Из мира искусства

         Мои школьные годы прошли интересно и насыщенно, и училась я не в одной, а в четырёх школах. В первый класс пошла в г. Чебоксары, куда мы переехали из Иркутской области – моей малой родины.  Со второго по четвёртый класс училась в г. Горьком (Ныне Нижний Новгород). С третьей четверти 4 класса обучалась в 384 школе г. Москвы, где с отличием окончила восьмилетку и поступила в 710 школу (официальное её название было «Школа-лаборатория № 1 Академии педагогических наук СССР»).  Жили мы тогда на Беловежской улице 95-го квартала, расположенного на западе г. Москвы недалеко от Московской кольцевой дороги. Папа работал в Министерстве электротехнической промышленности СССР. Когда я стала студенткой, министерство построило ведомственный дом на Зоологической улице и мы получили там новую квартиру. Как же мы радовались переезду! Во-первых, - центр города, всё близко. Во-вторых, – рядом зоопарк, куда мы частенько бегали посмотреть на зверей и просто погулять. Правда, условия содержания животных в том, старом, зоопарке были ужасные: клетки тесные, грязные, с неприятным запахом, не то, что сейчас. Но мы все равно были рады. Ну а в третьих, - прекрасные соседи. Мы даже праздники отмечали все вместе – накрывали огромный стол на площадке перед лифтом, куда помещались жители всех шести квартир нашего 14-го этажа. Соседи у нас были интересными людьми, со своими увлечениями, причем, не только работники Министерства. Например, на 10 этаже трёхкомнатную квартиру занимала семья Георгия Степановича Жжёнова.  Он прожил в доме до своего 90-летия.   На юбилей Правительство г. Москвы подарило ему новую просторную квартиру недалеко от нашего дома, и Георгий Степанович с женой переехали туда. Когда его не стало, весь дом очень переживал эту утрату, ведь для нас он был не только известным актёром, интересным человеком, но и добрым соседом.  После его смерти даже памятную доску разместили на стене именно нашего дома.
          Соседское общение с семьей Георгия Степановича началось через несколько лет после переезда. Мой папа был очень общительным человеком, с большим чувством юмора. Поговорив с ним минут пять, любой начинал чувствовать симпатию и становился его приятелем. Георгий Степанович не оказался исключением. Однажды мы с папой зашли в лифт, а там с букетами цветов уже стоял наш сосед. В этот день его чествовали по поводу вручения правительственной награды. Мы тоже присоединились к поздравлениям, и папа предложил:
- Дорогой сосед, это дело надо обмыть. Предлагаю подняться к нам на 14 этаж.
Георгий Степанович  поблагодарил, но вежливо отказался:
- Спасибо, дорогие, но я пью только джин с тоником, а у нас в стране достать его почти невозможно, - посетовал он.
Но он не знал, что у нас такой напиток имелся. Дело в том, что в те годы папа уже работал в Госснабе СССР, где  возглавлял созданное им по поручению правительства Всесоюзное объединение «Внешпромтехобмен». Эта структура сотрудничала со всеми социалистическими странами, папа частенько выезжал за рубеж, что и объясняло наличие у нас в доме «буржуазных» напитков.
- Не может быть, - оживился Георгий Степанович, - если не возражаете, я забегу за женой (она тоже любит этот божественный напиток)  и мы зайдём к вам вдвоем.
С тех пор они иногда заглядывали к нам. Это было не часто, но я с удовольствием вспоминаю наше общение на кухне, удивительные рассказы о прожитом и пережитом. Тогда ещё подробно не публиковали биографию Георгия Степановича, поэтому я с удивлением узнала о 17 годах, проведённых им в заключении, и о других бедах и лишениях. Для всех он был известным артистом, знаменитостью, и мало кто знал, как труден был его жизненный путь к успеху.
          Однажды папа полетел в командировку в одну из прибалтийских республик. Он отовсюду привозил маме и нам с братом какие-нибудь подарки. Поскольку в советское время Прибалтика хоть и входила в состав Союза, но всё-таки была чуть-чуть «заграницей», там можно было купить что-то необычное. В тот раз я попросила папу привезти термобигуди. Что это такое, он не знал, но уверенно пообещал выполнить мою просьбу. В самолете его соседями оказались артисты, летящие на гастроли. Среди них было довольно много, как говорят сейчас, «звёзд», в том числе такие маститые, как Михаил Жаров и Лидия Смирнова. На неё и обратил внимание папа, решив, что Лидия Николаевна точно знает, что такое термобигуди, и поможет ему выполнить данное мне обещание. Он уверенно присоединился к актёрской компании, весь полёт развлекая их анекдотами, которых знал великое множество.  Кроме того, папа обладал красивым баритоном. Со студенческой скамьи он любил оперетту. Каждый раз, получив стипендию, они с мамой шли в иркутский театр музыкальной комедии послушать известных исполнителей. В самолёте он спел пару арий из любимых оперетт, чем покорил своих новых знакомых. Время пролетело незаметно. Командир корабля попросил всех занять свои места, объявив о скорой посадке. И тут кто-то из артистов обратился к папе: 
- Виктор Николаевич,  Вы  такой интересный собеседник! Мы сразу поняли, что Вы – из наших, человек искусства. Только не можем вспомнить, какой жанр представляете? Откройте нам этот секрет, пожалуйста.
Папа слегка замешкался, но настойчивый вопрос «Вы же точно  – из мира искусства?» помог ему преодолеть сомнения:
- Да, безусловно, я – из мира искусства, - гордо ответил папа и пояснил, - я живу в одном подъезде с Георгием Жжёновым!
Артисты долго хохотали над ответом и никак не могли успокоиться. Было понятно, что они окончательно приняли папу за своего.
       Кстати, поселились все в одной гостинице, и папе удалось воспользоваться помощью Лидии Смирновой для покупки мне термобигудей. Прошло много лет, но у меня сохранились две штучки этого нехитрого приспособления как доказательство того, что и я в какой-то степени отношусь к миру искусства.