Глава 3. Очен НЬ видные сложности

Следующий день поставил еще больше вопросов, чем дал ответов.
Еще до обеда Егор попал в управление архитектуры, а потом в архив, где перед его взорами предстала схема типовых домов, к которым не относился дом номер 8 по улице Больничной. Перерыв всю остальную документацию, но так и не найдя правильного плана, Ильницкий позвонил Юре Головлеву и попросил найти кто сможет ему рассказать про застройку города вообще и Больничную улицу в частности.
Не без интересным фактом стало и то, что в домовой книге не было записи о прописке в квартире № 5 никакой Анны Дубновой.
Как будто ее не существовало.
Все записи о доме велись чрезвычайно запутанно и вместо росписи по квартирам был общий список, в котором были записаны подряд все фамилии. Правда фамилия Дубновых все же встречалась в начале книги, где даты были 1930 годы.
Вычитав фамилии за последние тридцать-сорок лет Егор переписал их на листок:

1. Сазоновы,
2. Степновы,
3. Стрельниковы,
4. Гашковы,
5. Егоровы,
6. Нефедовы,
7. Струкалины.

Набрав Стаса, он договорился о встрече в одной из местных кофеен и по дороге туда за рулем автомобиля начал слушать по громкой связи телефона лекцию какого-то коллеги Головлева, о том что он знает про «Дом № 8 по Больничной улице» в частности, и город Усольск в общем. Проведя за прослушиванием аудиоурока по архитектуре достаточное время, Ильницкий смог понять одно – интуиция его не обманула – дом действительно был необычным.
Построился он, наряду с остальными зданиями улицы, в первой четверти двадцатого века. Приехавший в этот дивный городок среди лиственниц представитель знатного рода с большим состоянием и серьезным образованием Иван Александрович Дубнов стал впоследствии крупным исследователем в области биологии, а в то время был подающим надежды и достаточно молодым биологом. В начале прошлого столетия он с молодой женой и серьезным наследством оказался здесь, видимо сбегая от перспектив быть обобранным до нитки советской властью. В этом чудном месте по велению сердца, а может чтобы фамильное состояние не растащили рьяные революционеры по своим сейфам, Дубнов стал инициатором строительства больницы и института. Больница была построена в первую очередь. В эти важные объекты и вложил большую часть своих средств Иван Александрович. Деньги были потрачены не впустую, поскольку контролируя и строительство и расходы на такое важное дело, Дубнов смог создать лучшую больницу в регионе на долгие годы. Согласно ходившей тогда официальной версии, больница и дома для врачей строились на деньги меценатов. Хотя, впоследствии, были подтверждения, что все средства шли только от одного Дубнова.
До момента пока не были построены лаборатории института, Иван Александрович и его жена Александра Егоровна работали в помещениях лабораторий больницы. Позже, долгое время, они возглавляли исследовательский центр в созданном институте.
Появление такой крупной и хорошо оснащенной больницы, а также учебного заведения стало важным и решающим событием в истории развития города. Сюда приехало большое количество ученых и врачей, скорее всего опять же бежавших от преследования советской власти в отдаленные места от просветленной революционными массами столицы и центральной России.
Вот так получается и появился этот странно притягивающий и не отпускающий город. Егор про себя подумал, что действительно важным критерием его проживания в нем было ощущение защищенности и спокойствия.
Еще говорили, что в семье Дубновых была великолепная библиотека изданий, привезенных из разных частей света. Однако данные слухи так и остались неподтвержденными. Сама семья жила достаточно замкнуто. Все ее члены были погружены в работу.
В городской больнице все же было время, когда ее возглавлял человек с фамилией Дубнов, правда это был не основатель и строитель, а его сын. Михаил Иванович Дубнов был врачом-хирургом и достаточно долгое руководил больницей, а затем уйдя с должности главного врача и заведующего, работал рядовым хирургом.
Его женой стала Екатерина Ивановна Дубнова, которая так же была медиком и родилась в потомственной семье врачей. У Михаила Ивановича и Екатерины Ивановны была единственная дочь, которая погибла в автокатастрофе в начале девяностых. Согласно логике, род Дубновых прервался, посколько выйдя замуж дочь Елизавета взяла фамилию мужа.
Дом же по улице «Больничной № 8» был построен для Дубновых и спроектирован под руководством Ивана Александровича. В этом доме жила семья Дубновых, а также семьи первых врачей больницы. Дом был построен одним из первых и о внутренней планировке его нет никакой информации.
Несколько лет назад был слух что кто-то из неместных архитекторов разыскивает хозяина дома для того, чтобы получить доступ к внутреннему убранству. Смог ли найти этот человек собственника дома неизвестно.
Егора заинтересовал этот факт, и он попытался выяснить у «докладчика» что значит «найти» собственника. На этот вопрос Ильницкий получил ответ, что точной сути лектор не помнит. Просто для того, чтобы иметь доступ к зданию, являющемуся многоквартирным домом, необходимо получить согласие всех собственников.
Итак, информация оказалась как минимум познавательной, а как максимум – полезной.
К шести вечера в кофейню приехал Стас и Ильницкий указал ему направление действий и желаемых результатах. Сам Егор решил добыть информацию о собственниках здания.
На этом приключения понедельника закончились и вечер Егор провел в бильярдной с Андреем Поздышевым. Поскольку информации уже за день было добыто немало, то на темное время суток Ильницкий отключил мозг и включил физику.
* * *
На следующее утро у Егора «появилось в рукаве» еще две информационные части общего пазла, которые при первоначальном прочтении более усложняли и путали все узнанное ранее, чем помогали расставить все точки на «и».
Собственником здания, согласно регистрационной палате, являлось одно физическое лицо, а именно – Стрельникова Мария Алексеевна. А вот где находилось это физическое лицо было непонятно. Данных о регистрации по месту пребывания найти не удалось. Странен был и тот факт, что здание в котором проживал почти десяток семей, оказывается, принадлежало одному человеку. В данных о праве собственности не было нумерации квартир, а указывалась общая площадь. Кроме того, существовало и еще одно свидетельство на землю, на которой находился дом и прилегающую территорию. Это право собственности было зафиксировано в 2005 году и по данным до этого этот объект также принадлежал одному собственнику.
Еще здание являлось объектом культурного наследия и охранное обязательство также было выдано госпоже Стрельниковой.
Утром Стас прислал документы с данными на жильцов.
В общем списке оказались две фамилии одиноких людей – Глеба Алексеевича Струкалина и Анны Алексеевны Стрельниковой.
По сопоставлению фактов Егор предположил, что тот хмурый великан в красной куртке и являлся Струкалиным. Как оказалось он был доктором городской больницы и хирургом заодно.
Кстати, доктором он был не в первом поколении.
Но это был не просто доктор и не просто хирург. Глеб Струкалин был очень известным нейрохирургом в России и заведующий нейрохирургическим отделением в городской больнице.
В этом доме на Больничной прожили три поколения его предков. Струкалин был неженат. Увлекался рыбалкой. Много работал и еще больше спасал жизней.
Только после подсказок Стаса в памяти Ильницкого выстроилась логика неподдающегося классификации и анализу непонятного ощущения при встрече с этим громилой в пуховике. Рост у Егора и Струкалина был примерно одинаковый, а вот по мышечной массе Ильницкий явно проигрывал представителю медицинской династии. Струкалин был широк в плечах и мускулист. Что и удивляло при его профессиональной деятельности. Главное же и неясное чувство, что терзало Ильницкого заключалось, как оказалось потом, в пуховике. Струкалин был в красном пуховике при встречах с ним. Как сказал Стас этот самый красный пуховик знает весь город. Все и вся в Усольске знали, что высокий мужчина в красном пуховике на гагачьем пуху с меховым капюшоном это заведующий нейрохирургией. Не было больше такого второго красного пуховика в этом городе. Стас улыбаясь сказал, что любой ребенок и старая бабушка этого города скажет кто такой этот верзила в красном пуховике. Другого такого великого доктора нет ни в этом городе, ни в этом регионе. И столько спасенных жизней и счастливых семей, сколько числится на Струкалине, нет пожалуй даже у апостола Петра. Поэтому все авторитеты и бандиты, мелкое жулье и шпана, бизнесмены и чиновники, а также простые жители этого затерянного в елках и лиственнице города свято оберегали жизнь этого святилы, который почему-то, слава богу, не уехал ни в столицу ни заграницу, а жил и работал там, где родился.
По прописке в доме числилась еще Анна Алексеевна Стрельникова. Но эта фамилия не была известна во врачебных кругах и соответственно было пока непонятно какое отношение она имела к дому. Кроме того, получается, что Стрельниковых было двое, а вернее две. Учитывая одну фамилию и отчество видимо это были сестры. Та, что была прописана, не являлась «хозяйкой медной горы», а та что являлась хозяйкой была неизвестно где.
Ильницкий целый день переваривал свалившуюся на него информацию и пытался работать параллельно своими основными делами. Ближе к вечеру опять и снова позвонил Стас.
- Добрый. Информация устроила? – поинтересовался он.
- Да. Вполне, – ответил Егор.
- Что-то еще надо?
- Найти ответ на пару вопросов, – усмехнулся Ильницкий.
- Каких? – серьезно спросил Стас.
- Ну например, Анна Дубнова – это настоящая личность, которая неизвестно на каких правах жила и живет в этом доме, или кто-то из его жительниц или нежительниц, взявшая подобный псевдоним. Фамилия Дубновых имеет отношение к этому дому. Думаю, Анн там тоже найдется парочку. Одна даже официально прописана, правда фамилия другая. Далее интересно кто такая владелица всего дома и почему дом полностью ее, – продолжил Егор.
- Владелица какого дома? – непонимающе спросил Стас.
- А это ты не в курсе. Ничего страшного. И в-третьих, где наша Анна Дубнова скрывалась в течение двух недель в нашем городе? Всех друзей мы прошерстили. Все злачные места проискали. Если верить в то, что она не смогла выскочить из города, то…?
- В милиции или в больнице, – ровно ответил на последний вопрос Стас.
- Поясни, – ровным голосом попросил Егор, но в ушах у него застучало набатом.
- Ну две недели это 14 дней. Можно предположить, что это либо посидеть в камере на 15 суток, либо в стандарте на 10-14 дней кладут в больницу. Конечно, есть еще морги, но мы там смотрели по приметам, а не по фамилии. И потом она же появилась дома.
Ильницкого будто молнией ударило. Больница и милиция. Он даже не подумал об этом. В больнице вообще работает сосед Струкалин, а учитывая его всеобъемлющий ответ – «Сам ищи» – вполне может быть, что он-то знал правильный ответ.
- Ну тогда ты сам напросился со своей умной головой. Давай узнавай кто из нашего списка прописанных фамилий плюс Дубнова женского пола числились или числятся в данных местах пребывания.
Положив трубку, Егор почувствовал уверенность, что он услышит звонок Стаса с информацией, что в больнице есть пациент, подходящий по описанию.
Он доел свой ужин и направился в спальню одеваться.
Меньше чем через час позвонил Стас – в городской больнице в хирургическом отделении действительно числился пациент из списка фамилий данного Стасу. Ей была Анна Стрельникова, поступившая больше двух недель назад.
Егор договорился со Стасом встретиться у входа в больничный городок. Время было уже около восьми и наверняка у врачей будет много вопросов, но Ильницкий считал, что существует вероятность очередного исчезновения и поэтому предпочитал в этот раз подстраховаться и принять все возможные меры для более быстрого решения проблемы, с которой к нему обратился Петр Алексеевич.
* * *
В восемь вечера Егор Ильницкий открыл дверь здания хирургического корпуса и начал свое проникновение в палату нейрохирургического отделения.
«Проникновение» на удивление получилось.
Без скандалов и истерик.
Коридор был пуст.
Освещение в нем приглушено.
Пост медсестры, длинного проходного пространства одинок и покинут.
В большой комнате с успокаивающим освещением стояла внушительная светлая кровать, более напоминающая какое-то футуристическое сооружение. Девушка, окутанная проводами и датчиками, была похожа на ту, что он видел выходящей из «Дома на Больничной». Хотя там в темноте и полумраке двора трудно было понять. А вот с фотографией было стопроцентное совпадение.
Проскользив взглядом по медицинскому оборудованию, Егор увидел карточку у кровати. «Какое счастье, что доктора сейчас ленятся писать от руки», - подумал он про себя, читая напечатанный бланк описания больного.

ФИО: Анна Алексеевна Стрельникова
Дата рождения: 13 ноября 1985 года
Дата поступления в больницу: 15 ноября 2018 года
Дата выписки из больницы: _____________________.
Диагноз: кома III степени.

Открывшаяся, внезапно и невозможно громко, дверь палаты, впустила ненадолго коридорный свет внутрь и Ильницкий услышал знакомый голос.
- В обычный палатах посещение пациентов разрешено в дневные часы, а вы находитесь к тому же в палате интенсивной терапии, куда вход запрещен, – указал мужской голос, который принадлежал соседу и, как оказалось, доктору.
Егор обернулся и встретился взглядом с Глебом Алексеевичем Струкалиным, одетым в больничную форму. Без пуховика он производил еще более внушительное впечатление, потому что если не улице габариты его фигуры можно было списать на зимнюю экипировку, то в помещении создавалось ощущение что пуховик его преуменьшает. Врачебная форма демонстрировала все формы в подробностях. Борода, придавала доктору весомости и какой-то еще большей внушительности. А разноцветная шапочка на голове нисколько не смягчала ощущение физической силы и мощности.
Рядом со Струкалиным, судя по всему, находилась медсестра, поскольку силуэт был гораздо меньше. Ильницкому было важно смотреть в глаза доктору неотрывно, чтобы заставить нервничать. То, что его пристальный взгляд мог разнервировать он знал наверняка. Но доктор был и сам не промах.
- Я в курсе, – ответил Егор, продолжая показательно рассматривать врача. – Можно узнать о состоянии больной? – спокойно спросил он.
- Больная поступила в травматической коме. В первые дни для избежания аспирации был поставлен назогастральный зонд, далее переведена на ИВЛ. Состояние стабильное, – произнес женский голос, принадлежавший не ясному силуэту, стоявшему почти за спиной Струкалина.
В этот момент еще раз распахнулась дверь палаты и молоденькое заглянувшее личико в больничной шапочке сказало:
- Глеб Алексеевич приехала травма. Показания к аневризме, – и говорящее личико исчезло в проеме не дождавшись ответа.
- Глеб Алексеевич иди, – произнес женский голос из темноты комнаты.
Видно было, что Струкалину не понравилось прозвучавшее предложение. Видно было что доктор не хотел оставлять незапланированного гостя ни в палате, ни наедине со своей сопровождающей.
- Уверена, что молодой человек не станет стрелять, бить посуду или… портить аппарату, – произнес усталый голос из сумрака комнаты, будто читая мысли Егора, и мягко напомнил. – Больные ждут.
Мужской силуэт исчез безмолвно и демонстративно недовольно, но все же аккуратно прикрыв за собой дверь. Ильницкий опять поразился как такая гора мышц может столь тихо передвигаться. У Егора болели глаза и он в таком приглушенном свете все никак не мог рассмотреть лицо женского силуэта, которое так замечательно «рулила» тут всем. Но по спине его прошелся-таки неприятно-настораживающий озноб и в очередной раз появилось настороженное ощущение. Он казался себе глупым щенком, который по неопытности засунул наивную мордочку во вроде бы заячью нору, а погрузившись по самую шею в вышеуказанное место обнаружил внутри зверя совершенно иной весовой и хищной категории.
И конечно за посланную в его направлении фразу «молодой человек» он был готов как минимум ответить форматом «женщина». Ситуация в общем уже в который раз складывалась не понятным для него образом. И ему это не нравилось. Ему уже в третий раз за последние две недели приходилось находиться в ситуации, когда он считал, что приближается к разгадке, а в результате оказывался перед грудой еще более запутанных загадок и задач.
Ильницкий сделал несколько шагов по комнате, – пару до окна, потом до дивана, – и повернувшись в сторону кровати оценивающе рассматривал женский силуэт, стоящий к нему спиной.
Джинсы. Брюки. Темные волосы в хвостике.
- Вы кто? – спросил он.
Ее плечи опустились на выдохе, а руки потерли виски.
- А вы? – получил он в ответ от нее.
- Человек, – ответил он даже не намереваясь.
- Ну и что же такого вам сделала Анна Алексеевна Стрельникова? – продолжил женский силуэт допрос.
- Мне ничего.
- Tr;s bien, – выдохнула девушка. – А кому сделала? – продолжился допрос первой степени спокойным и, кажется, усталым голосом.
Глаза у Ильницкого привыкли к темноте. Все это время он стоял у дивана и смотрел на удивительно прямую спину и слегка наклоненную в сторону голову.
- Не уверен... – начала Егор, как дверь палаты открылась в нее вошла еще одна дама уже более серьезного возраста.
На ее плечах был накинут халат. Небольшого роста, пожилых лет, отточенных манер. Даже то как она закрывала дверь палаты, выдавало ее, видимо, благородное происхождение, так модное в настоящее время, ну либо безукоризненно хорошее воспитание.
- Машенька, – произнесла она заботливой интонацией, обращаясь к девушке в пиджаке.
Та в свою очередь развернулась к ней лицом и почти улыбнулась. Егор в этот момент смог рассмотреть ее профиль. А пожилая дама в этот момент обратила внимание на него.
- А что это за молодой человек? – поинтересовалась она у своей собеседницы.
- «Молодой человек», – акцентировала собеседница, – настойчиво искал Анну Алексеевну.
- А вы кто, если не секрет? – поинтересовалась пожилая дама.
Егор улыбнулся и в этот момент перевел взгляд с дамы на девушку, и наконец-то увидел ее лицо целиком в приемлемом освещении.
- Егор Александрович Ильницкий, – ответил он в некотором недоумении, поскольку во-первых он не собирался называть свое имя, а во-вторых на него пристально смотрело точно такое же лицо, которое несколько минут назад он рассматривал на больничной койке.
- Вы близнецы? – поинтересовался он у «Машеньки».
- Нет все-таки я склонна думать, что мы двойняшки, – ответила девушка задумчиво рассматривая его.
Егору было неудобно под ее пристальным взглядом. И к тому же, с другой стороны, еще одна пара женских глаз смотрела не него так же заинтересованно.
- Меня зовут Мария Алексеевна Стрельникова, – произнесла она все так же спокойно. – Я сестра Ани. Она вам ничего не рассказывала обо мне? – поинтересовалась Маша все так же спокойно.
- Нет, – ответил он уклончиво. – Пожалуй я не буду вас сейчас больше беспокоить. Возможно, завтра нам стоит встретиться и поговорить? – предложил он, сам удивившись своей фразе.
- Да давайте. Приходите в больницу после трех.
- Егор кивнул головой. Отвел взгляд и вышел в коридор. Направляясь по вечернему пустому коридору к выходу, он ругал себя и улыбался одновременно. На улице его ждал Стас.
Пошел мелкий снег. Стас стоял около одного из деревьев рядом с дорожкой и пил кофе из большого бумажного стакана с красивым логотипом в виде кофейного дерева.
- Получилось? – поинтересовался он у подошедшего Ильницкого.
- Не то слово, – улыбнулся Егор. – Аж два раза можно сказать, – ответил он, отхлебывая из второй чашки кофе, протянутой ему Стасом. – Я хочу коньяку, – заключил он и поинтересовался. – Будешь?
- Ну судя по интонациям твоего предложения лучше мне пить с тобой, – улыбнулся Стас.
- Егору стало очень легко и спокойно.
- В общем их две, – задумчиво заявил он Стасу.
- Кого?
- Стрельниковых. Есть две сестры. Они двойняшки. Одна, похоже наша пропажа лежит в коме уже две недели. А вторая сидит в ее палате.
- А Стрельникова это Дубнова? – уточнил Стас.
- Да. Анна Александровна Стрельникова и есть Анна Дубнова.
- Она никогда не говорила про сестру, – высказал Стас.
- Ну тебе лучше знать. Я ее вообще ни разу не видел.
- Так если Анна две недели в коме, то в квартире появлялась ее сестра? Похоже на то. И поскольку она ушла от наших глаз, то девушка не так проста, как нам бы хотелось. Ну и мы вели себя как болваны, устраивая показательную засаду. Надо время и надо думать. Завтра в три она сказала, что можно встретиться здесь. И завтра к трем надо узнать кто такая Мария Стрельникова.