Сага о составителе

  Ну да ладно, что было, то было, дело прошлое, вернёмся в Неданчичи. Связи связями, а через какое-то время, поскольку все люди грамотные, а провода я навесил, необходимость во мне как в связисте отпала сама собой. И я переквалифицировался в составители.

 Для начала я, конечно, как говорят, покатал вагоны на башмаках. Ну, то есть забывал эти тормозные башмаки убрать. Происходило это, как правило, вечером, к концу рабочего дня, когда я уставал и все мысли были только об отдыхе и об ужине.

 И вроде все хорошо, даёшь машинисту отмашку, он начинает движение... и тут ты видишь, как из-под последнего колеса последнего вагона уходящего состава сыпется сноп искр. Ну, или из-под обоих колёс.

 Тепловозу же без разницы, он и волоком потащит. Вечером, на закате, это особенно волнующе смотрится. Я много ещё чего хорошего понаделал, пока пообвыкся в новой роли.

 Что на самом деле от составителя требуется? Он участвует в формировании и следит со стороны за движением состава, семафоря флажками, фонариком или по рации координируя действия машиниста.

 Правда, раций у нас на руках не было, только на тепловозе. Порой так за день вдоль этого состава набегаешься, что под вечер уже просто отойдёшь от него на десяток шагов, глянешь с прищуром со стороны и даёшь отмашку, мол, нормально, сдавай.

 Вот так как-то вечерком я и сдал  на новостройке в песок баню. Это были вагон и цистерна красного цвета. Новостройка — свежий железнодорожный путь, рельсы заканчивались просто в песок. Вот по моей команде машинист в этот песок баню и вытолкал. Хорошо, хоть цистерна была пустой.

 Машинист, он, как правило, чувствует, что что-то не так, остановил, крикнул мне. Пришлось-таки тащиться в хвост состава, а тама-а! Два вагона стоят как на пляже, хоть зонтики рядом втыкай. С другой стороны, только-только стрелку прошли, и если б эти вагоны в песок не вытолкали, в тупике бы не уместились.

 Походили, повздыхали, дело к ночи, плюнули, начальству доложили, пошли ужинать и спать. Как говорится, утро вечера мудренее. И точно, с утра нам выдали «лягушки» и отправили баню обратно на рельсы ставить. К обеду управились. Ну, хватит, не буду больше вас мучить своими подвигами, расскажу вам о подвигах настоящих.

***
Кто такой хороший составитель? Хороший составитель — это гений логистики. Гений от Бога. Великий посвящённый и мастер, знающий тайну решения задачки о шести паровозиках! Но гении — они же такие непредсказуемые.

 Вот у нас на трассе в Батьеве был Женя Шагин. Вылитый гений. Но, как многие неординарные люди, любил закладывать за воротник. Прямо как его знаменитый однофамилец. Причём делал это так же внезапно и непредсказуемо.

 Причём делал это так часто, что даже выделялся на фоне остальных. Бывало, идёт вечером наш ротный — глядь, а посреди городка у палатки пьяный Женька Шагин валяется.

 И, что ужасно, полный КП офицеров из бригады, и можно бы было замять ситуацию, оттащить его по-тихому в палатку, как вдруг — бац! — а его уже кто-то из вышестоящих заметил и кричит:
— Корейко, а что это у тебя люди пьяными валяются? Они ж под состав попадут!
Но Женька, видимо, желая отмазать любимого ротного, внезапно с гневом поднимает голову:
— А я на работе не пью!

 Ужасным было даже не столько его пьянство, сколько его пробуждение и детская искренность. Как-то валяется он пьяный у палатки. Но тут Корейко его уже первым заприметил.

 Быстро позвал Марьяна, нашего повара, и кого-то из дневальных, чтобы они его в палатку оттащили. Те его под руки тащат, он на них висит, как простреленный комиссар, и тут как назло навстречу какой-то подполковник.

— Товарищ старший лейтенант, что с парнем?!
— Да понимаете, товарищ подполковник… Жара… парень весь день на трассе, на путях, набегался… солнечный удар… мы его в холодок.

Подполковник понимающе кивает головой и даже делает шаг в сторону, чтобы пропустить процессию. И тут… Та-та-а-ам! Женя поднимает голову. Сначала мутным, невидящим взором смотрит на подполковника, потом переводит взгляд на повара, держащего его под руку, через плечо.

 Всё это ещё бы могло сойти за солнечный удар, но вот тут он с вызовом внезапно спрашивает, глядя на подполковничьи погоны.
— Марьян, а это что за лейтёха?!

 Однажды вечером валялся пьяный Женька Шагин у палатки. На ту беду первым его заприметил наш зампотех Краказюк и решил проучить. Позвал Марьяна, дневального и приказал им его на ночь запереть в холодном погребе, где продукты хранились.

 Как дело до погреба дошло, Женька пришёл в себя и заорал с гневом в лицо своему палачу:
— Краказюк, гусина, ты ещё на карачках ко мне приползёшь, в ногах валяться будешь!

 Ночью Женьку, конечно, потихоньку выпустили, накормили и положили спать в палатке. Краказюка в роте не любили. Он был никудышным специалистом и никчемным человечишкой.

 То есть не обладал ни одним из нужных качеств. Поэтому, пока все спали, диспетчер загнал готовые к разгрузке и погрузке составы в тупик в обратной последовательности и подпёр это всё мостовым краном.

 Шагина с утра препроводили в погреб, мол, всё как и было, и он сел там ждать часа своего торжества. И когда взошло солнце, встал Краказюк перед составом и не смог решить задачку о шести паровозиках. Видимо, в детстве Перельмана не открывал.

 И понёс он Шагину свой поклон, облаченный в приказ, а тот, вылезая из погреба, отряхивался, смеялся ему в лицо и приговаривал:
— Говорил я тебе, гусина, что ты ко мне ещё на карачках приползёшь!
И вышел он потом к составу, стоящему в тупике, и решил задачку о шести паровозиках!