Про прялки, шерсть и пряжу

Козы у нас были белошерстные, с белым нежным ангорским пухом, который вычесывали специальной металлической щёткой. Баба пряла потом их шерсть на своей прялке. Сначала у неё она была ручная — деревянное колесо-штурвал с педалью внизу и катушкой для наматывания сверху. От нажатия ногой на педаль колесо приводилось в движение, разрезая воздух тихим ритмичным шуршанием. Прялка послушно затягивала хлопья шерсти, которые не спеша подавала ей баба, погрузившись в своё молчаливое занятие, сгорбившись над нитями. Потом у нас появилась электрическая прялка, она стояла на табурете, и, словно маленькая хищница-пчела, с жадностью заглатывала шерсть она из бабиных морщинистых рук.


Воздушный козий пух превращался в тонкие нити, наматываясь на катушку прялки. Из ан-горки потом вязали кружевные шали. Раньше они были в моде, и они были очень тёплыми, согревая в наши колючие морозы. Баранья шерсть пахла сараем, крошки сена и сухого навоза запутывались в этой жёлтой вате и осыпались потом в подол бабиного фартука. Потом, когда баба распутывала накрученные нити, наматывая их нам на запястья, мы помогали ей перевязывать мотки в четырёх местах. Так их потом стирали или иногда красили специальной краской. Крашеная пряжа добавлялась к белой или превращалась в радужные полоски на шерстяных носках и каёмках для шарфов.


После стирки нитки становились мягкими, шелковистыми, с особым душистым домашним духом, которым пахли наши вязаные шапки, шарфы и вязаные рукавицы. Особенно когда приходишь домой весь в снегу после катания на санках и кладёшь рукавички сушиться.