Перекресток. Глава третья

Едва солнце своими лучами коснулось верхушки груши, Степан открыл глаза, будто и не спал вовсе. Тело болело так, словно Степан не ворочался всю ночь, пытаясь уснуть, а подставлял свои бока под удары палки. Поднявшись, тяжело ступая, пошел на кухню водички хлебнуть. Проходя мимо зеркала, мельком взглянув на свое отражение,тут же вернулся. все лицо, грудь, живот, одним словом, все тело было покрыто какими-то знаками. Испарина выступила на лбу. Протерев глаза, Степан взглянул на свои руки. Знаков не было, а в зеркало на себя страшно было смотреть.
- Анют,- позвал он жену,- глянь-ко, чего творится. Анют!- он подошел к ней и легонько тряхнул за плечо. Никакого ответа. Степан, выскочив из дома в чем был, побежал к соседям, единственным на их улице у кого был телефон. Сбивчиво объяснив диспетчеру на скорой помощи о том, что случилось с его женой и услышав знаменитое " ждите!", отправился домой. Войдя в дом, увидел рядом со своей Анютой Онисимовну. И ничуть не удивился.
- Ветер принес?- спросил он, устало садясь на стул.
- Ох и красив ты , Степан.- мельком взглянув на него, произнесла ведунья.- Читать тебя можно, как книгу. К Анюте и на шаг не подходи. Достаточно того, что в ней такой же расписной находится.
- Какой расписной?- не понял Степан, поднимаясь.- Что с ней?
- Жива она. А дитё в ней исчеркано такими же знаками, что и ты, дурья башка твоя. Уши бы твои пообрывала, чтобы меньше слушал подлых людей. Чего тебя к Авдотьихе понесло?
- Сама она ко мне подошла.- огрызнулся Степан.- Виноват я, что ли?
- Виноват, ох, как виноват! Своими собственными руками отдал свою душу и душу ребенка своего.
- Чего дурь-то несешь?- заорал Степан на Онисимовну.- Убирайся из дома, чтоб духу твоего тут не было. Ведьма старая! Без тебя справимся...
Внезапный удар отшвырнул его к стене. Больно ударившись, хватая ртом воздух, Степан попытался встать.
- Сиди там, где сидишь и рта не раскрывай!- Онисимовна стояла у кровати, скрестив на груди руки.- Анютке я помогу, приведу ее в чувство. но потом она снова заснет, а ты близко к ней не подойдешь, понял? Сил нет ответить, кивни.- Степан быстро-быстро закивал головой.- Вот и ладно. Жить пока буду у вас... так надо! Да учить тебя стану.
- Чему? - громко глотнув, спросил Степан.
- Тому, что сама знаю и что знала твоя матушка. Врачам, что приедут, скажешь, что испугался за жену и вызвал поэтому их. А теперь оденься, да ступай.
- Куда? - не понял он.
- Во двор. С минуты на минуту приедут.
- Кто?
- Лекари.
Быстро одевшись, Степан направился к двери, но задержался у зеркала.
- Спросить хотел...- Он смотрел на свое отражение.- Что это со мной? В зеркале я весь в татуировке, а так нет.
- Знаки это на тебе.- не оборачиваясь, ответила знахарка.- Хозяйские.
- Какие знаки?- не понял Степан.
- Знаки темные, страшные. Знаки того, кому ты душу продал.
- Я ничего не продавал.
- На бесов перекресток ходят, чтобы душу продать.- недобро взглянув на Степана, ответила Онисимовна.- Мне не веришь, пройдись по улице. У вас многие с такими вот метками.
Плотно прикрыв дверь, он вышел на крыльцо. Чтобы как-то скоротать время Степан, выйдя за калитку, стал прогуливаться вдоль забора, покусывая травинку.
- Нашего полку все прибывает и прибывает,- услышал он и обернулся. Перед ним стоял Кузьмич, помахивая обломанной веточкой.
- Какого полку... - Степан не договорил. Со зрением стало твориться что-то невообразимое. Вроде как-будто кто тюлевую занавеску отдернул и все вокруг стало таким четким, ярким. И Кузьмич...Кузьмич был страшен. На человека он походил очень мало, а ветка в его руках вдруг превратилась в наполовину обглоданную человеческую кисть, с которой капала кровь. Длилось это какое-то мгновенье и пропало.
- Какого полку, спрашиваешь?- криво усмехнулся Кузьмич.- Угадай с трех раз. А как угадаешь или созреешь, зайди к Авдотьихе. Да не один, а с подарком.
- Каким подарком?- снова не понял Степан.
- Еще спрашивает,- зло сверкнул глазами Кузьмич.- То, что заложил Хозяину. Обманешь- костей не соберешь. Начнешь финтить - пожалеешь!
Разговор прервала подъехавшая "Скорая". Кузьмич ретировался тут же, напоследок чиркнув себя большим пальцем по шее. Степан намек понял. Открыв калитку перед медиками, поспешил вслед за ними.
Осмотрев женщину и не найдя ничего страшного, сказав, что "беременность не болезнь", врачи уехали, но оставили некоторые рекомендации, взяв со Степана слово, что он привезет жену к гинекологу. Беременность, мол, протекает сложно и наблюдение врача необходимо. Проводив медиков, Степан закрыл калитку и вздохнул.
- Чего это Кузьмич к тебе подходил?- спросила Онисимовна, едва Степан переступил порог дома.
- Да грозил все чего-то.- пожал он плечами.- Ох и страшен же...был мужик, как мужик, а теперь...
- Бес.
- Что?- не понял Степан.
- Был Кузьмич да сплыл. Бес это. Душу-то Хозяин прибрал, как только излечился Кузьмич от рака. Теперь в его теле бес.
- Как прибрал? - Степан почувствовал слабость в ногах.
- Обыкновенно. Правда не без помощи Авдотьихи. Зря что ли деревня ваша Хомутовкой зовется. То-то и оно. Захомутает Авдотьихи человека, ездит, ездит на нем, а потом, якобы, помогает добром советом. Да чего я тебе рассказываю. Сам, небось, почувствовал сегодня утром. Все косточки ломило, будто палкой тебя избили, так? Вот и идет после таких ночек дурачье к перекрестку.
- Как ездит?- в горле у Степана пересохло.
- Как? Как ездит человек на лошади. Набрасывает на шею она хомут, садится верхом и скачет по полям, по лесам. После месяца таких скачек человек начинает чахнуть. Кто выживает, на всю жизнь разума лишается, а кто слаб...
- Это что же, я своими собственными руками душу свою...
- Свою? - выкрикнула Онисимовна,- ты дитя свое погубил!
- Нет, нет!- Степан обхватил голову руками. - Мы уедем. Точно, прямо сейчас.
- Сиди!- Онисимовна взглядом словно пригвоздила его к стулу.- Тронешься с места- всех погубишь. И себя, и Анюту, и ребенка своего. Забыл, что тебе Кузьмич сказал? Едва сегодня стемнеет, пойдешь со мной.
- А как же Анюта?- Степана била мелкая дрожь.
- За нее не бойся, я ее берегун-травой напоила. Да и пока дитё в ней, ее не тронут. Понял?
Степан в ответ согласно закивал.

Продолжение следует...