Беседы с мудрецами Питер Устинов

  Сегодня сотрудник негламурного журнала «Экспромт» М. Михайлов, набравшись смелости,  вступил в воображаемую беседу со знаменитым английским актером, режиссером и  писателем Питером Устиновым.
 Предлагаем вашему вниманию запись их беседы:
 
Питер Александр Устинов (англ. Sir Peter Alexander Ustinov;
16 апреля 1921, Лондон — 28 марта 2004, Женолье, кантон Во, Швейцария) —
британский актёр театра и кино, кинорежиссёр, постановщик опер и драматических спектаклей, драматург, сценарист, писатель, газетный и журнальный колумнист, теле- и радиоведущий, продюсер.
Лауреат премий «Оскар», «Эмми», «Грэмми», BAFTA, командор ордена Британской империи, рыцарь-бакалавр.

 «Я родился англичанином без капли английской крови»

М. – Уважаемый мистер Устинов, известная канадская писательница Маргарет Элеанор Этвуд заметила, что «ответы, которые дают тебе книги, зависят от вопросов, которые ты задаёшь».  Это же относится к беседам: ведь от того, сумеешь ли точно сформулировать вопрос, зависит, насколько тебя удовлетворит  ответ собеседника. Вы с этим согласны?

П. У. – До сих пор человек мучился вопросами, на которые не было ответов; теперь, благодаря компьютерам, мы стоим под градом ответов, на которые нет вопросов.

М. – Да, но мы можем выбирать только те ответы, для которых у нас возникли вопросы.   Итак, мой первый вопрос. Вы родились в Лондоне в многонациональной семье Устиновых-Бенуа. Кем Вы себя ощущаете в большей степени: русским, немцем или англичанином?

П. У. – Я родился англичанином без капли английской крови.

М. – В чем отличие национального характера русских и англичан?

П. У. – Я уверен, что русский характер сформирован необозримыми пространствами России. Здесь любой случайный попутчик за две минуты поведает вам историю своего развода и самоубийства своей матери, — потому что русские отчаянно хотят создать у вас впечатление, что их страна меньше, чем она есть на самом деле. В Англии, если восемь человек оказались в одном купе, они делают вид, что не замечают друг друга, — чтобы создать впечатление, что их страна больше, чем она есть на самом деле.
 
М. – Интересное замечание. А вот чем Англия всегда славилась – так это своим образованием. По сей день состоятельные люди из разных стран посылают детей учиться именно в ней.

П. У. – Британское образование, вероятно, лучшее в мире, если вы способны его пережить; в противном случае вам не остается ничего лучшего, чем дипломатический корпус.

М. – Но быть дипломатом очень престижно, разве нет?

П. У. – В наши дни дипломат – всего лишь старший официант, которому иногда разрешают сесть.

М. – Тогда понятно, почему Вы не стали дипломатом. Однако Ваши способности к изучению языков могли бы пригодиться на этом поприще. Ведь Вы – полиглот.

П. У. – Люди, которые знают слишком много языков, редко имеют что сказать на любом из них.

М. – К Вам это явно не относится: Вы обладали столькими способностями!

П. У. – Человек, наделенный слишком многими способностями, кончает свою карьеру в должности переводчика в ООН.

М. – А разве это не очень важная и ответственная работа?

П. У. – Думаю, многих серьезных кризисов удалось избежать потому, что переводчик намеренно или случайно исказил то, что один государственный муж сказал другому.

М. – А вот если бы был единый язык, что-то вроде эсперанто, на котором говорили все народы, это помогло бы людям лучше понимать друг друга и избегать конфликтов?

П. У. – Я не сторонник универсального языка. Конец истории с Вавилонской башней мне по душе. Если бы все мы понимали друг друга без переводчиков, мы бы давно уже погубили друг друга.

М. – К несчастью, усилия переводчиков не останавливают воюющие стороны от взаимного истребления. История показывает, что люди всегда или воюют, или готовятся к войне. Вы тоже были участником Второй мировой войны, воевали за Великобританию. Пригодился ли Вам этот опыт в дальнейшей жизни? Какой урок Вы извлекли?
 
П. У. – Чему научила меня служба в армии? Если ты хочешь сделать что-либо плохо, на это уйдет не меньше труда, чем если бы ты хотел сделать это хорошо.

М. – Это важно вовремя понять. Есть мнение, что плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Вы мечтали?

П. У. – Генералы – поразительный случай задержки в развитии. Кто из нас в пять лет не мечтал быть генералом?

М. – А стать королем Вы не мечтали? Какие реформы Вы провели бы в первую очередь, если бы Вам предложили побыть королем один день? Что-то срочно нуждается в изменениях?

П. У. – Если бы я на один день стал королем, я подождал бы с реформами до завтра.

М. – Это мудро: реформы нередко длятся годами, и результат не всегда предсказуем.
Однако и карьера политика Вас не привлекала. Вы не думаете, что политика в чем-то сродни искусству?

П. У. – Политика есть искусство удерживать людей от участия в делах, которые их прямо касаются.

М. – Да, Вы занялись делом более благородным. Но почему стали именно актером?

П. У. – Отец хотел, чтобы я стал адвокатом. Я стал актером – профессия, в сущности, та же самая, только менее опасная для всех остальных.

М. – Действительно, актер проживает много жизней и примеряет на себя разные роли, в том числе королей. Однако надо обладать изумительной памятью, чтобы выучить столько текстов, иногда довольно посредственных.

П. У. – Среди актеров существует убеждение, что хороший текст выучить легче. Я в это не верю. Я полагаю, что хороший текст выучить труднее, но еще труднее его забыть.

М. –  В 50-ые годы прошлого века Вы  стали писать и ставить свои пьесы и играть в них. Что побудило Вас стать драматургом?

П. У. – Драматургия выше актерской игры. Играть хорошо, разумеется, трудно. Но написать плохую пьесу труднее, чем плохо сыграть свою роль.

М. – Понятно. Вы перепробовали столько профессий, что их хватило бы на десяток человек. Это жажда новых впечатлений  заставляла Вас постоянно менять род занятий?

П. У. – Я верю, что новичкам везет. Вот почему я так часто берусь за что-нибудь новое.

М. – А в личных отношениях Вы тоже ищете новизны? Или предпочитаете старых друзей?

П. У. – Я не разделяю общего мнения, будто друзьями становятся люди, которые нам особенно нравятся; по большей части это люди, которые нам встретились раньше других.

М. – Тех друзей, которые встретились когда-то давно, Вы тоже выбирали из многих.
Какие качества привлекают Вас в людях?

П. У. – Мы восхищаемся людьми за их силу, но любим их за их слабость.

М. – Наверное, это особенно относится к женщинам. Что Вы думаете о браке?

П. У. – Для мужчины брак означает старт, для женщины – приземление.

М. – Если старт был удачный, то, вероятно, счастье человеку обеспечено?

П. У. – Бог создал мужчину, а потом снабдил его компаньоншей, чтобы дать ему сильнее почувствовать свое одиночество.

М. – Вряд ли в этом было Его намерение.

П. У. – Наш Господь был холостяком, поэтому можно предположить, что его указания по этой части носили скорее теоретический, чем практический характер.

М. – Тем не менее, дети наверняка приносят радость.

П. У. – Я всегда с трудом ладил с детьми – даже когда сам был ребенком.

М. – А когда стали отцом семейства?

П. У. – У меня три дочери; вероятно, поэтому я сыграл короля Лира почти без репетиций.

М. – Неужели все так трагично? Чем Вы это объясняете?

П. У. – Родители – это кость, на которой дети точат свои зубы.

М. – В таком случае, хорошо заниматься своим делом и не зависеть от ближних.

П. У. – Я продолжаю работать в театре, потому что даже в своем возрасте я чувствую себя немного лучше после спектакля, чем до него, и я считаю это занятие более интеллигентным и прибыльным, чем бег трусцой.

М. – Кстати, что Вы думаете о беге трусцой и вообще о здоровом образе жизни?
Ведь с возрастом приходится все больше думать о здоровье.

П. У. – В Голливуде полно пятидесятилетних мужчин, которые следят за собой так тщательно, что можно принять их за очень здоровых шестидесятилетних.

М. – А Вам хотелось бы стать долгожителем?

П. У. – Жизнь слишком коротка, но было бы сущим кошмаром, будь она слишком длинна.

М. – Думаете, с возрастом портится здоровье и ухудшается качество жизни?

П. У. – В мои годы меня заботит не столько качество жизни, сколько количество.

М. – Понятно. А есть у старости какие-то преимущества?

П. У. – Я заметил, что чем старше я становлюсь, тем внимательнее меня слушают, хотя говорю я то же самое, что и раньше.

М. – Если так, то, вероятно, стоит писать мемуары? Впрочем, остроумный Е. Лец написал: «Мемуары: публичная исповедь в грехах своих ближних». А Вы как считаете?

П. У. – Раньше зарабатывали на жизнь, публикуя свои мемуары; теперь зарабатывают еще больше, угрожая публикацией мемуаров.

М. – Думаю, так поступают немногие. Обычно у людей другие мотивы. Мой любимый актер и писатель  А. Ширвиндт в своей новой книге «В промежутках между» пишет: «Стариков тянет на сантименты. Сантименты – это воспоминания. Воспоминания – это или склеротический винегрет, или выдуманная нынче «историческая правда». Так или иначе, каждый человек, достигая почтенного возраста, оглядывается на пройденный путь и старается его осмыслить. Скажите нам на прощание, что Вы думаете о жизни?

П.У. – Жизнь, как заметил Джон Ф. Кеннеди, нечестный арбитр, но помни: иногда она ошибается в твою пользу.

На этой вполне оптимистической фразе закончилась наша беседа с удивительным человеком.