Лаборатория

1. ГОСТИ

                В зале трёхкомнатной квартиры, на пятом этаже «хрущёвки», было шумно и весло. Слышались, гвалт, бульканье вина и коньяка, наливаемых в бокалы и рюмки, стук ножей и вилок о днища блюд и тарелок с закусками.

                Хозяин квартиры, недавно назначенный начальником зоолаборатории, Сметанкин Леонид Борисович, лысеющий с макушки, но ещё молодой человек, лет тридцати семи, был в домашних тапочках и чёрных носках, тёмно-синих спортивных брюках и белой рубашке в синюю полоску, с расстегнутым воротом и закатанными длинными рукавами. Пользуясь настоящим положением, он решил выступить.

                Леонид Борисович встал, прокашлялся, взял в правую руку рюмку с коньяком, в левую – вилку с солёной кетой. Коньяк – десертный напиток, и пьют его из бокалов, особым способом. Но семье Сметанкиных хотелось «блеснуть оперением».

                «Друзья мои! – начал он. Огромное вам спасибо за ваше участие в формировании вверенной мне зоолаборатории и покупку оборудования к ней. Особая моя благодарность руководителю института зоологии, Собакину Игорю Матвеевичу, за его вклад в создание лаборатории.

                Не буду много говорить, но необходимость улучшения качества меха у некоторых зверей и  животных заставила руководство институтом создать зоолабораторию. Я и мои коллеги будем составлять особый рацион для зверей и животных, добавляя туда кремнийорганические  добавки и следить за улучшением качества меха, отмечая изменения в соответствующих документах.

                Ни для кого не секрет, что обезьяны весной едят глину, богатую алюминием и минеральными веществами, чтобы шерсть их стала лучше. Для мужчин и женщин, потерявших волосы по каким-либо причинам, мы будем организовывать косметические кабинеты, где желающие, за определённую сумму денег, смогут быть нашими испытуемыми.

                Вы все видите, что моя квартира временно использована под лабораторию. Здесь и оборудование, и химикаты, и клетки со зверями и животными. Для начала мы взяли для испытаний норку, лису, куницу, соболя, овцу. Надеемся, в будущем, увеличить разнообразие зверья.  Завтра мы переезжаем в своё родное помещение. А сейчас, выпьем за удачу!»

                Гости «чокнулись», кто бокалами, кто  рюмками, и дружно выпили,  с аппетитом поглощая закуски. Потом, «между первой и второй...». Потом,  гости стали выкрикивать всевозможные тосты, на которые нельзя было не реагировать.  В конце стола неловко зазвучала песня «Виновата ли я?..». Её, нестройными голосами, подхватили сотрудники института, но песня ожила и вырвалась чрез открытые окна на свободу.

                Тарелки и блюда с едой меняла домработница, Снежана, девушка лет двадцати шести. Ей предлагали освободиться от дел домашних пораньше, но она отказалась, переодевшись в  лёгкое  платье и цветастый передник. На голове у девушки  сиял белизной невысокий, накрахмаленный колпак, как у официантов ресторана.

                Леониду Борисовичу нравилась Снежана. Черноволосая, смуглая девушка, без «тараканов в голове», всегда жизнерадостная и улыбающаяся. И фигурка её нравилась, и ножки в туфельках, в тон  платью, на среднем каблучке, и подкрашенные губы, под  их естественный цвет.  Выше левого колена, с внутренней стороны ляжки Снежаны, кто-то из её знакомых художников витиевато написал слово: Любовь. А с правой стороны, на том же уровне, красовалась надпись: Не ломитесь в закрытую дверь. Но руки Леонида Борисовича там уже побывали

                Дети, Борька и Пашка, двойняшки, по четыре года каждому, души в ней не чаяли. А супруге, Лене, белокурой женщине, на год младше Леонида Борисовича, хмурой и всегда чем-то озабоченной, домработница  не нравилась, и супруга частенько до неё «докапывалась». То посуда мутная, видимо, без моющего средства вымытая, то мусор не вынесен – из ведра пахнет, то на паласе мусоринка в глаза «бросилась».

                Снежана пропускала ворчания Лены «мимо ушей». Но замену ей супруга Леонида Борисовича искать даже и не пыталась. Ей, видимо, нравилось не работать, и по дому ничего не делать. Так что, Снежана была в семье не помехой, хотя и жили они на зарплату  Леонида Борисовича. И сам он, иногда, не проч бы использовать домработницу, как замену супруге. Но Снежана отнекивалась,  как-то раз отвесила крепкую оплеуху домогателю. У Леонида Борисовича потемнело в глазах, и с них слетели очки, а щека долго «горела».

                Оно и раньше бывало, что глава семьи,  посмотрев по сторонам, чтобы супруги и детей рядом не было, хватал домработницу за мягкие, сексуально-привлекательные места. Но Снежана только взвизгивала и пыталась оттолкнуть смутителя, одаривая Леонида Борисовича светящимися взглядами чёрных, как смоль,  глаз, о каких только и мечтают мужчины. Сразу вспоминались слова известной старой песни:
«За твои глаза тебя б сожгли на площади...» В общем, жили они дружно и не особо принуждённо.

                - Как тебе наш  дрон? — спросила как-то Лена мужа. — Словно, настоящая девушка. И не подумаешь, что искусственная. Вижу — тебе понравилась.
- Как, дрон? Наша домработница?..

                - Купила, на твою премию, в магазине робототехники. Несколько семей отказались то неё — вернули в магазин — мужей совращала. А я вот, взяла, со скидкой. И семейный бюджет не сильно пострадал. Попробуй, совратись у меня. Быстро рога обломаю. Положенная ей зарплата оседает на нашем счёте. Только не забывай — у тебя есть живая жена и живые дети...

                Леонид Борисович не особо поверил супруге, но крайне удивился. Пришла  Снежана сама к ним, по объявлению. Правда, давала его супруга через газету. И то, что девушка искусственная,  только развязывало ему руки.

2. НОЧНЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ

                К двенадцати часам ночи гости стали расходиться. Снежана легла на диване, в спальне ребятишек. Это было и её местом. Леонид Борисович и Лена расположились в своей спальне. Семья быстро затихла. Следующий день ожидался суетным, полным нервных издержек и противоречий.

                Вдруг, в зале загорелся свет. Лена слышала, как щёлкнул выключатель, но там никого не должно быть. Она растолкала мужа. Тот успел захрапеть, но быстро вскинул глаза, произнося:
- Я не зажигал. Это, наверное, ты…
- Тогда, иди, проверь, – произнесла супруга. У самой тряслись  поджилки.

                Леонид Борисович тоже изрядно струхнул. Он скинул со стула одежду, которую супруги сняли с себя, перед тем, как лечь спать, взял его за ножку, и пошёл в зал, проверить выключатель, а заодно и навестить Снежану. Свет в зале продолжал гореть.  Снежана мирно посапывала под простынёй, свернувшись калачиком. Да и мальчишки видели не по одному сну.

                Глава семьи  полюбовался спящей девушкой – на неё падал свет полной луны, и от этого Снежана была ещё прекрасней. Он поправил одеяла у разбрыкавшихся сыновей, выключил свет в зале и побрёл под бочок своей супруги, плотно закрыв дверь в спальню. И только дошёл до кровати, где лежала и дожидалась его Лена, не успевшая спросить мужа: «Ну, что там?». –  Как в зале раздался сильный хлопок.

                «Неужели это взрыв, но почему? – подумал Леонид Борисович. Благо, что зальные окна были открытыми, и основная взрывная волна вылетела на улицу. Но двери в обе спальни и входную, железную, всё-таки сорвало с петель и запоров. Их вдавило внутрь помещений, а входную дверь вынесло на лестничную площадку.

                Ошеломлённый глава семьи услышал визг жены, рёв детей, возгласы удивлённой Снежаны и собирался вызвать полицию, но она сама подъехала к дому. Следом прибыли пожарники и Скорая помощь. После всего случившегося Леонид Борисович, впав в беспамятство, повалился на пол, как манекен, потерявший равновесие.

                Очнулся он от тяжёлого сна в японском автомобиле  Honda. Огромная луна настойчиво гналась за машиной. На ночном небе сияли  жемчужины звёзд.  Леонид Борисович, трясущийся от страшного сна и  мокрый от пота, лежал на заднем сидении. Во сне он видел, что супруга его – в руках волосатого монстра с рогами, как у коровы, клыками, торчащими из-под чёрных губ.

                Глаза у монстра были кровью налитые, а уши – ослиные. И ходил он на двух худых ногах с раздвоенными копытами. На пальцах, вместо ногтей — большие грязные когти. Монстр собирался съесть Лену. Уже рот разинул, держа её, как котлету, но откуда-то появилась Снежана и отобрала Лену. Она обняла Леонида Борисовича,  прижавшись всем телом. Но монстр оттащил Снежану за шиворот.

                Охраны в автомобиле не было. Только руки  сковывали наручники, а ноги затекли в кандалах. Лежал Леонид Борисович на заднем сидении, в семейных трусах, расцвеченных ромашками, разбросанными по зелёному полю.

                - Куда меня везут и зачем? – задал он вопрос водителю.
- Оклемались, господин Сметанкин? Сами увидите, когда приедем…
- Но почему я в наручниках, а ноги мои в кандалах?..
- На всякий случай, для пущей безопасности. А то вдруг водителя поцеловать захочется, – засмеялась женщина за рулём. – И борись тут с вами, вожделенцами…

                Тут-то Леонид Борисович и увидел, что водитель – женщина, судя по фигуре, симпатичная. Он пригляделся внимательнее к её бюсту. Да это же их домработница! Только одета она была в камуфляжные штаны, высокие военные ботинки и военную рубашку, под цвет штанов,  с короткими рукавами и отложным воротником. От жёстких погон, с лычками сержанта,  плечи девушки были более высокими, чем у домашней Снежаны и широкими. Рядом, на сиденье, лежал автомат Калашникова, со складным прикладом, типа АКС-74У. С таким он ещё в армии в караулы ходил.

                Машина остановилась. Снежана склонилась к арестованному с ключом от наручников, якобы потуже затянуть их на запястьях. Даже, от усердия, между алых губ язык показался. Ворот рубашки оттопырился, и в глубине показались её груди с розовыми сосками. Леонид Борисович аж замычал от возбуждения, но руки его были скованы. Снежана увидела его пристальный взгляд, проникший под рубашку, и резко выпрямилась:

                - Что за смотрины вы устроили, Леонид Борисович?..
- Не я устроил, а вы, своими прелестями, товарищ сержант. А я ведь, не железный, тем более, пока ещё, мужчина.  На кого работаете? Только, не говорите, что на полицию…
- Да! Не на полицию! А на кого, это не ваше дело, но со временем узнаете…

                - Где мои жена и дети?..
- В надёжном месте дожидаются. А мои прелести вас уже не вдохновляют? Ведь я вам давно нравлюсь.  Не зря же вы  мычали, глядя мне за пазуху? Может, штаны перед вами снять? Да ещё раз пофигурировать перед вашим носом своими мягкими сопряжениями? Скоро увидитесь с женой и детьми, – зло сказала Снежана. – Не волнуйтесь…

                Она, в сердцах, резко завела машину, и та, на скорости, рванула с места, а Леонид Борисович снова впал в беспамятство.  Его  волновала близость девушки, но сон оказался дороже.

                На этот раз Леонид Борисович очнулся от  рокота моторов  самолёта. Огни ночного города, словно, запутавшиеся между собой, новогодние гирлянды, заполонили собой внизу всё пространство.

                - Очнулся, герой! Сутки проспал!..
На этот раз Леонид Борисович спал  без сновидений, а может быть, и заспал кое-какие события.
- Как это, сутки? Опять ночь что ли? А меня ведь на японской машине везли. Скорость приличной должна быть. И где Снежана?..

                - По бабе соскучился? Мы тоже по ней скучаем, когда меж коленок зачешется. Но уламывать  приходится – намёков не понимает. Скоро увидишь и бабу свою, и жену, и детей. Успокойся, – со смехом заметил первый пилот…
- Ладно тебе, Василий, пугать мужика. А то подумает, что на самом деле так, – вмешался в разговор второй пилот, Николай.

                Леонид Борисович сжал от ревности зубы, и они заскрипели, словно, на них попал песок. За Лену он мало беспокоился. Дети вызывали тревогу, и Снежана, с  её похотливой натурой. Черноокий сверкающий взгляд, с девичьими  прелестями, так и стояли перед глазами. А, может, она насмехается?
- Как скоро я их увижу? Сержант ваша обещала что скоро, и вы твердите, то же самое…

                - Суток через двое, после беседы с боссом. Он уже звонил, интересовался, но дорога-то долгая…
- А чем интересовался, если не секрет?..
- Делами интересовался и тобой тоже…
- И что за дела ему ко мне?..
- А, это… он тебе сам скажет…

                Леонид Борисович не сразу, но заметил, что на затылке большого вспотевшего лысого черепа первого пилота обозначен христианский крест. На нижней перекладине креста стоял когда-то распятый Иисус Христос. Один её конец глядел вверх, в небо, а другой – вниз, в землю.  Этот крест, видимо, ножом вырезали, а потом... рану пилоту зашили «внахлёст».  Второй пилот тоже был лысый и большеголовый, но без креста. Зато, руки их обоих пестрели многочисленными наколками.

                Самолёт миновал окраину какого-то города. Это видно было по иллюминации, оставшейся далеко позади. Первый и второй пилоты натянули кислородные маски. Баллоны крепились у них за спиной. Надели маску и на Леонида Борисовича. С кислородным баллоном, в наручниках и кандалах, лежать было неудобно. Жёсткий металл давил на спину, а в маске заключённый чувствовал себя никак не Мистером Х.

                Самолёт сдвинул крылья  ближе к корпусу, а из сопла, под стабилизатором, с напором, как из паяльной лампы, только мощнее, вырвался язык пламени. Самолёт стал реактивным и набирал высоту. Луна сместилась куда-то в сторону, звёзды значительно укрупнились, а шарик земной  уменьшился.

                «На такой высоте не помешали бы и скафандры», – подумал Леонид Борисович. Пилоты, словно, читали его мысли. Сами, молча, надели на себя лёгкие космические снаряжения и заключённого  облачили в такое же сеаряжение. Только пришлось, на время, снять с него наручники и кандалы. Леониду Борисовичу стало более комфортно. Во всяком случае, дышалось намного легче, и голые части тела были надёжно защищены.

3. НА ОРБИТАЛЬНОЙ СТАНЦИИ

                Елена Олеговна Сметанкина, прилетела на орбитальную станцию «Enterprise» с детьми недавно – и  двух суток не прошло. Борьку и Пашку босс обещал определить в интернат для детей сотрудников станции. А ей предлагалась должность его заместителя по экономике.

                Они боссом когда-то учились в одном институте, в одной группе, и даже любовь у них была, лет около девяти, пока не Елена Олеговна не забеременела. Босс, узнав, что от него будет ребёнок,  решил «завязать» с их  отношениями. Тут, к стати, подвернулся Леонид Борисович. Он и стал отцом новорожденных мальчишек, не подозревая об этом.

                Звали босса Виталиком, но для всех – Виталием Сергеевичем. Он знал, что Елена Олеговна без работы. И через Снежану предложил ей должность. Елена Олеговна сильно удивилась, узнав в боссе своего бывшего однокашника, любовника и отца её детей. Он так и не женился. Да и зачем? Ему неплохо жилось.

                Вот мы и увиделись, Виталик!
 - Да, Леночка, увиделись. Надеюсь – продолжим дружбу? Не так много и времени прошло, после нашей размолвки.
- Да! Около пяти лет. Сыновья подрастают. Снежана  добросовестно у меня дома трудится. Она и способствовала моей скорой эвакуации…

                - Снежана – руководитель службы безопасности. У неё свой небольшой контингент. Но кроме Снежаны есть в моём подчинении генерал-майор, Перепелищенко. Он отвечает за техническое состояние станции и за все космические дела. Когда-нибудь познакомитесь. А по поводу наших детей ты, надеюсь, в курсе?..

                Сержант Снежана Кравцова прилетела на станцию в то же время, что и Елена Олеговна. Она оказалась майором,  руководителем службы безопасности. Должность перспективная, полковничья. А то, что оказалась сержантом, так это для дезориентации невидимого врага.  Но и сама Снежана, с её прекрасной выучкой, была «крепким орешком» и толковым конспиратором.

                Босс, мужчина лет тридцати шести, с косым пробором тёмно-русых волос, в сером костюме, идеального покроя, с белым галстуком и бриллиантовой заколкой на нём, регулярно вызывал на доклады сержанта Кравцову. Она подолгу докладывала боссу о положении дел во вверенном ей подразделении, о мерах безопасности на станции, предпринятых ей. Потом, они пили кофе, а потом… Не будем распространяться на эту тему, но после докладов сержант Кравцова выходила пунцовая, как варёный рак. Опустив голову, она ни на кого не смотрела. Да и каждый из сотрудников знал, что доклад боссу – дело не шутейное.

                Елене Олеговне Виталий Сергеевич выделил рабочий кабинет, располагающийся в её новой трёхкомнатной квартире. Перед тем, как ей прибыть на станцию, с ней была проведена беседа по телефону. Виталий Сергеевич не представился, но нарисовал ей экономические перспективы станции, одновременно предложил денежную должность. И Елена Олеговна, безработный инженер-экономист, согласилась. Она понимала, что предложенная ей работа – ради её мужа и детей.

                Леонида Борисовича Виталий Сергеевич хотел поставить начальником экспериментальной зоолаборатории.  Ему понравился метод внедрения в рацион зверей кремнийорганических добавок. Но надо было как-то повременить с опрометчивым решением. А вдруг он не оправдает оказанного ему доверия? Дело надо иметь с  прибылью для станции. Денег не бывает много.

                Инсценировать включение света в зале, визг супруги Леонида Борисовича явились элементарным поручением сержанту Кравцовой. О взрыве и снотворных инъекциях позаботилась так же домработница, предупредив полицию, чтоб зря «не дёргалась», а только по её вызову. Пожарников и Скорую тоже вызвала она.

                Самолёт, ставший космическим кораблём, пристыковался к станции. Через  люк экипаж корабля, вместе с Леонидом Борисовичем,  перешёл в карантинный отсек, куда предварительно закачали воздух. Секретарша доложила боссу о прибытии корабля. Тот распорядился, чтобы экипаж и Леонид Борисович были накормлены. Арестанту подобрали кое-какую одежду, и он явился в приёмную  босса.

                Проходите, молодой человек, –  бесстрастно молвила миловидная секретарша-андроид, небольшого роста с короткой стрижкой фиолетовых, волос. — Вас ждут. На ней неплохо смотрелись  белая блузка с чёрным галстуком и чёрная юбка, выше колен.

                - А-а! Новоиспечённый начальник лаборатории! – встал навстречу Леониду Борисовичу Виталий Сергеевич.
- Но моя лаборатория взорвалась по неизвестной причине, и все животные погибли. Какой я теперь начальник?..
- Я слышал об этом случае. Разведка у нас работает. Потому  вас и вызвал. Кстати, ваша супруга теперь у меня. Она — мой заместитель по экономике, а детей я распорядился определить в местный интернат. Там они будут обучаться всему, к чему у них душа будет расположена. Запомните, что ваши дети – мои дети…

                - И Лена здесь, и мальчишки?..
- Да! Она с детьми прибыла немного раньше. Я с ней предварительно переговорил. Она согласилась с моими предложениями. И вам я предлагаю возглавить нашу зоолабораторию здесь, на межпланетной станции. Животных и оборудование мы вам купим. О клетках и говорить нечего. О химикатах позаботимся. Мне известна ваша экспериментальная методика. Я уже говорил, что разведка у нас работает не плохо.

                Надеюсь, вы понимаете, какие экономические перспективы ждут нас? Мы начнём торговать пушниной и шерстью. Конечно, не по государственным ценам. Двойная, или даже тройная зарплата, думаю, вам не помешает? Плюс, командировочные и длинный, месяца три, отпуск. Но есть маленькое НО. Вы будете ИО начальника лаборатории, пока у вас, в результате применения вашей технологии, не отрастут на макушке волосы. Иначе, мы расстанемся…

                - Я согласен с вашим предложением, квартира в моём родном городе, надеюсь, останется за моей семьёй?..
- Безусловно, пока вы не закрепитесь здесь. А при выходе на пенсию вам нетрудно будет купить себе новое жильё.
- Понял вас. Результаты не заставят ждать…
- Отлично!..

4. ПРИГОВОР

                «Полез, Леонид Борисович в кузов, но груздём-то оказался червивым». Уже который месяц он «боролся» с лысиной, но она никак не  хотела зарастать. У экспериментальных клиентов тоже не росли волосы. Зато, шерсть зверей и животных, была нежной и мягкой, серебрилась на солнце, и покупатели платили за неё золотом. Экспериментальная зоолаборатория постепенно была преобразована в один из цехов станции.

                А Леонид Борисович так и остался ИО начальника, с обычным, не выходящим за рамки, согласно прибыли, окладом. Однажды, к нему подошли пилоты, и один, что с крестом на затылке, Василий, сказал:
- Поговорить надо. Сверни срочно за угол коридора. Мы  будем тебя там ждать…
- Хорошо, – ответил ему Леонид Борисович...
- Слушай, начальник. Тебя хотят убрать. Приказ передан генералу Перепелищенко, а тот переправил его Кравцовой. Она будет исполнителем. И ещё. Босс решил жениться на Елене Олеговне. Говорят, что и дети её от него.
- От него?.. Жениться?.. Она ведь моя жена!.. – расширил глаза от удивления Леонид Борисович.

                - Не зря же тебя хотят убрать. Мешаешь ты им. Мы, со вторым пилотом, Николаем, находимся в подчинении у генерала. Так и подслушали его разговор с боссом. А поговорить с тобой вызвался я. Мужик ты путёвый. Тебе жить да жить надо…

              Слова, сказанные Василием, заставили Леонида Борисовича крепко задуматься, но любопытство взяло верх:
- Если не секрет, откуда у тебя на затылке крест? И руки у вас с Николаем в наколках…
- Какой ты любопытный! И всё-то знать тебе надо. Это, подарок зоны. И не стоит об этом разглагольствовать. Спасибо боссу – взял на работу…



               - Как вы подслушали? В кабинетах, ведь, такие массивные герметичные двери! Да и переборки не пропустят ни единого звука…
- Говорил же я тебе, не юли, говори прямо, – извлёк из себя голос,  молчавший до селе, Николай.
- Язык не поворачивался прямо-то. Короче, вечером к тебе придёт Снежана. С ней всё и обсудите, – подытожил Василий.

                Снежана частенько бывала в каюте Леонида Борисовича.  И Леонид Борисович был очень рад  видеть свою возлюбленную. Её, с некоторых пор, босс перестал приглашать на доклад. Теперь, к нему ходила Елена Олеговна, и нисколько не смущалась, при этом.

                И на этот раз, вечером, после ужина, Снежана пришла к Леониду Борисовичу. Была она в коротком, выше колен, розовом халатике с короткими рукавами.  На ногах – махровые тапочки. Через просветы между пуговицами виднелся голый живот и плавки. Что было выше, он не смог увидеть, как бы сильно ни желал.
- Ты в куре, что босс решил от тебя избавиться?..
- Да, слышал! Но это так неожиданно…

                - И про Елену Олеговну знаешь, и про детей?..
- Знаю, от Василия. А каким способом от меня хотят избавиться? Застрелят что ли?..
- Зачем, застрелят? Способов много. Но планируется один, в твоём же духе. Они хотят подмешать тебе в пищу не кремнийорганическое соединение, а цианистый калий. На тебя и свалить твою внезапную смерть. Ас экспертизой договорятся. Деньги всё делают…
- И кто исполнитель? Не ты ли, доверенное лицо шефа и босса?..
- Я…

                - И ты не побоялась прийти ко мне? У нас , конечно, каюты рядом, но…  Даже странно слышать, что я, и вдруг смертник. Прям, как в детективе...
- Не побоялась. Ты – мой самый родной и любимый человек. Как же я смогу без тебя? Ты и так отдал лучшие годы своей жизни нелюбимой женщине и чужим детям. А я терпела насилия похотливого босса. Он «брал» меня неоспоримой властью, и я ничего не могла поделать. Я знаю, что раньше ты просто шутил со мной. Я жаждала твоих прикосновений, ждала их, любила тебя, а сейчас люблю ещё сильнее…

                Она легла рядом с Леонидом Борисовичем. Полы халатика распахнулись, и он увидел, что на внутренней стороне правой ляжки, где было крылатое выражение, нарисовано лишь красное сердечко. Скромное, но такое близкое. Хотелось расцеловать его.

                - Для тебя старалась. Так, доходчивее и понятнее. И это место только твоё. Заходи за пределы рисунка. Я открою тебе «двери». Ты и раньше пользовался ими, но когда крепко любишь, это совсем другое…
- Я готов принять от тебя всё, что угодно, даже смерть. Но ты знай – я люблю тебя…

                Их губы нашли друг друга, и руки его ласкали её прелести. А уж как он в ней оказался, одному богу известно. Она легко постанывала, а он, всё своё мужское достоинство, крепнувшее с каждой секундой, вкладывал в её женскую сущность, пока не обессилел.

                Снежана поцеловала его в кончик истекающего любовью детородного органа, а Леонид Борисович прикоснулся губами к её нижним, ещё горячим, губам, требующим повторения.
- Любимый! Мне хорошо с тобой, – прошептала она.
- А мне – с тобой. И это наша вечность, усеянная жемчужными блёстками звёзд…
Они долго лежали, обнявшись и упиваясь обоюдными ласками.

5. ЧТО-ТО НАДО ДЕЛАТЬ

                - Однако, что-то надо делать.  Каким-то образом бежать со станции, но каким, я ещё не придумала. Мне дано три дня на подготовку и свершение акта. Так что, действовать и принимать решение необходимо сразу и сейчас. Не плохо бы составить план, хотя бы до вечера завтрашнего дня. Я приду к тебе и поделюсь своими соображениями. Но... мы ещё поживём на этом свете!.. Дай мне свои губы…

                На следующий вечер Снежана снова была в каюте Леонида Борисовича.
- Кое-что надумала. Слушай меня внимательно и запоминай всё до мелочей.
Завтра, после обеда, со станции уходит корабль-самолёт с готовой продукцией. Поведут его, известные тебе, Василий и Николай. Я уже договорилась с ними. Они возьмут нас на борт, и мы укроемся среди ящиков с пушниной. Я буду в форме сержанта полиции. При мне, как и обычно, будет автомат. За скафандры не беспокойся. Они на борту. Теперь, самое главное. Нам придётся пользоваться ранцевыми реактивными аппаратами. Раньше ты не летал при их помощи?..

                - Нет, не летал…
- Это не сложно. И не надо бояться. Сумку-ранец надеваешь на плечи, и аппарат располагается у тебя за спиной.  При помощи тумблера запускаешь реактивный двигатель, расставляешь руки, словно птица, а ноги – вместо руля, как у ласточки. И летишь, куда надо.

                Только, одна особенность. Корабль приземляться не будет. Он только немного снизится над Барнаулом. Прыгать придётся с крыла, когда корабль перейдёт в режим обычного самолёта. Прыжки произведём из стратосферы. Я буду прыгать после тебя, чтобы мы не потерялись по пути. Ничего в этом нет страшного, но парашютов не будет.

                Леонид Борисович с замиранием сердца слушал Снежану. Он зрительно представлял, как это всё будет выглядеть.
- А в на тракте садимся на такси и едем к тебе домой. Зал пострадал от взрыва и пожара. Придётся делать ремонт. Ключи от квартиры при тебе?..
Леонид Борисович с момента взрыва их не видел.

                - Н-нет, наверное, потерял, – произнёс он с дрожью в голосе.
- Не беда. Придётся действовать отмычкой. Обыкновенная заколка для волос подойдёт. Лишь бы соседи не увидели. Леонид Борисович, озабоченно почесал лысину и почувствовал под рукой подрастающий лесок новых волос. Он сказал об этом Снежане.

                - Слушай, Леонид Борисович! Так это меняет дело! Может, не надо никуда бежать? Хотя, Елена Олеговна вот-вот станет женой Виталия Сергеевича. И ты будешь им мешать. Смерть всё равно будет преследовать тебя. Ладно, действуем, как задумали.

                На ремонт наймём бригаду. А потом, продадим квартиру и купим себе другую. А свои имена, отчества и фамилии поменяем. Думаю, что денег нам хватит. Я устроюсь куда-нибудь в охрану, а ты – зоологом или химиком на любое предприятие, по твоему профилю. Годится такой план?
- Годится! Это лучше, чем смерть. Но лишь бы мы были вместе…
Снежана ухмыльнулась, но ничего не сказала.

                На следующий день, после обеда, к Леониду Борисовичу подошёл Василий:
- Корабль готов к отправке. Следуй за мной. Снежана уже там – нельзя, чтобы вас видели вместе…
Леонид Борисович понимающе кивнул и пошёл следом за Василием. Среди ящиков его встретила Снежана.

                - Здравствуй, милый! Надевай скафандр. Вот, ранцевый реактивный двигатель. Его тоже надевай. Садись ближе к выходу. Я тоже рядом сяду. И ничего не бойся. Многое, когда-то, бывает в первый раз...

                Самолёт снизился над Барнаулом. Дверь грузового отсека автоматически открылась. Снежана вышла на крыло и, резко оттолкнувшись ногами, полетела вниз. Она расставила руки, как крылья птицы, а ноги раздвинула, словно хвост ласточки. Заработала реактивная тяга ранца, и девушка полетела.

                Леонид Борисович, превозмогая дрожь во всём теле, выбрался на крыло самолёта.
- Она собиралась прыгать после меня, а полетела первая. Наверное, терпения не хватило, – подумал Леонид Борисович. Его сразу же сдуло ветром с крыла, и он камнем стал падать на землю. Ему вспомнилось, что Снежана говорила про какой-то тумблер на ранце. Он нашёл его и включил, расставив руки и ноги. Заработал реактивный двигатель, и Леонид Борисович полетел горизонтально земле. А самолёт, сделав круг над беглецами, снова набрал высоту и отправился на аэродром Барнаула.

                Леонид Борисович летел, не помня себя, от страха. Земля встретила его мощным ударом о подошвы, словно он спрыгнул с десятиметровой высоты. Тело его подскочило и упало на спину. При этом он почувствовал боль в локтях и позвоночнике. Даже если бы он приземлился на мягкое место, всё равно это было бы жёстким приземлением.

                - Это чудо, что я не сломал себе ноги, – подумал Леонид Борисович. – А ведь, не напрасно Сежана первая прыгнула. Это, чтобы я не «менжевался»…
Девушка шлёпнулась совсем рядом, на спину, но быстро вскочила и подала руку помощи своему подопечному.
- Она, как гуттаперчевая…

                Однако, их уже поджидало несколько полицейских машин и отряд ОМОНА. Беглецов окружили. Тогда Снежана достала удостоверение и показала его офицеру полиции:

- Я сержант полиции, Снежана Кравцова. Со мной, сбежавший от босса, Сметанкин Леонид Борисович. Мне велено поймать беглеца и доставить его на межпланетную станцию. Что я и делаю.

                Леонид Борисович узнал в офицере лысого пилота с крестом на затылке. Тот козырнул Снежане и дал отмашку старшему полицейских ОМОНа. Им оказался второй пилот. Странно как-то! Они же управляли самолётом-ракетой, а теперь, вдруг, офицерами полиции стали. Ничего не понимаю.
                Снежана выскочила на проезжую часть дороги, остановила проходящую мимо, частную, машину, втолкнула Леонида Борисовича на сидение возле водителя.
- Доставь этого гражданина, по адресу, который он назовёт, – сказала она водителю и дала ему какие-то деньги.
- А ты? – крикнул ей, уже на ходу, Леонид Борисович.
- Я приеду позднее…

6. РАЗВЯЗКА

                - Милый, просыпайся. На дворе солнышко взошло, —
сказала, словно пропела, Елена Олеговна. – Ну, ты и спать, с коньяка. Пойди на кухню, опохмелись, и зубы почистить не забудь. А то несёт от тебя, словно от пивной бочки…

                - А почему ты здесь, а не на станции?..
- На какой ещё станции, чудо ты моё. Набрался вчера, еле до кровати дотащила, а теперь  бредишь…

                На кухню вошла Снежана. Кофе был сварен, осталось разлить его по чашкам. На Снежане красовался лёгкий розовый халат, с короткими рукавами и подолом, выше колен. В оттопыренные просветы, между пуговиц, просматривались плавки и голое тело. А выше Леонид Борисович не мог узреть, хоть и желал этого.

                Вожделение вновь овладело Леонидом Борисовичем — Снежана села на табурет, закинула ногу на ногу. На внутренней стороне правой ляжки, где раньше была витиеватая надпись,  краснело небольшое сердечко. Леонид Борисович с интересом глядел на него, а Снежана одарила хозяина квартиры светящимися взглядами чёрных, как смоль,  глаз, о каких только и мечтают мужчины:
«И понял я, что ты — колдунья, но в колдовство не верю я...» — прозвучал в ушах Леонида Борисовича голос Вадима Мулермана.

                16.10.19г.               


               
 


Рецензии