВЁРКА (глядя в текст). Не лучше ли сразу убить?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Это мы медленно переезжаем в Гамлета.

ВАВЁРКА (очень театрально). Упиться! Умереть! Увидеть сны!!! Быть может...

ШКВЕРЕЛПИР. Хоть раз в жизни вы можете быть серьезны все?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Это так обязательно сейчас? Какой-то важный драматический контекст?

ВАВЁРКА. Конечно. К нам едет ревизор. Тьфу, то есть, президент. Шучу.  Скверелл

БЕЛКА-ЛЕНКА. И что?

ВАВЁРКА. Она спросит, что мы сделали за время ее отсутствия. А мы ничего. А она начнет орать на нас, что мы ленивые и не работаем и что надо читать ее сценарии и бла бла бла. А мы ей ответ НИЧЕГО. Много шума из ничего. Пьеса такая.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Какая ты находчивая

ВАВЁРКА. Вовсе нет. Мы так с нашим президентом живем уже 25 лет.

ШКВЕРЕЛПИР. Мало находчивым быть. Вы хоть пару реплик произнесите. Хотя бы по сюжету

ВАВЁРКА. Мы обычно все вылизываем, выкрашиваем и газон косим, и срочно сажаем цветочки. И все в унисон молчим.

ШКВЕРЕЛПИР. Вы сами от вашей политики оторваться не можете ни на секунду. Хватит уже. Давайте мне по сюжету!

БЕЛКА-ЛЕНКА. По сюжету?  (смотрит в текст, отбрасывает его.) Будет тебе сейчас сюжет. Так вот, я узнала из этого письма, (демонстративно махает закрытым письмом с печатью) Из вот этого закрытого письма, что к нам едет ревизор, герцогиня арагонская Скверелл. Боже мой. Короче, к нам едет Скверелл.

ВАВЁРКА (смотрит в свой текст, и тоже демонстративно его отбрасывает, повторяя жест Белки-Ленки). Много ли нервов она потратила на фестивале в Каннах?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Много, но больше бухла и денег. По сути, именно, потому что бухло и деньги закончились там у нее наконец, она сюда и едет.

ВАВЁРКА. Как без денег, так к нам.

ШКВЕРЕЛПИР (хватаясь за голову). Боже мой! Давайте хоть чуть-чуть по сюжету

БЕЛКА-ЛЕНКА. Короче, по сюжету. К нам едет Скверелл. ВСЕ. Весь сюжет. И я не понимаю, какого черта на эту тему писать пьесу в 5 актов! Да еще на 90 страниц, и полтора часа мучать зрителя.  (выходит вперед) Дорогой зритель. К нам едет Скверелл. Посему давайте мы быстренько сыграем эту пьесу. Много шума из ничего

(Белка-Ленка кланяется, Вавёрка вслед за ней, Экюрой хлопает руками)

ВАВЁРКА. Осторожнее, аплодисменты. Мы в Белоруссии.

ЭКЮРОЙ. Лучше бы сразу театр запретили

ВАВЁРКА. Бывали и такие случаи.  Арестовывали театры целиком и даже со зрителями.

ЭКЮРОЙ. Боже, напугала. Час от часу не легче тут у вас. Тогда вообще любую самодеятельность запретите сразу.

ВАВЁРКА. Ну митинги тоже запрещены. Там, где больше трех. Так что давай отсюда. А то с тобой нас четверо.

ЭКЮРОЙ. Нельзя тут не нарушить ни один закон!

БЕЛКА-ЛЕНКА. Со Скверелл вообще пять.

ВАВЁРКА. Может ей написать, что она не приезжала, что она лишняя.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Она всегда лишняя. Но чисто исторически, ее хоть раз это останавливало?

ШКВЕРЕЛПИР. Пожалуйста, Давайте ближе к пьесе.

ВАВЁРКА. Вот настырный. А чем тебе пьеса без текста не пьеса?

БЕЛКА-ЛЕНКА (вновь берет в руки текст). К нам едет Скверелл. А с ней молодой флорентинец Клавдио.

ВАВЁРКА. Губа не дура

ШКВЕРЕЛПИР. Пожалуйста, по тексту

ВАВЁРКА. Дура не губа.

БЕЛКА-ЛЕНКА (читая по тексту). Синьор Клавдио превзошел все, что можно было ожидать от него в его возрасте: он дрался как лев во образе агнца. Словом, он превысил все надежды настолько, что это превышает мое уменье рассказывать.

ВАВЁРКА (в сторону). Зашибись. Лев в образе агнца. (читая) В Мессине, то есть в Висконсине, то есть в Добруше, у него есть дядя, которого эти вести очень порадуют.

БЕЛКА-ЛЕНКА (читая). Я уже вручил ему письма: он очень обрадовался им - до такой степени, что радость из стыдливости прибегла к наружным признакам горести.

ВАВЁРКА (читая). Он заплакал?

БЕЛКА-ЛЕНКА (читая). Неудержимо.

ВАВЁРКА (читая). Сердечный избыток сердечности! Что может быть правдивее лица, омытого подобными слезами? Насколько лучше плакать от радости, чем радоваться слезам!
(Шкверелпиру). Ничего, если я не понимаю, что вообще тут произношу?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Ничего. Актрисы вообще редко понимают тех, кого играют. Потому в мире сейчас столько ужасного кино и театра. Не говоря уже о писателях, которые не понимают, что пишут. И всяких режиссеров постановщиков.

ШКВЕРЕЛПИР. Я попрошу.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Проси. Чего тебе собаке еще надо? Мы и так уже сделали одолжение, что стали читать эту пьесу.

ШКВЕРЕЛПИР. Просто не оскорблять и читать исключительно по тексту без ваших комментариев. Обычно так настоящие актрисы и делают.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Так им платят, да еще миллионы. За миллионы и не то солнце, луной назовешь.

ВАВЁРКА. Как ты складно это сейчас сказала.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Я всегда складно говорю. Это из прошлой пьесы, что ставили мы с тобой, про нас с тобой.

ВАВЁРКА. Хорошая была пьеса.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Это точно. Потому что наша. А это…Да еще бесплатно! Кто сегодня работает бесплатно? Только лохи! Так что терпи Шекспир. Не чем актерам платить, не жди что они восславлять тебя будут. Бесплатный сыр только в мышеловке. (смотрит в текст)
Мама дорогая, десять страниц они говорят о приезде герцогине. Тоже мне честь. И этом флорентинце.

ШКВЕРЕЛПИР. Без комментариев твоих уже давно бы прочитали.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Что, верно, то верно. Так читай, Вавёрка. Дальше твоя очередь.

ВАВЁРКА (смотрит в текст, поднимает глаза). Тут какие-то Гера и Беатриче.

ШКВЕРЕЛПИР. Да, это две подруги. Дочь Леонато и ее подруга.

ВАВЁРКА. Прекрасно. Но Я – гонец. 

БЕЛКА-ЛЕНКА. Я – Леонато

ШКВЕРЕЛПИР. Были когда-то. Теперь вы Гера и Беатриче.

ВАВЁРКА. Чур, я – Беатриче.

БЕЛКА-ЛЕНКА. С чего это?

ВАВЁРКА. Я разрешаю тебе быть самой собой.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Прекрасно, тогда я Гера.

ВАВЁРКА (смотрит в текст). А был ли с вами этот, как его, фехтовальщик?

ЭКЮРОЙ. Кто?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Вавёрка имеет ввиду Бенедикта. Из Падуи. Что за Падуя? И где возьмем мы Бенедикта?

ШКВЕРЕЛПИР. Еще нужен Клавдио

ВАВЁРКА. Флорентинец? Его же везет Скверелл?

ШКВЕРЕЛПИР. По пьесе. Но у нас-то нет. И потом Дон Хуан. Борачио.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Клавдио, Бенедикт, Борачио, зачем столько людей в пьесе? Где мы столько вообще найдем мужиков?

ШКВЕРЕЛПИР. Можно пригласить котов.

ЭКЮРОЙ. Я только за. Луи играл прекрасно в прошлый раз.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Кому что, а Мари-Антуанетте…

ШКВЕРЕЛПИР. Или зайцев.

ЭКЮРОЙ. Не надо, умоляю.

ВАВЁРКА. Сожрут всю морковку. Хотя это дешевле, чем обходится Луи.

ЭКЮРОЙ. Ну хватит жмотом быть. Абсолютно бесплатно тебе достаются караси.

ШКВЕРЕЛПИР. Еще есть белки Васьки

БЕЛКА-ЛЕНКА. Не надо белок Васьки! Я сама всех мужиков сыграю, только не надо их сюда.

ВАВЁРКА. Я полностью согласна. Белка-Ленка больше, чем Васька похожа на мужика.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Убью сейчас.

ВАВЁРКА. Еще и такая брутальная. Явно брутальнее вот этих Бенедиктов и Клавдио.

ЭКЮРОЙ (Делая глоток шампанского). J’adore le brut;

ШКВЕРЕЛПИР. Так те ж воспитаны были. И совсем из другой страны.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Ну это видно и по пьесе. Что-то подозрительно они тут едут вдвоем.

ШКВЕРЕЛПИР. Каждый судит в меру своей извращенности. Они просто едут вдвоем, да еще собираются жениться на Беатриче и Гере.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Ничего не получится.

ШКВЕРЕЛПИР. Что?

БЕЛКА-ЛЕНКА. С браком ничего не получится. Я и Бенедикт, и Клавдио и Гера. Как они могут друг на друге тут жениться? Если все это я?

ВАВЁРКА. Как Бенедикт ты можешь жениться на мне

ЭКЮРОЙ. Тут и без Бенедикта давно такой уже союз. Тиранов и нищих.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Я бы попросила

ЭКЮРОЙ. Не проси, не надо.

ВАВЁРКА. Тогда Геру может играть Экюрой. (Белке-Ленке) А ты будешь и Клавдио, и Бенедикт.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Ага, и я сразу женюсь на вас двоих. Что за аморальный тип? И вообще какая-то аморальная пьеса.

ШКВЕРЕЛПИР. Это вы ее сделали такой, по сути, не успев начать.

ЭКЮРОЙ. Я согласна

ВАВЁРКА. Стоило упомянуть про аморальность

Экюрой поднимается с шезлонга, идет к сцене. Белка-Ленка ее останавливает.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Сидеть. Актрис нынче в мире немерено. Каждая вторая собака мечтает ими быть. А вот зрителей мало, зрителя нынче нет. Они на вес золота. Особенно у нас. Так что марш в зал. Ты нам там нужна.

Экюрой возвращается на шезлонг, укладывается.

ШКВЕРЕЛПИР. Читайте пока пьесу так, как Гера и Беатриче. С мужиками потом разберемся во второй сцене. Найдем где-нибудь. Каких-нибудь.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Полгода Шекспир на белорусской крыше и уже заговорил как белорусы. Хоть кого-нибудь, хоть какого-нибудь. Хоть плохенький, да мой. Что ни говори, но эта страна и Шекспира угробит.

ШКВЕРЕЛПИР. Тут по-другому просто не получается. Думаете, я вас бы брал в актрисы, будь у меня выбор.

ВАВЁРКА. Думаешь мы ставили бы твою пьесу, будь у нас выбор.

ШКВЕРЕЛПИР. Кто виноват, что у вас выбора нет?

ВАВЁРКА. Так исторически сложилось.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Они раз в пять лет официально выбирают отсутствие выбора.

ЭКЮРОЙ. На историю не жалуются, историей не оправдываются, историю творят.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Ну и как тебе живется от творения истории, Мария Антуанетта?

ШКВЕРЕЛПИР. Хватит, вернитесь к пьесе. К Беатриче и к Гере.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Гера, так Гера. Ну имена ж ты навыдумывал. Нельзя было что-то более человеческое. А то какая-то Хера.  Характер тоже небось такой же. (Перелистывает страницы) Так, давай посмотрим на твое творение. (Вавёрке) Вавёрка, читай.

ВАВЁРКА (читает). А как же этот? Именуемый в народе Фехтовальщик, или Стрелок.  Он был там с вами? Вернулся или нет?

ШКВЕРЕЛПИР.  О ком это ты спрашиваешь?

БЕЛКА-ЛЕНКА (глядя в текст). О Бенедикте, из Подольска.

ШКВЕРЕЛПИР. Какой еще Подольск?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Как-то понятнее, чем Падуя.

ШКВЕРЕЛПИР. Выезжать в мир иногда надо.

ВАВЁРКА. Так нас никуда не пускают.

ШКВЕРЕЛПИР. Не удивительно, вас вообще надо взаперти посадить всех и никому никогда не показывать. (смотрит в текст). А, он вернулся; и такой же весельчак, как всегда. И действительно, прекрасный стрелок.

ВАВЁРКА. Да вот беда, стреляет в холостую.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Все потому, что не туда. Другие у него мишени.

ШКВЕРЕЛПИР. Не понял?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Да что тут понимать?

ШКВЕРЕЛПИР.  Читайте текст.

ВАВЁРКА (читает). По всей Мессине он развесил объявления, вызывая Купидона на состязание в стрельбе острыми стрелами.  А дядюшкин шут прочел вызов, расписался за Купидона и предложил состязаться тупыми стрелами. Скажите, пожалуйста, много людей он на этой войне убил и съел? (отрываясь от текста) Бенедикт – людоед?

ЭКЮРОЙ. Мы что в пьесе ужасов? Он сейчас придет и всех сожрет?

ШКВЕРЛПИР. Читайте дальше, это юмор.

ВАВЁРКА (читает). То есть много ли убил? Потому что съесть всех, кого он убьет, обещала я. (поднимает глаза, Шкверелпиру) Ты издеваешься? Я по пьесе должна буду жрать людей?

БЕЛКА-ЛЕНКА. В кой то веке, не картошку. Хоть какое разнообразие.

ВАВЁРКА. Не надо мне таких разнообразий. И героинь таких я играть не буду.

ШКВЕРЕЛПИР. Слушай ты, актриса с тебя никакая, а капризы как у звезды первой величины. ДА не будешь ты есть людей. Говорю тебе, это юмор такой. Шутка.

ВАВЁРКА. Какой юмор?

ШКВЕРЕЛПИР. Английский

ВАВЁРКА. Я, наверное, тупая, как и эти стрелы купидона, но не понимаю я твой этот английский юмор.

ШКВЕРЕЛПИР. Да, Вавёрка, ты - тупая. Потому просто читай текст и делай, как велят. Не перечь истории.

ВАВЁРКА. Вообще-то твоя очередь.

ШКВЕРЕЛПИР (читает). Право, племянница, ты слишком нападешь на синьора Бенедикта. Но я не сомневаюсь, что он поладит с тобой.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Два людоеда, что ж тут не поладить. Шрейк-5.

ШКВЕРЕЛПИР. Давно не слышали тебя

БЕЛКА-ЛЕНКА. А что ж тут слышать. Мне специально дали Геру, у которой реплик нет. Она немая что ли?

ШКВЕРЕЛПИР (читает). ОН очень отличился на войне сударыня.

ВАВЁРКА (читает). Верно, у вас был залежалый провиант, и он помог вам с ним управиться? Он доблестный обжора, пьяница, желудок у него превосходный. (в сторону) Еще и обжора. Какой-то монстр.

ШКВЕРЕЛПИР (читает). Он превосходный воин, сударыня.

ВАВЁРКА (читает). Да, когда с кавалерами.

ШКВЕРЕЛПИР (читает). С кавалером он — кавалер, а с воином — воин: он полон всяких достоинств.

БЕЛКА-ЛЕНКА. С кавалером он – кавалер. Что-то эта реплика вызывает во мне смутные сомнения.

ШКВЕРЕЛПИР (Белке-Ленке сквозь зубы). Вот и оставь свои сомнения при себе. Они никому не интересны.  (поворачивается к Вавёрке, читает). С кавалером он — кавалер, а с воином — воин: он полон всяких достоинств. (Вавёрке). Читай, Вавёрка.

ВАВЁРКА (читает). Прямо-таки начинен ими, как пирог; но что до качества начинки… все мы — люди смертные. (в сторону) Это о чем вообще сейчас? Я правильно подумала насчет начинки всех нас смертных?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Не картошкой, Вавёрка, не картошкой.

ШКВЕРЕЛПИР (читает). Не принимайте, сударь мой, всерьез выходок. Между Беатриче и синьором Бенедиктом идет шуточная война: стоит им только сойтись, как сейчас же начинается перестрелка остротами.

ВАВЁРКА (читает). Увы, он никогда не остается в выигрыше! В нашей последней стычке четыре из его пяти умственных способностей получили тяжелое увечье, и теперь им управляет одна-единственная; если у него хоть малая толика ума осталась — так хватит разве на то, чтобы отличить его от его лошади. (в сторону) Еще и тупой и от лошади не отличается. И с какими-то тяжелыми увечьями на мозгу.

ШКВЕРЕЛПИР. Это юмор. Английский. Острый.

ВАВЁРКА. А по-моему тупой. (читая текст) Это единственное, что дает ему право называться разумным существом. А кто теперь его приятель? У него ведь каждый месяц новый названый братец.

ШКВЕРЕЛПИР. (читает) Возможно ли?

ВАВЁРКА (читает). Очень даже возможно; его верность — все равно что фасон его шляп: меняется с каждой новой болванкой.

ЭКЮРОЙ (откровенно зевает). Долго еще? Признаться без авторского текста ваши пьесы намного веселее.

ШКВЕРЕЛПИР (не обращая внимания на Экюрой продолжает). Вижу, сударыня, что этот кавалер не записан у вас в книге почета.

ЭКЮРОЙ. У меня не кавалер не записан в книге почета. Я его не знаю. А эта ваша пьеса? О чем она вообще?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Много шума из ничего.

ЭКЮРОЙ. Она все больше и больше оправдывает свое название.

ШКВЕРЕЛПИР. Выпей немного и успокойся. До конца первой сцены совсем чуть-чуть осталось. Потом пойдут события.

ЭКЮРОЙ. Ах, события еще только собираются пойти? А сейчас что?

ШКВЕРЕЛПИР (не обращая внимания на Экюрой). Вижу, сударыня, что этот кавалер не записан у вас в книге почета. (Вавёрке тихо) Читай давай, пока зритель не взбунтовался.

ВАВЁРКА (читает со страстью). Нет! Будь это так, я сожгла бы всю мою библиотеку.
(останавливается, смотрит недоуменно в текст) Не поняла. Зачем мне сжигать библиотеку? Я что – террорист?

ШКВЕРЕЛПИР. Это юмор.

ВАВЁРКА. Опять?

ШКВЕРЕЛПИР. Да.

ВАВЁРКА. Острый, Английский?

ШКВРЕЛПИР. Да.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Сжечь библиотеку – острый английский юмор? Ха. Шекспир, осмелюсь заметить, юмор, это явно не твое.

ЭКЮРОЙ (заметно оживляясь). О, смотрю, пошли события! По ходу вторая сцена будет занимательной. Давай, Беатриче! Жги библиотеку! Жги Библиотеку!  Мы живем в 21 веке! Библиотека нам не нужна! Жги Библиотеку!

ВАВЁРКА (Шкверелпиру). Актеры должны делать то, что просит зритель? Или лучше это сделать с самими зрителями? У нас пьеса интерактивная или как?

ШКВЕРЛПИР. Она у нас безумно активная. Буйные зрители — это опасно. Мы должны срочно закончить всю первую сцену и объявить антракт или начать играть интересно и хорошо, чтобы они успокоились. Но так как второе нам не грозит, то значит, первое.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Неудивительно, у меня полчаса уже ни одной реплики. Стою тут, как баран.

ЭКЮРОЙ. Жги Библиотеку!

ВАВЁРКА (смотрит неодобрительно). Французы! Лишь бы что сжечь! Мы это библиотеку годами строили! По одному дню зарплаты с каждого высчитывали в стране кучу лет. И взять, и сжечь? Свое кровное? Это же наше. И потом, это книги!

ЭКЮРОЙ. Мы бы ее сожгли еще тогда, когда кто-то там решил высчитывать эти деньги с зарплаты, вместе с этим кем-то. Книг там бы еще не было!

БЕЛКА-ЛЕНКА. На этом западе уже совсем никакой морали и ценностей

ЭКЮРОЙ. Вы сами эту реплику сказали. Так что успокойтесь. Вы у нас просто набор ценностей. Выбираете годами одного и того же президента, который и не президент вовсе, а тунеядец-самозванец. Подчиняетесь законам, которые против вас. Ставите пьесу, которую даже не понимаете.

ШКВЕРЕЛПИР. Очень даже понимаем. Вавёрка, читай.

ЭКЮРОЙ. Вавёрка, блин, читатель.

ВАВЁРКА (читает). Но все-таки — кто же его приятель? Неужели нет какого-нибудь молодого шалопая, который готов с ним вместе отправиться хоть к самому черту?

ШКВЕРЕЛПИР (читает). Он чаще всего бывает в обществе благородного Клавдио.

ВАВЁРКА (читает). О господи! Он пристанет к нему, как болезнь: он прилипчивее чумы, а кто им заразится, тот непременно сойдет с ума. Помоги, создатель, благородному Клавдио! Если он заразился Бенедиктом, леченье обойдется ему в тысячу фунтов.

ЭКЮРОЙ. Что-то я вообще не въезжаю? Уже чума пошла? Иль венерические болезни? Как это заразиться Бенедиктом?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Очень просто.  Они у нас слегка того, вдвоем. И их на нас хотят женить.

ВАВЁРКА. На нас?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Ну ты же у нас Беатриче, а я Гера. На нас. На ком еще?

ВАВЁРКА. Вот этих двух флорентийских геев?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Да. К тому же людоедов и обжор.

ВАВЁРКА. Кто?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Герцогиня Арагонская. Ну, то есть, Скверелл.

ВАВЁРКА. Скверелл? Вот плутовка. Замыслила неладное. Мало нам крови попортила, так вот какую мысль черную против нас имеет. Не живется ей спокойно без коварства и интриг. Но злой мы умысел твой вовремя прознали. Так встретим же тебя и за вероломство отомстим. Убьём мы Скверелл.

Шкверелпир и Белка-Ленка с открытыми ртами смотрят на Вавёрку.

ЭКЮРОЙ (хлопает). Вот наконец пошла движуха. И текст живой! Вавёрка - молодец!

Вавёрка делает реверанс, кланяется.

ШКВЕРЕЛПИР.  Вавёрка, вернись к тексту. Читай давай.

ЭКЮРОЙ. Вавёрка- читатель.

ВАВЁРКА (смотрит в текст, читает). Разве что в январе жара хватит.
(отрывается от текста) Это к чему вообще? Вавёрка – не читатель! Вавёрка – писатель! Я и сама такую пьесу напишу. Намного лучше. С чего вообще решили, что твое слово краше, или лучше. Иль может оно как-то не так звучит? А что касается сюжета, какой-то герцог Арагонский, то есть, Скверелл, едет сюда, да еще не одна. С нею молодой флорентинец в странном виде (смотрит в текст, читает) лев в образе агнца. А с ним какой-то людоед фехтовальщик Бенедикт, обжора, выскочка и см кавалерами – кавалер. И вот это все герцог Арагонский хочет жить на нас. На мне и Белке-Ленке. А нас спросили? И вы после этого поете что-то миру о равенстве мужчины и женщины? А дальше что? По пьесе мы еще должны вот это все полюбить и согласиться? И это все на сто страниц?

БЕЛКА-ЛЕНКА (отрываясь от текста, Шкверелпиру). Действительно, что за херня? Это что, кто-то сегодня еще слушает, смотрит? Скверелл бы уже убила за такие диалоги ни о чем!

ВАВЁРКА. Или покрыла всех и вот этого гения своими диалогами!

ШКВЕРЕЛПИР. Не путай театр с кино!

ВАВЁРКА. Хотелось бы больше человечности в одном, и меньше слов в другом. Театру и кино есть что дать друг другу, как, впрочем, и забрать.

ШКВЕРЕЛПИР (Вавёрке). Именно по этой причине у вас так развит театр, а ваше кино просто в каждом кинотеатре! А весь мир следит за вручением белорусской золотой Ваверки лучшим актерам и режиссёрам.

ВАВЁРКА. Бестселлер – не значит, шедевр. Популярность — не значит, гениальность.
А в нашем веке для 90 процентов случаев, это вообще антонимы.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Мало берешь. Для 99.

ШКВЕРЕЛПИР. Так говорят лишь обиженные непризнанные гении и неудачники.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Слушай ты!  Тебя читали потому только, что в ваше время было вас двое. Ты и Марло. Вернее, Марло и ты.  И читать тебя стали после того, как Марло ка- то сильно неожиданно и подозрительно загнулся. И если судить по твоему творчеству в смертях подобных ты знаешь толк. А если бы вас было миллионы?  Что тогда?  Да еще со всем прессом современности и пиаром. Ну и сплошными закрытыми дверями и лишь изредка так сказать открывающимися форточками. OPEN WINDOWS. Так что сиди тут и молчи про успех. Легко быть королём, когда ты один. И когда еще вокруг королевского дворца не образовалось парочку семейств коррупционных шоу бизнеса.

ШКВЕРЕЛПИР. Во-первых, я не Шекспир. Хватит меня им называть. Я вас не обзываю ни Пушкиными, ни Вийонами, ни Рембо.

БЕЛКА-ЛЕНКА. И зря. Может я как раз и не прочь?

ВАВЁРКА. Совсем обнаглела.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Ни капельки.

ШКВЕРЕЛПИР. Осторожно, рядом Дантес.

БЕЛКА-ЛЕНКА. O Боже, где ?!

Белка-Ленка отпрыгивает, осматривается испуганно по сторонам, останавливает взгляд на Экюрой.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Кто? Вот этот вот Наполеон? ХА! Дуэль! Убью тебя одной своей я левой.

ЭКЮРОЙ. Кто б сомневался, правой у тебя и нет.

Вытягивает пистолет, стреляет, Белка-Ленка падает.

Ну вот и все, ты – мертв, поэт.

Белка-Ленка поднимается, отряхивается.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Уговорили, я не Пушкин.

ШКВЕРЕЛПИР. А может Лермонтов, Есенин, Маяковский?

Экюрой протягивает пистолет Белке-Ленке.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Спасибо, не хочу. В поэзии я не сильна. И почему ко мне пристали? Вон Экюрой…Сколько имен… Рембо, Вийон…

(берет пистолет у Экюрой и тут же ей его протягивает, ухмыляясь)

ЭКЮРОЙ. Пожалуй, откажусь.

Экюрой берет бутылку шампанского, открывает, смотрит по сторонам, в поисках стакана. Видит бокал, протягивает к нему руку, но Белка-Ленка выхватывает его.

БЕЛКА-ЛЕНКА. ХА! А так?!

ЭКЮРОЙ. Ах ты хитрый черт! Ты думаешь, меня ты проведешь…(поворачивается к Вавёрке, которая сидит с чашечкой кофе в стороне от всех и молча наблюдает сцену) Вавёрка, что стаканов больше нет?

ВАВЁРКА. Вы все их уничтожили вчера, когда снимали сцену безоблачного счастья.
Посуда биться там была у вас должна. Один стаканчик от СТАРБАКС остался.

ЭКЮРОЙ. Пластмассовый?

ВАВЁРКА. Картонный

ЭКЮРОЙ. Давай сюда

ВАВЁРКА. Его забрала СКВЕРЕЛЛ

ЭКЮРОЙ. Куда? На Каннский фестиваль?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Нет, на войну престолов.

ВАВЁРКА. Нет, не на войну. Война окончена и слава богу. Как она писала тебе в своем письме, которое ты все держишь в руках с печатью, что она скоро будет, да еще с молодым флорентинцем Клавдио. Так вот она, будучи в трех милях от нашего города успела его по интернету у меня его заказать.

БЕЛКА-ЛЕНКА. И ты успела его ей по интернету уже отправить? Интересно как?

ВАВЁРКА. Я не собиралась. Но она забрала его, когда появилась.

БЕЛКА-ЛЕНКА. Где?

ВАВЁРКА. Здесь?

БЕЛКА-ЛЕНКА. Когда?

ВАВЁРКА. Сейчас

Все озираются. На краю крыши стоит Скверелл со стаканчиком кофе Старбакс и какой-то веткой во второй руке. Делает глоток, самодовольно улыбается.

БЕЛКА-ЛЕНКА. О боже к нам, приехал ревизор. Герцог Арагонский. То есть, Скверелл.

Все замирают в позе удивления.

От автора:
По всем принципам драматургии здесь я ни в коем случае не должна прерывать сцену. А вот по всем канонам сценарного мастерства как раз должна оставить зрителя в полной интриге, использовав, так сказать, тот самый, крючок, и написать чудесное «продолжение следует». До следующей пятницы. Я пишу пьесу, и я должна последовать первому правилу, но приехала Скверелл, а с ее приходом правила всегда меняются как раз на вторые. Принимать чью-либо сторону я не могу, как автор я должен соблюдать нейтралитет. Как хозяйка этих белочек, я так же не могу выбирать между моими белочками. Они все мои, они все – это я. Но тем не менее, как тот ж автор я должна что-то сейчас сделать…Должен или должна? Признаться, они меня изрядно запутали. Что ж, соломоново решение – для почитателей Скверелл и кино – отложите пьесу до следующей недели и мучайтесь, что ж произойдет теперь с приездом Скверелл.  Для любителей театра – мы продолжаем. Просто для фанатов белок – читайте, как хотите. Это же белки. Они тоже ведут себя как хотят.

Итак, продолжение все той же первой сцены. Или вторая серия)