Окно

Сургут, конец 70-ых. Новый многоэтажный дом на улице Дружбы, каких было много в те годы в  бурно застраивавшемся городе.

Квартира на четвертом этаже. В большую светлую комнату входит молодая женщина. У нее длинные черные локоны и сияющие глаза. Ей 22 года. Она выросла на другом конце земли, но из-за работы мужа ей пришлось приехать сюда, в новый город посреди сибирской тайги, и смириться с тем, что полгода тут - зима, темнота и морозы.

На ковре полулежит маленькая девочка, ее дочка, обложившись книжками с картинками. Рядом с ней сидит большая немецкая кукла - блондинка по имени Кристина. Страшный дефицит в то время, но в Сибири такое “достать” было можно. Из-за суровых погодных условий людей мотивировали оставаться в Сибири хорошими книгами, "дефицитом" и апельсинами. Кукла ростом с девочку, и девочка уверена, что это ее подружка.

Она “читает” книги своей кукле, как ей читает мама. Это любимое занятие мамы с дочкой: все долгие сибирские зимы они запоем читают, забравшись на диван с ногами и захватив с собой мандаринов.

Мама включает музыку, берет за руки свою маленькую дочку, и они начинают кружиться в танце.

Из глубин бобинного магнитофона льется голос Джо Дассена. Шакатака. ABBA, следом - Boney M. Африк Симон со своей веселой “Кукареллой”. Мама и девочка танцуют, смеются и не могут отвести друг с друга глаз: они друг для друга - целый мир. Они счастливы, как могут быть счастливы люди, у которых все хорошо, всегда легко на сердце, все их любимые живы и здоровы,и они никогда не знали горя, боли потерь…Они пока они не знают о том, что их ждет впереди, и просто предаются своему безмятежному счастью.

Начало мая, солнечный день, конец бесконечной зиме, окна раскрыты нараспашку - пожалуй, впервые с прошлого года. Пахнет весной, молодой листвой, ветер раздувает воздушный тюль на окнах. Лучи солнца выхватывают золотые буквы на корешках книг в библиотеке, скользят по стоящему в стеклянном шкафу чешскому хрусталю и японскому фарфору, атрибутам достатка.

Семья хоть и молодая, но обеспеченная: папа, талантливый инженер, работает, не покладая рук, чтобы его любимые девочки ни в чем не нуждались. Он сейчас на работе и скоро приедет на обед, суп для него уже готов. По квартире разливается изумительный запах свежей выпечки и корицы. Мама идет на кухню - посмотреть, не пора ли доставать из духовки яблочный пирог.

Девочка возвращается к Кристине - надо “читать” дальше, подружка ждет.

На подоконнике сушатся милые крошечные унты с вышивкой - сапожки ручной работы из натурального меха, которые привезли девочке откуда-то из далекой тундры ханты (или манси), друзья папы.

Девочка накануне прошлась в них по луже, и их надо просушить перед там, как мама уберет их в шкаф - до следующей зимы, которая, к сожалению, наступит слишком быстро.

Унты привлекли внимание девочки и она решила посмотреть, что они делают в таком необычном месте - на окне.

Она подтянула к окну свой маленький деревянный стул с мышонком на спинке и, встав на батарею, с трудом забралась на широкий подоконник с фиалками.

- Интересно, а что будет, если бросить унты вниз? - неожиданно щелкает мысль в бедовой девочкиной голове, и она проверяет свою идею, забросив подальше сначала один, а потом второй сапожок. Девочка высовывается из окна еще больше, чтобы посмотреть на результаты своего эксперимента. Один упал в лужу, другой - на газон между пробивающимися стрелками нарциссов.

Девочка лежит животом на подоконнике, ее ноги висят в воздухе. Она держится за жестяной наружный подоконник, свесившись вниз. Ее едва видно из комнаты: она разглядывает сброшенные вниз унты.

В этот момент, повиновавшись какому-то внутреннему зову, в комнату зашла мама. И застыла в ужасе, глядя, как ее дочка почти по пояс висит в воздухе.

Первым порывом было окликнуть дочку, но она вовремя сообразила, что от звука голоса или малейшего движения девочка вздрогнет, обернется и сорвется вниз.

Затаив дыхание, на цыпочках мама начала красться к окну, как в замедленном кадре глядя на то, как девочкина голова наклоняется все ниже. Одна рука соскальзывает с подоконника. Еще доля секунды - и она отпустит вторую.

Последние два шага, отделявшие маму от окна, казались ей вечностью. Она успела ухватить дочку за пухлые ножки за долю секунды до неминуемого падения с четвертого этажа вниз головой.

Мама крепко прижала ребенка к себе, и тут силы оставили ее: колени подкосились. Она упала на пол и начала безудержно рыдать после пережитого стресса. Впоследствии она не помнила, сколько времени они так просидели, обнявшись: мама в полуобмороке от ужаса и ничего не понимающая девочка, напуганная слезами мамы.

В комнату зашел приехавший домой на перерыв папа и хотел было сердито сказать, что пирог сгорел, а дочкины унты валялись в луже на улице, но увидев жену, судорожно рыдающую и прижимающую к себе ребенка, он осекся и спросил, что случилось.

Жена не могла говорить, ее горло сжимали спазмы. Она рыдала, прижимая к себе ребенка, и лишь думала, что было бы, не зайди она в комнату в эту минуту…

С того дня на окнах квартиры появились прочные сетки, а мама еще долго ни на минуту не выпускала дочку из виду.

***

Девочка на подоконнике - это я.

Когда я узнала об этой истории от мамы (уже во взрослом возрасте), я подумала, что вся моя жизнь с двух лет - это бонус. Которого могло бы и не быть.

Берегите близких.