Реинкарнация

Ночь была удивительно тихая
И луна светила так томно,
Колдовская луна темно – дикая
Затевала чего – то словно.
Звезды падали так серпантиново,
Завиваясь в смертельной пляске,
А луна светила малиново,
Словно вышла из старой сказки.
И смеялись игриво лучики
Светлячков на зеленой глади,
Будто яркие нимфы бусинки
Разлетались, как легкие пряди.
И шептали кусты смородины
О печальной красе камелий,
Что должна быть у каждого родина
И семья среди пышных прерий.
А нарцисс рыдал до безумия,
Весь изгрызенный одиночеством,
Он когда – то любил без раздумья
Лишь себя, как гласило пророчество.
Я смотрела, как небо прощается
С темнотой до боли несмело,
Вдруг по млечной дорожке спускается
Незнакомка в одежде белой,
Вид безумной, глаза угольком горят,
Губы смяты, но кожа свежая:
Так нежна и душиста, как райский сад,
Как любовь моя первая, прежняя…
Робко голову подняв, стучит ко мне
И без просьбы в мой дом врывается,
Прячет тихо в карман мой грозный гнев
И бесстыдно пред мной раздевается.
Что я вижу! О Боже! Это сон!
Руки – словно лохмотья старые,
Ну а губы доносят смертельный стон,
Но выходят лишь звуки рваные,
Ноги в ранах, побиты и черны,
Словно кто – то их бил о камни,
И глаза так страданием полны,
Что сдержать в горле ком едва ли,
А ладони протерты до кости,
На спине нет живого места.
Вдруг Оно прошептало мне: «Прости,
Для меня здесь совсем нет места».
Развернулась, хотела уйти в темноту,
Но упала, не выдержав боли:
«Я тебе отдала всю свою красоту,
Но теперь я без тела, без воли».
«Кто ты, кто ты, ответь, не молчи, прошу!
И зачем ты ко мне явилась,
Может быть, слишком много я грешу,
Может, в церкви я мало молилась,
Может, ты – моя казнь, моя жизнь и смерть?
Я готова принять расплату.
Не молчи, не молчи! Ну прошу, я ведь
Заплачу вам любую плату.
Ты жестока, ты мучишь меня без слов,
Мое сердце ты рвешь на части!».
Вдруг Оно отогнало мир грезных снов
И привстало без слез и без страсти.
И… О Боже! Жестоко! Не может быть!
Это сердце! Оно живое!?
Я не в силах была свои слезы скрыть:
Оно было до боли родное!
Всё поросшее мохом и лишаём,
Почерневшее от страданий,
И полно было кровью до самых краёв
И несбыточных в прошлом желаний,
Всё изранено, сшито тысячу раз,
Всюду гвозди, и шрамы, и швы.
«Наконец – то пробил этот звездный час,
Посмотрите: виновны вы!
Вы разрушили счастье – сочится кровь,
Вы разбили Судьбу – и льется гной,
Вы рассыпали зло – вам больно вновь,
Вы разлили вино в смертельный зной.
Я когда – то была, как вешний сад,
Как прекрасный цветок больших долин,
Ну зачем вы низвергли прямо в ад
Всю меня, доведя до седых седин?!
Я была так чиста и светла, как день,
Я дарила тепло и слепящий свет,
А теперь моя жизнь темна, как тень,
И пуста, как ночной черный цвет.
Вы разбили любовь! Вы убили меня,
Но разбили, убили,  до боли любя,
Вы друг друга оставили жить без себя,
До сих пор вы живете, все так же любя.
Я так жить не могу, я хочу умереть,
Ну не мучьте меня, отпустите навек,
Мне приют не дает голубушка смерть,
Не могу умереть, я ведь не человек.
Что мне делать теперь? Как мне быть, как мне жить?
Я сегодня стучу в последнюю дверь:
Не могли бы меня хоть на день приютить?
Меня мучит во тьме жестокий зверь…».
И осталась любовь у меня ночевать
Ни на день, ни на два, а на целую жизнь,
Я поставила ей отдельно кровать,
Ни на день, ни на два, а на целую жизнь.
Я кормила ее, я лечила ее
И баюкала, словно родного дитя,
Я ведь знала, что это навеки мое,
Понимала все – все, на это идя.

Но однажды она ушла от меня,
Я искала ее, я звала, я рыдала…
Вдруг стук в дверь. Да, она. Это точно она!
Я тогда еще толком ничего и не знала.
Открываю. Стоит. Он…не он…может сон…
«Я пришел. Это я. Я пришел!».
Это сон. Нет, не сон… Это он!
«Я так долго искал тебя и…нашел!».

Я тогда поняла, что любовь не ушла,
Не уходит любовь, нет.
Я впервые тогда поняла, поняла,
Что она родилась во мне!