Генералиссимус Суворов, мичман флота российского

О жизни и боевой деятельности российского военного гения, генералиссимуса Суворова, известно почти все. Трудно найти и выявить для читателей что-то новое и интересное, когда определяющим становится само понятие информации, как нового знания. Тем не менее, готовясь к 290-летию со дня рождения Суворова и надеясь на то, что новое, это хорошо забытое старое, представляется целесообразным напомнить несколько эпизодов из бурной военной биографии полководца, в которых он признавался в любви к военно-морскому флоту, особенно, к первому в то время офицерскому военно-морскому званию мичмана. Таковым он и стал фактически будучи армейским генерал-аншефом.
Предполагаем, что начало всему было положено в русско-турецкой войне 1787-1791 г. Она была начата турецкой стороной. Султана возмутила знаменитая поездка русской императрицы Екатерины II и австрийского императора Иосифа II в Причерноморье на завоеванные у турок земли. Помните потемкинские деревни?  Кстати, во время путешествия Екатерина  спросила Суворова, чем его вознаградить за труды ратные. Он попросил заплатить за его постой  три с половиной рубля, что и было сделано. Потом Суворов хвастался, что императрица лично платит за его проживание на юге. Известный эпизод. К нему надо правда добавить то, что императрица все-таки одарила его 7000 рублей и табакеркой, осыпанной бриллиантами. Но не в знаменитых суворовских чудачествах дело.
Турки тут же посадили русского посланника Булгакова в Семибашенный замок и начали подготовку к высадке морского десанта в Крыму. Суворову был поручен Херсоно-Кинбургский участок противодесантной обороны во главе 30000 корпуса. Сложностей никаких не ожидалось. Если бы не буря, приведшая только что построенный Черноморский флот почти в негодное состояние. Достаточно сказать, что в  результате бури один из кораблей, к радости турок вынесло к Константинополю, а остальные корабли стали на ремонт.
Что это означало для Суворова? Он оказался без необходимой поддержки с моря, в то время как турки еще мало наслышанные о его подвигах, выбрали, как раз, его участок обороны для высадки морского десанта. В ходе отражения высадки дело дошло до того, что Суворов принял турецких солдат за своих, бросился к ним, и если бы не гренадер Степан Новиков, пришедший на помощь, оказался бы в плену. Суворов, кстати, с большим уважением писал о боевых качествах турок в этом сражении. И неизвестно, чем бы оно кончилось, если бы не прибытие галеры «Десна» под командованием мичмана Ломбарда. Ее внезапное появление и дерзкая атака турецких кораблей, привели к тому, что те, не разобравшись в чем дело, стали отходить от берега и морской десант лишился поддержки с моря. Это дало возможность казакам по отмелям зайти в тыл туркам. И дело быстро было закончено. Суворов называл этот бой «Кинбургской бедой». Кстати, будучи ранен пулей в руку, он промыл рану морской водой и был в восторге от того, что рана быстро зажила. А главное в том, что он ясно понял, что такое мичман флота Российского и запомнил это надолго.
Третий эпизод удивительно глубокого уважения Суворова к мичманскому чину хорошо известен.  Уже в чине генерал-фельдмаршала во главе союзных русско-австрийских войск во время великого италийского похода, он писал о том, что хотел бы быть хотя бы мичманом при взятии адмиралом Федором Ушаковым крепости на острове Корфу (Ионические острова).
Ну вот, а стал Александр Васильевич фактическим мичманом в промежутке между этими событиями. В ходе войны 1787-1791 годов из-за слишком долгой и непродуманной осады Очакова, у Суворова сложились неприязненные отношения с фаворитом Екатерины, Григорием Александровичем Потемкиным. Суворов жестоко обидел его двумя шутками, мгновенно ставшими известными: «одним глядением крепость не возьмешь», «я на камушке сижу, на Очаков я гляжу». Правильнее, наверное, было бы переставить их местами, но родились они, именно, в этой последовательности. Потом было много колкостей  между этими выдающимися людьми. Суворов стал графом Рымникским, причем сначала титул графа Священной Римской империи за Рымник  ему присвоил австрийский (тогда Римский) император, а затем уже спохватилась и Екатерина. Но Потемкин то стал князем, причем Таврическим, а не каким-то там Рымникским, где он этот Рымник, попробуй, отыщи его на карте. Сейчас, правда, это проще сделать.
Короче говоря, мудрая императрица, от греха подальше, забрала Суворова себе под бок, в Российскую Финляндию, где еще не была полностью устранена шведская угроза. Возможно, если бы она знала, что Потемкин сразу же скончается после этого, все могло бы быть иначе. Но дело сделано. И вот, что получилось в результате.  Суворов получает в подчинение флотилию из 125 судов с 850 орудиями. Что он делает? Он начинает учиться морскому делу «настоящим образом» и не считает зазорным для себя, овеянного славой  генерал-аншефа, в 60-летнем возрасте сдать экзамены и получить патент на чин мичмана.
Вот такая история, о которой мы решились Вам напомнить в дни подготовки к 290 годовщине рождения Александра Васильевича Суворова.