Эрис Амель Тёмное время 2-3

Порядком надоевший за предыдущие недели дождь, шел всю ночь, то стихая, то разгораясь с новой силой; порывистый ветер хлопал старыми ставнями, периодически нарушая сон. Через дыры в крыше комнаты, в которой хозяин постоялого двора разместил Рута и его воинов, капала вода, заставляя вспоминать тех, кто проснулся от шума, о древней пытке.
Наступившее утро мало чем отличалось от ночи: наверное, лишь тем, что небеса стали не иссиня-черными чуть светлее, а дождь все лил.
Пройдя по узким коридорам постоялого двора, скрипя старыми половицами, в просторный холл, Рут и его десяток уселись за длинным грязным столом в ожидании еды. Но еда, принесенная хозяином, так же оставляла желать лучшего – практический черствый хлеб, холодное мясо и пиво, разбавленное до состояния подкрашенной воды. И вновь их преследовали взгляды исподлобья редких посетителей, что расселись по углам, и это, конечно же, не добавляло ни аппетита, ни вкуса.
Завершив свою скудную и малоприятную трапезу и расплатившись с хозяином постоянного двора за постой и фураж для коней, отряд вновь продолжил свой путь.
Поворот за поворотом и вот уже их последнее ночное пристанище осталось очень далеко за горизонтом. Хмурые окрестности, как и прежде, наводили тоску. Но неожиданно мрачное небо начало понемногу проясняться, и на удивление, а также плохо скрываемую радость, воинов впервые за долгое время несмелые солнечные лучи начали робко протискиваться из-под тяжёлых чёрных туч. Это, несомненно, воодушевило спутников Рута, и ехать стало веселей. Тем временем впереди у дороги появился межевой знак, сообщавший о том, что на их пути вскоре будет селище.
Солнце уже начало клонится к горизонту, когда лес, полный бурелома, остался позади и за очередным поворотом взору открылось расположенное на небольшом пологом холме селище, состоящее из нескольких десятков покосившихся от времени и непогоды серых лачуг.
Слегка пришпорив своих коней, отряд подъехал ближе, и их внимание привлекли крики детей.
Если объехать пологий холм, то можно обнаружить там большую поляну с вытоптанной пожелтевшей травой: наверное, здесь всегда проходили народные гуляния или еще какие церемонии – кто знает этот дикий народ? По этой поляне ватага детей гоняла своего сверстника, кидая в него комками земли, навоза и даже палками и камнями, крича при этом: “Отродье! Отродье!”.
Происходящее действие не могло укрыться от глаз Рута, и он направил своего коня к происходящему. За ним последовали его воины, принимая на всякий случай боевой порядок и тревожно оглядываясь по сторонам.
Пока отряд подъезжал, жертва споткнулась на кочке и упала. Уже через мгновение бедняга был в плотном кольце, и все стало очень плачевно. Это было видно даже издалека. Руту пришлось пришпорить своего скакуна, чтобы успеть как раз вовремя.
В том момент, когда раздался громкий голос Рута, мальчишка лежал на земле, скрутившись калачиком, прикрывая свою голову от метких бросков своих мучителей, а по тёмно-русым длинным спутанным волосам тонкой струйкой текла алая кровь.
Соскочив с коня и не церемонясь раздавая увесистые затрещины всем, кто попадался под руку, Рут сгреб в охапку казавшееся маленьким тельце, и, укрыв своим плащом, покрытым несколькими слоями грязи, вынес его из замершей от такого неожиданного поворота события толпы детей.
Отряд пришпорил коней, и через несколько минут удивлённые дети могли видеть только облако дорожной пыли, успевшей подсохнуть за день, поднятой копытами лошадей.
Вечерело, на небосклоне появились первые не яркие звёзды, а отряд уже отдалился на значительное расстояние от селища, и десятник приказал становиться на ночлег. Пока воины собирали валежник в раскинувшемся недалеко лесу и разжигали походный очаг, Рут решил поговорить с мальчиком, который уже пришёл в себя, но продолжал молчать, уставившись в одну точку перед собой. Положение смог исправить, как это не странно, суховатый кусок вяленого мяса, на который мальчик накинулся словно на жаркое на королевском пиру. Рут слегка улыбнулся и покачал головой, сочувствуя мальчишке.
Костёр плясал веселыми языками в лучах заходящего солнца. Мальчишка сидел на плаще Рута и продолжал сражаться со своим ужином, а Рут внимательно осматривал этого заморыша и удивлялся его красоте и благородной осанке. Его длинные тёмно-русые волосы были спутаны, а карие глаза очень пронзительные, казалось, что он смотрит прямо в душу собеседника.
Деловито чистя свой щит, Рут якобы между делом начал разговор:
– Кто ты и почему тебя дразнят “отродьем”?
Мальчик оторвался от еды, посмотрел прямо в глаза Руту и спокойно ответил:
– Моя мать – человек, а отец – Великий Белый Дракон, который не является человеком, вот меня и дразнят отродьем…
Мальчишка с обидой отвел взгляд в сторону.
Наступила неловкая пауза. Рут пытался сообразить врёт ли малец или нет, но с другой стороны не его задачей было его выяснять этот вопрос, а так формально приказ его повелителя был выполнен, и он решил оставить это как есть, ведь в награду теперь ему точно разрешат жениться на прекрасной Ани, ведь прошение об этом уже больше года пылится где-то в канцелярии.
И всё же Рут продолжал разговор:
– А как тебя зовут, малыш?
Мальчик выпрямился, поправил упавшую на лоб прядь волос и с гордостью ответил:
– Эол!
Мальчик и десятник долго беседовали о разном, что им приходило в голову. Рут всё же больше пытался узнать о его родителях, но ничего нового узнать так и не получилось. Когда Эол стал клевать носом, Рут накрыл мальчика своим плащом и тот мгновенно уснул. Воин еще немного понаблюдал за спящим ребенком, вслушиваясь как он тихонько сопит, и тоже отправился на спать.
Ночь пролетела очень быстро, словно её и не было вовсе, и, повинуясь выработанной уже привычке, с первыми лучами рассвета воины проснулись и начали собираться в дорогу, радостную, потому что домой, но все-таки не близкую. Сборы были не долгими, да и какое богатство у воинов: только доспехи да оружие и верные кони.
Рут посадил Эола на своего коня. Его путешествие в столицу Королевства Белой Скалы славный город Торис к его величеству королю Градину Свирепому началось.
На протяжении долгого пути пейзажи менялись друг за другом, но мальчик смотрел на них спокойно, что немного удивляло, ведь малыш всю свою пока ещё недолгую жизнь не выходил за границы селища, а тут и деревья высотой до самого неба, кроны которых сливаются с тучами, и реки с кристально-чистой, почти хрустальной водой. Но больше удивляло, даже тревожило, воинов и десятника то, что, когда они проезжали по лесам, все дикие звери выходили ближе к обочине дороги и из-под сумрака леса смотрели на их кортеж, хотя нет, смотрели только на Эола. А ещё старый Арк заметил в кустах какое-то сияние, будто бы солнца луч встретил на своём пути серебро.
День за днем их долгий путь подходил к своему завершению. И вот всадники уже были около окованных железом врат Ториса.
На громкий окрик Рута из караулки вышел заспанный охранник в помятом плаще, но увидев десятника радостно улыбнулся и произнес:
– Чего ты орёшь, братишка!? – произнес Рат, его брат. –Не даёшь поспать после ночного дежурства.
Рут соскочил с коня и радостно обнял старшего брата, которого не видел уже месяца четыре, а может и больше, так как в дороге счёт времени немного сбился.
– Брат, открывай ворота. У меня срочное дело к его величеству. Рат вновь улыбнулся
– А, ну если к его величеству, то тогда сию минуту, милорд! – и наиграно поклонился.
Проезжая через древние врата, копыта лошадей гулко цокали по булыжной мостовой. Рут оглянулся и помахал рукой, а брат крикнул:
– Удачи, братишка! – и, помахав в ответ, пошёл досыпать обратно в караулку.
Город, утопающий в лабиринте узеньких улочек, шумел тысячами голосов. И над всем этим собранием ветхих деревянных построек высился дворец, поражая своей несуразностью на фоне разнообразия архитектурных форм.
Отряд ехал по узким и грязным улочкам Ториса, рискуя каждый момент оказаться под душем из помоев, вылитых из верхних окон домов. Эол с интересом крутя головой по сторонам спросил у Рута:
– Наверное, правитель заботится только о себе и о своей славе, а дела и жизни его подданных его не волнуют?
Рут потерял дар речи, услышав эти слова, ведь за них вполне в Торисе можно было поплатится жизнью. Он с удивлением посмотрел на этого маленького мальчика.
– Да, малыш, ты прав: его величество озабочен лишь своим величием и не вдается в трудности своих подданных.
Эол, не смотря на Рута, задумчиво произнес:
– Так будет не всегда. Скоро придёт новый повелитель –настоящий Великий – и всё изменится. И это будет уже скоро.
Рут, услышав это, уже не удивился, а испугался: за такие речи даже тому, кто просто их слушал, а не то что говорил, не избежать королевских застенков с их мастерами по изощренным пыткам.
Хоть страх и пробежался мокрыми холодными лапками по спине Рута, он поймал себя на мысли, что было бы не плохо, если бы это произошло поскорее: надоело дрожать за свою жизнь в мирное время. Ведь в бою-то оно понятно, а тут не то или не так скажешь в таверне за кружкой доброго пива или вина и поминай, как звали, и был ли ты вообще.
У главных ворот цитадели их с нетерпением, проявлявшимся в его метании от одной створки ворот к другой, ожидал королевский советник Юдин. При виде приближающихся всадников Юдин наигранно улыбнулся, хотя вернее будет сказать слепил гримасу, имитирующую улыбку, после которой всех, даже старых и закалённых в боях воинов, передёргивало то ли от страха, то ли от отвращения, и произнёс:
– А, молодой десятник. Если не ошибаюсь, Рут – сын достопочтимого Бата, твой родной брат, Рат, сейчас главный страж врат славного Ториса.
И сделав паузу, во время которой он сверлил глазами десятника, продолжил:
– Вижу, тебе улыбнулась удача, – и с этими словами он достал откуда-то из складок своего плаща туго набитый золотом кошель. Взвесив его на руке, Юдин вновь натянул гримасу улыбки, но где-то в уголках глаз светилась зависть.
– Вот! Его Величество ценит верную и преданную службу! – он бросил кошель Руту, а тот поймал его на лету и поклонился Юдину.
Юдин воспринял это с надменной позой и продолжил свою наполненную пафосом речь:
– Славные воины! Вы достойно выполнили приказ вашего повелителя и можете пока отдохнуть! Этого мальчишку я сам отведу к Его Величеству.
Рут ссадил Эола и, подмигнув ему, прошептав:
– Удачи, малыш!
В это время Юдин подошёл и попытался взять мальчика за руку, но тот вывернулся и посмотрел на Юдина взглядом, который говорил: “Не смей меня трогать!!!”. И, о чудо, тот повиновался взгляду этого маленького мальчика, которому не было и пяти лет.
Рут уезжал из дворца обескураженный и очень задумчивый. Его настроение разделяли и его воины. Доехав до казарм в полной тишине, он окинул взглядом своих товарищей произнёс:
– Да… Малыш очень непростой, и мне, кажется, мы еще про него услышим…
Все согласно покачали головами, а Рут встряхнул головой, отгоняя нахлынувшие мысли, улыбнулся и продолжил:
– Друзья! Я приглашаю вас всех в таверну отпраздновать мою будущую свадьбу с прекрасной Ани.
На этот раз все ответили радостными возгласами одобрения, а кто-то даже свистом и криком “Ура!!!”. И спустя каких-то десять минут они сидели за столом таверны “Корона Великого” и пили вкуснейшее красное вино, они пели и веселились, вспоминая тягости похода, и радовались, что всё уже позади, и поздравляли счастливого десятника уже изрядно заплетающимися языками под косые взгляды других посетителей таверны.
А Рут хоть и улыбался, но мысли его были не о прекрасной Ани. Они были обращены к тому странному мальчику, отцом которого и вправду был Великий Белый Дракон.