стр. 214

3. Отношение к миру - экономическая деятельность

Подобно еврейской диаспоре до освобождения, Старая Вера, чтобы не подвергать опасности свое существование, была после крестьянских и казачьих восстаний во главе со Стенькой Разиным (1670 г.) и восстаниями в Соловецком монастыре (1667 г.) и в других местах (Москва 1648, 1682, Курск, Плескау, Новгород, 1650), в течение более двух веков до её легализации Указом о толерантности 1905 года вынуждена была не проявлять себя в политике. В качестве замены этому состоянию староверы развили оживленную экономическую деятельность. Сначала речь шла об обеспечении средств к существованию и утверждении самообеспеченности, затем нужно было привлекать новых последователей. Необходимо было учитывать природные условия и суровость окружающей среды и использовать возможности периферии. Общины монастырей Выга и Лексы превратились в образцовые крестьянские хозяйства, которые по необходимости также управляли торговлей и коммерцией в более широком масштабе. Будучи рыбаками и охотниками на тюленей, старообрядцы-поморцы проплывали по рекам и озерам, побережью Белого моря, продавали сельскохозяйственную продукцию в Петербурге, организовали торговые пути через озера и реки в Москву, основывали территорию путем строительства дорог и переправ через Онежское озеро. Из политической необходимости к промышленным работам, к переработке железа в повенецких городских фабриках при Петре I-ом во время Северной Войны староверы Поморья становились квалифийированными работниками как проспекторы, подрядчики и наёмные рабочие, которые после закрытия заводов после окончания войны беспроблемно нашли себе применение в восходящей промышленности по переработке железа на Урале и добычи меди на Алтае и в дальнейшем. Самодостаточность общин монастыря дополнялась крестьянскими хозяйствами в прилегающих районах и поддерживалась посредничеством верующих и светских купцов в городах. В отличие от Выга, единичные поселения (скиты) в лесах за Волгой не развивали какой-либо значительной экономической активности, а скорее жили при поддержке зажиточных городских меценатов. В лесистой и болотистой Стародубской области и на Ветке были развиты крестьянско-купеческие и ремесленные поселения (слободы), которые вели оживленную торговлю с прилегающими территориями. Во второй половине века центры в крупных городах, особенно в Москве и Риге, были заняты экономической деятельностью: они действовали как торговые, корпоративные и кредитные общества, работали с наследственными и другими пожертвованиями, скупали и забирали крепостных. Для того чтобы предпринимателям получить дешевую рабочую силу и прихожан, принимали нелегальных беглецов. Рижская община поддерживала тесные и регулярные контакты с Московским Преображенским кладбищем. В окрестностях Москвы, в Иваново и Лефортово были организованы процветающие (текстильные) промышленные поселения, состоящие из бывших крестьян, обратившихся в старообрядчество в Москве. То же самое произсходило в московском пригороде Риги, где купцы-староверы в основном выстраивали кожевенное производство, но также основывали фабрики по переработке хлопка и производству чугуна и кирпича. Примечательно, что религиозно мотивированный социально-экономический протекционизм среди старообрядцев является эффективным механизмом как для миссии, так и для процветания экономической деятельности. Старообрядческие дельцы и предприниматели действовали в качестве посредников между отдаленными рынками большого города или зарубежными рынками и традиционным сельским миром. До первого крупного общего индустриализационного бума старообрядцы были первопроходцами в экономике России, а на более поздних этапах модернизации они оставались довольно незаметными.