Справедливость

     В начале промозглой слякотной осени неожиданно повалил снег. Валил не переставая. Крупные влажные хлопья безжалостно цеплялись ко всему, что попадалось на пути. Резкий свистящий ветер полировал их и сковывал в блестящую корку.
Дима вышел из регистрационного отдела автоинспекции. Прячась от ветра,  он наклонил голову, подошёл к облепленному снегом новенькому мерседесу- купе и дёрнул за ручку. Примёрзший лёд треснул, дверь открылась. Дима забрался в салон, завёл двигатель, крепко сжал руль и прошептал:
"Спасибо тебе, Вселенная, ты исполнила все мои мечты".
Он настроил кондиционер и нажал кнопку обдува лобового стекла.
 
     Жаловаться на судьбу Диме не приходилось. Он не шёл по жизни, а катился по заготовленной Богом дороге - ровной, без ухабов и колдобин. После окончания медицинского института его распределили в маленький городок в двухстах километрах от областной столицы. Другой бы затосковал, но Дима рассудил так: пробиться к высотам на периферии проще; глядишь, заметят, и чья - то сильная рука выдернет из глухомани и усадит в мягкое кресло, а там и до благ социалистических рукой подать. Дни и ночи он проводил на работе: кроме дежурств в своём отделении прихватывал ещё и подработку в приёмном. Рвение молодого талантливого травматолога - интерна заметил главный врач центральной больницы и взял его под крыло. А когда пришло время уходить на пенсию, протащил Диму на своё место.
Начавшаяся в стране перестройка вскрыла в нем предпринимательскую жилку. Он перевёл больницу на хозяйственный расчёт и принялся развивать платные услуги. Немного поразмышляв, Дима открыл в больнице аптечный киоск, потом ещё один - в поликлинике. В девяностых его уже причислили к новым русским, а в нулевые все аптеки в городе принадлежали ему. Диме везло. Он продолжал катится вперёд, ловко лавируя между бандитами, полицией и ФСБ, желающими отжать его бизнес. Мастерски обходил драконовские законы, загоняющие в тупик.  Он выстроил большой дом и женился. О работе главным врачом и муниципальной зарплате теперь вспоминал с усмешкой, да и мечта вернуться в столицу области постепенно развеялась.
Дима решил, что лучше быть тузом в маленьком городе, чем шестёркой в большом, и подался в депутаты городского поселения. Он стал заместителем председателя Думы и, заручившись определённой неприкосновенностью, развернулся на полную катушку. Все медикаменты, которые продавались в городе, проходили через его руки. В народе его презрительно величали Аптекарь и ненавидели за постоянное повышение цен на лекарства. Людям было невдомёк, что снизить цену ему не дают, ведь, начав бизнес, он вступил в монополию, где играют по единым правилам и любой шаг в сторону грозит утратой всего: вышвырнут, разорят, растопчут.
Ни власть, ни деньги не помешали Диме в душе оставаться врачом. Он помогал всем страждущим: договаривался о консультациях у профессуры в столице, выбивал министерские квоты на операции, а если кто- то из жителей городка обращался к нему за помощью, то всегда выручал дорогими лекарствами. И всё же, несмотря на проявляемый альтруизм, для большинства обывателей он оставался Аптекарем...

     Снег прекратился, но порывы ветра набирали силу и свирепели. Дима пристегнул ремень безопасности.
"Так, - подумал он. - Сейчас за коньяком и домой, по такой погоде часа три ползти буду".
Магазин элитных напитков находился в двух кварталах от ГИБДД. Армянский коньяк двадцатилетней выдержки привлекал внимание и красотой бутылки, и ценой. Дима покачал головой и подумал:
"Да чёрт с ним, один раз живём. Что за жлобство? Министру и его замам коньяки таскаю -  не жалею денег, а для себя любимого тридцатки жалко. Событие всё-таки сегодня, не каждый день новые мерседесы покупаю. Вечером и обмоем этим коньячком".

Он вышел из магазина, бережно держа бутылку обеими руками. Скользя по асфальту, обтянутому наледью, медленно переставляя ноги, Дима подошёл к мерседесу. Он сел в машину, аккуратно завернул бутылку в пакет и положил её в бардачок.
-Все, - сказал Дима, - теперь домой. Он завёл двигатель и выехал на дорогу, покрытую рыхлым, раскатанным машинами снегом.
Стемнело быстро, и трасса почти опустела. Редкие попутные фуры пыхтели клубами дыма, прижимались к обочине, и пропускали уверенно идущий по дороге мерседес. Снег прекратился, но вместо него блестящим бисером посыпались капли острого дождя, которые, попадая на лобовое стекло, затягивали его матовой паутиной. Дворники, работающие на бешеной скорости, не могли скинуть её, а лишь бесполезно елозили, придавая наморози нарядный глянец. Горячий воздух кондиционера не справлялся с обледенением, он с шумом вырывался через решётку, оставляя на стекле две небольшие проталины.
"Ехать осталось всего ничего, и надо же  - такая круговерть началась! Так и буду теперь плестись" - подумал Дима. Он сбавил скорость и зажмурился.  Яркие лучи осветили трассу: вылетев со встречной полосы, на него мчалась машина. Дальний свет ослепил Диму, он резко затормозил и вывернул руль в сторону обочины, но встречный автомобиль протаранил мерседес и выкинул его с дороги. Подушка безопасности хлопнула и с силой ударила по лицу. Дима почувствовал, как машина накренилась, завалилась на бок, перевернулась через крышу и встала на колёса. Люк вывалился из искорёженного потолка и саданул в лоб, рассекая кожу.
Дима перевёл дыхание и прошептал:
-Ничего себе.

Он выбрался на улицу и огляделся. Метрах в тридцати, в потоке света включённых фар мерседеса, он увидел то, что осталось от второй машины. Покачиваясь и вытирая кровь с лица, он подошёл к ней. Женщина-водитель и пассажир, зажатые смятым металлом, не шевелились. Помочь им Дима уже ничем не мог. Он достал телефон, позвонил в полицию и сообщил об аварии. Голова кружилась, Дима ощупал ноги и руки, покрутил шеей.
"У меня вроде все в порядке", - подумал он и вытер лицо. Он посмотрел на окровавленную руку, подошёл к мерседесу и поднял с земли оторванное боковое зеркало: из ссадины на лбу текла кровь.
-Всё - таки зацепило, - сказал он.
Аптечки в новой машине не было. Дима с трудом открыл заклинившую дверь, достал пакет с салфетками и протёр руки. Бутылка коньяка валялась на полу.
"Вот это то, что надо, - подумал он. -Сапожник без сапог, аптечку-то уж можно было в машину положить".

Дима скрутил пробку, налил коньяк на носовой платок и прижал его ко лбу. Озноб пробивал тело. Дима забрался на заднее сидение и смотрел на струи дождя, заливавшие салон сквозь дыру от люка.
Через полчаса он услышал звуки приближающихся сирен. На фоне чёрного неба замелькали разноцветные огни мигалок. Вскоре подъехала полиция, за ней МЧС и скорая. Из машин выбежали люди, надели дождевики и принялись за работу. Зацепили за деревья полосатую бело - красную ленту, оградив место аварии. Спасатели, вытащив приспособления, принялись разрезать стойки машины и вытаскивать тела.
Врач недовольно принюхался и начал осматривать Диму. Увидев недобрый взгляд, Дима сказал:
-Вы не подумайте, я не пил. Только рану коньяком обработал.
-Конечно, - хмыкнул доктор, - только обработал. Да так, что теперь у нас два трупа!
-Я готов на любые экспертизы.
-Конечно, на любые. С вашими то деньгами, да с депутатской ксивой, вам любую экспертизу сляпают. Даже не сомневаюсь.
-Вы меня знаете? - удивился Дима.
-Кто же вас, народных избранников, не знает? - зло ответил врач.
Он забинтовал Диме голову и спросил:
-В больницу поедете?
-Нет.
Врач окликнул лейтенанта:
-Петрович, состояние стабильное, от госпитализации отказался. Можете работать.

Лейтенант с Димой сели в патрульную машину.
-Ну, что, начнём? Права, свидетельство о регистрации, страховку, - сказал Петрович и достал планшет с бланками протоколов.
Он внимательно просмотрел документы, записал данные, достал алкотестер и протянул его Диме.
-Ничего не понимаю, - сказал Петрович, глядя на прибор. - Сломался, что ли? Алкоголем за версту разит, а он не показывает. Здесь закончим и поедем в лабораторию кровь брать.
-Пожалуйста, поедем. Я не пил. Рану обработал коньяком.
-Разберёмся. Рассказывайте, как дело было.
Лейтенант всё записал и протянул Диме объяснение.
-Пишите: с моих слов записано верно и мной прочитано.
Он убрал документы и сказал:
-Я вот считаю, Дмитрий Андреевич, что всё было не совсем так.
-А как?
-Да знаем мы, как вы на своих мерседесах погонять любите, вот в условиях плохой видимости и налетели на Логан. Плюс выпили по дороге чуток. Но не моё это дело. Следствие разбираться будет. Двое погибших - это не шутки!
К машине подошёл сержант. Петрович приоткрыл окно.
-Товарищ лейтенант, - козырнул сержант. - Работать невозможно из-за дождя, следов никаких. Надо схему рисовать, без вас никак. Регистраторов в машинах нет, хотя в Логане провода торчат.
Он протянул Петровичу паспорт и права.
-Что это? - спросил лейтенант.
-У погибших изъяли.
-Иди в машину, погрейся, я сейчас подойду, - сказал Петрович, закрыл окно и начал рассматривать документы.
-Так. Пепеляева Анна Ивановна и Пепеляев Сергей Анатольевич.
-Что?????? - закричал Дима и вырвал документы из рук лейтенанта.

Он пролистнул паспорт, взглянул на права и швырнул их на панель машины.
-Не может быть, Господи, - процедил Дима и закрыл лицо руками. - Аня, Серёжа... Не может быть!
-Знакомые? - сочувственно спросил Петрович.
-Да. Очень давно, лет двадцать назад, их сын, Сашка, со второго этажа упал, ему тогда десять было. Я его, можно сказать, по кусочкам собрал.
-Дружили?
-Нет, но с Днями рождения поздравляли...
-Вот видите, как бывает, Дмитрий Андреевич. Сына спасли, а родителей… Посидите тут, а я пошёл. Работать надо. А дождь смывает все следы...Так вроде кино называлось - или песня?..
Лейтенант вышел из машины и громко хлопнул дверью.
 
     Погода постепенно налаживалась. Арктический циклон обрушивший в октябре горы снега, уступил место относительно тёплой и сухой погоде. Слух о том, что Аптекарь Дима, депутат Думы, сел пьяными за руль и убил двух человек разнёсся по городу с невероятной быстротой. И хотя несколько экспертиз полностью доказали, что на момент аварии водитель был трезвым, этому никто не верил. Все понимали, что экспертиза - это фикция. И чем больше Дима доказывал свою невиновность, тем меньше было веры его словам. Опасаясь самосуда, Дима не выходил из дома, даже на похороны не пошёл.
"Что же теперь делать? – подумал он. - Нам в любом случае придётся отсюда уезжать. Конечно, суд меня оправдает, но люди! Людей не переубедить. Я для них всегда буду убийцей, который отмазался: экспертизу купил, следователя купил, судью купил... Надо - значит уедем. Когда –то ведь хотел... Ладно, хватит убиваться, надо же к Сашке сходить. Как он там один? В один день и отца, и маму похоронить. Как я ему в глаза смотреть буду? Но я же не виноват. Вот сейчас и пойду!"

     Дима оделся, вышел из дома, сел в старенькую "Ниву" и поехал к Сашке.
Он долго переминался с ноги на ногу, не решаясь нажать на звонок. Дима перекрестился и поднял руку, но позвонить не успел. Дверь открыл Сашка.
-Здравствуйте, дядя Дима, - сказал он. - Я вас в окно увидел. Куда, думаю, подевались: в подъезд зашли, по ступенькам поднялись и пропали. Заходите.
Дима снял куртку и туфли.
Саша указал на тапки.
-Надевайте, это папины.
И, увидев Димино замешательство, добавил:
-Надевайте-надевайте, других нет. А полы немытые, я две недели не убирал дома. Всё недосуг.
Они прошли на кухню.
Дима сел за стол, а Саша достал из холодильника бутылку водки и тарелку с нарезанной колбасой.
-Помянем родителей, - сказал он и поставил на стол две рюмки.
Они молча выпили.
-Сашка, пожалуйста, поверь мне. Они правда на меня вылетели. Я и сделать ничего не успел. Голый лёд. Скорость у них была бешеная. И не пил я.
-Дядя Дима. Какая сейчас разница, кто прав, кто виноват? Родителей не вернуть. Давайте ещё выпьем.
Он налил водку.
Закусив колбасой Дима сказал:
-Я хочу, Сашка, чтобы ты поверил мне. Понимаю, что родителей не вернуть, но как мне жить, если все считают меня убийцей. Следов никаких. Схему с моих слов составили.
-Да знаю я всё, - ответил Саша. - Может, и суда бы не было, и все бы обвинения с вас сняли, но народ бушует. А они ведь не справедливости хотят, а чтобы вас наказали. А разве правильно - невиновного посадить? Я хочу, чтобы всё по-честному было. Я вам верю, но хочу узнать правду.
Саша поднялся и ушёл в комнату, через минуту он вернулся. В руках у него была коробка из-под обуви.
-Вот, посмотрите, - сказал он и начал выкладывать содержимое на стол.
-Это мамино кольцо, это помада, это папина зажигалка и визитница. Да тут много чего.
-Что это? - спросил Дима.
-Я часто езжу на место аварии и брожу там. И каждый раз что-нибудь нахожу. Там на десятки метров всё разбросано. Ночью-то темно было. При включённых фарах многое не заметили.
-Пойду я, Сашка, - Дима поднялся с места.
-Хорошо. Конечно, я вам верю. И всем говорю, что верю, - ответил Саша и вытер слёзы.
 
     Здание суда было окружено полицией. Власти опасались бунта. Диму забрали из дома на полицейском УАЗике задолго до заседания. Провели под конвоем через служебный вход и для безопасности посадили за стеклянную перегородку. В зал повалили слушатели. Расталкивая друг друга, они рассаживались по местам.
-Встать, суд идёт, - объявила секретарь.
Судья прошёл на своё место.
 Дверь открылась, и в зал вошёл полицейский. Он держал под локоть Сашку.
-Ваша честь, -громко сказал он. -Извините, тут гражданин, говорит, что у него важное заявление. Сашка сделал шаг вперёд и сказал:
-Я Александр Пепеляев, сын погибших. У меня есть информация.
Судья махнул рукой:
-Пропустите.
 Сашка подошёл к судье.
-Дядя Дима не виноват. Мама сама… - процедил он сквозь зубы. - Я нашёл сегодня на месте аварии видеорегистратор из нашей машины. Он под куском бампера валялся. В полицию не успел, заряжался долго. Я сразу сюда.
Зал замер в ожидании.
Секретарь поставила перед судьёй ноутбук и подключила видеорегистратор. В полной тишине зазвучали голоса:
-Аня, сбрось скорость, дорога ужасная.
-Нормально всё, не первый раз за рулём.
-Аня. Не дури. Сто двадцать летим! Чёрт! Чёрт! Куда ты?! Куда?!
-Всё…Ааааааааа!
Послышался лязг металла и звон осыпающегося стекла.
 
Дима опустил голову и закрыл лицо руками. Сашка смотрел на него глазами, полными слёз.
 
Люди молчаливо поднялись с мест и пошли к выходу…
 
 
19.11.2019