Безумная жажда

Мы никогда не в чём не нуждались. Хотя наши земли большую часть года и были покрыты снегом, были участки земли, которые неведомым образом, не покрывались снегом и льдом, а вечно незамерзающие реки и озёра были полны рыбой. Не было нужды отправляться в дальние походы и тем более не было нужды грабить соседей, но в человеческой природе есть одна мерзкая черта, чем больше ты имеешь, тем тебе хочется больше. Какой безумный бог, дух или демон вложил эти мысли нашему ярлу, но он вознамерился спуститься вниз по течению и, войдя в поселение "Безмолвных", потребовать "свою" долю золота.
"Безмолвными" мы называли колдунов, шаманов и волшебников, живших за забором. Никто за многие годы так и не смог с ними поговорить. Кто бы не приходил к вратам города "Безмолвных", никто там не был удостоен ни аудиенции, ни хотя бы какого ни будь слова, лишь иногда из-за стен доносились еле различимые песнопения, и когда пришлому надоедало смотреть на золотые колонны и украшенные золотом дома, он уходил восвояси.
Ярл кинул зов и из соседних поселений начали приходить жадные до золота и славы воины. Увешанные шкурами животных, закованные в броню и вооруженные топорами и мечами они начали спускаться к берегу реки.
Была бы моя воля я бы остался дома, но нужно было кормить младшего брата, а так же жену и двоих детей. Нехотя я присоединился к этому шумному потоку. Мы погрузились на драккары и через два дня мы добрались до поселения "Безмолвных". Мы разбили лагерь и гогочущая толпа из трёхсот воинов начала слать переговорщиков, но по обыкновению никто не вышел. Тогда было принято единственно "верное " решение и ворота поселения были разнесены в щепки наспех собранным тараном. Воины ворвались внутрь и, увидев золото, они кажется в конец обезумили. С криками: "Это всё наше" и просто безумным воем они носились от домика к домику вырезая всех. Я в ужасе шёл по улицам поселения, постепенно поднимаясь к храму на холме. Вокруг валялись трупы. Ко мне бывалому воину подступали чувства страха и тошноты. Нельзя было даже определить кому принадлежали эти тела, невозможно было отличить ни женщин ни мужчин, ни молодых ни старых. Улицы деревни были усеяны ошмётками тел, прикрытых некогда белыми, а теперь красными от крови одеяниями жителей.
Когда умер последний жрец, всё было кончено. Нет, я понял, что последний житель города умер не по радостным возгласам победы, а по тому, что солнце начало печь так, как никогда в жизни не пекло. Снег начал таять. Те кто были ещё в здравом уме и те кто смогли совладать с собой, видя как начала пересыхать река, кинулись к таящему снегу и начали наполнять бурдюки. Но большинство, безумно улюлюкая, начали грабить город. Через час всё было кончено. Весь снег и лед растаяли и, обратившись водой так же как и река, просочились через обнаженные жарой камни.
Что толку от золота, если нельзя его доставить домой, ибо драккары "беспомощно" валялись там, где ещё всего сутки назад была полноводная река. Будь проклято всё и все, кто сотворил это безумие с мирным городом и те, кто навлек на нас такую страшную кару. Жажда золота сменилась жаждой воды и, понимая, что будет дальше я вышел из города и направился к небольшой роще, что была на противоположной стороне пересохшей реки. В роще я встретил оленя. Животное изнемогало от жары и поэтому стало легкой добычей. Путь до дома займет две, а может и три недели. Неважно на сколько утомительно будет идти вверх по течению, по голым камням, я должен дойти.
Вскрыв вены оленю, я повесил его на большом суку, нужно было слить кровь, чтобы потом мясо можно было завялить или засушить. Стояла жуткая жара. Я понимал, что если сниму доспехи стану лёгкой добычей, а если останусь в броне - эта жара прикончит меня. Не успев принять решение, я рухнул под дерево в беспамятстве.
Сколько прошло времени я не знал. В сознание же меня вернуло ощущение того, что что то происходит с моей левой ногой. Я открыл глаза. Он стоял передо мной на четвереньках. Из одежды на нём была сделанная из куска ткани набедренная повязка. Он, истекая пеной из рта и периодически закатывая глаза, вгрызался в мою лодыжку. Хотя на мне были доспехи, но ощущение было препаршивое и я было подумал заговорить. Но я понял, что рядом со мной висит уже изрядно подсохшая туша оленя, а мой незваный гость пытается отгрызть кусок моей ноги. Разговоры были бесполезны. Я схватил меч и махнул им. Я отсек безумцу левую руку и кусочек уха. Для него все было кончено, но даже так он отказывался разжимать челюсти. Пришлось от них освобождаться при помощи ножа. Я вставил его мертвецу в рот и надавил, через несколько мгновений я ощутил как моя нога вырвалась из человеческого "капкана". Я взял бурдюк мертвеца, открыл его, принюхался, слава богу вода, А вот содержимое его мешка меня не порадовало. Внутри его мешка для еды были разные куски человеческих тел. Определённо разговора бы не получилось. Содержимое мешка я вывалил рядом с каннибалом и, скрипя сердце, использовал немного воды и отмыл его мешок от человеческой крови. Затем я содрал кожу с оленя и начал заполнять мешки обрезками его мяса. Когда работа была закончена, я взвалил на себя ношу, от которой зависела моя жизнь, и отправился в путь. Выйдя из рощи, я был удивлен тем, что камни раскалились на столько, что вода, которая просочилось сквозь них, начала испаряться. Вокруг стоял непроглядный туман. Из-за влаги в воздухе было тяжело дышать. Шёл я не долго. Внезапно я услышал крик и, повинуясь инстинктам, я рванулся на звук.
Я увидел двух близнецов. Я знал их. Они были голубоглазые и светловолосые, но в данный момент было важнее то, что на спине одного красовалась огромная рана и он придавил своего брата к земле, рухнув на него. Рядом с ними тяжело дыша стоял закованный с ног до головы в броню воин, держащий в руках двуручный топор. Воин повернулся ко мне. Я выхватил меч и приготовился к бою. Глаза моего оппонента безумно "скакали" между мечем в моей руке и бурдюками с водой на моём поясе. Он сделал несколько шагов и рухнул на камни. Жара и солнце решили исход этой дуэли. Я подошёл к близнецам. Раненный был мертв. Я протянул бурдюк с водой тому, что был на земле, но по его недвижимым потрескавшимся губам понял, что вода ему не нужна. Наверно, в качестве жуткой насмешки судьбы, мне сказочно везло. У близнецов обнаружился ещё один бурдюк воды и я незамедлительно повесил его к себе на пояс. Вокруг стоял жуткий грохот. Орда безумцев дралась за свою жизнь. Не было уже ни братьев, ни друзей. Была лишь вода, которую каждый пытался вырвать из мертвых рук во имя спасения собственной жизни. Я выдохнул. Сделал глоток воды и пошёл по высохшему руслу реки по направлению к своему дому, скрываемый от чужих глаз испарениями, вырывавшимися из под камней.