На Гора Посте

                1.
     Гора Пост - это вообще-то не гора. То есть, гора такая тоже есть (горка, сравнительно с Бештау или Машуком); но я имею в виду другое - микрорайон Гора Пост. Не знаю даже, есть ли он ещё, но во времена моего студенчества был. Гора Пост был заселён в основном армянами, выходцами из Карабаха, и его называли в Пятигорске "армянским кварталом". Я там жила на квартире.
     Абитурой - то есть, перед экзаменами и во время экзаменов в институт - я проживала в студенческом общежитии на Ромашке. Тогда были модны всякие Черёмушки, в подражание московским Черёмушкам; но у нас в Пятигорске была Ромашка, а не Черёмушки; суть, однако, та же: новый микрорайон, застроенный современными домами. Т о г  д а  современными, в шестидесятые. Теперь-то это старьё...
     У нас большое было общежитие, в четыре этажа, со спортзалом внизу, с душевыми кабинками на каждом этаже - роскошь! Но не для всех курсов, только для старших. Все студенты не помещались. Перво- и второкурсники снимали квартиры; а несколько мест, зарезервированных для них, предназначались тем, кто по уровню жизни семьи не мог снимать никакие квартиры. Чтобы определить этот уровень, при поступлении следовало помимо прочих документов сдавать официально заверенную справку о составе семьи, о том, кто в семье где работает и какую получает зарплату. В общежитии-то места были такие дешёвые, что их можно было оплачивать даже из стипендии.
     Ну, а пока студенты были на каникулах, в их комнаты заселяли абитуриентов.
     Жизнь абитуры тоже интересная, но я сейчас не о ней. Я о Гора Посте хочу рассказать.
     Я стала искать квартиру, как только узнала, что и последний экзамен сдала на пятёрку. Проходной балл был высокий, девятнадцать из двадцати; а у меня получалось - все двадцать. То есть, сомнений не было, что поступлю; вот я и пошла квартиру искать. Хожу по городу, и у всех бабушек, сидящих на лавочках возле своих заборов, спрашиваю:
- А вы не знаете, здесь никто квартиры не сдаёт?
- Уже сдали, - отвечали мне как правило, или предлагали отдельную комнату на двух-трёх человек за двадцать пять или за тридцать рублей с каждого!Я только вздыхала и шла мимо: такие деньжища!.. Но одна смуглая старушка, с серебряными колечками на пальцах, мне сказала:
- Иди-ка, девочка, на Гора Пост, спроси Астхы, у которой невестка русская. Её там все знают. Она надумала сдавать угол, за шесть рублей. Если подойдёт - снимай, не пожалеешь! Астхы мне сестра, не родная; она честная, копейки чужой не возьмёт.
- А вы мне адрес скажите, - попросила я.
- Адреса я не знаю. Улицу знаю - Розы Люксембург, а дом... Да зачем тебе? Скажешь - Астхы, у которой невестка русская, - тебе и покажут. Там её все знают.
     Я пошла на Гора Пост. Это, между прочим, совсем недалеко от Ромашки. И от рынка недалеко, и от кладбища с церковкой. И ещё там, с другой только стороны, железная дорога проходит. Всё это очень важно для меня: место приметное, не заблудишься.  Потому что я, когда иду по улице, всегда задумываюсь, и мне заблудиться в чужом городе (а Пятигорск всё ещё был мне чужим) очень даже легко.
       Для начала я, расспрашивая всех прохожих, нашла улицу Розы Люксембург. Она очень длинная, но такая - вполне деревенская. Много зелени и никакого асфальта. Домики там маленькие, заборы невысокие, возле заборов скамеечки; на скамеечках сидят женщины, вяжут и разговаривают не по-русски. Похожи на наших геленджикских гречанок. Те тоже смуглые и тоже всегда с какой-нибудь работой. И тоже между собой не по-русски разговаривают; но там я некоторые знакомые слова из их разговора улавливала, хотя и знала их очень мало. Но звук их речи был для меня не чужой - с детства слышала. А здесь совсем непонятно...
     Я сначала стеснялась, но потом набралась смелости, остановилась возле одной такой скамеечки и спросила:
- Извините, вы не подскажете мне, где живёт Астхы, у которой невестка русская? Меня её сестра неродная прислала.
- Прошла, девочка, прошла, - сказала одна женщина. - Во-он её дом! Назад возвращаться надо... Да вон и она сама!
- Наверное, к Эмме ходила, - предположила другая женщина. - С той стороны идёт.
- Нет, я думаю, к Женьке. Рубенчика своего любимого навещала. У Женьки Рубенчик приболел.
- Да ты что-о?
- Ага, приболел немного. Кашляет, сопли...
- Потому что не надо всё время кутать ребёнка! - сказала очень красивая женщина, которая вязала не спицами, а крючком. - Я это Женьке сто раз говорила... Астхы! Вот тут тебя девочка русская спрашивает!
     При мне все говорили по_русски, причём без малейшего акцента. Ну, точно как наши гречанки! Те тоже - между собой по-гречески, а вообще-то - по-русски.
     К нам подошла женщина лет... чуть больше пятидесяти, небольшого роста, с прекрасной фигурой и лёгонькая, как воробушек. На ней была длинная чёрная юбка и чёрный такой пиджачок, в редкую, почти незаметную, полосочку; а на голове, как у всех, платок. Я всегда поражалась и восхищалась тем, как на Гора Посте пожилые женщины носят платки. Они их не завязывают, но платки на голове не сбиваются ни назад, ни на лицо, ни в сторону. Один конец лежит на груди, другой, совсем свободно, на спине; и держатся так без всяких булавок, каким-то чудом... Молодые уже так не умеют. Молодые одеваются по-современному...
- Парив! - поздоровалась женщина по_армянски и спросила по_русски: - Какая девочка меня спрашивает?
- Это я, - сказала я. - Здравствуйте! Меня ваша неродная сестра прислала. Она сказала, вы комнату студентам сдаёте...
- Не комнату, комнаты у меня отдельной нет. Угол. Кровать, то есть... Зато дёшево, за шесть рублей... Но ты не бойся, в углу я тебя держать не буду. - Тут все засмеялись. - Ходи, где хочешь, пользуйся, чем хочешь; но твои будут только кровать и столик рядом с кроватью... Подойдёт?
- Наверное, подойдёт... 0 сказала я. В сущности, когда я училась на курсах в станице Ленинградской, там тоже только кровать сдавали. Да и то - одну на двоих, для нас с Лариской. И тоже брали по шесть рублей.
- Ну, пойдём, посмотришь. Если понравится, сразу и вещи переноси... Пойдём.
     Пошли.

        (продолжение следует)