Начальник тишины. 3. Мила

(Начало: http://www.proza.ru/2019/11/16/1101)

     Мила была подругой Влада еще со школы. Благодаря Владу, Влас в свое время и познакомился с ней. Она жила с мамой в старом, чудом сохранившемся деревянном флигеле одного из арбатских двориков. Когда мать Милы уходила на суточное дежурство (она работала вахтером и одновременно сторожем в театре Вахтангова), то друзья собирались у Милы. Утром, после веселой ночи, окрестности Арбата оглашались песней «Вдоль по Питерской…», которую, выйдя на свежий воздух, красиво исполнял Влад (у него был первый тенор). Влас и Мила кричали «бис», «браво» и неистово аплодировали.
     Все это осталось в прошлом. Теперь Влад был серьезным деловым человеком, Влас — убийцей и уголовником с десятилетним сроком за плечами, а Мила, как подметил Влад, — верующей. Ей-то по совету друга и решил позвонить Влас в тот же   вечер.
     Мила на звонок Власа отреагировала хотя и радостно, но без излишней восторженности. Влас, рассказав вкратце о себе и выслушав ответный рассказ, перешел к делу.
     — Мил, я чего звоню-то… Ну, то есть, я знаешь, что хотел тебе рассказать? У меня там, еще в самом начале, когда я в камере смертников сидел, был удивительный случай. Ко мне ночью Гостя подселили. Ну вот. А Он, знаешь, Кто был? А Он был… — Влас медлил, помня о странной реакции Влада на свое откровение.
     — Кто?
     — Он Христос был.
     Влас замолчал. Молчала и Мила.
     — Ты слышишь, Мил?
     — Слышу.
     — А чего молчишь?
     — Ты это серьезно?
     — Конечно! — Влас ободрился, почувствовав в голосе Милы живое участие.
     — И что гость делал?
     — Ну, ничего особенного не делал. Поговорил со мной и, знаешь, всю душу мне перевернул в ту ночь. Как теплым светом меня согрел. Оттаял я тогда. Каким-то другим стал. А потом… Потом Его вместо меня расстреляли утром. И вот, благодаря Ему, я теперь с тобой тут разговариваю. Только, Мил, не знаю я, что дальше делать. Он мне молитву дал, а куда идти на свободе, ничего не сказал, да я и не спрашивал. Я и думать тогда не мог, что всего через десять лет окажусь на воле. Я, конечно, потом в зоне читал очень много православных книг. Почти все «Жития святых», учебник по догматике, по нравственному богословию, слова святителя Иоанна (Максимовича) и много чего еще.
     — Догматику? А «Закон Божий» ты прочитал?
     — Ну, конечно, прочитал.
     — Откуда же ты книги брал?
     — А я писал в монастыри, в православные газеты, на радиостанцию «Радонеж», и мне книги присылали. Даже из Америки из русского монастыря в Джорданвилле как-то прислали…
     — Влас, — твердо сказала Мила, — слушай внимательно. Все, что ты мне рассказал про Христа, то есть про гостя твоего, — слишком серьезно. Ты сам не должен верить, что это Христос был, и я тебе не имею права верить…
     — Почему? — опешил Влас.
     — Ты слушай, не перебивай. Так вот, тебе нужно исповедаться во всех твоих грехах, а заодно всю эту историю рассказать батюшке, а там уж как он благословит. Может, это прелесть была, обман бесовский. Понимаешь?
     — Да я бы давно батюшке какому-нибудь рассказал, только не было у нас там батюшек. Мы слышали, что в другие зоны они приезжали, а к нам ни разу. Слишком наша дыра далеко от храмов была. Сибирь-то, она, знаешь, какая большая. Вот и не пришлось мне за все эти годы исповедоваться… кроме, конечно, того разговора с Гостем.
     — Опять ты про гостя!.. Ну и ничего, раз раньше не мог с батюшкой посоветоваться. А теперь ты обязан все рассказать. Слышишь? Обязан.
     — Так ведь я не против. Ты какого-нибудь хорошего батюшку знаешь?
     — Знаю многих. Например, мой духовник, отец Понтий. Он недалеко от моего дома служит. Он, правда, батюшкой только два года назад стал, но человек он очень добрый и рассудительный. Чувствуется, что жизненный опыт большой имеет. Хочешь с ним поговорить? Я завтра как раз к нему пойду, понесу новый подрясник.
     — Ты что, сама сшила?
     — Сама. Я уже батюшке давно обещала… Так пойдешь?
     — Пойду. Мил, спасибо тебе.
     — По-церковному «спасибо» не положено говорить — богохульство. Надо говорить «спаси Бог» или «спаси Господи», — покровительственным тоном поправила Мила.
     — Ясно. Спаси Господи, — смущенно промямлил Влас. — А где встретимся?
     — В двенадцать дня около храма, где вы тогда с Владом негра били. Помнишь? Дворами от меня пройти. Выйдешь из метро, там недалеко.
     — Негра били?.. А да, помню, — опять смутился Влас и покраснел. — Бедный негр. Мы его чуть не убили…
     — Ну, до завтра. Желаю тебе Ангела Хранителя на сон грядущий.
     — Спаси Господи. До свидания.
     — Эх, Влас, а говоришь догматику читал, — вновь покровительственно заметила Мила. — Православные «до свидания» не говорят. Нужно говорить «прощай», то есть просить прощения, а то, кто знает, может, мы умрем ночью и никакого свидания завтра не будет.
     — Извини, — совсем уже потерялся Влас, недоумевая про себя: «А что же она мне «до завтра» сказала?»
     — Да не «извини», — не унималась Мила, — а «прости». Православные говорят «простите», понял?
     — Понял. Прости.
     — Ну вот так, хорошо. И ты меня прости и до завтра, — удовлетворенно вздохнула Мила и повесила трубку.

(Продолжение: http://www.proza.ru/2019/11/19/618)