Дедушка Миша

На фото мои бабушка и дедушка

        Когда умер Сталин, моя бабушка не плакала. Она впервые совсем не грустно пела грустную песню своим тонким и мелодичным голосом... "О койвшен, койвшен папиросен"     

        Мой дедушка, за которого бабушка вышла замуж и рожала в радости детей, погиб на войне. После войны бабушка вышла замуж за деда Мишу... Это был под два метра здоровяк. Очень сильный. Это был единственный человек в нашей семье, у которого не осталось и намёка на еврейский акцент. Выбили, закопали... расстреляли.
        Они не успели эвакуироваться. Не успел он и в армию призваться, когда их местечко настигли немцы. Все кто евреи, были отправлены на расстрел. Сначала на его глазах расстреляли его жену и двух дочек. Потом его. Но ему повезло. Сверху на него упало тело большой женщины, а потому, когда немцы шли и добивали шевелящихся, его просто не заметили. Когда же наступала ночь... Украинцы. Именно они шли и откапывали оставшихся в живых. Прислушиваясь к каждому шороху... Так и моего деда спасли. Отнесли к себе домой. Покрасили волосы в белый цвет и назвали его Мишкой.
        А тут уже формировались рабочие отряды в Германию... Тааакой здоровенный детина, конечно, оказался в числе первых. Непонятно, как не проверили, что он обрезан, но видимо это уже никому не было важно. Не те задачи стояли. Итак, мой дед оказался в Германии, в рабочем русско-украинско-белорусско трудовом лагере. Они работали. Их кормили. Как скот, как рабов. Сошёлся дедушка тогда с одной женщиной. Потом она вдруг исчезла... Немцы брали донорскую кровь... Все пять литров. А то, что оставалось от человека выбрасывали... Деду рассказали... Что он мог поделать? Его держали товарищи, чтобы он не стал следующим донором, либо на расстрел. Было это в той части Германии, которую освобождали американцы.
        Дед умел водить машину. И когда он перевозил какого-то офицера, началась бомбежка. Офицер тогда погиб, а дед неизвестно сколько времени был контужен и ноги его были засыпаны землей. Немцы откопали... Ноги были чёрные и его готовили к ампутации.      Почему хирург его не сдал? Было очень трудно поверить в человечность немцев... Видимо знал, что войне капут и больше нечего бояться... Было и такое... Не все, оказалось, звери...И в это время в лагерь вошли американцы...
         А теперь рассказывает дедушка:
        - Надо мной навис огромный негр и говорит со мной по-английски...
        - Не понимаю тебя...
        Тогда он открыл мои ноги и закричал:
        - Джу! (еврей)
        И улыбался своими белыми зубами... Тут же подошёл другой солдат и спросил, говорю ли на идиш... Одна война закончилась... Американцы спасали всех, кого и как было возможно. Возле меня установили дежурство и сутками отмачивали ноги, то в холодной, то в горячей воде и, не щадя, отбивали щётками... Кровь побежала... Ноги спасли. Потом они умоляли меня не возвращаться в СССР... Предупреждали, что меня ждёт тюрьма. Умоляли ехать с ними в Америку...
        А я же советский человек! Страх перед Сталиным был нешуточный... Потом была ещё одна война за выживание... Эшелон шёл без остановок в Сибирь... Везли предателей Родины... Там дед заболел туберкулёзом, а потому был помилован по состоянию здоровья через восемь лет лагерей. И когда приехал в Херсон, то работал ещё и грузчиком! Вот здоровенный был! Но еврейского акцента у него, конечно же, не было... Он говорил с бабушкой на идиш, когда нужно было, чтобы мы, дети, не понимали, о чём говорят... А если ругался, то только на идиш...

        Когда умер Сталин, моя бабушка не плакала... А дед смотрел на нёе, улыбаясь, слушал... О, койвшен! Койвшен папиросен...