Проводы

   
  19 ноября 1969 год... Есиль...
  Сегодня ровно полвека, как меня забрали служить в ряды Советской Армии!. Полвека!... Как это было давно!... Как это было недавно!... Услужливая память необычайно легко и невесомо уносит в то далёко, где я был юн, полон сил и задора. Рой неосуществлённых планов и забористые мечты будоражили воображение и душу, не хило пьяня голову. Мне не полных девятнадцать и я впервые, надолго - целых два года, покину родителей, родных, друзей и знакомых. Покину отчий дом и любимый город, в котором всё мило и знакомо - до малейшей щербинки.
  Что ждёт меня в неведомой дали? Не знаю... Но я горд, что эти, долгих два года, изо дня в день, буду охранять, а если надо, то защищать покой дорогих мне людей, города, страны. Защищать, как это делали наши доблестные отцы и деды. И ни разу в голове, даже не ворохнулась мысль - косякнуть. Упаси Бог! Какой позор - несмываемый!...

  Такой погоды, как сегодня, то есть тогда, я не видел в Есиле отродясь. Уверенно катит вторая половина ноября, а на улице почти "Бабье лето". Тепло. Снега нет и в помине. Даже вольный ветер на время укротил свою удаль. По видимому, сама природа решила сделать щедрый подарок новобранцам, урывая ещё один день от истомившейся в ожидании Матушки - зимы.
  Есильский перрон... Скольких ты встретил и скольких проводил?... Сколько судеб на нём счастливо соединилось? А сколько порушилось? Что - то подсказывает о ничейном противоборстве. Увы, но подошла пора, когда он провожает и меня. Провожает вместе с городом... Чувствуется нечто особенное, витающее буквально во всём - вроде натянутой струны - коснись - зазвенит. Люблю я свой город - всей душой! И чувствую, что это взаимно.
 
  Нас призывников, не так много. Из знакомых вижу только Лёху Павлюкова. Остальные - человек двадцать - тридцать - совхозные ребята - да и не до них сейчас. Ещё больше провожающих. Если только со мной пришли: дед, мама - папа, тётя Нюра, сестрёнка - Валя, брат Николай - он ещё солобон и ему на гражданке тарахтеть, как тому котелку - медному. Пришли друзья, которых не забрали в Армию: Витька Волынкин, Сёма и многие другие. Подходит наш классный руководитель - Равиль Галиевич Елеусизов и от всей души желает всевозможных успехов. Я и Лёха - одноклассники и мы с учителем махнули по пятьдесят капель - теперь можно...
  В привокзальном сквере - совсем рядом, ребята тоже спешно, разливают дешёвый портвейн. Оно и понятно, ведь дежурный по станции объявляет о прибытии пассажирского поезда - НАШЕГО.
  Трясясь сухопарым телом, дед, горячо шепча напутствия, обнимает меня. По старчески, часто моргая - плачет. Слёзы быстро наполнив извилистые морщины, обильно смачивают бороду. Неуклюже согнувшись, я тоже что - то шепчу - невпопад - громко не могу. Нечто непривычное, похожее на ком, душит, перекрыв горло. Хорохорюсь, как могу, чтобы не дать волю слезам.
  Отец, шаркнув двухдневной щетиной, непривычно крепко прижимает к груди. От едва - едва сдерживаемых рыданий, его тело редко содрогается. Осипшим голосом он старается подбодрить - больше себя, и даёт советы из своего фронтового опыта.
  Мама... Ах мама - мама! Тебе сейчас тяжелее всех! Вовка ещё не дембельнулся, а тут я поспел... А там и Коля на подходе. Но она молодец - крепится изо всех материнских сил. Стараясь обнять, как можно плотней, тугой струной тянется повыше и плачет - плачет... 
  Поверьте, нет ничего горячее материнских слёз! И нет ничего чище! Опаляя, они выжигают в моей душонке всё мелочное и благодатно омывают наболевшее, вселяя твёрдую надежду, что с её молитвами, всё будет хорошо и рано или поздно, грядёт другая встреча, пусть тоже со слезами, но радостная.
  Сестрёнка с зарёванными глазами и припухшими губами, щедро и горячо осыпает лицо частыми поцелуями. Кто - то из девушек вторит ей, обещая ждать.
  Неумело чмокая всех подряд и совсем уж по - мужски похлопывая по плечам друзей, пытаюсь вырваться из рыдающего клубка. От невыносимых переживаний, с которыми столкнулся впервые, сердце готово лопнуть. Выручает громкая команда:
  - Призывникам, построиться!...
  Короткая перекличка...
  - По вагона-а-ам!
  Ловя последний взгляд и поцелуи любимых, мы, как можно быстрее садимся в вагон. Плотно прильнув к запотевшему стеклу, ненасытно смотрим и не можем насмотреться на дорогих нам людей, которые начинают всё быстрее и быстрее уплывать назад - в счастливое прошлое...
  ВОТ И ВСЁ!... Я СОЛДАТ, МАМА!...

  Да, с той поры минуло полнокровных пятьдесят лет! Но многие моменты и переживания помню настолько чётко, будто всё было вчера! За это время, жизнь хорошо подчистила ряды тех событий.
  Давно нет деда, двоюродного брата Сашки и отца. Не так давно нас покинули мама, тётя Нюра и брат Коля. Не прошло ещё и года, как к ним присоединился ещё один брат - Пётр. Да что тут говорить, если наша улица, не давно такая многолюдная и дружная, вымерла - полностью!
  Но жизнь идёт, внося свои коррективы. И мы благодарные судьбе, меряем её уже полувековыми вехами, а иногда, оставшимися днями, которые быстро убегая, тают, как прошлогодний снег...

  Ну а я, накапав в гранёный стакан чистейшего спирта - из давней заначки, прежде чем выпить, буду долго смотреть в одну точку, прокручивая те, наиприятнейшие моменты жизни, когда я сделал первый шаг во взрослость, чтобы стать мужчиной. И в тех воспоминаниях все живы и здоровы, дружны и любимы...