Хворобая матрешка. Часть 1

Рабочий день в магазине «Игрушки на Садовой» заканчивался. Продавцы подсчитывали товар, кассиры потихоньку сдавали кассы и деньги. Редкие посетители бродили среди китайского блестящего ширпотреба в поисках каких-то необыкновенных игрушек, которые могут развеселить их заевшихся от подарков чад. В старые добрые времена любая маленькая машинка, более или менее похожая на какой-нибудь оригинал, вызывала ажиотаж у мальчишек, если только была оснащена резиновыми шинами с настоящим протектором. А девчонки просто млели от кукол, которые закрывали глаза и у которых были настоящие платья, а волосы можно было расчесывать специальным маленьким гребешком, который давался в придачу к кукле. Никаких дистанционно управляемых автомобилей и катеров не было. Верней, были подводные лодки с программируемым погружением и всплытием, которые могли плыть по пруду, мигая лампочками, и погружаться на некоторое время в воду. Потом за такой лодкой приходилось плыть на другую сторону пруда, или бежать вокруг него, чтобы поймать ее в прибрежных водорослях. А самолетов и вертолетов с радиуправлением не было вообще. И детям приходилось ходить в разные секции при Дворцах пионеров, чтобы там паять себе радиуправление, и клеить из дерева и бумаги модели самолетов.

Сейчас же, предлагалось такое изобилие китайских игрушек, которые были на любой лад, под любые задачи, и даже для таких игр, которых еще не придумали – что было даже не интересно. Дети были пресыщены, игрушечные фирмы начинали разоряться. Зачем покупать вертолет или самолет, когда на них можно по настоящему полетать в своем смартфоне? Зачем покупать гоночную машинку, даже с радиоуправлением, когда можно было поучаствовать в настоящих заездах формулы-1? Так, виртуальный мир постепенно вытеснял реальный на обочину жизни. Была небольшая надежда на дроны с телекамерами – но и на них государство наложило свою длинную лапу, заставляя регистрировать все летательные аппараты тяжелее стакана воды. Детей это явно не устраивает, поскольку они не любят никаких ограничений на свои игры. Поэтому, наверное, наши дети будут жить в виртуальном мире, общаться там, знакомиться, проводить вместе время. Там пока можно летать, бегать, ездить, плавать и нырять в любой обстановке, на любых планетах. Только вот детей у этих детей, вероятно, уже не будет, потому что еще не придумали приложение к «ай-фону», как виртуально заводить реальных детей. Поскольку все будут сидеть в сети.

Но это все философия и гадания на кофейной гуще. Что будет ,то и будет. Как говорил Экклезиаст: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем".

Последний луч солнца заглянул в витринное окно магазина и пропал. Свет выключили, продавцы с кассирами ушли домой. Наступили сумерки, и в них недобро посверкивали красные глаза монстров-трансформеров,  которые в минуту опасности могли прикинуться обычной полицейской машиной и уйти из под удара меча-катаны своего грозного соперника. В пластиковых коробках разнообразные розововолосые Барби строили глазки чернявым сладколицым Кенам. Блестели хромированными дисками гоночные машинки, самолеты и вертолеты замерли до утра, чтобы утром снова начать вертеть своими винтами.

С верхней полки, на которую редко заглядывали посетители, раздался сдавленный кашель. Кто-то потихоньку ругнулся по деревенски, приговаривая «кубыть-тя, раскубыть!». Оказалось что там стояли всеми забытые матрешки. Разные, черные, в цветастых красных платочках на покатых деревянных плечах, розовощекие, в красивых передниках. Скорые на язык любительницы частушек-нескладушек. У всех на расписных лицах были веселые улыбки с ямочками на щеках. Только одна матрешка не улыбалась. Она была самая старая из них, о которой просто забыли, и никто из покупателей не обращал на нее внимания. Ее лаковая шкурка уже немного потрескалась и запылилась от времени, а краски подвыцвели.
- Ч-х-ииииии! Апч-х-ииии! – она так чихнула, что пыль клубами поднялась над ее головой и стала опускаться вниз.
- Эй, там, поосторожней! Во мне точная электроника! Попадет одна пылинка – и кранты! – закричал маленький робот самой последней модели, который мог играть по настоящему в футбол, а когда надоест, то превращался в небольшую болонку. Причем голова болонки появлялась у робота где-то из зада, и при этом он весь выворачивался наизнанку.

- Мне тоже вредна пыль! – заявил радиоуправляемый танк, реально стреляющий резиновыми шариками. – Это только настоящие танки грязи не боятся. А я – не настоящий. И очень нежный.
- Ха-ха-ха! Нежный танк! Ты, случаем, не розовый? – загремел басом большой робот-трансформер, в каждой руке которого было по лазерному лучемету. Вообще, вы все – одноразовые! Китайские! А я – тайваньский!
- Мне кажется, что Тайвань – это тоже Китай? Или я неправ? – высказал свое мнение шахматный робот в виде старика Хоттабыча в чалме и восточном халате, сидевший перед шахматной доской. Он был самым умным среди игрушек – мог рукой брать настоящие шахматные фигуры и аккуратно переставлять их. Причем внутри у него была зашита настоящая шахматная программа. При желании, он мог играть на уровне гроссмейстера. Благодаря своему восьмиядерному процессору. По крайней мере, почти всех родителей своих детей, которые рискнули купить этого робота, он обыгрывал вчистую. Поэтому его мало кто покупал. Ну, если только в качестве спарринг-партнера для детишек, занимающихся в шахматных секциях и серьезно увлекающихся шахматной игрой.

- Эх, Вы, электронные мозги! – грустно сказала старая облезлая матрешка. Вот, может быть, меня, наконец, кто нибудь купит? И будут играть с моими детками – у меня внутри их аж девять штук! Не смотрите, что с меня краска слезает.
- Да кому ты нужна в наше время! Старье деревянное! – гордо произнес радиоуправляемый вертолет. Он вполне укладывался в вес стакана воды, и у него была даже миниатюрная видеокамера. Поэтому, здесь он стоял, как образец, а его коллег, таких же вертолетов, раскупали, как пирожки. Несмотря на то, что из за малых своих габаритов они не могли летать дальше, чем за пару десятков метров.
- Посмотрим еще, кто кого переживет! – проворчала старая матрешка. – Вас то хватит, скорей всего, на пару дней интереса ребенка. А потом – забросят в коробку с остальным пластиковым электронным мусором. А меня поставят на полку и будут мной гордится. Я же – авторская! Пусть и уцененная из за своего состояния. И знаю побольше вашего. Вы дальше Шрека, Человека-паука или Гарри Поттера ничего не знаете. А кто не знает своей истории – тот не может быть настоящей игрушкой! Чему вы можете научить детей? Как падать с небес на землю? Ни любви, ни нежности вы их не обучите. Стрелялки, леталки и бродилки одни! Шушера, одним словом!
- Chou cher? Дорогая капуста (фр.)? Ах, как это мило и тонко подмечено! Chou cher, s’il vous plait! – томно прошептала Барби. – Капуста действительно дорогая! Особенно, когда ее много! На нее все можно купить!
- Да не капуста, а шелупонь, шушваль, дрянные людишки! – в сердцах высказалась матрешка. – И это – не по французски, а по русски, по нашему!
- Какая Вы грубая и необразованная! Фи! – Барби надула губки и замолчала.
Игрушки пошумели, пошумели, и успокоились. Потому что пыль осела и никто больше не возражал.

На утро магазин открылся, как обычно. Правда, сегодня был выходной день, и покупатели пришли рано. Пришел мальчишка лет девяти с бабушкой, и ему был куплен тот самый вертолет с видеокамерой. Другому мальчику, лет пяти, дедушка купил робота-трансформера, и пластиковую фигурку Человека-паука. Зашла девочка лет двенадцати, и ей мама купила Барби с целым набором одежды. Хотя посетителей было гораздо меньше, чем лет десять назад. Когда еще не у каждого ребенка был собственный смартфон.

Потом магазин закрылся на обед. Сегодня рабочий день заканчивался рано по случаю субботы. Но, когда магазин вновь открылся, в него пришла смешная девочка с дедушкой. Такое впечатление, что они пришли из прошлого. Дед был одет в старый потертый пиджак, и такие же изношенные брюки. На пиджаке были видны орденские планки. Видимо, это был даже не дед, а прадед. С ним пришла маленькая девочка, в светло-коричневом пальтишке, красных ботиночках, с большим белым бантом в волосах. Так одевали детей лет сорок назад, если не больше. Как будто они прилетели из прошлого на машине времени. Девочка даже не посмотрела на всех пластмассовых широкоглазых барби с Кенами, на кукольные домики с почти настоящими кухнями и спаленками, где на окнах были закреплены настоящие шторы из ткани, а ночью на потолке загорались люстры и бра. Тем более, на все пластмассовое войско из роботов, Суперменов, человеков-пауков и Шреков. Ее глаза остановились на верхней полке, где стояли матрешки. И тут она заметила среди них одну, немного облезлую и запылившуюся.
- Дедушка, попроси показать мне вон ту матрешку?
- Какую, внученька?
- Вон ту, старенькую!
- Зачем тебе старенькая? Давай, я тебе куплю новую, блестящую.
- Нет, хочу старенькую, она мне нравится!
- Дайте, пожалуйста, нам вон ту матрешку, которая на верхней полке с левого края стоит! – попросил дед продавщицу.
Та попробовала достать, но не смогла. Тогда она принесла из подсобки небольшую стремянку, и поднялась на несколько ступенек.
- Вот эту?
- Да! – сказал девочка. – Эту, пожалуйста, покажите!
- Это дорогая матрешка. Пусть она и не совсем новая – но это авторская работа. Она стоит подороже, чем некоторые электронные гаджеты на нижних полках. - сказала продавщица. Но девочка была непреклонна. Матрешку достали. Продавщица стерла тряпкой пыли и поставила матрешку на прилавок.
- Какая ты хорошая! Теплая! Давай, я тебя разберу? – сказала девочка, и начала разбирать матрешку на части, вынимая из нее все более мелких куколок. У всех были очень добрые лица и, особенно, синие глаза, которые прямо-таки лучились теплом.
- Все, все десять! – сказала девочка, закончив разборку матрешки. – Смотри, деда, какая маленькая самая меньшая из них? Но даже у нее личико очень красивое. Хочу эту матрешку!
- Хорошо, пожалуйста, выпишите эту матрешку и упакуйте ее нам. Мы ее берем! – сказал дед.
(продолжение следует)