Неведомые глубины Кода жизни Гл. 40

Предыдущее здесь:  http://www.proza.ru/2019/11/18/691


Глава № 40

Аллочка  родилась  летом, уже  в Пятихатках. Жили теперь в арендованном доме, совсем рядом с родителями. Виталий быстро освоил нехитрую науку растапливания плиты, а Тамара за совсем непродролжительный срок жизни в Донецке ещё не успела отвыкнуть от тех условий, в которых прожила всю жизнь. Так что принятым решением о переезде были довольны.
Часто обсуждали, как будут строить свой дом, рисовали планы расположения комнат, обсуждали их количество и какие ещё необходимые постройки надо будет осуществить. Но потом, позже. Сначала дом! Вот потеплеет, и надо закатывать рукава. Разборный финский домик уже куплен и сложен в сарае у родителей.

С давних времён у нашего народа существовала традиция — для выполнения трудоёмких работ, которые надо сделать быстро — собирали «толоку». Заранее просили родственников, соседей, сотрудников, знакомых, чтобы пришли на «толоку», то-есть, сообща поработать. Все, кто мог, обычно не отказывались, так как знали, что в случае необходимости и им помогут. Рассчитывались хозяева тем, что после работы накрывали общий стол и выставляли участникам «толоки» хорошее угощение.

Перед назначенным днём, отец Тамары купил в совхозе солому и оплатил за работу двух лошадей, которые должны перемесить замес. Ещё раньше, для того, чтобы накопать глины для строительства, Виталий выкопал две глубокие ямы — одну под будущий погреб, другую — под туалет. Благо, что мощный пласт хорошей, жирной глины залегал неглубоко.

На ровной площадке во дворе разметили круг диаметром около десяти метров и выбрали землю из середины, заглубив яму до слоя глины. Туда засыпали приготовленную для замеса глину, перемежая её соломой и всё это обильно полили водой. На следующий день, в воскресенье, рано-утром туда запустили лошадей, и в течение нескольких часов водили их по замесу, добавляя, если надо, соломы или воды. Готовый, хорошо перемешанный лошадьми замес сверху прикрыли соломой, чтобы не высыхал. Заранее были приготовлены формы для изготовления самана (местные называли его «лампач») - прямоугольные, деревянные, с ручками по бокам, гладко выструганные изнутри, чтобы содержимое легче было вытряхнуть.
К девяти часам утра начали подходить люди и закипела работа. Произвольно разделились на отдельные звенья: в каждом кто-то подносил глину с соломой из замеса и накладывал её в формы, обильно смоченные внутри водой, кто-то кулаками её там тщательно уминал, утрамбовывал, кто-то подносил воду для смачивания форм, посыпал слоем соломы место, к которому потом двое мужчин подносили тяжёлую, плотно натрамбованную форму и осторожно, стараясь не помять, вытряхивали на солому прямоугольный мокрый  саман — большущий глиняный кирпич.

Вскоре весь двор был заполнен саманом. Теперь ему предстояло хорошо просохнуть на солнце, и надо следить, переворачивать с боку на бок и вовремя накрыть, если вдруг пойдёт дождь. По мере высыхания его складывали в высокие штабеля, оставляя промежутки, чтобы там циркулировал воздух, окончательно высушивая саман. Такой «кирпичик» из засохшей глины, густо переплетенной соломой, разломать невозможно, только что разрубить топором, а лучше распилить ножовкой.

Работа тяжёлая, но людей пришло много. Помочь сестре приехали Лариса с мужем из Кременчуга, пришли знакомые, и даже незнакомые люди. Традиция «толоки» была живучей, только благодаря такой бескорыстной взаимопомощи люди смогли отстроить Пятихатки, и тысячи, тысячи других городков и сёл после разрушительной, обескровившей народ войны 1941-1945 годов.

После того, как из ямы выскребли последние горсти замеса, всех работников пригласили за столы, хорошо угостили, сытно накормили привезенным на велосипедах обедом, который приготовили мама с Тамарой в доме родителей.

Виталий с гордостью и удивлением смотрел на саман. Вот он, «кирпич», из которого построит дом. Свой дом! Для себя, для своих детей, для своих внуков! Не мог дождаться, пока он высохнет, почти каждый день, улучив свободную ми-нутку, приезжал на велосипеде, переворачивал, перекладывал.

- Ох и нетерпеливый! - подходил к нему Лёня, сосед. - Ещё рано, пусть с недельку постоит. А знаешь как, с чего начинать? Я тебе всё расскажу и помогу, если что. Сначала надо фундамент рубероидом накрыть, в два, а то и в три слоя. Это чтоб от лампачей влагу отсечь. Называется — ги-дро-и-зо-ля-ция! Так что надо купить пару рулонов рубероида, без него никак...

- Спасибо за подсказку, Лёня, - улыбался Виталий, хотя знал об этом, и протягивал соседу пачку сигарет. Лёня осторожно вытягивал одну и замирал в ожидании. - Да бери, бери ещё пару, про запас, чтобы уши не попухли без курева, - смеялся Виталий, и сосед, благодарно взглянув, брал ещё две и ложил сверху за уши, чтобы не помялись в карманах.

Как только саман высох, Виталий сразу приступил к строительству. Для раствора ногами месил глину с соломой, подносил вёдрами. Работа тяжёлая, иногда на пару часов приходил на помощь сосед, но чаще Виталий работал один. И хотя саманные кирпичи были тяжёлые, зато большие, объёмные, и стены поднимались быстро. Уже установил дверные коробки и оконные рамы, уже приходилось поднимать тяжёлый саман на уровень глаз. Скоро надо сооружать леса, работать на высоте, и тогда уж будет совсем неудобно — попробуй-ка, попрыгай вниз, чтобы принести саман и раствор, потом лезь вверх, чтобы их положить, потом снова вниз... И так весь день. От одного такого прыгания устанешь! Спасало то, что работал после смены и до темна, не успевал сильно вымориться. С нетерпением ждал отпуск, так хотелось скорей достроить стены! Тогда уж, когда в отпуске придётся работать целыми днями, надо будет кого-то нанимать.
А кого наймёшь?  Во-первых, всё трудоспособное население на работе, ведь все обязаны работать! А если кто не работает, того по закону привлекают к ответственности. Штрафуют, и даже в тюрьму сажают, до трёх лет дают за тунеядство. Рабочие требуются везде: в промышленности, строительстве, на шахтах, в сельском хозяйстве. Работай, не ленись, зарабатывай на жизнь. А если не работаешь, то за счёт чего живёшь, за счёт кого? Значит, тунеядец! Воруешь, или живёшь за чужой счёт, кого-то эксплуатируешь.

Пенсионеры на такую тяжёлую работу не пойдут, да и не осилят её. И самому непонятно как управляться. Во-вторых, нанятому человеку надо платить. А денег катастрофически не хватало даже на материалы.

Помощь подоспела неожиданно. Узнав, что Виталий пошёл в отпуск, приехали подсобить Лариса и Володя, хорошо, что отпуска совпали. Теперь работа пошла намного быстрей, и скоро стены были достроены, подняты на нужную высоту. Предстояло  ещё  сделать  крышу, успеть до осенних дождей, чтобы  глина  не  раскисла. Всё необходимое было в комлекте финского домика, даже шифер.

Виталий с детства столярничал под руководством отца, но крыши делать не приходилось.
Помог сосед Лёня, и не столько физически, сколько советами, ведь совсем недавно сам строился. К зиме крыша была сделана, дверь навешена и закрыта на замок, окна застеклены. На следующий год оставалось сделать внутренние перегородки, сложить плиту и грубу, пристроить веранду. Виталий был доволен и очень гордился собой. Ведь сам, своими руками построил дом!

Вошли  в  новое жильё  к  зиме следующего года, хотя готова была только одна комната, и та начерно, без побелки. Но плита топилась хорошо, груба грела, в комнате было тепло и по-своему уютно. А куда было деваться? Жильё, которое арендовали, хозяйка решила продавать, так что основное в новом доме Виталий и Тамара успели сделать вовремя.

Только на третье лето были сделаны остальные комнаты, побелено, наклеены обои, расставлена кое-какая мебель. Дом получился просторный и удобный — тёплый зимой, прохладный летом. И планировка продумана: из холодной веранды вход в тёплый коридор, оттуда дверь в отдельно расположенный зал, и вторая дверь — в кухню, а из неё — в две смежные спальни. Целые хоромы по сравнению с маленькой спаленкой в Донецке, в доме родителей Виталия. Но главное — спокойствие. Никто не мешает, ни рядом, ни сверху или снизу, ни с боков!

Дети подрастали, Коля уже собирался осенью в первый класс, Аллочке шёл четвёртый годик. Братик и сестричка были совершенно разными, ни в чём непохожими. Коля — красивый голубоглазый, кудрявый, шустрый и шаловливый мальчик, а Аллочка, сейчас, в три годика, очень походила на «бабку»: чёрные глазёнки, как колючие угольки-буравчики, и по характеру упрямая, всегда стояла на своём, подчиняя своей воле старшего братика.

Тамара поступила на заочное отделение в техникум, скоро должна получить диплом бухгалтера. По-прежнему работала в совхозе. Летом ещё ничего, ездила велосипедом, а зимой очень неудобно. Автобусы то ходят, то не ходят, даже если дороги не замело, не затопило. Старые, часто ломаются, и тогда приходится пешком добираться. Тяжело! Тем более, с её больной ногой.
Несколько раз безрезультатно пыталась найти работу поближе, и уже совсем разуверившись, оставила заявление в депо. Мало ли, вдруг появится какое местечко. До депо совсем близко, минут пятнадцать пешком.
 
В конце лета приехали гости из Донецка — отец с матерью и сестра Галя. Виталий с гордостью показывал дом, совсем недавно проведенный в коридор водопровод, фундамент под хозяйственные постройки.

- Что это ты, сынок задумал, такой длинный сарай будет? - удивился отец.

- Не только сарай. Вот здесь у нас будет летняя кухня, а внизу, под ней, думаю сделать большой бетонированный погреб, с нишами для хранения овощей и со стеллажами вдоль стен для банок с консервацией. А вот здесь, рядом, будет у меня мастерская, а дальше небольшое помещение для инструмента, ещё дальше, - взглянул на жену, не отстававшую от них ни на шаг, - дальше, по настоянию Тамары, сарайчик для курей. Там будет у них выход в вольер, чтобы гуляли на свежем вохдухе.

«Ну, Виталька, - думала Тамара, - не забыл того, что сказал в Донецке. Стоит на своём, мол, строить буду, а огород и всё прочее — не моё дело. Упрямый, весь в мать».

- Да, у нас есть приятная новость, - радостно воскликнула Галя. - Толик ведь не пьёт! Вернулся к Кате, сейчас вместе ходят в церковь, устроился на работу.

- Закодировался? - уточнила Тамара.

- Нет! В том-то и дело, что сам решил. Долго в больнице лежал, Галя с Мишей к нему постоянно ходили, и главный из той церкви, забыла, как называется, но не поп, как-то по-другому, так и он к нему ходил, подолгу разговаривал. Вышел Толик после больницы совсем другим человеком. Мы, так прямо нарадоваться не можем. Хотя, говорят, что эта церковь какая-то незаконная, запрещённая.

Тамара вспомнила, что делалось с Толиком, когда они там жили, весь тот ужас, который пришлось пережить стольким людям: его жене, ребёнку, родителям, им с Виталиком, даже соседям по дому, по малосемейке, и не смогла смолчать, тихо промоловила:

- Если эта церковь помогла  хоть  одному  человеку выкарабкаться, стать нормальным, я за такую церковь!


Продолжение следует:  http://www.proza.ru/2019/11/21/115