Глава 2. Неоче НЬ видные сложности

Вечером следующего дня сидя в своем кресле напротив телевизора он пытался восстановить весь ход предыдущего вечера и ночи, для того чтобы определить тот момент, когда он не понял смену экспозиций.
На столике стояла бутылка коньяка и бокал. Янтарная жидкость понемногу переливалась из бутылки в бокал, а затем исчезала и из него, концентрируясь в организме Ильницкого.
На улице уже стемнело. Сегодняшний день был на удивление плодотворным на работе и несомненно интересным дома.
Улегшись спать почти в два часа утра, он проспал, не запоминая снов до семи. Потом был рабочий день, несмотря на субботу, и почти непрекращающиеся звонки, а также разговоры и чертежи.
И вот наступил вечер. Переступив порог квартиры, у него будто включилась память и он пытался проигрывать все случившееся вновь и вновь, чтобы понять что произошло. Эти мысли не отпускали его ни в душе, ни на кухне, ни перед телевизором.
Ощущая необходимость в движении, он накинул спортивную куртку и, спустившись во двор, пошел знакомой дорожкой вокруг дома. Гравий шуршал под ногами. За зданием, немного в глубине прилегающей территории, располагалась детская площадка. Вокруг уже зажглись фонари и было видно, что на площадке есть дети и кто-то из взрослых. Он смотрел скользящим, почти невидящим, взглядом вокруг оценивая красоту и свежий воздух, когда услышал знакомые интонации своеобразного приветствия.
– Добрый вечер, Егор Алексеевич! – фраза была сказана довольно тихо, но четко.
Егор улыбнулся.
– Здравствуйте Елена Александровна, – ответил он, приближаясь к площадке.
Четверо детей разных возрастов бегали вокруг детских снарядов и играли во что-то похожее на догонялки, повизгивая и радостно смеясь при этом.
– Вечерняя прогулка, – проконстатировала пожилая дама с неким упреком. – В вашем возрасте уже смело можно гулять со своими детьми, а не с бокалом чего-то наверняка не чайного содержания.
Егор удивленно обратил внимание на свою правую руку и в ней действительно был бокал коньяка, который он, видимо автоматически, взял выходя из квартиры.
– Возможно вы и правы Елена Александровна, но в наше время большая проблема с кем завести этих самых детей, – ответил он, внимательно наблюдая как одна из девочек пытается самостоятельно поправить застежку сапога.
– Мой дорогой не надо льстить себе и уж тем более мне. Этот город знает все обо всех, и уж поверьте мне, есть масса желающих представительниц далеко не слабого, но вполне наивного, если этого требуется, пола, которых вы знаете не только в лицо, судя по разговорам, и которые согласились бы поучаствовать в создании с вами семьи. Но мое педагогическое прошлое, будь оно неладно, подсказывает мне, что вам, как и большинству мужчин не интересно то, что само идет в руки. Вам хочется иметь ощущение победы над достойным соперником, но тогда возможно стоит отпустить этот город и поискать необходимого вам кандидата где-то еще. Как минимум наше государство географически большая страна, как максимум планета Земля должна дать вам шанс на поиски нужного партнера. Это я вам как учитель географии заявляю, – она слегка кивнула головой как бы снисходительно подчеркивая правильность своих мыслей.
Егор улыбнулся по-настоящему. Он делал это редко.
– Мне нравится это город. Льщу себе тем, что и ему со мной неплохо. И надеюсь, что достойный соперник все же есть и в нем, просто я его еще не встретил, – сказал он и, поскольку Елена Александровна смотрела за движением детей на площадке, отхлебнул из своего бокала.
– Я не предлагаю вам порвать все связи с местом, где вы родились и живете вот уже не первый десяток лет, просто вам не кажется, что вы уже много добились в профессиональной деятельности и ваш следующий «Эверест» это семья. Вы старательно избегаете заводить ее здесь, так может она должна появиться где-то в другом месте?
– А может она не должно появиться вообще? – поддержал он разговор.
– Должна мальчик мой, должна. Поверьте, я далеко не была в восторге ни от внезапного в тот момент появления своей будущей снохи, ни от открывшихся перспектив по зятю. Мои дети, строя свои семьи, в каком-то смысле отстаивали и доказывали мне правильность своего выбора, а также состоятельность своих поступков. Сейчас по прошествии времени я очень горда и рада что у них это получилось и получается. Не лишайте себя этой важной части жизни. Поверьте мне, что все что было в вашем бытии до этого сущие пустяки. Мужчина может состояться только в семье. Успех в бизнесе или любимом деле нельзя сравнить с достижениями твоих детей. Не вытесняйте эти мысли из себя. Они наверняка в вас есть. Вам уже не двадцать пять и не тридцать.
– Елена Александровна мне уже даже не тридцать пять.
– Ну вот видите. Жизнь одна. Поверьте, мне как бабушке, видеть, как твои дети воспитывают твоих внуков еще более интересно, чем воспитание своих собственных детей. А видеть внуков надо, - при чем это должен быть еще вменяемый возраст и состояние, – заметила она и прервала их нравоучительный разговор сообщив внукам что пора домой.
Егор прошел с ними по дорожке до дома и проводив до подъезда, затем совершил еще один «круг почета» в одиночестве, пытаясь вернуть мысли в нужное русло после «географической» лекции своего в текущее время уже бывшего школьного учителя. Нельзя было отрицать правильность отдельных суждений и концепции в целом.
Все у него было в этом городе.
Рождение.
Школа.
Институт.
Скитания и поиски.
Даже этот дом, который он придумал, нарисовал, построил и заселил.
«Найду пропажу и поеду в долгое путешествие...», – подумал он.
Этой ночью ему не спалось, видимо, как компенсация вселенной за прошлую неожиданно спокойную. В памяти всплывали отрывки отдельных событий. Вспоминался двор дома номер 8 по улице «Больничной», и еще несколько раз повторялся момент выхода компании из дома. Егор сидел у окна гостиной и смотря на темные силуэты раскачивающихся лиственниц, освещаемых фонарями на дорожках, собирал по крупицам те моменты, которые его настораживали. Лиственницы шушукались как обычно. Темные их силуэты двигались в такт ветру. Частички пазла в голове пытались складываться, но пока еще не было понятно верен ли путь.
К восьми часам утра, когда на улице уже достаточно посветлело и с неба полетели первые снежинки наступающей зимы, Егор умылся, оделся и пошел гулять. Он все еще не протрезвел, да это было и невозможным событием принимая во внимание объем выпитого алкоголя и то, что последний глоток коньяка он совершил перед тем, как почистить зубы.
Шел он долго и целенаправленно.
Дом его был не в самом центре города, и поэтому возможность выветрить дурманящие пары благородного напитка, а заодно и проветрить мысли в ходе длинной прогулки, была очевидной.
Купив знаменитого «Старковского кофе» в одноименной кофейне, он, не спеша прошелся знакомыми улицами города, затем пересек больничный городок и вышел через главные беленые ворота на улицу Больничную.
Днем город был другим. Как и положено вечернее освещение скрадывало отдельные его черты, словно лицо дамы, прикрытое вуалью. Выйдя в эти главные ворота лечебного заведения, он осмотрел ряд домов, идущих по четной стороне улице, и заметил то, чего не видел раньше.
Он еще раз внимательно осмотрел этот дом номер 8 с противоположной стороны улицы и только потом прошел в его двор.
Стоя в безлюдном утреннем пространстве, Ильницкий оценил все детали внутреннего двора, прошел в соседний, а затем двор двенадцатого и четырнадцатого домов.
Уже почти в два часа дня он, сидя в кафе в ожидании борща, он сделал несколько звонков, которые возможно ничего и не дадут, а возможно их стоило сделать раньше. Пообедав и окончательно протрезвев, он все также пешком прошел через центральный парк и оказавшись на Спасской улице нашел здание «Архитектурного бюро Головлева».
Несмотря на воскресенье, а может быть именно поэтому Юра Головлев был в своей рабочей берлоге.
– В воскресный вечер тебе лучше работается? – поинтересовался Егор, протягивая Юре коробку шоколада. Юра был известный любитель сладкого, хотя по его фигуре это было совершенно не очевидно.
– Да не люблю я быть дома один, а Таня с девчонками поехали на выходные на сборы. Как дела? Давно ты не появлялся. Что, решил новый дом построить? – спрашивал он, пока они проходили по коридорам мимо разных дверей.
– Да нет, скорее покопаться в одном старом, – задумчиво ответил Егор, рассматривая чертежи, разложенные по высоким столам большого зала архитектурного бюро. – Расскажи-ка мне насколько хорошо ты знаком с архитектурой нашего родного и самого лучшего города.
– Ну в общем и целом, – отвечал Юра наливая большие чашки черного ароматного чая и ставя одну из них на стол перед Ильницким, – я конечно сдавал эту историю архитектуры родного Усольска, но почему-то мне кажется что вопросы твои не будут интересом дилетанта к вензелькам на доме какого-нибудь местного дворянина.
– Вензельки – это не так уж плохо. Что ты знаешь про Больничную улицу?
– На ней наша городская больница, – улыбнулся Юра. – Насколько я помню здания больничного городка и первые кварталы улицы строились примерно одно время местным и приезжими строителями по эскизам достойных архитекторов.
– Что значит достойных? – поинтересовался Егор.
– Да значит, что здания были построены надолго, с правильной простой архитектурой и добротными материалами. Сотню лет они думаю уже набрали, а выглядят неплохо. Меня привлекали к процессу разработки документов по проведению работ в больничном городке лет пять назад. Помнится мне что все мы молодые и амбициозные архитекторы по началу фыркали убогой простой архитектуре, но могу сказать, что в конце концов, лучшее что можно было построить для больницы было построено в те далекие года, когда больница и появилась. И наша главная задача, это сохранить.
– А жилые дома на этой улице появились в то же время? – попросил уточнить Егор.
– Друг мой вот тебе не кажется, что выбранная тобой специальность как-то отвлекла тебя от многих очевидных страниц истории. Не ту науку ты выбрал... – многозначительно ответил он. – Если посмотреть на наш город сверху, то можно заметить замечательную закономерность, которую ты уже в общем-то уже подчеркнул. У нас есть несколько очевидных целевых зон. Зона образовательная, где вот уже столько лет живет и здравствует наш любимый и классический вуз. Зона развлекательная – где живут магазины, парки и театры. Зона рабочая – с нашими производствами тайными и явными. Зона административная. Кстати, тебе не кажется, что это очень удобно если что всех чиновников сразу подорвать можно? – усмехнулся он. – Ну и конечно территория, где тела наши человеческие заживляются, а души наши исцеляются. Может тебе литературу подобрать по истории родного края? – предложил Головлев.
– Да. Начинай формировать список, – усмехнулся Егор. – Скажи, а правильно я понимаю, что жилые дома на Больничной улице предназначались для врачей?
– Для медицинских работников мой дорогой, – подчеркнул Юра. – Для медицинских работников. Врачи и в то время, и в наше конечно тоже, это не подавляющая часть медицинской братии, но незаменимая. Но есть еще и другой персонал. Да, ты прав. Первоначальный гений какого-то архитектора воссоздал замечательную идею земского докторства, где медики жили рядом с работой и работали рядом с домом. Не знаю как долго эта идея воплощалась жизнь, но одно поколение наших докторов и медсестер точно жило в этих домах. Они и были и первыми жителями, и новоселами. Кстати, интересно сколько медиков сейчас живет в этих домах.
– Угу. А ты можешь достать планы домов.
– Ну в принципе да. Но они же типовые.
– Ну тогда задача будет легче. Когда достанешь?
– Да завтра откроется управление архитектуры и попрошу снять копию с планов.
– А можно меня туда отвести чтоб материалы почитать?
– Че задумал? – заинтересовался Юра.
– Задумал подумать, – Егор отхлебнул из бокала чая. – Так когда ждать звонка? – поинтересовался он.
– Давай до обеда узнаю, после обеда позвоню, – заулыбался Юра.
– Буду ждать с нетерпением, – кивнул головой как бы подтверждая всю важность предстоящего ожидания Ильницкий.
– Будешь куда ж ты денешься, – хмыкнул в ответ Головлев.
– Хвались чем промышляешь в данный момент? – вроде как совершенно искренне интересуясь, но в то же время отвлекая от других вопросов на заданную Егором тему поинтересовался воскресный гость.
Егор пробыл в гостях еще около часа, выпив при этом две или три огромные чашки чая и наговорившись на тему архитектуры года на два вперед.
Возвращаясь домой все тем же путем что и утром, он не смог избежать искушения и снова зашел во владения дома номер 8 по Больничной улице. Уже стемнело и город зажег фонари. Во дворе было тихо. Осмотрев еще раз внимательно окружающую здание обстановку, он просочился сквозь приоткрытую дверь в подъезд.
Старые, наполовину деревянные, стены и широкая добротная лестница приковывали к себе взгляд. «Если здесь сделать ремонт, то получится неплохо,» – подумалось ему. В коридоре горел свет. Егор поднялся на второй этаж и позвонил в дверь квартиры. В общем на этой лестничной клетке было тихо. В отличии от первого этажа, где жизнь кипела во всю. Егор прислонился к двери и еще раз позвонил в звонок. Дав возможность хоть кому-то подать признаки жизни, он внимательно рассматривал двери, стены, большое арочное окно. Дом был интересным. Он не был похож на другие дома.
Позвонил он и в третий раз и, так и не дождавшись никакого отклика, почти сразу услышал шум заехавшей во двор машины. Спустившись по лестнице и выйдя на открытый воздух, Егор столкнулся с мрачной глыбой в красной куртке.
– Добрый вечер, – сказал Ильницкий.
– Вам виднее, – с сомнением ответил бугай в куртке.
– Ильницкому захотелось улыбнуться от такого ответа, поскольку агрессии в ответе соседа Дубновой не было. Неизвестно насколько активной была жизнь подъезда до первого исчезновения разыскиваемой личности, однако за те две недели, что за домом велось пристальное наблюдение особых тусовок здесь не наблюдалось. Но Ильницкий отметил для себя, что сосед не удивился чужому человеку, вышедшему из подъезда. «Хотя с другой стороны», – подумал Егор – «Тут не одна и не две квартиры. Тут их целых восемь».
– Который раз не могу застать вашу соседку по лестничной клетке. Не подскажите, где ее можно найти или когда застать дома? – Ильницкий старался говорить максимально непринужденно.
– Нет, – спокойно ответил мрачный сосед и добавил. – Сам ищи.
– Ясно, – Егор кивнул головой и направился к выходу из двора.
Забавный хмурый сосед заинтересовал его, и он подумал, что завтра узнает больше жителях этого странного дома. Было в нем что-то то ли знакомое, то ли внушающее.
Вечерняя дорога домой была уже не таким преодолением, как путь в город. Подвиг был совершен с утра. Алкоголь выветрился, организм чувствовал себя лучше, мысли бурно кипели в голове. Егор понял, что в его действиях за последние две недели была одна большая ошибка – он поверил на слово всему тому, что рассказал Петр Алексеевич про Дубнову и посчитал эту информацию достаточной и полной. А вот судя по тому, как данный индивид два раза за последние две недели обвел вокруг пальцев десяток людей ее ищущих, то все было не так забавно скучно и предсказуемо понятно, как казалось изначально.
Он был неправ. Как ему изначально не хотелось заниматься эти делом – так он им и не занимался. Он принял за истину все то, что было ему сказано. И не пытался узнать, а что на самом деле истина.
Завтра будет понедельник и Ильницкий понимал, что его он проведет не на своей работе, а в других местах, общаясь с разными людьми. Поэтому придя домой он созвонился с Андреем Поздышевым и проговорил с ним дела которые необходимо было сделать в его отсутствие в рабочем пространстве.
На том воскресенье было признано состоявшимся и достаточным.
Все остальное могло случиться только в понедельник.
* * *
Через два часа в городской больнице в палате интенсивной терапии мужчина в медицинском костюме внимательно просматривал больничную карту пациента.
В полутемной комнате горели ночные лампы и успокаивающе пищала техника. Рослый врач с внушительной бородой и, удивительно не вписывающейся в весь образ серьезного мужчины, цветной шапочкой, сосредоточенно и скрупулезно просматривал данные за день.
– Ты разве сегодня дежуришь? – поинтересовался сонный женский голос с дивана у противоположной стены.
В затемненной комнате был виден только силуэт, сидящий на не менее темном по виду предмете мягкой мебели.
– Да моя смена, – ответил он. – Давно заснула?
– Да нет, – ответил просыпающийся голос, видимо зевая.
– Ну что ж Анна Алексеевна… Как смотрю я вы сохраняете бунтарский нрав и позицию отрицания всех общепринятых правил и норм, – вздохнул мрачный доктор, обращаясь к девушке, лежащей на больничной койке.
– Ну это она всегда могла… к сожалению, – как-то обреченно ответила тень на диване. – Мы отправили данные в Москву.
– Её ищут, – сказал врач то ли продолжая тему разговора, то ли меняя ее.
– Ну и почему-то меня это не удивляет, – все еще сонно сказал женский голос. – Знаешь кто?
– Ну я как-то не специалист по местным «авторитетам». Я врач... – начал говорить он, но тут дверь палаты открылась, и в нее заглянула молоденькая и очень хрупкая медсестра. Пропищав писклявым голоском «Глеб Алексеевич операционная готова» она скрылась за дверью.
– Успехов, – пожелал сонный женский голос.
– Спасибо. Поспи, – ответил он и вышел из палаты прикрыв за собой дверь.