Ральф сел за стол и попытался сосредоточиться. День для него выдался суетливый, но бестолковый и теперь он попытался сделать хоть что-то полезное и наверстать упущенное. За окном быстро смеркалось, и Ральф включил лампу. Затем приготовил ручку и бумагу, но ничего в голову не приходило. Тогда Ральф принялся выводить на бумаге бессмысленные каракули. Не помогло и это. Ральф швырнул ручку, потянулся и лишь теперь понял, как он устал. Устал во всех отношениях. Смертельно устал. Хотелось залезть под одеяло и обо всем забыть... По крайней мере, до утра.
Ральф был журналистом, но недавно его потянуло на настоящую творческую деятельность — он хотел стать писателем. Но кропать статейки это одно, а вот создавать литературные произведения... Короче, несмотря на горячее желание, результаты у Ральфа в этой области были аховые. Сам он полагал, что все дело в недостатке терпения и, возможно, был близок к истине. В общем, Ральф уже был готов плюнуть на это неблагодарное дело и почти убедил себя, что глупо забивать голову несбыточными мечтами о сотворении шедевров. Было крайне самонадеянно рассчитывать на то, что он сможет выдавить из себя хоть сколько-нибудь приличную вещь.
С этими невеселыми мыслями Ральф добрался до кровати, чтобы немного отдохнуть. Обессилено растянувшись, Ральф долго лежал в вязкой темноте, разглядывая блики лунного света, переливающиеся на потолке. Хотелось побыстрее забыться... погрузиться в сон.
Вскоре Ральф, уже успокоившись, перешел в то отрешенное и зыбкое состояние, что предшествует сну. Перед глазами вдруг поплыли радужные пятна, надвинулся красный туман. «Глаза видимо устали, — мелькнула и ускользнула ленивая мысль, — мне еще не хватало фокусов со зрением для полного счастья... » И Ральф открыл глаза, стремясь избавиться от причудливой игры световых пятен. Это ему не удалось.
Наконец, его зрение полностью прояснилось, сумасшедшая пляска разноцветных всполохов прекратилась, и он понял, что лежит уже не там, где лег. Ральф почувствовал под собой мягкую траву, увидел яркое глубокое небо. Он быстро встал и огляделся. Какие-то заснеженные горы высились неподалеку. Солнце всходило из-за гор, но оно показалось Ральфу каким-то необычным — его беспокоил размер и оттенок светила, которые были далеки от привычных. Ральф заметил дорогу, выложенную белыми плитами. Она вела в сторону гор. Озираясь вокруг, Ральф оглядел весьма обширный луг, на котором только что лежал. Пожав плечами, Ральф двинулся по дороге в сторону гор. Легкий ветерок трепал его волосы, будто приободряя. Ральфу стало так хорошо и легко на душе, что он неожиданно для самого себя принялся гнусавить любимую песенку.
Дорога, плавно извиваясь среди невысоких холмов, привела к подножию одной из гор, где и закончилась. Ральф осмотрелся и заметил горную тропу, ведущую куда-то вверх по склону горы. Ральф решительно направился к этой узкой дороге и начал восхождение. Дорога извивалась как змея, карабкаясь по довольно крутому склону. Сверху открывался великолепный вид на окрестности и Ральф часто останавливался, любуясь чудесными пейзажами. Ему начинало нравиться это приключение. Единственное неудобство причинял резкий и холодный ветер горных высот, вызывавший дрожь, но вскоре Ральф привык и к нему.
И так он шел все выше, чувствуя, что другого выбора у него нет и идти надо. Куда? Этого он еще не знал.
И вот, после очередного крутого виража глазам Ральфа открылась потрясающая картина. Стоя на выступе, нависшим над пропастью, он застыл, как зачарованный. И было на что посмотреть!
По правую сторону с высокого утеса низвергался искрящийся водопад. Вода, падая на дно глубокого ущелья, превращалась в бурный поток, который устремлялся по узкому руслу куда-то вниз. Туча брызг порождала мост радуги, перекинувшийся через ущелье. Радуга была до того яркой, что казалась плотной и осязаемой. Но самое интересное находилось прямо напротив Ральфа, на той стороне ущелья. Там высилась огромная арка, сверкающая золотом и вся изукрашенная барельефами и причудливыми орнаментами. Ральф готов был поклясться, что на арке ослепительно блестят драгоценные камни, искусно вплетенные кое-где в узоры. По обе стороны от арки возвышались два дерева-гиганта с серебристой листвой. Ральф, глядя на них, диву давался, как они могли вымахать такими высокими на скудной горной почве.
Наконец, придя в себя, он решил немедленно перебраться поближе к чудной Арке. Вскоре Ральф обнаружил мостик, перекинутый через наиболее узкое место ущелья. Было страшновато, и вниз он старался не смотреть, но все обошлось благополучно. Ральф подошел к Арке, разглядывая ее. Вблизи она оказалась еще более грандиозной, чем на расстоянии. Больше всего Ральфа поразил невероятных размеров рубин, покоящийся между передними лапами колоссального золотого сфинкса. Статуя разместилась на самой вершине Арки и господствовала над остальными, более мелкими изваяниями. Ральф вскоре сообразил, что эта весьма внушительная Арка является Вратами и дверьми в них служит мерцающая завеса, закрывавшая вход в неведомое. Ральф понял, что путь его лежит именно туда. Он взглянул на завесу. Выглядела она достаточно неприятно: радужные переливы так и искрились, плыли полосы белого и черного тумана, какие-то вспышки то и дело полыхали по ее краям. Но Ральфу не оставалось ничего делать, как шагнуть внутрь. Чего-либо непоправимого с ним не случилось, и лишь яркая вспышка ненадолго ослепила его. Когда все прошло, Ральф огляделся. В странное место он попал: повсюду была тьма, и лишь позади слабо светилось белесое пятно входа. Ральф сделал несколько шагов и очутился в полной темноте. Когда его глаза наконец привыкли к тьме, он увидел вокруг холодные, мерцающие далеким светом точки — они здорово напоминали звезды в ночи, но впечатление портило то, что они были даже под ногами. Шагая по этому сводящему с ума звездному пути, Ральф вскоре потерял всякое представление и о пространстве, и о времени: то ему казалось, что он ползет как улитка, то чудилось, что, делая шаг, он покрывает немыслимые расстояния. Он не мог решить — вступил он в эту бездну секунду назад или бродит здесь уже целую вечность.
Спустя некоторое время Ральф заметил сияющее пятно впереди. Ральф обрадовался и прибавил шагу. Вскоре он стоял перед второй Аркой, которая на этот раз была выполнена вся сплошь из серебра. Ральф присвистнул, глядя на нее.
Эта Арка ему понравилась даже больше, чем предыдущая. Мягкий свет играл на ее граненых поверхностях, подчеркивая изящество украшений, скользил по гладким статуям, выявляя их тонкую красоту. На вершине этой Арки расположилась величавая птица, широко раскинувший мощные крылья. На груди у пташки сверкал алмаз чистейшей воды. Пернатый страж не казался грозным, хотя его облик был исполнен силы. Невыносимый блеск алмаза оттеняло нежное сияние жемчуга, вкрапленного кое-где в Арку. Ральф покачал головой, скинув охватившее его вдруг ощущение волшебного очарования. Надо было идти. На этот раз он был смелее и быстро преодолел молочно-белую завесу серебряных Врат.
Он очутился на улице странного города. Дома неведомой архитектуры поднимались к ночному небу с кровавой луной. В окнах домов мелькали, исчезая и загораясь вновь, заманчивые огни. Улицу же освещали факелы, горящие синим холодным пламенем. Ральф внимательно рассматривал жителей Города. Они создавали впечатление обыкновенных людей из плоти и крови, но Ральф знал что это было не так. Одни люди были одеты в совершенно немыслимые одежды, другие в более узнаваемые — в общем, здесь царило смешение всех стилей и эпох.
Ральф остановился на секунду перед волнистым серебряным зеркалом и осмотрел себя. Выглядел он неплохо: черные брюки приятного фасона и белая с серебром рубашка сидели на нем отлично. Его костюм отдавал стариной, но Ральфу это понравилось. Он поправил свои почему-то ставшие длинными волосы и задел при этом ожерелье, висящее на шее. Ральф усмехнулся, разглядывая его.
Он двинулся дальше по улице. Ральф заметил, что некоторые прохожие идут очень быстро, буквально летят, и пытался догадаться, куда они могут опаздывать. Наконец улица привела его на обширную площадь. Ральф замер, не зная, куда идти дальше. В центре площади высилось какое-то сооружение. К этому месту стекались целые толпы разношерстых людей. И... куда-то исчезали. Люди словно проваливались один за другим. Ральф, чувствуя, как его пробирает холодок страха, все же приблизился. Он увидел на белом камне полосы синего искрящегося огня. Приглядевшись, Ральф понял, что эти полосы составляют очертания пятиконечной звезды. Центр этой звезды был обозначен подобием серебряной пирамиды, над вершиной которой реял полупрозрачный золотой сфинкс. Люди, сгрудившись у кончиков этой громадной пентаграммы, испарялись бесследно. Они наступали на круг огня, и через мгновение он затягивал их. Такие круги были только на концах звезды-пентаграммы. Ральф долго стоял в недоумении, не зная какой круг ему предпочесть. Но зато он знал, что этот выбор ему придется сделать, так или иначе. Ральф заметил, что не все порталы используются. Один из порталов был особым — рядом с ним высился постамент, на котором расположилась серебряная птица, точно такая же, как та, что Ральф уже видел на серебряных Вратах. Он встал напротив этого главного, но закрытого портала. Правый от него верхний конец звезды светился красным огнем, левый — белым, огни нижних порталов тоже были разные — правый зеленого цвета, левый — темно-синего. Ральф, ничего не поняв в этих обозначениях, в замешательстве встал в стороне. Вдруг его кто-то тронул за плечо. Ральф отпрянул и быстро повернулся. Его удивлению не было предела — перед ним стоял он сам, только в другом одеянии. Усмехаясь характерным смешком Ральфа, знакомый незнакомец мягко заговорил:
— Привет! Рад тебя видеть здесь! Как тебе местечко?
— Ничего себе так, — ответил, наконец совладав с собой Ральф.— А ты, похоже, тут живешь?
— Как ты догадлив, — опять чему-то засмеялся Ральф номер 2 .Видимо его жутко забавляла сложившаяся ситуация. — Кто же тебя вызвал? Тебя, наверное, ждут, медлить нельзя.
— Не знаю, кто меня вызвал и как я вообще попал сюда. Не знаю, куда идти дальше, — признался первоначальный Ральф.
— Не беда, я тебе помогу, — ответил второй Ральф, вдруг став серьезным. — Для этого я и появился здесь. Я твой двойник
Получив ответ на свой невысказанный вопрос, настоящий Ральф начал лихорадочно его обдумывать.
— Тебя кто-то вызвал — это несомненно. И тебе надо поспешить на вызов. Кто-то важный за тобой послал, — продолжил двойник, прервав раздумья озадаченного Ральфа. — Я сразу это понял, заметив, во что ты одет. На тебе ведь наряд Посредника! А как ты добрался сюда? Твой маршрут тоже кое-что может прояснить.
Ральф рассказал о проделанном пути.
— Да, сразу видно, крупная персона позаботилась о твоем прибытии, — присвистнул двойник. — Твой заказчик принадлежит к сильным мира сего. Ты ведь пришел сюда из реального мира, а это — большая честь. Достаточно трудно устроить такой фокус.
— Какой же тот мир реальный, — возразил Ральф, — Это ведь...
— Тот мир, через который ты шел в начале пути, самый что ни на есть реальный, реальней некуда, — резко оборвал его двойник. — Скорее ты был нереальным для того мира, чем сам мир нереальным, уж можешь мне поверить. Он самый первый из всех существующих и существовавших миров. Именно этому миру принадлежит честь быть центром всего сущего, осью Мира.
Ральф внимательно слушал своего двойника. Сведения от него поступали более чем интересные.
— И центром тот мир стал благодаря Серебряному Городу. Мы его зовем чаще Белым Городом, есть у него и тысячи других названий. Власть Серебряного Города незыблема даже в сердце Призрачного Города, живущего по своим законам, и этот Феникс — знак его владычества, — двойник указал рукой на птицу.
— Кстати, — спросил двойник уже более спокойно, — ты ведь видел Золотые Врата?
— Да, — ответил Ральф.
— А я никогда не видел, хотя и мечтаю об этом, — вздохнул двойник. — За пределы этого Города нам ходу нет. Эти Золотые Врата выстроены давным-давно и символизируют пророчество о том, что Серебряный Город утратит часть могущества и уступит первенство Золотому Городу, когда придет ему время воцарится. И Город Самоцветов, то есть, как его сейчас называют Призрачный Город, послужит ключом к становлению Золотого Города. Видишь Сфинкса? Этот парящий Сфинкс, охраняющий пока еще недоступный Золотой Город, подчеркивает его грядущее верховенство.
Двойник замолчал, закончив было свой поучительный рассказ, но затем вновь заговорил:
— Ну а Серебряные Врата, которые ты тоже видел, демонстрируют красоту и силу пока еще процветающего Белого Города. Вся власть над Миром в руках его правителей. Кстати, только они могут пользоваться порталом, охраняемым Фениксом.
Ральф выслушал с интересом просветительскую лекцию своего двойника, но забеспокоился. Похоже, его двойник мог распространяться на эти весьма занимательные темы до бесконечности, что не совсем устраивало Ральфа. Ральф решил направить разговор в нужное русло.
— Ты обещал мне помочь, — сказал Ральф. — Введи меня побыстрее в курс дела, а то время действительно не терпит, и мне надо спешить.
— Ты прав, — кивнул двойник. — Сейчас я тебе все подробно объясню, только слушай внимательно. Не то заблудишься еще чего доброго и вляпаешься в неприятности. Собственно, я для того сюда и прибыл, чтобы предупредить тебя.
Ральф кивнул, дав понять, что ничего мимо ушей не пропустит.
— Это место, — начал двойник, — преддверие великой Страны, у которой куча названий. Эта Страна имеет несколько областей, но все же является одним целым, которое мы и зовем Призрачным Городом. На самом деле все сложнее, и отсюда путаница в описании этого Города-мира, которого до конца никому не постигнуть. Дело в том, что Город разделен на сектора. Этих секторов-областей несколько. Ты уже рассматривал огненную звезду но, наверное, ничего не понял.
Ральф подтвердил.
— Ну так вот, — продолжал двойник, улыбнувшись, — каждый из концов Звезды — вход в один из районов Города. Вот, посмотри сам...
Двойник Ральфа увлек его к тому концу Звезды, что сверкал красным пламенем.
— Начнем отсюда, — пояснил он. — Это вход в первый район. Знак этого района — огонь, символ творения и жизни. Там приютилось все, что имеет отношение к творчеству как вторичному Творению.
Ральф понимающе кивнул, хотя понял он только то, что ничего не понял. Между тем двойник уже подводил Ральфа к другому концу Звезды.
— А этот район под властью стихии Земли. Я «прописан» именно в этом районе. Все, что происходит там, произойдет и в реальности, спустя некоторое время. Это арена Игры. Те, кто получает сведения напрямую от двойника (и умеет расшифровать их) , могут не только узнать о ходе Игры, но и повлиять на её ход. Тот кто предупрежден — вооружен. Некоторые умеют даже поддерживать с двойниками постоянную астральную связь, но в основном информацию живущий на первом уровне получает во сне. Но я бы не хотел иметь с тобой подобных дел — не очень-то приятно бегать мальчиком на побегушках или отвечать на глупые вопросы. А вообще-то любой человек может своим действием на физическом уровне изменить определенный заранее, на «высших» уровнях, ход событий и воплотить их со своими корректировками — для этого у него есть периоды бодрствования, во время которых он в полной мере может реализовать свою свободу выбора и проявить волю. Просто без подсказок и предупреждений ему трудней переломить судьбу.
Двойник приумолк, но вскоре вновь заговорил:
— Мое знакомство с тобой было не моей затеей и предопределено высшими силами, но я рад, что так получилось. Радуйся и ты — все происходящее ты наверняка запомнишь. Кому-то так надо. Хотя ума не приложу, — кому ты понадобился и для каких целей надобно пичкать тебя знаниями о тех вещах, о которых простому смертному лучше не знать вовсе.
Ральф пожал плечами. Двойник же, придвинувшись к Ральфу поближе, продолжил разговор. В его голосе появились заговорщицкие нотки:
— Кстати, раз уж мне тут разрешают и даже заставляют потрепаться с тобой, сообщу еще кое-что. Я больше, чем твой двойник. Я и ты — в сущности, одно и то же, только на разных уровнях. Ты обитаешь на физическом уровне, а я — на астральном. Все различия упираются в энергию, точнее, в уровни энергии. Энергия первого уровня — это энергия, впечатанная в материю... она тебе хорошо знакома, потому что на физическом уровне, на котором ты существуешь, она проявляется наиболее полно. Поэтому этот уровень энергии твоими собратьями изучен достаточно подробно, зато мало внимания уделяется высшим уровням энергии, которые, впрочем, трудны для изучения, потому что тонкие энергии почти неуловимы даже для сложнейших приборов, придуманных созданиями физического мира. Энергия второго уровня — это астральная энергия, а энергия третьего, высшего уровня — это мысль. Хоть они условно и называются тонкими, но на самом деле энергия этих уровней самая мощная. Вот такое деление на три уровня энергии я тебе обрисовал, пытаясь использовать знакомые тебе... научные термины. А теперь я расскажу то же самое, применяя привычные для меня понятия. Привыкай к логике моего уровня существования, на котором царит астральная энергия. У нас эти три уровня рассматриваются так: первый — это четыре основных стихии, разделенные на два плюса, энергия возникает в результате взаимодействия между этими полюсами; второй уровень — соединение, переплавление четырех разделенных стихий в одно целое — в могучую единую стихию. Что же касается третьего уровня... Он еще не открыт даже для нас, хотя мы больше о нем знаем и контактируем с существами, порожденными высшим порядком. Когда мы дотянемся до этого уровня — придет золотой век и Золотой Город воссияет для всех. Золотой век в Золотом Городе может наступить даже быстрее, чем мы думаем. Некоторые события наводят на подобные выводы. Надо сказать, что многое зависит и от всех нас. Мы можем помочь осуществиться древнему пророчеству.
— И как это сделать? — поинтересовался Ральф. — Как достичь этого уровня?
— Мысли — это нить к высшему уровню, так же как чувства открывают доступ к моему астральному уровню. Человек способен подняться по всем трем ступеням. Он способен переплавить в своей душе энергии двух первых уровней, чтобы пропустить полученный таким образом цельный сгусток энергии через кристалл своей сущности и достичь вершины.
— Удавалось это наверняка немногим, — пробормотал Ральф.
— Это точно. Но тебе дан шанс. Путь открыт. Не подведи.
— Постараюсь, — отмахнулся Ральф.
— Ну ладно, продолжим, — сказал двойник, прервав воцарившуюся паузу. — Всего сразу не узнаешь. Попробуй переварить хотя бы то, что ты уже узнал. Представляю, какая у тебя сейчас мешанина в голове. Впрочем, со временем ты все поймешь. А на данный момент, полагаю, полученных сведений должно тебе хватить для выполнения своей миссии. Этой информацией я пока и ограничусь, а то у меня возникает такое предчувствие, что чем больше я тебе сообщу, тем больше у меня шанс услышать, в конце концов, что-то вроде « я знаю, что ничего не знаю».
— Может быть, — хмыкнул Ральф.
— Что ж, тогда заканчиваем нашу занимательную экскурсию, по возможности не вдаваясь в подробности, — сказал двойник, подводя Ральфа к следующему концу пентаграммы, светящемуся темно-синим пламенем. Ральф почему-то почувствовал страх, глядя в самую сердцевину огня. В нем словно что-то клубилось, принимая весьма зловещие формы. Так ночью смотришь на черную гладь лесного озера, и вдруг вместо своего слабого отражения видишь нечто смутное, поднимающееся к тебе из неведомых глубин.
Голос двойника вывел Ральфа из неприятного оцепенения.
Это вход в жутковатое место — не советую туда соваться. Этот район находиться под покровительством стихии Воды. Мертвые обосновались там.
Ральф теперь понял причину своих неприятных ощущений.
— Объясни подробнее, — попросил он.
— Мы называем это милое место Обителью Мертвых и редко наведываемся туда. После смерти все попадают в те края. Там большинство умерших пребывают лишь некоторое время, чтобы по истечении положенного срока отправиться в дальнейший, неведомый нам путь. Срок этот равен примерно сорока дням, но некоторые мертвые задерживаются в Обители намного дольше либо вовсе остаются в ней навсегда. Их не отпускают какие-то незавершенные при жизни дела.
Двойник помолчал, задумавшись.
— Кстати, — сказал он, — когда ты умрешь, ты соединишься со мной, попав в Обитель. Меня это не слишком радует, но признаться, с какой-то стороны это неплохо. Восстановится разрушенная твоим появление на свет связь, и мы воссоединимся. Станем целым, как прежде. И так будет лучше. Только тогда мы поймем, как нам не хватало друг друга.
— Давай поддерживать связь и сейчас, пока я жив, — предложил Ральф.
— Вряд ли из этого что-нибудь выйдет. Хотя, возможно, мы уже не будем себя чувствовать такими одинокими в своей разлуке, но я лучше потерплю и дождусь естественного финала, — ответил двойник.
Они помолчали.
— Ну что тебе еще поведать об этом районе? — лениво протянул двойник. — Мрачное и безысходное место, хотя есть в тамошней загробной жизни и светлые моменты. Любой, кто проходит по этому заповеднику Смерти, получает новую мудрость. Здесь жизнь находит свое завершение, чтобы продолжится, когда она познает завораживающую бездну смерти. Между прочим, некоторые и при жизни посещают Обитель. Случается это нечасто. Смерть редко выпускает из своих когтей. Но в коме или после клинической смерти, находясь в пограничном состоянии, кое-кто может лицезреть те края. При потере сознания это тоже случается, но крайне редко.
Ральф кивнул, выслушав двойника.
— Перейдем к следующему экспонату, — провозгласил двойник.
Им оказался зубец Звезды, сияющий чистым белым светом. Ральф залюбовался его переливами. Ему стало весело и легко. Появилось ощущение, что он может взлететь, стоило Ральфу только пожелать этого. Словно хмель вдруг ударил ему в голову.
-А это самый приятный из всех районов, — улыбнулся двойник, глядя на всполохи белоснежного пламени, — посетители в нем никогда не переведутся — все хотят вдохнуть сладкого волшебного воздуха той стороны, пропитанного мечтами. Одни названия этого чудного места чего стоят...
Двойник искусно вздохнул, сделав выразительную паузу, и продолжил рассказывать голосом заправского гида, профессионально пудрящего мозги туристу:
— Например, как тебе нравится такое названьице как Страна Снов? Или Воздушные Замки? Мечты, грезы, царство фантазии — все это обосновалось в том райском уголке.
— Любопытно, — проронил Ральф.
— Еще бы, — загорелся двойник. — Во сне все бродят по этой чудной и странной стране, хотя и редко запоминают подробности своего пребывания в ней. Все переживания во сне — истинные, а все, что происходит в сновидениях, имеет место в особой действительности, в Стране Снов. Образы, хранимые в тайниках души человека, в этой стране обретают зримую форму. Это как зеркальный Лабиринт, где в бесконечных отражениях создается иллюзия времени и пространства, хотя на самом деле все это лишь отображения самого человека и его содержимого. И плутает человек во снах, ввязываясь в события или создавая их, встречается случайно или намеренно с другими участниками странной ночной игры. Чтобы обеспечить эти игры, мне приходится перемещаться в зону Снов каждый раз, как ты вздумаешь вздремнуть. На период сна грани между различными слоями реальности стираются и ты практически сливаешься со мной, становясь одним целым. Таким образом, если во время бодрствования ты — главный, то во время сна — уже я.
Впрочем, человек может контролировать свое поведение в Стране Снов, опять же — если наладит контакт с двойником. И даже таким образом влиять на жизнь этой страны в целом. Но это требует большого напряжения, и, главное, сил и умения. Некоторые все же пытаются подчинить себе причудливый ход событий, большинство же не придает снам никакого значения.
То, что ты вспоминаешь и называешь снами, это лишь обрывки пережитого, символы, которые врезались в память, обозначая, словно некими вехами, контуры происшествий, случившихся во время очередной побывки в Стране Снов. Кто сумеет разгадать шифровку этих символов — тот получит ключ к Великой Стране.
И еще в двух словах расскажу о Воздушных Замках. Это резиденция Мечты. Тот, кто предается мечтаниям, попадает именно в это милое место, где все, что ни задумаешь, осуществляется мгновенно. Но и разрушаются радужные мечты, как ты сам знаешь, очень даже быстро. Всю жизнь не провитаешь в облаках, и всю жизнь не проведешь в Воздушных Замках. Силенок не хватит долго ошиваться в таком чудном месте. И уже никакие Воображение и Фантазия не помогут, и проза жизни все-таки побеждает. Хотя люди непостоянные существа и спустя некоторые время, их вновь неудержимо влечет в полет на крыльях Фантазии, вперед, к выполнению неисполнимых в реальности желаний.
— В общем, что-то вроде бесплатного опиума для народа, — подытожил Ральф.
— Да, верно, — усмехнулся двойник. — Дешевый способ отвлечься и поразвлечься. Хотя он и не поощряется.
— Это точно, — вздохнул Ральф. — Только соберешься помечтать, а тебе тут же такой пинок под зад наладят, что только держись. Сплошное разочарование, где уж тут до Воздушных Замков...
В голосе Ральфа прозвучала неожиданная горечь, но двойник продолжил разговор, как ни в чем ни бывало:
— Но и из этого мало ценимого уголка нашего великолепного Города можно извлечь куда больше выгоды, чем многие думают, — доверительно сообщил он. — Не знаю механизма этого чуда, но есть умельцы, могущие в самом прямом смысле превращать мечты в действительность. С первого взгляда все выглядит просто как счастливый случай, выпавший им на долю, но самом деле это не совсем так. Впрочем, такие фокусы сложны, и поэтому быть Творцом своей судьбы — дорогое удовольствие. Слишком недолговечен материал, с которым работают эти Мастера. И успех отворачивается от них, пока не будет возведен новый Замок, в котором поселится, взамен использованной, новая сильная Мечта. Но такое искусство доступно лишь избранным.
В заключение замечу, что этот район находится под патронажем стихии Воздуха. Отсюда и такие свойства этого сектора: некая эфемерность, доступность всем и каждому. Творения этой страны не слишком ценятся, — подумаешь, какие-то сны, мечты, но без них тоже не обойтись, как и без Воздуха. Не могу удержатся от несколько избитого сравнения: мечты, вылепленные грезящими людьми в стране безграничного неба, подобны белым кучевым облакам — они недолго сохраняют приданную им форму и, в конце концов, тают без следа. Но двери в Страну Грез остаются открытыми, и ее просторы ждут своих оформителей, которые вновь выкуют в небесах образ своего идеала, чтобы прикоснуться к нему хоть на мгновение.
Мечты...
— Пора закруглятся, — произнес Ральф, заметив, что беседа затягивается.
— Да, я не против. О районах я тебе уже все рассказал, — проговорил двойник с облегчением.
— А на вершине этой... эээ... пирамиды есть портал? — спросил Ральф. — Сфинкс защищает проход?
— Ну... да, — подтвердил двойник, — Это закрытый вход в ту область, о которой я тебе ранее уже говорил. Область высшей Стихии, неведомой даже нам. Хотя у нас и побольше сведений об этом уровне, чем у вас. Ведь энергия, питающая наш Город, на уровень выше, и порождается соединением всех четырех известных Стихий. Кстати, выход из той закрытой страны все же функционирует. Именно через него в Город попадают странные существа, видимо, обитатели закрытой зоны. Но из нас туда никто проникнуть не может — портал односторонний. Гости из зоны выглядят как светящиеся белые сгустки, меняющие форму по своему усмотрению. Иногда они даже заговаривают с нами. Из этих разговоров стало известно, что они выполняют роль Смотрителей над нами, обязанных опекать и контролировать нас, при этом не навязывая своей воли, а лишь предлагая свою помощь. Выяснилось, что таких «надсмотрщиков» имеют практически все, но непосредственный контакт с ними редко удается установить. Эти Ангелы— Хранители иногда посещают нас, когда им надо направить на путь истинный своего подопечного. В знак доверия они могут сообщить подзащитному свое имя и в этом случае контакт с ними держать легче.
— Забавно, — отозвался наконец Ральф. — А кто посылает этих доброхотов?
— Не знаю, — пожал плечами двойник. — Есть версия, что эти ангелочки — часть целого.
— Как так? — удивился Ральф.
— Попробую объяснить. Вот возьмем твою персону. Ты являешься прообразом, живущим на первом физическом уровне. На этой основе, в физическом теле существует и твоя душа. Я же проекция твоей души, ее отражение на более высоком астральном уровне, и именно от меня исходят все чувства, испытываемые тобой в жизни. Это моя область знания. Тогда как воздушные создания из закрытой зоны это твое отражение уже на высшем уровне, том самом, что, используя единую энергию Города, вырабатывает высшую энергию мысли — неведомую, неуловимую и могучую. Поэтому эти Ангелы, по-моему, тоже двойники живущих, и в их ведении находится сфера мысли и духа. Но такое разобщение не вечно. И полное единение, как я тебе уже говорил, произойдет после смерти физической оболочки на первом уровне. Вот почему Ангелочки так заботятся о нас — когда-нибудь они сольются с нами.
— Постой, — перебил его Ральф. — Так ты видел нашего двойника с того уровня, из Золотого Города? Откуда такие выводы?
— У меня есть все основания полагать, что я видел именно нашего двойника, хотя сразу это трудно было выяснить, и уверился в этом лишь некоторое время спустя. В общем, выводы мои возникли не на пустом месте.
— Ладно, — кивнул Ральф. — Выходит, я не одинок в этом мире и это радует. Приятно узнать, что душа не только существует, но наделена такой силой. Хотя я ощущаю теперь себя таким незначительным: прозябаю всего-навсего на первом уровне, ожидая указаний от собственной, не в меру самостоятельной души.
— На самом деле все обстоит не так уж мрачно, — возразил двойник. Твой уровень и твое существование на нем очень важны. Я уже пытался объяснить тебе, но ты видимо мало что понял... Пойми, знак твоего уровня — конечное действие, в которое преобразуются все образы высших форм реальности. Таким образом, событие, пронизывающее все уровни реальности получает окончательную форму именно на твоем уровне. Ты способен при закреплении события на твоем уровне реальности повлиять на него, несмотря на всю предопределенность. Пусть тебе и предписывают «сверху» весь сценарий событий, но ты, опираясь на свою волю, способен внести в него свои поправки. И если мы, обитающие на верхних этажах реальности, являемся поневоле режиссерами событий, то ты — актер и волен по-своему воплощать предначертанное, что иногда приводит к совсем неожиданным результатам. Как говорится, мы предполагаем, а вы — располагаете...
— Ты меня утешил, — усмехнулся Ральф.
— Не стоит благодарности, — лукаво потупил глаза двойник, чем вызвал новый смешок Ральфа.
И тут за спинами собеседников прозвучал приятный женский голос, который их застал врасплох.
— Кажется, разговор возник у вас довольно интересный. Речь шла даже обо мне, не правда ли?
Ральф и двойник разом повернулись к обладательнице чарующего голоса и остолбенели от удивления. Перед ними высилась стройная девушка в свободно струящейся одежде. Происхождение ее выдавало свечение, исходящее от волос и особое сияние ее чистого лица, проникнутого некой доброй печалью. Двойник первым пришел в себя. Многозначительно взглянув на Ральфа, он заговорил с максимальной учтивостью:
— Да, действительно, речь шла о весьма интересных вещах. Упоминалась вскользь и ваша персона, если я, конечно, не ошибаюсь, и не принимаю вас за другое лицо.
— Ты не ошибся, — улыбнулась она, и ее бездонные глаза замерцали, испуская свет. У Ральфа тотчас от волнения перехватило дыхание. Теперь он не сомневался на счет того, что это за птица стояла перед ним и откуда она прилетела.
— Так это правда? — выдохнул наконец Ральф.
— В определенной степени, — ответила она, чуть помедлив.
У Ральфа все мысли на мгновение смешались в тугой клубок, а затем бешено помчались, обгоняя друг друга.
— Выходит вы... ангел-хранитель? — неуверенно пробормотал он, чувствуя неловкость от своих поневоле наивных и нелепых вопросов.
— Что-то вроде этого, — рассмеялась гостья из вышних сфер, глядя на растерянного Ральфа.
— Ничего не понимаю, — протянул Ральф, покачивая головой, — мне только что рассказывали о трех уровнях, о двойниках... Но как вы можете быть моим двойником на высшем уровне реальности, если налицо наша полная несхожесть?
— Что ты имеешь в виду? — озадачилась девушка, — Мое женское обличье?
— Ну да... — окончательно смутился Ральф, думая, что сморозил явную глупость.
— Нет ничего проще, — проговорила она, — Такое обличье мне наиболее близко по духу, и я его приняла за основное.
Воцарилось молчание. Все трое внимательно разглядывали друг друга, словно на прощание.
— Совет тебе на будущее, — наконец произнесла девушка, обращаясь к Ральфу, — Думай обо мне, представляй, что между нами протянута нить, и я отвечу на твой призыв. А теперь я удаляюсь. Покоя тебе и радости!
Напоследок она прикоснулась к руке Ральфа, взглянула на его двойника, и быстро пошла прочь. Ральф почувствовал сожаление. Теперь он почти явственно ощущал связь между собой и этими эфемерными существами.
— Теперь ты понял хоть что-то? — проговорил двойник — Ты не одинок в мире и мы зависим от тебя, как ты зависишь от нас. Решать тебе, куда приложить свои силы, но расплачиваться за содеянное будем все вместе. Уже там...
Говоря так, двойник подвел Ральфа к самому первому, огненно красному сгустку пламени, который олицетворял извечный огонь Творчества. Именно с великого творчества все началось — был сотворен мир. И тянутся к этой высшей энергии — цель существования человека. Энергией творения вынуждена питаться всякая разумная жизнь. Надо творить по мере сил, всегда и везде...
Все это Ральф понял, когда проанализировал смутные ощущения, окатившие его при приближении к огненному источнику.
— Помни — твое существование не случайно. Ты был вызван из небытия к жизни, чтобы пройти свою дорогу. — медленно произнес двойник незнакомым голосом, — Куда она приведет — неизвестно, но ты должен без лишних жалоб идти по ней. Тебя направили в извечный путь, поставив перед тобой некую цель. Именно достижение высшей цели придает смысл твоему существованию. Так что у тебя есть, чем заняться в земной жизни. Вот и все мои напутствия тебе. Ну а теперь тебе надо идти.
И двойник слегка толкнул Ральфа в спину, закончив говорить. Ральф пошатнулся и очутился в пламенном кругу. Все вокруг заколебалось, стало расплываться в одно большое неясное пятно. Последнее слово двойника Ральф уловил уже с трудом:
— Помни! — донеслось откуда-то издалека.
Ральфу показалось, что он падает в тумане, запутывается в нем, и вот липкий туман становится вязким и плотным. Наконец, Ральф ощутил твердь под ногами.
Он стоял на берегу быстрой речушки. Вокруг не было ни души, и Ральф присел на покрытый мхом валун. Его охватило странное оцепенение. Он знал, что ему следовало бы поторопиться, но двигаться не хотелось — безразличие овладело всем существом Ральфа.
— Какое же дело меня ожидает? — лениво думал он, разглядывая деревья, произраставшие на другом берегу речки. — Вот я и попал в страну творчества. Здесь, видимо, есть чему поучиться... Но не у кого.
Ральф растянулся на пологом бережку и принялся рассматривать причудливой формы облака, громоздящиеся в вышине темного неба.
— Кто же так жаждал пообщаться со мной ? У кого могло возникнуть бешеное желание приобщить меня к неким тайнам бытия? — спрашивал себя Ральф, — И что теперь? Ученик ждет, куда же учитель запропастился? Или столь горячий интерес к моей персоне уже остыл? Если для меня в здешних местах есть работенка, то предлагать ее не очень-то спешат.
Ральфа вдруг охватило сомнение. Он огляделся и впервые все происходящее ему показалось нереальным. Впрочем, это ощущение довольно быстро прошло.
Ожидание обещанного чуда затягивалось, и это уже начинало нервировать Ральфа. Но окончательно выйти из себя он не успел — наконец-то стали разворачиваться дальнейшие события. Ральф тотчас встрепенулся, и его недоверчивое раздражение, граничащее с разочарованием, куда-то сгинуло, уступив место вновь возникшему интересу. — Может мне действительно уготована великая судьба, — размышлял он. — Ведь я окажусь обладателем весьма ценной информации, если мне здесь расскажут обо всем или даже что-нибудь покажут. Обладание знаниями такого рода решило бы все мои проблемы. Вот только не думаю, что они достанутся мне даром...
К Ральфу уже подходил высокий человек, загадочно задрапированный в черный плащ с широким капюшоном. Именно его появление убедило Ральфа в том, что о нем не забыли.
Ральф совершенно спокойно, забыв о своих опасениях, ждал первых слов незнакомца. Долго ждать не пришлось.
— Добро пожаловать! — звонко произнес человек, скидывая капюшон.
Лицо у него оказалось открытым и добродушным, освещенным приветливой улыбкой. Ральф поклонился зачем-то и тоже улыбнулся.
Вскоре они уже дружески болтали, идя бок о бок по грунтовой дороге, уводящей в даль.
— Я всегда встречаю новичков и искренне радуюсь, когда они приходят сюда, — говорил этот человек, представившийся как Стэн-Привратник.
— А куда мы идем ? — спросил Ральф
— Потерпи — узнаешь, — усмехнулся Стэн и ускорил шаг . — Хочешь совет? Когда прибудем к месту назначения, пошире раскрой глаза и уши — там можно собрать весьма интересные сведения, если не зевать. Так что, время ты проведешь не без пользы.
— Конечно, — кивнул Ральф, усмехнувшись. Похоже, он не ошибся в оценке вероятных перспектив пребывания в подобном месте.
— На тебя, видимо, возлагают кое-какие надежды, раз так возятся с твоей персоной , — проронил Стэн спустя некоторое время.
— Возможно, — пожал плечами Ральф, — Но мне об этом ничего не известно.
Ну вот мы и пришли, — заявил Стэн.
Путь им преградила глубокая расщелина, через которую был перекинут мост. На мосту маячили причудливые изваяния, словно охраняя его (в качестве украшения они как-то мало воспринимались). После моста дорога, вся извиваясь, взгромоздилась на высоченную скалу, на вершине которой примостился аккуратный замок, окруженный стеной. Сверху открывался отличный вид, воздух был свеж и прозрачен.
— Неплохо устроились! — присвистнул Ральф.
— Да уж, — согласился Стэн, — Кстати, именно здесь проживает тот, кто заказал эту увеселительную прогулку для тебя. У него всегда были свои причуды. Это романтическое сооружение, обеспечивающее гордое уединение — один из его капризов. Что называется — высоко сижу, далеко гляжу. Много ли надо для счастья гению на пенсии... А, впрочем, куда еще девать излишек фантазии? Для настоящей работы она ему уже не нужна и посему используется исключительно для личных нужд.
Ральф мало что уловил из сообщения Стэна. Однако он понял, что хозяин замка — то ли бывший писатель, то ли бывший художник, в общем, один из тех, кого Стэн величал не иначе как Вторичными Творцами.
— А если серьезно, — продолжал Привратник, понизив голос , — держу пари, что он не одинок в своем желании свидеться с тобой. Похоже, что назревает продуманная операция с множеством действующих лиц. Интересно только, что же им надо от тебя? Дать ты им можешь совсем немного, поверь, поэтому ума не приложу, к чему вся эта возня...
Ральф сам задавал себе этот вопрос, но от этого ничего не прояснилось.
— Одно я знаю точно, — добавил, подумав, Стэн, — Они не хотят огласки и будут держаться в тени. Дело, видимо, тайное. И что это они задумали? Неужели надоело прохлаждаться в ими же созданных райских кущах? Или они занялись благотворительностью и потому спешат протянуть руку помощи бедняге-новичку? В таком случае тебя мигом наставят на путь истинный творческих исканий, ведущий к вершине созидания... Но этот вариант можно сразу исключить. Эти господа подобным образом не развлекаются уже очень и очень давно. Стало быть, им действительно понадобилась для выполнения какого-то плана твоя скромная персона, и если дельце выгорит, то и ты в накладе не останешься. Вот только ума не приложу, в чем будет заключаться твоя роль в их проекте — ведь возможности твои весьма ограничены.
Между тем они уже подошли к массивным медным воротам. Стэн постучал по одной из створок ворот, и металл гулко зазвенел, отзываясь на стук.
— В любом случае, свои подозрения держи при себе и не показывай виду, что тебя гложут некоторые сомнения, — наставлял напоследок Стэн, прислушиваясь к шагам, раздающимся по ту сторону ворот, — Делай невинное личико и хлопай глазами от удивления. Подыграй им — изобрази себя как недостойного, которого незаслуженно одарили великой милостью.
— Не беспокойся, — рассмеялся Ральф, — Возможно, мне и притворяться то не придется.
— Вполне возможно, — согласился Стэн. — Ведь эти господа умеют обрабатывать народ. Порой так неподдельно прикидываются властителями Вселенной, что и не знаешь, смеяться или в ноги кланяться... В общем, умеют впечатление произвести, нечего сказать. Это все от старой выучки осталось — людям голову морочить все они, как один, были мастаки. Мало того, что всю жизнь этим занимались, но и теперь пытаются по мере сил использовать любимые приемчики компостирования мозгов — от старых привычек не просто избавиться. Короче, публика еще та...
Достаточно язвительную речь Стэна прервал скрип открываемых ворот. Сухощавый человек, едва оглянув их, посторонился, пропуская Стэна и Ральфа. Войдя, они очутились на широком, мощенном каменной гладкой плиткой дворе, весьма мило оформленном скульптурами, фонтанами и многочисленными цветниками.
Стэн откинул плащ и присел на приземистую скамью. Он не спеша обвел задумчивым взглядом убранство двора, затем взгляд его переместился на громаду замка, весело сверкавшего в лучах солнца золотом барельефов и разноцветными витражами. На самой высокой, с зеленой крышей башне, величаво развевался огромный флаг. Стэн покачал головой, проворчал что-то и достал трубку.
Вскоре великолепные двери главной башни замка распахнулись настежь, и к гостям заспешил хозяин поместья, человек средних лет с проседью в черных волосах. Он отличался величественной осанкой и надменным выражением твердого лица. Его чуть прищуренные глаза быстро скользнули по Стэну и задержались на Ральфе. Хотя Ральфу было довольно неуютно под таким пристальным взглядом, он постарался все же принять как можно более непринужденный вид. Спустя некоторое время, хозяин представился Ральфу (у него оказалось короткое и хлесткое имя — Кэйн), и перестал его рассматривать. Зато Ральф, в свою очередь, принялся разглядывать Кэйна, чей облик был довольно странным. Такое неоднозначное впечатление складывалось прежде всего за счет несколько... вычурного стиля одежды Кэйна.
Покончив с церемониями, Кэйн взял Ральфа под руку и повел его в замок. Стэн остался скучать во дворе.
Они долго шли темными переходами, и по пути хозяин учтивости ради что-то говорил, но ничего значительного почерпнуть из его речи Ральфу не удалось. Через некоторое время довольно быстрой ходьбы они очутились в просторном, ярко освещенном зале. Ральф даже зажмурил глаза от обилия бликов на гладких поверхностях великолепной мебели и сверкания изукрашенных позолотой стен зала.
По центру зала стоял длинный стол, за которым расположилось несколько людей. Стэн оказался прав — здесь Ральфа ждали в полном составе.
Ральфу предложили усаживаться поудобнее, что он и сделал, с комфортом устроившись в прекрасном кресле. Не мешкая, Ральфу тут же представили всех присутствующих, но в его памяти удержалась едва ли половина имен. Впрочем, названные имена сами по себе были нейтральными и ничего не о своих владельцах не говорили, так что памяти и уцепиться то было не за что. Ральф изучал непроницаемые лица этих мастеров иллюзий, теряясь в догадках относительно своей дальнейшей участи. Пределов их возможностей Ральф не знал, но уже понял, что до какой то степени они могут направлять его действия, хотя полностью контролировать Ральфа вряд ли в их силах. Мысль о том, что этим существам потребуется добровольное содействие Ральфа, несколько успокоила его — ведь это гарантировало ему хотя бы минимальную свободу выбора.
— Ну что ж, приступим? — раздался громкий голос хозяина.
Гости тотчас оживились и переключили свое внимание с Ральфа на говорящего. Уже не скрываемые нетерпение и интерес прямо таки светились на их лицах.
— Мы все слишком долго ждали этого момента. Но ожидание оказалось не напрасным — наш звездный час пробил! — торжественно провозгласил Кэйн. — Сегодня перед вами предстал избранник, выбранный самой судьбой. Он оказался здесь благодаря нашим совместным усилиям, чтобы связать два мира. Надеюсь, он сумеет сыграть свою посредническую роль и наладит связь с тем миром, который мы покинули. Используем же свой шанс! Теперь у нас появилась надежда — ее принес нам тот, кто пришел издалека чтобы быть с нами и стать таким как мы.
С этими словами он указал на смущенного Ральфа, которому, несмотря на все его старания, не удалось сохранить невозмутимый вид.
— Великая миссия предстоит тебе, Посредник! — закончил свою высокопарную речь Кэйн прямым обращением к вконец ошеломленному Ральфу. Ральф вскочил и застыл, не зная что делать. Внезапно внимание его привлек резко заблестевший камень из ожерелья, свисавшего Ральфу на грудь. Камень словно ожил и ярко переливался всполохами разноцветного огня. Гости тоже обратили внимание на сверкание самоцвета и одобрительно переглянулись. Один из гостей, старик с седой бородой чуть ли не до пояса, вынырнул из недр необъятного кресла, и громогласно произнес:
— Приветствуем тебя, Посредник!!!
Остальные тоже встали и вскоре окружили Ральфа со всех сторон. Несмотря на признаки явного нетерпения, все они еще долго переговаривались о чем-то, толпясь около Ральфа. Спустя некоторое время они все же достигли согласия и окончив споры, уже в полном молчании повели Ральфа куда-то вверх — по коридорам замка, затем по узким и широким лестницам с многочисленными пролетами.
Наконец вся компания ввалилась в небольшую комнату. Здесь не было ничего примечательного, кроме стола, на котором громоздилось какое-то непонятное сооружение. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это была пирамидка с какими-то налепленными на нее крупными самоцветами. Ральф вздохнул и отвернулся.
Пока все остальные рассредоточивались вокруг стола, Ральф изучал вид из сводчатого, довольно узкого окна. Наверное, они находились в самой высокой башне замка. Панорама отсюда открывалась просто завораживающая. Ральф с интересом оглядел местность, отметив, что поблизости нет никакого другого жилья. Здешняя природа, похоже, вообще не носила на себе и малейшего следа человеческой деятельности. Эта нетронутость понравилась Ральфу.
Между тем суматоха улеглась, и все уставились на Ральфа, словно ожидая от него чего-то. Ральф недоуменно глянул на Кэйна, который стоял чуть поодаль от всей этой разношерстной толпы. Тот лишь указал рукой в сторону пирамидки. Ральф подошел к ней вплотную и застыл, пытаясь сообразить, что именно он должен совершить и каким образом. — Ну вот, приехали, — ворчал про себя Ральф, — Что они от меня ждут? Озарения? Я им по большому счету ничего не должен и зря они надеются на мою помощь. Короче, это была дурацкая идея — использовать именно меня в своих планах. Участвовать в их игре я не могу и не хочу. Так какого черта я должен отдуваться тут и изображать из себя бог весть кого?!
Обуреваемый подобными негативными эмоциями, Ральф обвел колючим взглядом собравшихся. Впрочем, он тут же переключил внимание на пирамидку, и попытался сосредоточиться, не распыляясь на бесполезную злость. Рядом с пирамидкой Ральф теперь заметил и вырезанную прямо на полированной поверхности стола пентаграмму. Ральф покачал головой и едва слышно выругался. К изучению прочих атрибутов, размещенных на столе, он приступил лишь некоторое время спустя. Большинство из них Ральф оглядел без всякого интереса, и достаточно тщательного осмотра с его стороны удостоились только два предмета: странной формы сосуд, наполненный бурой жидкостью и небольшой кубик, весь расчерченный в черно-белую клетку. Когда Ральф уже было решил, что этому хламу и внимания то уделять не стоит, его вдруг охватило волнение — мощной волной на Ральфа накатило предчувствие грядущих чудес. Ральф обнаружил, что у него трясутся руки. Впрочем, Ральф быстро пришел в себя. Старательно напустив на себя невозмутимый вид, он повернулся к хозяину и с расстановкой произнес:
— Может быть, вы меня всё-таки просветите на счет предстоящей процедуры? Никаких инструкций я не получал и понятия не имею, что я должен делать и зачем. Так что мне понадобиться исчерпывающая информация о вашем плане и моей роли в нем. Говоря проще, мне нужен вразумительный ответ всего на два вопроса: что вы затеваете и на кой черт я вам понадобился?
Кэйн растянул тонкие губы в довольной улыбке и потер руки, звякнув перстнями.
— Хорошее начало! — громко воскликнул он, но тут же понизил тон и продолжал говорить уже с некоторой печалью в голосе:
— Дело в том, что нам понадобиться твоя помощь. Только ты сможешь разрешить нашу общую проблему!
Кэйн вздохнул и еще печально продолжил:
— Естественно, без награды за труды праведные ты не останешься. Ну а суть дела мы раскроем позже, в более безопасном месте. Теперь без промедления туда и отправимся, если не возражаешь.
— Возражаю, — заявил Ральф, — Я ведь могу и отказаться от участия в ваших делах, не так ли? Надо сказать, такое желание у меня начинает возникать.
— Вы потеряете такую выгоду, — огорчился Кэйн, — А потому я не допущу такого исхода. Так что считайте, что выбора у вас нет.
— Ладно, — смирился Ральф, — Только давайте провернем эту вашу операцию как можно быстрее. Для начала объясните популярно, как добраться до пресловутого безопасного места?
Кэйн принялся торопливо объяснять... Ральф изумился несказанно такому необычайному маршруту и... смутился, узнав про воистину умопомрачительный способ передвижения... вернее перемещения — невероятный путь предлагали ему... Кэйн, проинструктировав Ральфа, пожелал ему удачи и сообщил, что встретятся они вновь лишь в месте назначения. Ральфа это сообщение совсем не приободрило и он с тоской уставился на пирамиду всё остальное. Как-то не верилось, что с помощью этих причиндалов он сможет куда-то передвинуться. Между тем толпа стремительно рассеивалась: прямо на глазах Ральфа гости испарялись без следа. Вскоре Ральф остался один на один со странными сооружениями, призывно поблескивающими на столе. Ральф задумался, припоминая инструкции хозяина, проворчал что-то... Наконец, решившись, Ральф протянул руку к пирамиде. Металл, из которого состояла пирамида был гладким и приятный на ощупь. Ральф почувствовал едва заметную пульсацию всей конструкции. Он тщательно осмотрел углубление на вершине пирамиды. Делать было нечего... пора было начинать. Ральф снял с шеи вновь заискрившийся самоцвет и вложил его в углубление. Кристалл легко опустился в предназначенное для него место и уверенно засверкал уже с вершины пирамиды. Ральф уставился прямо в сердцевину камня. Через некоторое время Ральф увидел клубок света, вьющийся в глубинах темного камня. Вскоре он вырвался за пределы кристалла и выплеснулся ввысь в виде острого луча ослепительного света. Ральф не отвел глаза, хотя свет был слишком ярок и резок. Луч расширился, затем искривился... разветвился и стал разноцветным. Это было похоже на фонтан с безумной подсветкой. Ральф не опускал взгляда, вспомнив указания хозяина этого замка, который он сейчас должен каким-то образом покинуть...
Всё завершилось в одно мгновение. Кристалл стал вратами, за которыми простирался путь, короткий, но пугающий. Ральф прислонился к чему-то, приходя в себя. Отдышавшись чуток, он раскрыл глаза и огляделся. Ральф очутился в сырой полутемной пещере. Ральф сделал несколько шагов на негнущихся ногах и опять привалился к стене — перед глазами клубился опять тот самый свет и невыносимо сверкал огромный кристалл, готовый вновь пропустить через себя Ральфа. Ральф помотал головой, избавляясь от навязчивого видения, и побрел к светлому пятну выхода. Ральф оказался в широком тускло освещенном коридоре. Помедлив чуток, Ральф опустился на грубую скамью. Он был почему-то уверен, что нет смысла искать запропастившихся попечителей — они сами его вскоре обнаружат. Его догадка оказалась верной — действительно, вскоре показался человек, который целенаправленно приближался к месту отдыха Ральфа. Им оказался один из гостей и одет этот субъект был иначе, чем накануне: он был облачен в некую просторную хламиду, перехваченную широким поясом. Ральф молча последовал за этим человеком. Ральф по пути вспомнил его имя — провожатого звали Кратоном. Шли они долго — в основном поднимались по узким щербатым лестницам. Когда они прибыли к месту назначения, Ральф вздрогнул от неожиданности — так внезапно из тесных переходов они попали в огромный зал. Это была пещера весьма внушительных размеров... и выглядела она мрачновато: несколько рядов корявых колонн, облепленных факелами, какие-то тени, мельтешащие повсюду, матовый черный пол, сплошь покрытый сложными символами, выгравированными на нем. Вдоль дальней стены разместились давешние гости все как один вынарядившиеся в такие же, как у Кратона, одеяния. Они что-то оживленно обсуждали. Ральф пересек зал и молча предстал перед вмиг притихшими сообщниками.
— Ну так в чем суть дела? — небрежно проронил Ральф.
Кэйн тут же встал, вплотную приблизившись к Ральфу.
— Теперь можно говорить свободно, без утайки, — довольно произнес Кэйн, подмигивая Ральфу, — Мы тут кое-что задумали, и лишь ты сможешь нам помочь осуществить намеченные замыслы.
— С чего бы это?! — буркнул Ральф.
— Сам поймешь. Выслушай меня внимательно, — твердо сказал Кэйн, — Придется многое тебе рассказать. Итак, ты уже знаешь, что мы являемся вторичными Творцами... Это действительно так. Когда мы были живы, мы творили-создавали собственный мир иллюзий и оттуда черпали свою силу. Но эти наши миры хоть и были выстроены из материалов первичного... реального мира, они все же оставались эфемерными и неосязаемыми и существовали лишь на более тонком... астральном плане бытия, поэтому был доступен в полной мере лишь своему Создателю. И в каждом нашем произведении жил лишь отголосок нашей истинной силы... в них был отражен лишь бледный отпечаток нашего живого многообразного мира, существующего на астральном плане... в ноосфере... и проявляющегося через нас... наши творения-произведения. И после смерти некоторые из нас не отправились обратно в новое тело... Да, мы Избранные... мы почему-то остались в Призрачном Городе и попали в сектор... страну чистого Творчества. На деле это означало, что именно здесь мы получаем ту возможность, о которой мечтали при жизни. Здесь твой мир иллюзий воплощается во всех его измерениях и бесчисленных формах и ты властвуешь в нем безраздельно. Ты волен изменять его, создавать места, угодные тебе, ты — полновластный Повелитель Иллюзий, Вторичный Творец... И всё, что возникает по твоей прихоти, является вполне реальным... для таких как мы, конечно. Но и здесь ты не достигаешь покоя... рано или поздно настигает тревога и сомнение... ты со всей остротой осознаешь, что мир твой — царство Иллюзии, и сам ты — сплошная Иллюзия... преисполняясь горечью, ты понимаешь, что тебе на время дали позабавиться великой властью, но эту игрушку у тебя могут отнять в любой момент... И мы всё боимся потерять свои привилегии, обретенные в стране Творчества, всеми силами стремимся избежать отправки в Обитель Мертвых... ведь оттуда нас отправят в мир живых или погрузят в небытие-нирвану, а мы не хотим жить... больно и трудно жить тем, кто строит Иллюзии... и нам не нужно бессознательное блаженство Нирваны. Чтобы удержаться в стране Вторичного Творения, мы вынуждены поддерживать связь с первичным миром, ведь нашу силу мы черпаем оттуда. Вся эта роскошь с собственным миром, воплощенным в Призрачном городе, не всем по карману. Пока к нам поступает энергия смертных, пока они верят нам и бродят по нашему миру, платя за это дань — мы сохраняем свои владения и даже расширяем их. Иначе говоря, пока нас помнят, пока читают наши прочувственные книжные шедевры или любуются гениальными полотнами, или полностью окунаются в поток завораживающей музыки — мы не исчезнем и наши миры будут целы. Тем лучше для живущих — что может быть прекраснее живой книги, через которую можно попасть в чудные места, созданные нами. Мы несказанно рады таким визитерам — очарованные странники изучают наш мир, мы взимаем небольшую плату за доступ. Все довольны. Но вот мертвые книги... этот хлам... Они — как двери, ведущие в пустоту, черные дыры... бездушная бездна. Производители этого мусора надеются ограничиться набором слов, они не заботятся о самом главном — создании общей гармонии и порядка произведения. Грубая работа. Сразу ясно, что у таких подельщиков нет и капли творческого огня, который нужен для Творения Иллюзий. К тому же нет самой основы — того самого вторичного мира, который создается на базе первичного-реального мира и питается им. Зла не хватает на этих паразитов, которые дешевыми трюками и приманками отвлекают внимание потребителей прекрасного от истинных шедевров. Что поделать... спрос порождает предложение — это читатели стали неразборчивыми и снизили планку требований, а шустрые деятели-кропатели воспользовались ситуацией и потакают обленившимся читателям. А что делать нам? Мы страдаем от отсутствия внимания... и пропадаем. Эхх... .и почему люди отвернулись от вечных ценностей... подлинных шедевров... ведь мы живущим так много можем дать взамен, не то, что эти нахлебники...
— Ну ладно тебе, хватит изливаться, — усмехнулся Кратон, перебив Кэйна.
— Тогда ты теперь рассказывай, раз такой умный... и спокойный, — злобно процедил сквозь зубы Кэйн, отступив в сторону.
— Хорошо, — не возражал Кратон.
Он поднялся, приблизился к Ральфу и продолжил рассказ:
— В общем, мы научились собирать... аккумулировать энергию живущих, свою энергию и энергию своего мира. Это энергия определенного типа, и мы существуем только благодаря ей. В деле сохранения энергии нам помогают уже виденные тобой пирамиды, выполняющие роль конденсатора энергии. Сама энергия хранится в особых сосудах...
Кратон замолк на миг, указывая правой рукой в дальний слабо освещенный угол зала, где действительно смутно виднелись очертания каких-то продолговатых сосудов.
— Далее, — вновь заговорил Кратон, — Видишь наши камни?
Ральф кивнул — у всех на изящных цепочках висели кристаллы самых разных цветов и размеров.
— Твой камень обладает такими же свойствами, как наши камни, — пояснил Кратон, — Это неудивительно, ты не только Посредник, но и в будущем станешь одним из нас, а эти кристаллы — наш непременный атрибут. С их помощью мы распределяем и используем энергию, необходимую для нашего существования и воплощения нашего мира. Эти кристаллы также предназначены для хранения информации. В этих кристаллах содержится информационная копия нашего мира. Даже наши мысли и чувства детально запечатлены в них... сохраняется абсолютно всё.
— Итак, — четко проговорил Кратон, выдержав торжественную паузу, — Мы предоставим тебе кристаллы и запасы энергии, которую мы все копили так долго... Ты вернешься в мир живых и станешь Посредником. Ты используешь наши обновленные мысли и очищенные чувства — воплотишь их в непревзойденном шедевре. Это не составит труда — ты будешь знаком с нашими мирами, тебе легко будет продублировать их. В общем, тебе придется всего лишь дать новую форму для старого содержания. А для гарантии тебе будет дана вся накопленная энергия. Неплохое вложение капитала? Ведь если всё удастся, затраты окупятся сторицей и к нам опять полной рекой хлынет энергия... сила, в которой мы так нуждаемся. Если только ты нас не подведешь — всё получится! На практике вся эта операция не потребует от тебя особых усилий, так что в техническом плане проблем возникнуть не должно... уж мы позаботимся об этом... Ну так как? Готов ли ты, Посредник?
Конечно, — просто и устало произнес Ральф.
А разве у него был выбор?
Как только Кратон отошел от Ральфа, закончив свою речь, тут же подскочил Кэйн — он явно намеривался высказаться напоследок:
— И еще, — поспешно проговорил Кэйн, — Хочу добавить пару слов об этом деле... попробую рассмотреть это дело с другой точки зрения. Кратон обошел вниманием самое главное...
. — Ооо... только не это, — простонал Кратон, — Ну почему ты так любишь, чтобы последнее слово оставалось за тобой!
— Тем не менее, — упрямо продолжил Кэйн, не обращая внимания на выпад Кратона, — я скажу вот что... Да, мы все тут Вторичные Творцы. И мы порой страдаем от этого и завидуем тем Единственным, у которых сосредоточена полная Власть и абсолютная Сила. Да, именно Первичные Творцы, или Эгрегоры как мы их называем, обладают истинной Силой и высшим Знанием.
— Эти... Первичные Творцы... Эгрегоры... это боги? — недоверчиво протянул Ральф.
— Что-то вроде этого, — кивнул Кэйн, — Имея запредельную Силу, они не обращают внимания на низших существ... до тех пор, пока они ведут себя тихо... Эгрегоры заботятся только о себе и редко покидают свою исконную обитель. Белый Город — это их законная резиденция, в этот Вечный Город вхожи только Избранные... Вот так... Эгрегоры не слишком заботливы. Да это неудивительно — какое им дело до завалящего гибнущего мирка, если они в любой момент могут воспроизвести нужный им мир... Стоит Эгрегорам просто представить этот мир во всех подробностях — и пожалуйста — мир возникает в мгновение ока, он воплощен в реальности, он полностью облачен в материю... чистая работа.
— Ну надо же, — присвистнул Ральф.
— Хммм... если Эгрегоры и заботятся о чем, так это о том, чтобы их собственный источник энергии не иссяк. Постоянно в Белый Город идут моря энергии, а им всё мало... А то что многие миры на грани Хаоса... катастрофы... это их мало интересует.
Ральф теперь понял, почему все эти личности прятались в безопасном месте — такие крамольные речи можно было позволить только в таком вот... подполье.
— Земля как раз один из обреченных на гибель миров. Планетка уже на ладан дышит, спасать её пора, люди на ней с ума сходят... типичное вырождение. Кто виноват? Что делать? Мы хоть и покинули родной дом, все же связь с ним осталась и мы зависим от населения многострадальной матушки-Земли. И тут на сцену выступает наш достопочтенный Посредник со своей миссией. Он доставляет в мир живых наши ценные мысли, подкрепленные энергетическим зарядом... неплохой довод... веский аргумент — и ВСЁ до ВСЕХ доходит. В общем, ясно будет кто виноват и что делать. Раз Эгрегорам наплевать на людей, мы займемся ими — перевоспитывать нам не впервой. Встряхнем людей, словно провинившихся котят, заставим их плакать над собственной убогостью, наполним их раскаянием за содеянное... Твоя задача важна — воплотить наши замыслы, развернуть людей к нам, вновь направить их в наши обновленные миры. Ты должен постараться...
— Постараюсь, — отозвался Ральф, небрежно хмыкнув, хотя ему не совсем понравились эти разговоры об огромной ответственности, нависшей над ним. Но перспективы были настолько впечатляющими, что все сомнения Ральфа уже не играли роли — пораженный и восхищенный размахом затевающегося мероприятия, он был не в силах отказаться от столь заманчивого предложения. —Интересно будет провернуть это дельце, — решил Ральф, еще раз всё тщательно обдумав.
Между тем весь народ уже переместился к сосудам с энергией. Кратон начал приготовления — собрал камни у всех присутствующих, занялся сосудами. О Ральфе на какое-то время забыли. Наконец, его окликнули и позвали. Ральф приблизился, толпа расступилась, пропуская его к массивному, богато изукрашенному креслу — Кратон поджидал Ральфа, положив руку на подлокотник этого кресла, которое, впрочем, вполне уместно было бы назвать троном. Кратон указал Ральфу на кресло-трон и тот без лишних слов взгромоздился на него. Подошел Кэйн. Склонив голову в ритуальном поклоне, Кэйн возложил на голову Ральфа, словно некий венец, ожерелье из наскоро прикрепленных самоцветов всей братии. Ральф заметил, что фигуры собравшихся стали как будто блеклыми и слегка размытыми — видимо, сказывалось отсутствие кристаллов.
Кратон заметил пристальный взгляд Ральфа и пояснил:
— Мы не можем долго обходиться без камней. Теряем силу. Это в общем-то главная причина необходимости твоего присутствия здесь... мы не можем отдалять от себя камни и отдать их тебе, чтобы ты воспользовался ими в первичном мире — мы не можем себе позволить длительной разлуки с камнями. Но без камней, вернее информации, заложенной в них, ты не сможешь выполнить свою задачу. Постепенно закачивать в тебя данные? Но это слишком долго и неизбежны потери и искажение информации — первичный мир сопротивляется и ставит преграды спускаемым нами потокам данных. А целостность и качественность информации — необходимость... Выход был один — вызвать тебя к нам. И теперь ты получишь наши знания полностью — прямо здесь и сейчас.
— Но я не запомню всё, — растерялся Ральф.
— Запомнишь, — усмехнулся Кратон, — Процесс загрузки слегка неприятный, зато запомнишь всё накрепко. Энергию ты получишь практически одновременно с информацией, и эта сила тебе поможет преодолеть трудности загрузки.
— А у меня в голове не получится каши из этой драгоценной инфы? Вдруг всё перепутается и все ваши новоявленные мысли и миры полетят к черту, — не унимался Ральф.
— Всё, что понадобится, ты свободно извлечешь из памяти... путаницы не будет, — заверил его Кратон, усмехнувшись.
— Ну а как энергией пользоваться? — поинтересовался напоследок Ральф.
— Энергия будет излучаться-расходоваться по мере необходимости, в процессе творения. Она сыграет важную роль — соединит наши разрозненные миры, переплавит наши разнородные мысли и понятия в единую квинтэссенцию высокой и... веселой мудрости.
— Эххх, — вздохнул Ральф, — Красиво излагаете... Вот только меня терзают смутные подозрения, что всё это сложнее, чем вы тут так красочно расписываете. Вы хоть раз проводили такую операцию? Опыт хоть есть в этой... области?
— Это у нас первый подобный эксперимент, — смущенно признался Кратон, — Никогда еще мы не работали с Посредниками напрямую...
— Я так и знал, — буркнул Ральф, — Надеюсь, меня не постигнет судьба первого блина... который по традиции непременно превращается в ком...
— Не знаю, утешит ли тебя это, но будь уверен — судьба на твоей стороне, ведь ты Избранник... мы долго искали тебя, Поиск был трудным, но ряд признаков и знамений указал нам на тебя. Мы тщательно готовились к этому моменту и многое сделали, чтобы обеспечить успех. Надеюсь, наши усилия не окажутся напрасными...
— Я тоже на это надеюсь, — пробормотал Ральф.
Между тем последние приготовления окончились. Обряд начался. У подножия кресла теперь стоял сосуд с плотно пригнанной крышкой. Крышку торжественно сняли. Тотчас из узкой горловины вырвались длинные языки пламени, которые, впрочем, быстро опали. Энергией, извлеченной из сосуда, наполнили три чаши. Загадочная энергия выглядела как вязкая оранжево-багрового цвета, на поверхности которой возникали и исчезали темно-синие протуберанцы пламени.
Ральф внимательно следил за манипуляциями этих жрецов Живого Огня, пытаясь подавить неожиданные приступы страха. Видать, на нервы Ральфа подействовала вся гнетущая атмосфера действа...
Действительно, обстановочка накалялась и становилась весьма напряженной... а у Ральфа помимо страха возникли дурные предчувствия.
Трое священнодействующих вышли из общего ряда и каждый из них поднял одну из чаш. Тот, кто был в середине троицы, решительно направился к Ральфу. Ральф с тоской обреченного вглядывался в его сосредоточенное лицо... оно показалось ему зловещим... Подошедший к Ральфу человек вдруг резко сложился пополам и наклонил чашу к какому-то углублению на полу, что было расположено аккурат напротив Ральфа. Огонь из чаши неспешно полился в углубление, и синие языки пламени мгновенно встрепенулись и взмыли ввысь. Между тем огонь растекся по узору, вырезанному в полу, который раньше был темным и незаметным, а теперь ожил, принимая в себя содержимое чаши. Ральф осмотрелся. Узор вился вокруг кресла, окружая его со всех сторон. Ральф заметил, что на руках у него играют разноцветные блики-всполохи — это самоцветы, водруженные ему на голову, отражали теперь сверкание огненного узора. Ральф замер... он почувствовал, что его словно вздымает огромная мягкая волна, мощно подталкивая его к далекой цели. Волна несла его, поднимаясь всё выше... и вдруг она резко опрокинула Ральфа со своего крутого гребня, подмяла под себя, навалившись всей своей колоссальной тяжестью... Ральф дернулся, пытаясь избавиться от гнёта непомерной громады и выскользнуть из под чудовищного пресса. Бесполезно... окаменевшая волна прочно погребла под собой онемевшего от дикой боли Ральфа. Он уже стал задыхаться, но... всё исчезло... восхитительная легкость пришла на смену убийственной тяжести. Ральф очнулся. Лицо его, искаженное болевой вспышкой, неузнаваемо изменилось. Пальцы намертво вцепились в подлокотники кресла. Ральф с трудом перевел дыхание и выругался. Похоже, он крепко вляпался. Тут опять началось — Ральфа легко подхватил белый смерч и завертел им как щепкой...
Пришел в себя Ральф нескоро. Вокруг него вертелись те самые субъекты, что затеяли все это безумие, и Ральф взглянул на них с неприкрытой ненавистью. Ральф рванулся, пытаясь встать — он вознамерился убраться отсюда как можно дальше... Но Ральф не смог даже пошевелиться — он был целиком во власти своих мучителей. Обратного пути не было. Ральф молча следил за дальнейшими действиями вершителей обряда, не в силах помешать им. И вот второй человек из троицы взял чашу и шагнул к Ральфу. Бормоча что-то, этот странный тип сунул указательный палец в чашу, отчего тот сразу ярко засветился. Ральф с обреченным видом закрыл глаза: пылающий палец близился к его лбу. Ральф вздрогнул — как будто раскаленным прутом разрывали, ворочали его мозг — это палец любителя таинств начертил на лбу Ральфа замысловатый знак. Ральфу показалось, что длинный острый палец пронзает его мозг насквозь, расковыривая в нем что-то нужное. Ральф чуть слышно застонал — боль уходила медленно. Но на этом экзекуция не закончилась — неумолимый исполнитель обряда снял ожерелье с многострадальной головы Ральфа и окунул камни в жидкое пламя. Ральф уже ничего не понимал от боли и не обратил внимания на огненный венец, приближающийся к его голове. Когда ожерелье опустилось на голову Ральфа, тотчас невыносимая мука исчезла. Была последняя боль, взрывом возникшая в голове Ральфа и взрывной волной прокатившаяся по его телу. И все кончилось — частички бывшего Ральфа летели во все концы Вселенной.
Ральф выдержал испытание... хотя и с трудом. Он провалился в беззвездную бездну и не в силах был выкарабкаться из забытья, граничащего с небытием. Сколько времени прошло, трудно сказать, но Ральф, все еще живой, наконец прямо сел на кресле, и его голова перестала бессильно склоняться на грудь. Прежний Ральф куда-то сгинул: огонь выжег место для обновленного Ральфа. Ральф быстро оправился и окончательно пришел в себя. Ему понравилось осознание своего новоприобретенного могущества. Новые знания теснились в мозгу Ральфа, новые силы в нем клокотали, новые ощущения проходили сквозь его тело, опьяняя его.
Творцы приготовились к новому этапу операции. Ральф уже без страха ждал новой боли. Он изменился... окреп духом. На его белом как мел лице невыносимо сверкали глаза — в них вошел тот жгучий огонь, что чуть не испепелил Ральфа. Третий человек спешил к Ральфу. Ральф не закрыл глаза и не двинулся, хотя уже получил свободу движений. Третий из троицы особо не церемонился — быстро подойдя к Ральфу, он опрокинул на него содержимое третьей чаши...
Ральф летел, рассекая упругий воздух. Но воздух вскоре стал горячим, обжег его. Ральф увидел под собой кратер вулкана, в котором лениво бурлила лава, такого же цвета, как и энергетический концентрат. Ральф молча, не издав ни звука, падал в разверстую пасть кратера, ожидающую своей жертвы. Ральф окунулся в море вязкого огня. И — ничего. Боль не приходила, словно забыв о нем. Лишь легкое тепло окутало его... Было тепло и сухо летним днем. Ральф валялся на лужайке. А потом его позвали тягучим голосом, и Ральф побежал навстречу зову. Он с разгону врезался в непостижимую по размерам сеть. Она простиралась повсюду. Окутывала целые миры, вселенные барахтались в ее тисках. И Ральф долго полз к белому ослепительному сгустку... к центру сети — туда его звали. Он дергал разноцветные нити сети, пробираясь по ней и преодолевал тотчас немыслимые расстояния. А иногда, забыв обо всем, любовался на иной чудесный мир, который исполинская сеть бережно держала в своих объятьях. Ральф достиг Центра. Последний шаг — и сгусток энергии принял в себя Ральфа. Он огляделся и понял — что нити Сети — это щупальца Камней. Ральф воззвал к Самоцветам. И началось — нити вонзаются в него острыми иглами и втягиваются внутрь, а на концах нити, словно на буксире, волочится чей-нибудь мир и тоже вливается в Ральфа, растворяясь в нем. Но вот... все нити вобраны — образовался огромный клубок прессованной мысли. Ральф всё получил, и за всё это он заплатил сполна. Теперь в его распоряжении аккуратные стопки вселенных — выбирай на любой вкус. Ральф бережно разместил миры по отдельным нишам, оставив место и для чистой энергии. Ральф раскинул руки, прощаясь с великой Сетью, копию которой он только что снял. Ральф повернулся. Энергетический сгусток распался...
Ральф расслабленно сидел в кресле и улыбался. Столь громадная власть, какую он обрел, ему и не снилась. Ральфу не хотелось даже смотреть на своих нанимателей. Вместо этого он начал обдумывать некоторые занимательные варианты. Окончательный план быстро созрел в его тяжело груженой голове. Хотя он уже получил нужную информацию, впечатанную в Кристаллы, он должен забрать у этих олухов Самоцветы (Ральфу они были нужны для задуманного им дела) и ВСЕ запасы энергии. А потом он станет богом. Всё просто. Он создаст мир в РЕАЛЬНОСТИ. А что... материал матрицы есть, энергии хватит. Зачем воскрешать их зыбкие бывшие в употреблении миры и тратить на это энергию? Мало, что ли, новых, вновь придуманных — столь же эфемерных и обманчивых? Нееет, это только напрасная трата энергии. Порох переводить на затею этих Творцов — гиблое дело. Конечно, Творцы эту операцию затеяли не от хорошей жизни — ведь они рассчитывали на пополнение своих стремительно скудеющих запасов энергии, питающей их. Эта энергия для них жизненно необходима, и они попытались наладить её поступление. Для этого надо было восстановить связи с живущими через Посредника. Выбор пал на Ральфа. Ральф не мог понять, что заставило Творцов выбрать именно его для воплощения своих замыслов и почему они доверили именно ему столь важную миссию. Но, похоже, они просчитались — Ральф начал свою игру.
— Я проверну неплохое дельце, — размышлял Ральф, — Хе-хее... они же сами этого хотели, намекали на недовольство Эгрегорами, мечтали о корректировке их безразличной политики. Что ж...
Ральф задумался... Как поступить с Творцами? Конечно, можно было бы поделиться своей властью и силой... пустить их в его новый дивный мир...
С технической стороны Ральф не видел особых затруднений, несмотря на масштаб задуманного. Для начала он создаст новую Библию убойной силы. Все их чертовы миры нужно сплавить в один — потрясающий, великолепный, завлекающий неотвратимо! Энергия, вкрапленная в каждое слово Книги, сделает свое дело и превратит её в мощный магнит — полная притягательность!! Люди воспылают верой, и можно будет прямо-таки купаться в потоках энергии. Обретенная Сила позволит Ральфу построить Царство Небесное, не меньше. И вот тогда уж он выпишет Творцов из этих призрачных стен — покинув Призрачный Город, они вновь обретут благодаря Ральфу тела — он сможет облечь их в плоть и кровь.
— Всё так и будет, — подумал Ральф, — Хотя... вряд ли. Ведь скорее всего эти тени не переживут долгого расставания с Камнями и своими драгоценными запасами энергии. Что ж... может это и к лучшему. Никто не вечен. Пора и этим господам на покой. И делиться властью тогда не придется.
— Что ж, — решил Ральф, — Ударяться в язычество не будем. Хватит и одного... единого бога, то есть меня.
Ральф продумывал все детали своего плана, просчитывал варианты, и тут он краем уха уловил перешептывания Творцов. Разговор шел о нем.
— Что-то долго загрузка идет, — волновался Кэйн.
— А ты как хотел — раз, два и готово, — буркнул Кратон.
— Не нравится мне его вид, — не унимался Кэйн, — В лице ни кровинки, поза неестественная, руки вообще скрючены... и такое впечатление, что не дышит...
— Мертв? Я не удивлюсь такому исходу, — пробормотал Кратон, — Вспомни, какие у нас мизерные шансы на успех. Так что буду крайне изумлен, если он выживет и просто поражен, если хоть что-то выйдет с записью.
— Поскорей бы все решилось, а то я без Камня чувствую себя очень неуютно, — проворчал Кэйн, замолкая.
Ральф весь кипел от ярости. Значит, ему уготовили участь экспериментальной крысы — повезет или нет, сдохнет или очухается!!
Ральф тут же откинул сомнения и окончательно решил: «Самоцветы они не получат. Прихлопнуть их надо — и все дела».
Ральф распахнул глаза. Все отпрянули от неожиданности — в его глазах словно притаились две черные дыры. Ральф легко встал, шагнул к узору, принявшему первую чашу с энергией. Усмехнувшись небрежно, он опустил ноги в углубление узора. Узор тотчас опустел и погас — Ральф полностью осушил его, впитав остатки энергии.
Ральф выпрямился во весь рост. С его волос сыпались искры, а Самоцветы, будто обезумев, ослепляли всем глаза мощными беспорядочными вспышками. Злость Ральфа улеглась — так ничтожны ему показались эти жалкие тени, сгрудившиеся в одну серо-призрачную толпу. Ральф, не утруждая себя шагами, поплыл по воздуху прямиком к запасам энергии. Ему попытались преградить дорогу, и Ральф опять рассвирепел. Он с трудом превозмог свое бешеное желание покончить с Творцами и просто молча обогнул их, продолжив полет к сосудам. Один из Творцов изловчился и напал на Ральфа откуда-то сбоку, пытаясь сдернуть с его головы ожерелье из Камней. Но он не успел даже дотронуться до Ральфа — его остановил искрящийся шар, молниеносно откинувший смельчака к противоположной стене. Ральфу даже не пришлось оборачиваться, чтобы проделать такой фокус. Он не спеша осмотрел сосуды и прикинул количество вмещающейся в них энергии. В принципе, её должно было хватить на задуманное даже по самым осторожным подсчетам. Ральф небрежно откинул крышку сосуда и даже не отклонился в сторону, когда вырвавшиеся на волю языки пламени взметнулись ему прямо в лицо. Несмотря на то, что Ральф был буквально опьянен своим могуществом и новыми открывающимися ему возможностями, он все же не потерял бдительности. Когда краем глаза Ральф уловил перемену в обстановке, то тут же стремительно обернулся, не медля ни секунды. Чтобы понять всё, Ральфу потребовался лишь один внимательный взгляд на происходящее. Ополчившиеся против него кудесники, ставшие еще чуть-чуть прозрачнее, вновь предприняли попытку если не остановить Ральфа, то хотя бы отвлечь его. Они сотворили временный портал в виде туманного и зыбкого туннеля, ведущего в другой сектор Города. Вскоре стал понятен смысл такой достаточно трудоемкой процедуры, как создание портала. Новоявленные враги Ральфа выудили из недр Города его двойника: Ральф видел, как неуверенно, словно шагая против сильного ветра, брел его двойник по туннелю портала. Наконец, сделав последний шаг по коридору, двойник очутился в зале, в самой гуще событий так сказать. Портал тут же исчез. С недоумением оглядевшись, двойник заметил Ральфа и уставился на него с нескрываемым изумлением. Ральф невольно улыбнулся, но тут же согнал неуместную улыбку — положение складывалось не из приятных. Ральф прекрасно сознавал, что пленение двойника — не лучший вариант, нельзя позволить держать его в заложниках. Ведь Ральф и двойник связаны друг с другом нерушимыми узами, и поэтому Ральф не хотел рисковать им. Если вред причинят двойнику, то и Ральфу придется несладко, а такой исход не входил в планы Ральфа.
Двойник, едва очухавшись, принялся что-то быстро говорить — он, видимо, расспрашивал своих похитителей о положении дел. Ральф не двигался с места — ничего путного пока в голову ему не пришло. Он не хотел действовать по первому импульсу. Не поддаваясь на провокацию, Ральф спокойно обдумывал сложившуюся ситуацию и тщательно взвешивал варианты выхода из неё. Но тут к нему направилась целая делегация, возглавлял которую двойник. Никто не пытался удерживать двойника или ограничивать его действия — это утешало. Все они подошли довольно близко, и двойник начал переговоры.
— Ты совершил крупную ошибку, браток, — взволнованно произнес двойник, укоризненно покачав головой, — Нельзя так.
— Да что ты говоришь, приятель, — перебил его Ральф, усмехнувшись, — Послушай, я знаю что делаю, а ты не вмешивайся. А что касается этих недотеп, что окружают тебя... мне нет до них никакого дела... плевать мне на них. И зря ты защищаешь их — ты встал не на ту сторону. Эти деятели у меня в долгу, так что если я у них кое-что и позаимствую — имею право. За всё надо платить.
— Какое такое право? Право грубой силы? — возмутился двойник, — Смотри, браток, лучше не переигрывай, они и на тебя управу найдут.
— Посмотрим, — хмыкнул Ральф, и в его темных глазах зажглись злобные огоньки, — А теперь позволь мне продолжить одно дельце.
С этими словами Ральф неспешно окунул ладонь в концентрат. Тень боли скользнула по его лицу, тут же исчезнув. Ральф, не обращая больше внимания на двойника, внимательно следил, как уровень энергии в сосуде медленно, но верно понижается. Вокруг Ральфа образовалась светящаяся сфера, в пределах которой мелькали мелкие золотые искры.
Творцы, забыв про двойника, с ужасом следили за действиями Ральфа. Бессильно и безмолвно смотрели они, как тают все их запасы.
— Что ты задумал? — встревоженно спросил двойник, нарушив воцарившуюся тишину.
— Ничего ужасного, — отозвался Ральф, не поднимая глаз.
Опять вернулась тишина — лишь сухо потрескивали, сгорая, сотни искр.
— И все же? — не унимался двойник.
— А ты же по идее должен бы знать все мои планы, — съязвил Ральф, — Это было раньше? Теперь ты не можешь взаимодействовать со мной? И управлять мной ты тоже не можешь? Что ж, я стал самостоятельным, и это меня радует — всегда мечтал быть сам себе режиссером.
— Не тяни, — сказал двойник, проигнорировав выпады Ральфа.
— Эти господа, — Ральф кивнул в сторону окончательно приунывших Творцов, — подали мне прекрасную идею и я её сейчас приведу в исполнение. Все просто. Ведь они мне любезно предоставили (Ральф усмехнулся) весь имеющийся у них материал — в меня запихали копии созданных ими миров. Мне это передали, конечно, в уплотненном виде — самое основное, так сказать. Получил я от повелителей дешевых иллюзий и порцию энергии.
— Всё-таки зря ты развернул самодеятельность, — покачал головой двойник, — А что затевали Творцы? Каким образом они хотели тебя использовать, для каких целей?
— Задачу передо мной они поставили не хилую, — проговорил Ральф, — Восстановить в былой красе их миры, воплотив их в новой супер-пупер Книге. И это еще не всё... Они требовали по полной программе — мол, надо постараться и создать шедевр такой убойной силы, чтобы он мог повлиять на жизнь всей планеты в целом. В общем, Творцы с моей помощью вознамерились спасти заблудшее человечество, которое без чуткого руководства совсем распоясалось. Вот так-то! Эти самонадеянные Мастера заявили, что Эгрегоры вообще плюют на всё и вся, и только они (и я, как их представитель) смогут встряхнуть зарвавшихся людишек и вправить им мозги.
— Насчет Эгрегоров спорить не берусь, — вставил двойник, — И судить их и осуждать их — тем более. Может им действительно нет дела до людей и их мышиной возни — и что с того? Это не повод поднимать бунт против существующего Порядка.
— Но как бы то ни было, — продолжал Ральф, — идейка мне понравилась... Получив все необходимые материалы и энергию, я обрел силу и понял, что Творцы больше не властны надо мной — ко мне вернулась свобода действий. Я тут же решил, что выполнять их задание ну буду — зачем растрачивать энергию по пустякам? У меня возникла более масштабная задумка — я затеял действительно грандиозное дельце. Сначала, правда я хотел ограничиться сценарием Творцов — создам Книгу Книг и вера людей, обновленных прикосновением к истине, прямо-таки захлестнет меня и я стану объектом почитания. Наместник бога, пророк — неплохая профессия? Но меня прельстил другой вариант... чертовски трудный, но игра стоила свеч. Провернув эту невыполнимую миссию, я на самом деле стану богом, а не просто исполняющим его обязанности. С технической стороны я эту операцию представляю так: выберу самый чудный мир-матрицу из предоставленных мне, и воспользуюсь Самоцветами. Сконцентрировав через них всю энергию, я воплощу этот мир в реальности, и будет он новенький, как с иголочки. Не об этом ли мечтают эти Вторичные Творцы, всю жизнь и после нее, играющие со своими изощренными, но недолговечными иллюзиями, которые рано или поздно рассыпаются в прах? А я им могу предоставить возможность ощутить и пощупать, если не верится, настоящий новоиспеченный мир. Если они дотянут до этого знаменательного момента, конечно — ведь мне придется позаимствовать Кристаллы, которые дают им форму и всю энергию, поддерживающую их существование. Что ж... продержатся до конца моей операции — я их вознагражу, постараюсь возместить причиненное мной зло. А вообще это тот случай, когда цель оправдывает средства, и даже зло оправданно и служит благу. Результат стоит того. Надеюсь все же, что никто не пострадает. Не хочу проклятий на свою голову... Я буду душевным богом и с удовольствием прощу некоторые слабости людей — те, которые были знакомы и мне.
— Вопрос в том, будут ли рады нежданно-негаданно возникшему конкуренту настоящие Эгрегоры, — охладил пыл Ральфа двойник.
Ральф вышел из эйфории, окинул взглядом зал. Творцы стали совсем прозрачными.
— Это не насущный вопрос, — отрубил Ральф.
— Я так не думаю, — возразил двойник, вглядываясь куда-то.
Тут Ральф оглянулся и чертыхнулся — он заметил, что в стене возник новый проход. Пронесся порыв ветра, портал превратился в сплошное ослепительное пятно света.
— В любом случае, у тебя сейчас будет возможность проконсультироваться по этому щекотливому вопросу с ними самими, — заявил двойник, улыбнувшись.
— Что?!! — вскрикнул Ральф.
Он почувствовал, что портал с непреодолимой силой затягивает его, как если бы над ним нависла воронка смерча. В конце туннеля портала уже виднелся кусочек какой-то ярко смутно знакомой местности, залитой слепящим светом.
— Пока, — махнул рукой двойник, усмехнувшись.
Ральф всё еще боролся, увлекаемый в пульсирующее жерло прохода. Наконец он не выдержал — даже обретенная сила не смогла помочь ему. Его понесло с немыслимой скоростью по туннелю — туда, где однозначно ничего хорошего ему не светило. Словно отдаленное эхо, до него донесся ворчливый голос его двойника:
— Доигрался, предупреждал ведь!
Голос вскоре затих, разбитый бешеным свистом ветра...
Ральф лежал в темноте, плотно обхватившей его со всех сторон. Тьма долго не желала расставаться с ним. Наконец он преодолел навалившуюся слабость и с протяжным стоном приподнялся. В другое время Ральф всё бы отдал, чтобы хоть одним глазком взглянуть на место обитания богов. Теперь весь его интерес потонул в страхе. Если Эгрегоры докопаются до сути дела, то его песенка спета. Ральф это прекрасно понимал, и первым его побуждением после пробуждения было спрятаться, убраться куда подальше. Но когда Ральф огляделся, он увидел такое... Ральф позабыл о своих соображениях и опасениях и опомнился лишь спустя весьма продолжительное время.
Ральф находился у самого подножия исполинской горы, которую сплошь покрывали сложные сооружения, большую часть которых его мозг отказывался классифицировать — ничего подобного раньше Ральф не видел. Эти непостижимые сияющие небесные здания были великолепны, прекрасны, воздушны...
Ральф с трудом перевел дыхание, которое у него перехватило от передозировки такого опасного препарата, как истинная красота. Он поднял взгляд в то самое небо, что увидел в начале своего путешествия. Ральф понял теперь, что двойник не ошибся — тогда, в начале пути, и теперь, в его конце, он находился в средоточии Порядка, в Центре Мира, в самом реальном и незыблемом месте из всех существующих.
Ральф удивился, увидев какое-то разноцветное сияние, радужной пеленой охватившее большую часть неба. Пелена эта сгущалась к вершине горы, почти полностью скрывая её. Время от времени какие-то вспышки полыхали в гуще этого переливчатого тумана.
Ральф почувствовал себя маленьким и потерянным посреди всего этого великолепия. К тому же он был обречен — его ждало суровое наказание, и осознание этого прискорбного факта не прибавляло ему уверенности.
Ральф не услышал легких шагов у себя за спиной. Он заметил её, лишь когда она тихо присела рядом с Ральфом прямо на траву. Ральф медленно повернул голову и вгляделся в глаза, увидев которые, забыть их уже было невозможно. Его печаль пришла разделить та самая девушка, увидеть которую вновь Ральф и не надеялся. Рядом с ним сидела гостья из Золотого Града — его наперсница, его персональный Ангел, его лучшая часть души. Они помолчали. У Ральфа словно камень упал с сердца, и он уже не так мрачно воспринимал сложившуюся ситуацию. Ральф беззаботно любовался величавой панорамой Белого Города — это был именно он, судя по описаниям двойника. Да и не могло это быть ничем другим, как только обителью Эгрегоров и сосредоточием вселенских сил. Первенство Белого Города было неоспоримым.
— У тебя большие неприятности, — заметила девушка. В её мягком голосе звучали нотки тревоги.
— Да уж, — замялся Ральф. Он не знал как рассказать о своих приключениях и проблемах.
— А зря они выкинули тебя сюда, — задумчиво произнесла она, — Это было глупо с их стороны.
— У них не было выбора, — вздохнул Ральф. Осведомленность Ангела его порадовала — объяснять ничего не пришлось.
— Наверно, — согласилась она.
Она не упрекала Ральфа, и он был весьма благодарен ей за это.
— И что же делать? — растерянно пробормотал Ральф.
— Не идти же к Эгрегорам с повинной, — пожала Ангел плечами, — Они за такие фокусы по головке не погладят, соперников они не любят, не в меру самонадеянных — тоже. Ведь вся эта затея не только практически невыполнима, но и опасна, причем не только для тебя, но и для всех, даже для Эгрегоров и всего сущего. Нельзя шутить с энергией и тому подобными вещами.
— Но я же хотел как лучше, — оправдывался Ральф, — И мне бы удалось задуманное, я уверен.
— Хотел как лучше, а получилось как всегда, — мягко улыбнулась она, — Не хочу тебя разочаровывать, но... ты не сумел бы реализовать свои планы — они были обречены на неудачу и провал. Слишком высоко ты метнул, одним словом. Риск, конечно — дело благородное, но в известных пределах. Твоя затея — сплошное безумие.
— Да... Я наверно перегнул палку, — смущенно согласился Ральф, — Разум мой помрачился, видать. Что поделать... мой любимый принцип «всё или ничего» здорово меня подвел. Я влип по уши.
— Всё верно, — кивнула она.
Они опять замолкли. Ральф внимательно осмотрел ближайшие окрестности. Никого вокруг вроде не было в пределах видимости и никто вроде не спешил сюда с целью схватить-пленить Ральфа.
— Нет... всё-таки как глупо они поступили, — рассмеялась его поблескивающая собеседница.
— Ты про кого? — не понял Ральф.
— Да про твоих нанимателей-заказчиков, про кого же еще, — сказала она, посмеиваясь, — Видно здорово ты их припер, раз они сплавили тебя именно сюда. Их последней надеждой стал суд Эгрегоров над тобой — они отдали тебя на растерзание и расправу. Но такой способ избавиться от тебя опасен для них. Ведь Эгрегоры, разбираясь с тобой, узнают про недовольство Вторичных Творцов. Наверняка Эгрегоров заинтересует твое сообщение о некоторых идеях и замыслах Творцов. Эгрегоры поймут, что Мастера Иллюзий отводят себе куда большую и значимую роль, чем полагается им по рангу. Тут уже попахивает изменой, а такого Эгрегоры не прощают. Да и кому понравится покушение на законную власть и права, данные аж с начала Мира. А ведь столь дерзкие планы каких-то теней, призраков Эгрегоры расценят именно как измену и заговор.
— Но мне какая разница, что станется с Творцами, — вздохнул Ральф, — У меня своих проблем хватает — ведь у меня-то еще покруче задумки были.
— Это точно, — невесело отозвалась Ангел.
Тут она встала и задумчиво обвела взглядом все вокруг, словно выискивая притаившиеся где-то решение проблем. Вдруг она вздрогнула. Ральф вскочил и посмотрел в ту же сторону, что и она. Ральф обомлел от ужаса — он различил вдали фигуры нескольких всадников, стремительно приближающихся к ним. Ральфа охватила паника, но он тут же успокоился, едва взглянув на Ангела. Она стояла спокойно и лишь руки её плавно двигались, совершая какие-то замысловатые жесты. Вскоре между её ладоней возник бледно-синий шарик клубящийся энергии, который она старательно перекатывала, наращивая его. Ральф посмотрел в сторону преследователей. Они были уже совсем близко и Ральф даже смог разглядеть их невозмутимые... неумолимые лица.
Вновь обернувшись к своей спасительнице, он безумно обрадовался — перед ним зиял самый настоящий проход, сотворенный ею. Еще секунда — и портал был готов к употреблению. Ральф, прежде чем шагнуть внутрь туннеля, благодарно взглянул на своего Ангела. Он испытывал самую искреннюю благодарность к ней, хотя догадывался, что Ангел, помогая ему, заботится не только о его дальнейшей судьбе, но и о своей собственной — ведь они связаны нерасторжимыми узами. Ральф не знал, что сказать на прощание — он хотел извиниться за свою авантюру, за то, что невольно подставил её и своего двойника. Но нужных слов Ральф не нашел.
Закончив свое дело, его хранительница растворилась, превратившись в едва различимую прозрачную тень. Ральф прошептал едва слышно пересохшими губами:
— Прости.
Тень лишь колыхнулась в ответ.
Ральф отвернулся и шагнул в портал. Тьма на этот раз была полной — ни малейшего проблеска света. Ральф неизмеримо долго плыл в ночи. Но вот и конец пути. Ральфа с силой швырнуло на что-то твердое, и он полностью отключился.
... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ..
Ральф пришел в себя. Всё прошло... кроме неясной боли, блуждающей по всему истерзанному телу словно воспоминание о настоящей, испытанной им недавно боли. Ральф лежал на своей кровати. Постель была измята до безобразия. Ночка выдалась бурной.
Ральф встал, умудрившись не упасть при этом. Ральф с трудом превозмог себя — ему безумно хотелось рухнуть обратно и отдохнуть как следует после перенесенных перипетий и всяческих нечеловеческих испытаний, выпавших на его долю. Голова разрывалась на части, словно с перепою.
Ральф сел за стол и посмотрел в окно. Восход солнца показался ему таким чистым и нежным, словно видел его Ральф впервые. Солнце не спеша разгоняло розовую краску по синим захолодевшим щекам неба.
Ральф улыбнулся, потянулся к ручке, взял листок бумаги. И принялся быстро писать что-то, все еще улыбаясь...
Призрачный город
© Copyright: Татьяна Зоц, 2019
Свидетельство о публикации №219112001592
Свидетельство о публикации №219112001592
Рецензии