Выхожу один я на дорогу...

«ВЫХОЖУ ОДИН Я НА ДОРОГУ…»
Я часто слушаю этот романс в разном исполнении. И всегда он навевает думы о былом. Несколько лет назад похоронили мы на высоком берегу озера начальника отдела экологии районного совета. Совсем молодого, не было ему еще и сорока. Прекрасный семьянин. Остались сиротами два сына-школьника, жена-учительница и мать-старушка. Я хорошо его знал. Даже подобие стихов написал и прочитал во время прощания с ним.

И похоронили его на высоком берегу озера. Они с женой писали предложения, как сделать его более чистым и рыбным. И мне тогда, над свежей могилой, казалось, что лучшего места для погребения и не найти. И дуб посадили у подножия. Теперь он должен быть высоким. Так и крутилось в голове: «Надо мной, чтоб вечно зеленея, старый дуб склонялся и шумел…»

…Еще в техникуме, прочтя стихотворение М.Ю.Лермонтова, я моментально запомнил его. Потом услышал в чьем-то исполнении. Так и звучал во мне этот романс, заставляя задуматься над бытием, над условиями жизни. Пришло время, и меня призвали служить в Советскую армию. Я честно выполнял свой долг перед Родиной.

Осенью часть солдат отправили на заготовки дров: казарма и другие кабинеты отапливались дровами. Вывезли нас, человек пять, в лес, и мы двуручными пилами валили лиственницы. Ох, какие замечательные дрова!  Это был 1956 год. Лес еще не воровали и в Китай не вывозили. Не было у нас ни нормы, ни руководителя. Мы сами рано выходили на работу и возвращались с наступлением сумерек.  Прекрасно понимали, что без дров зимой будем мерзнуть.

Пришел грузовой автомобиль американского производства. Мы загрузили его под завязку. Двое решили сопровождать груз и уселись рядом с шофером. А мы остались в избушке ждать, когда вернутся. В тесной печурке горели лиственничные дрова.  Нависла тишина. Чтобы развеять ее, я запел:

- Выхожу один я на дорогу. Сквозь туман кремнистый путь блестит…

- А Дальше знаешь? - спросили меня парни. – Пой, разгоняй скуку.

И я продолжил. Голос у меня был чистый, натренирован в хоровом пении в техникуме. Звучал он вполне прилично. Мелодию я выдерживал. Так и пропел романс до конца.
Наступила тишина. И мой сослуживец с сожалением сказал:

- Я бы так не смог. Спой еще что-нибудь?

По моему предложению мы дружно запели: «Славное море, священный Байкал!» Потом еще и еще какие-то песни пели. В том числе и украинские. Вечер пролетел незаметно.