Грани ошибки

Свобода. Люди любят красивые слова- это их слабость. Слово свобода очень красивое, оно облагораживает любой контекст, как правда. Люди рождаются чтобы что бы их обрести: свободу и правду. Живут своими страстями, а чтобы их прикрыть нужна красивая ширма, видимость благополучия, иллюзия смысла. Свобода, правда, любовь всё ради них, все подлости, все компромиссы, вся серость, все страсти и страстишки. Типовые небоскрёбы- человеческие ульи, обители своды и прочих красивых сказок, которые должны скрасить неприглядную реальность. Рост населения материнского мира, а затем всё новых и новых колоний сделал такие небоскрёбы неизбежностью, они были привычной частью, каждого города, даже городка. Земли, воздуха, не говоря уже о прочих ресурсах на всех не хватало. Зато многие тонны пластика и бетона громоздились друг на друга, создавая одновременно антиподы и обители свободы, ведь каждый заточённый в одну из небольших клетушек, которых были многие сотни над ним и под ним, мнил себя очень свободным, видел в себе микрокосмос, ну, или просто предавался простым радостям. Человеческие ульи требуют особого упоминания, они берут своё начало от небоскрёбов древности, но, как и всё человечество претерпели значительные изменения. Медицинская помощь, доставка еды, дистанционная работа- множество услуг оказывалось на дому, другие можно было получить в заведениях, расположенных непосредственно в небоскрёбе. Выходить куда-то не требовалось, да и доставляло мало удовольствия, как правило рядом располагались такие же небоскрёбы. Люди проводили почти всё своё время в четырёх стенах и мечтах о свободе. Причём это не было исключением, значительная часть населения именно так коротало жизнь, монотонно копя деньги, чтобы раз в несколько лет выбраться на дорогой курорт. Пример самого распространённого человеческого жилья: одна комната, совмещённая с кабинетом, зал совмещённый с кухней и сан узел, окна были только у квартир, расположенных по периметру здания. В одной из таких жилищ с тихим шелестом разошлись входные двери.
Внутренняя обстановка была в высшей степени аскетичной: ничего лишнего, никаких украшений. Обычно, имея мало других способов самовыражения, каждый украшал свой небольшой уголок, как только мог. Так что типовая квартирка, в которой жилец проводил почти всё своё время, носила отпечаток его сознания. Была завешена постерами, картинами, причудливыми обоями, идеально прибрана или загажена, но не эта. Квартира была или не жилой, или сдавалась в аренду. Человек зашедший в неё был под стать обстановке: серый настолько, что его было легко не заметить и невозможно запомнить. Чуть ниже среднего роста; серые, ничего не выражающие глаза; худощавая фигура; тонкие редеющие волосы светло-русого цвета; тонкие бледные губы; желтоватая сальная кожа; чуть приплюснутый маленький нос. Одежда человека говори о нём только то, что ему было без разницы, как и во что он одет. Неновые и не особенно чистые джинсы были ему чуть велики, непромокаемая синяя куртка тоже была на размер больше. Он вошёл в квартиру мелкими шажками, едва отрывая ноги от пола, впрочем, походка не была шаркающей, напротив, человек был похож на приведение по тому, что кроме шелеста разъехавшихся и сомкнувшихся за его спиной дверей, никаких звуков не уловил бы даже самый внимательный слушатель. Незнакомец дотронулся до стены и из неё выдвинулся небольшой столик, на него лёг видавший виды кейс, который он принёс с собой. Крышка кейса распахнулась и серою действительность разорвало то, что с серостью будней не вязалось никак. Оружие было запрещено для приобретения, ношения и использования обывателями в большинстве миров. Большая скученность населения, маленькое личное пространство, не способствовали устойчивости психики, а скопление большого числа людей на ограниченном пространстве делало психа с оружием особенно опасным. Особенно данная проблема касалось человеческих ульев, где хранение и распространения оружия карались особенно строго. В кейсе серого человека было не просто оружие, но высоко технологичная машина смерти, аналогами которого могли похвастать спецслужбы далеко не каждого мира. Синяя куртка легла на стол рядом с кейсом, предварительно, от её внутренней стороны был отлеплен скрученный в спираль небольшой шланг. Оставшийся в тёмной облегающей водолазки болотного цвета незнакомец привычными движениями проделал со шлангом какие-то манипуляции, превратив его в ствол собираемого оружия. Снайперская винтовка была готова к использованию за несколько секунд. А серый незнакомец из невзрачного человека превратился в опаснейшего противника, скорее даже ангела смерти, если конечно он умел обращаться с новейшим образцом высокотехнологичного оружия.
Он умел не дышать несколько часов; замедлять пульс настолько, что его принимали за мёртвого даже продвинутые системы сканирования; менять кожу в буквальном смысле этого слова, чтобы перевоплотиться в другого человека; обходиться без воды неделями, а пищи месяцами, лишь незначительно теряя в бое и работоспособности. А использовать оружие он мог любое, известное человечеству, даже последние образцы, требующие подключение к нервной системе. Он был ликвидатором Империума, личностью легендарной, а скорее мифической. Мало кто верил в их существование и только единицы, высшие иерархи Империума и чины спецслужб знали наверняка о том, что они реальны. Тринадцать ангелов, стоящих по левую руку в День Суда. Империум быстро разрастался, но их число оставалось неизменным. Тринадцать тех, кто приводили в исполнение приговор, всегда, неизбежно. Тринадцать тех, кто не были простыми убийцами, но орудием в руках рока и Императора.
Ангел смерти сдвинул прядь волос на виске, затем подцепил за край и отделил лоскут кожи, он повис над щекой почти не кровоточа. Лицо ангела было спокойно, руки с небольшими узловатыми пальцами не дрожали. Он протянул от винтовки небольшой провод и присоединил к порту, обнажившемуся под кожей. Мир померк остались только силуэты зданий, сооружений, неживых объектов и яркие пятна людей и животных, пульсирующие в такт сердцебиению. На этот раз объект слишком хорошо охранялся, в этой квартирке было окно выходящая в сторону, где в небольшом частном доме у приговорённого была важная встреча, но прямой зрительный контакт был невозможен. Даже если бы, по счастливому стечению обстоятельств, на которое ангелы никогда не рассчитывали, объект можно было бы засечь визуально, наверняка многие средства защиты экранировали бы его от прямых попаданий. По тому было принято решение применить новую разработку, о которой пока не было никому известно, от того средства противодействия ему ещё не были выработаны. Лазерное оружие фокусировало луч в том месте, которое рассчитает мощный встроенный процессор, а выберет мозг оператора. К такому осуждённый не был готов. К ангелу на компьютер, который был встроен в оружие, а следом прямо в мозг пришли координаты и приметы осуждённого. К ангелу снизошло откровение. Во-первых, осуждённый оказался осуждённой, а во-вторых это была Лиза.
-Здесь занято?
-Да, очаровательной незнакомкой! – ангел улыбнулся, как мог обаятельнее, хотя едва ли ему это удалось. Не привык выражать эмоции, не привык к женскому обществу, хотя ему оно очень нравилось, и стушевался от того, что женщина заговорила первой, чего с ним совсем никогда не бывало.
-Ого, нечасто услышишь с утра такие комплименты! Вы не против, я выпью чашечку кофе за вашим столиком, а то мест больше нет?
-Конечно, присаживайтесь, буду очень рад такой приятной компании. Мест в час пик в кафе действительно не было, с утра многие спускались в заведение взбодриться перед сменой. Тем более, что здесь готовили неплохой, по местным меркам, кофейный напиток.
-Тоже собираетесь на смену? - похоже девушке его незатейливые комплименты и показное дружелюбие действительно понравились и она не собиралась умолкать. У ангелов была очень специфическая и нервная работа, при этом большая часть средств расслабления им не были доступны. Ни алкоголь, ни психотропные вещества, ни другие пагубные привычки допускать было нельзя: потенциал их мозга всегда использовался по максиму и не должен был быть чем-либо замутнён. Адреналиновых наркоманов тоже не жаловали, человек слишком привычный к риску, может так же начать неосознанно рисковать операцией, получая скрытый кайф. Из удовольствий оставались женщины, что само по себе очень даже неплохо. Но и тут таилось страшное разочарование, даже два: удовольствие которое выбрал не сам, а которое тебе досталось в силу обстоятельств не доставляло истинного наслаждения, глубокие привязанности были невозможны. Привязанности мешали делу, если любишь, каждый раз отправляться на смерть не так-то сильно и хочется, да и в силу особенностей профессии ангелы редко летали по вселенной слишком долго. Так что семью и длительные отношения строить было проблематично. Всё это он осознавал, как осознавал, то что её серые глаза, отличались от его серых глаз, всегда холодных. Внутри них плясал весёлый огонёк, который грел с первых минут общения.
-Да скоро за мной примчится гравимобиль.
-Жаль, но я тоже опаздываю, не удастся как следует поболтать. Может ещё увидимся: я в этом кафе бываю каждое утро. Меня зовут Лиза.
-Очень приятно, Фэт. Надеюсь, увидимся, я тоже частенько заглядываю.
Они ещё болтали какое-то время, а потом разошлись, каждому было пора на работу. Жизнь-это свобода, свобода выбирать между долгом, работой, потребностями, обязательствами и прочими зависимостями. Он не собирался в больше приходить в это кофе, он редко бывал в одном месте дважды, почти никогда. И всё же ангел опять спустило в тоже самое кресло и опять, и опять, и снова. Он возвращался на эту планету много раз, стал завсегдатаем этого кафе. Перестал понимать себя, потерял душеные равновесие и покой и обрёл много большее.
- Это ведь не твоё настоящее имя? - она прижималась щекой к его груди. Он умел врать как никто в галактике, его лож не распознавали лучшие компьютеры, но она распознавала. Хотя больше всего его удивляло не это, а то что врать не хотелось.
- Нет, не настоящее. – у него было много имён, на каждой планете своё, а иногда и несколько, он не помнил и половины. Настоящее имя ангела знали единицы: KarA-0945873688715 Посвящённым оно могло сказать многое, но и оно не было постоянным, а набор цифр менялся вместе с послужным списком ангела. Легко расшифровывалась только первая цифра- количество проваленных заданий или тех миссий, которые были выполнены неудовлетворительно, недостаточно чисто. Когда цифра превращалась в число ангел считался падшим, что происходило в этом случае лжефэт старался не думать. Он очень гордился своим 0, мало у кого он сохранялся после года службы, Фэт же активно действовал уже не первое десятилетие, что было лучшим результатом, потому считался первым, стоящим ближе всех к левой длани.
- Жаль, что ты не можешь сказать правды, а я не могу настаивать. Буду называть тебя мой медвежонок.
-Мне тоже жаль. – кто такие медведи ангел не знал, наверное какие-то небольшие пушистые, ласковые зверьки, женщинам такие нравятся. Ему действительно было жаль, но не правды, об которую не вытирал ноги только ленивый, а от того, что они не смогут быть долго вместе. Хотя он ошибся и здесь: они пробыли вместе долго, очень долго, целых три года. Три года, которые стоят множества бессмысленных лет или даже жизней, без неё. Он, конечно, не заметил, как она отдалилась, не хотел этого видеть, чувствовать, закрывал глаза. Лизе была не доступна большая часть его жизни и она с присущей ей тактичностью в неё не лезла. Он же не совался в ту часть её жизни, которая проходила без него, он доверял спутнице, должен был хоть кому-то доверять, растворился в счастье, позабыв, что оно самая хрупка во вселенной вещь.
-Он сделал мне предложение.
-И ты согласилась?
В ответ только небольшой кивок, хотя и он не требовался, всё и так было понятно. Ай-ай-яй-яй! Как же больно. Ангелы не чувствуют боли, к физическим страданиям он давно привык, они стали его частью, частью его жизни. Но душевные, можно ли к ним привыкнуть? Она не была красавицей, совсем нет, но как же она были притягательна. Его Лизанька, его радость, его жизнь. Она не была молода, он знал, что этот момент наступит, что кто-то предложит ей то что он не мог, не хотел. Откуда столько боли, он не знал, что столько может пережить. Чувствовали столько боли все те чей приговор он привёл в исполнения? Едва ли, он был орудием смерти, но не пыток. Всегда делал что должно, думал это спасёт от душевных терзаний, но нет, это их только усилило. Ей тоже было боль, он знал это, но теперь им было боль по-отдельности, жизнь разделилась, вселенная разделилась на две чести. Ангел знал что делать, ангелы всегда знают. Он мог не только хорошо запоминать, но и отлично забывать. Сотни смертей, он забыл их все; дни радость и счастья, теперь ставшие ночным кошмаром, забывать их было кощунством, но он пошёл и на это.
Любовь вернулась, любовь не может убить ни один судья, не один палач, не один ангел. Или всё таки может? У него есть прекрасная возможность проверить. В штабе знали кого посылать на это задание. В мире, превратившемся в оттенки синего и красного люди отличались сердцебиением и температурами тела. Он знал её сердцебиение, он помнил все его ритмы, скачки, все оттенки. Он знал ритм её сердце лучше, чем себя, думал, что забыл его, забыл её, но только обманывал себя всё это время, всё это бессмысленное время, без любви. Ну что же, она бросила его, сделала несчастным, самое время отомстить, перелистнуть эту страницу своей жизни раз и навсегда. Он сузил видимую область до заданных координат, в ней оказалось не так уж много народу. Ангел сразу её узнал, увидел не как оттенки красного и оранжевого, а как живую, как самого дорогого в его жизни человека. Лиза теперь с другим, штаб так устроил, в своих извечных интригах или он ей надоел, это не важно. Она его не любит- это тоже не важно, это её выбор. Вопрос в другом: он любил её? Ангелы смерти умеют любить? Конечно, нет, вся его жизнь- набор смертей. Одной больше, одной меньше; он должен выполнить задание, долг- это часть любви, часть Империума, он всю жизнь был верен своему долгу, своему предназначению.
Как же много у них было хорошего, у него никогда столько не было. Столько ласки, столько взаимопонимания, красивых слов и потакания друг другу. Их близость не была физической. Точнее она была прекрасна в своём физическом воплощении: бесконечные объятия и ласки, но всё это было продолжением близости духовной, с которой всё начиналось. И это всё не должно так заканчиваться.
-Она даже не узнает, что произошло. Она больше не твоя! Ответь на предательство так, как умеешь! Подари ей покой! - внутренний голос не умолкал, впрочем, у ангелов во плоти должны быть свои демоны. Действительно она ушла от него, причинив неописуемую боль, если же нажать на курок, она даже ничего не почувствует, так даже лучше, чем от старости или болезней, или от несчастного случая. Он её больше никогда не увидит- эта мысль вернулась с новой силой, пальцы от неё едва не сжались, вдавливая курок. Такие важные операции проводились молниеносно, время на раздумья истекало. Хотя ангел смерти всё давно уже решил, просто предавался нахлынувшим воспоминаниям, которые так долго, с переменным успехом сдерживал. Свобода, красивое и не пустое слово: убить себя, убить её, ничего не делать и попытаться бежать, у него даже есть неплохие шансы, ведь он действительно лучший. Он всегда считал, что может скрыться от кого угодно, но как всегда ошибался: от себя, своего прошлого он так и не убежал. Больше он такой ошибки не допустит, время догонялок кончилось, а свобода сжалась до одного единственного правильного решения.
Лёгкость, необычайная лёгкость, ангел воспарил, он был в своей стихии. Область видимости расширилась по его прихоти. Он быстро вычислил агентов Империума, они думали, что хорошо замаскированы, что операция не может провалиться. Это была группа прикрытия или зачистки- зависит от обстоятельств. В важных играх всё на одну карту не ставят, даже на такого джокера, как ангел смерти. Кого-то по имплантам, кого-то по особым сердечным ритмам он вычислил почти всех: одиннадцать агентов. Обычно группы состояли из пятнадцати и координатора, но это было уже не важно. Он плавна раз за разом вдавливал спуск. В здании, где находилась цель со вскипевшим мозгом падали люди, как будто их поразил инсульт- древнее заболевание, которое давно научились заранее диагностировать и предотвращать. Один из агентов был совсем рядом с Лизой, его Лизонькой, чтобы она не считала и не думали другие. Ангел всю жизнь был верен долгу, он очень гордился своим 0, но он был несчастен. Сейчас же он вновь поймал своё счастье, он был верен себе, он был с Лизонькой, опять с Лизой, пусть и совсем ненадолго, пусть она об этом и не узнает. Но её охрана справится, они сделают выводы, у Лизы будет шанс, а большего ему и не надо. Он всю жизнь отдал Империуму, смерть же он потратил так, как захотел, ведь он ангел смерти, таким и останется. Этаж небоскрёба, на котором находилась неприметная квартира перестал существовать, начисто сметённый взрывом. Позже специалисты выяснили, что в одной из неблагополучных квартир неправильно обращались с энергоносителями.
Много золота с небольшими чёрными вкраплениями- отделка личных покоев, как и всего храма была шикарна.
- Ангел воспарил в последний раз, ваше преосвященство. - внешний вид служителя был противопоставлением, всему внешнему убранству: много чёрного, мало вычурности, его сан было сложно разобрать. Перед ним на троне восседало нечто, что могло бы сойти за олицетворение помпезности, но было кардиналом. Из-под глухой, золотой маски послышались хлюпающие звуки, которые непосвящённый мог принять за что угодно, но только не за смех, коим они являлись.
-Не понимаю, чему Вы так радуетесь? Империум потерял своего лучшего ликвидатора. - продолжил служитель.
- Радуюсь за дело церкви, которая благодаря этому укрепит своё влияние. Было прекрасной идеей свести эти девку как её там звали? - голос из-под глухой маски звучал значительно, отдаваясь небольшим этом, но вот речь не всегда была возвышенной. Находясь не на публике его преосвященство не видел нужды сдерживаться.
-Её звали Лиза.
-Да, точно. Должно быть чрезвычайно соблазнительная особа, раз смогла влюбить в себя сперва бессердечного ангела, а затем харизматичного главу культа. И хотя чувства ангела были досадной случайности, мы смогли их использовать на благо, завербовав его пассию и сведя её, пока он скитался по вечным заданиям, с молодым и крайне привлекательным лжепророком. И вот она уже любовница главы еретиков и по совместительству его главный помощник. С помощью своих природных данных, сексуальности и нашей поддержкой, она урвала себе значительный кусок влияния, в активно развивающейся секте. Глава культистов начал что-то подозревать, но тут пригодился ангел с разбитым сердцем: он сделал всё как нельзя лучше. Покушение сорвано, но при этом крайне правдоподобно, что именно мы его устроили, причём не пожалели усилий и, если бы не вспыхнувшая старая любовь, нам бы всё удалось. Глава культа вновь верит своей чудом спасшейся подруге, которая всё больше ниточек власти, их еретического сообщества, завязывает на себя. А ангел давно уже залетался. При его профессии долгожительство не идёт на пользу: или начал бы рефлексировать, или понравилось бы убивать, в любом случае их надо периодически менять.
-Склоняюсь перед вашей мудростью, но пока что секта вместо одного сильного лидера получила двух и продолжает всё активнее развиваться. Кроме того, Лиза нравится мужчинам не только своей сексуальностью, но и по тому, что умна. Она может догадаться что случилось, подключить информаторов. Если она докопается до правды, кто знает, как на неё это повлияет? Не получим ли мы вместо в меру агрессивного, но предсказуемого культа сборище фанатиков, возглавляемое ведомой местью обманутой женщиной, ведь она всё больше задвигает на второй план своего мужа.
-Не получим, ещё немного времени нужно, чтобы раскол в секте достиг апогея, после мы вышлем другого ангела, который ликвидирует верхушку в этом рассаднике ереси. Без своих лидеров, с посеянными семенами раздора культ не выживет и станет для нас лёгкой добычей.
- Склоняюсь перед вашей мудрость и смиренно молю, чтобы этот момент настал как можно быстрее. Слишком сложные игры, слишком часто идут не по плану, особенно если ключевые игроки женщины, их поведение сложнее предсказывать, особенно когда чувства в них клокочут.
Повисло недолго молчание, сложно было определить точно, но создавалось впечатление, что не троне под грудой облачений и мантий недовольно заёрзали.
-Мы учтём твоё мнение Матвей. Спасибо за службу, а теперь ступай, нам надо подумать.
Служитель низко поклонился и вышел, кроме всего прочего он был летописцем и многое знал об истории Империума и сам её записывал. Ему были ведомы многие тайны, так как он был приближен к высшему духовенству за свою набожность и незаурядные аналитические способности. Сейчас же его развитая интуиция всё сильнее подсказывала, что история пошла не по лучшему для человечества сценарию по тому, что те, кто должны гасить пожар страстей, начали его раздувать.