Из сборника рассказов Жажда. Обормот

Обормот
Русые, почти седые волосы. Благодушные усы. Нос – орлиный. Рост – для мужчины маленький: метр пятьдесят с кепкой... Худенький, но мускулистый. Тридцать лет оттрубил добровольно на Севере. От трёх браков четверо детей: на Урале, в Белоруссии, на Украине. В четвёртый раз жениться не собирается, но живёт вместе с доброй и очень домашней женщиной и её десятилетним сыном.
Дома, после работы, он, уткнувшись в телевизор, обычно, молчит. Ни на кого не обращает внимания. То ли живой, то ли мёртвый – непонятно, а вот по выходным...
– Эх! Найти бы мне кого-нибудь помоложе и поумнее, – жалуется он Бутылке, гордо стоящей на столе рядом с тарелкой квашеной капусты и куском жареной свинины, – а то тоска берёт! Взять бы всё, да и бросить! Как хорошо я там, на Севере, жил: друзья да подружки, и никакой родни, и никаких забот! А тут... Родни полно! И какие–то все странные: одного жалко, другого, третьего... А жизнь мимо меня течёт! А зачем они мне? Родня вся эта? Ну, видел я раньше мать один раз в год, и ладно, хватит! – он взял Бутылку, наклонил, налил в рюмку, выпил, похрустел капустой и дальше: – Встану, бывало, я рано утром, – и тут он перешёл на радостный шепот, – возьму ружьё, нет-нет, не убивать, просто... Иду... Иду... По хрустящему снегу... За Ч–У–Д–О–М... Иду... Ох! А красотища кругом просто неописуемая! Н-ну уж когда оччень сильно проголодаюсь, пристрелю кого-нибудь... А так – нет! Иду себе, иду... Километров десять, а то и двадцать... А потом обратно столько же... А мороз градусов тридцать... А я и не замечаю... Эх, жалко, что ты не человек, – сообщил он наполовину опустевшей Бутылке, – но, может, ты меня хоть чуть-чуть понимаешь? Я же Полярное Сияние видел! Я видел его. Видел. И не один раз... – вздохнул он громко и по-детски, – и это такая несравненная ни с чем красота... Описывать не берусь: выпимши уже. А выпимши я зззаикаюсь и слова распугиваю. Нннет, не берусь. Ддда, – протянул он, закуривая беломорину... – там я всё-таки всегда был первый, всегда человек. А тут я кто? Обормот! Всё нужно делать по чьей-то указке. Надоело мне быть где–то на задворках... Она с сыном. Прыгает около него целыми днями, а он тюхтя какой–то. Не разрешает она мне его воспитывать.
Эээх! То ли дело там, на Севере! Куплю домик! Живу себе, поживаю! Электриком работаю. На охоту хожу. Девки там, шампанское... Друзья... Было как-то: женился друг, а жить негде. Я ушел в вагончик, а другу дом оставил. А себе другой купил. Ну, правда, и я как-то женился. Двое сыновей родилось. Прекрасных! А жена оказалась так себе. Прилетел к нам однажды самолёт. Я её туда вместе с детьми посадил, сплюнул и сказал: «Лети туда, откуда прилетела!» Я тогда на неё очень был зол. А сейчас... Всё бы продал, всё бы бросил! Эх-ма! – он взял Бутылку в руки, уже почти пустую, и сказал: – Да и уехал бы туда, к сыновьям! Её я видеть не хочу! А вот по сыновьям соскучился. Десять лет их не видел! Мужики, поди! И что я здесь, в этой клетке, как обормот, сижу? Всё перед кем-то отчитываться должен... Все у меня что-то просят. Да мне и не жалко! В тундру я хочу! В тундру! Привык я первым быть! Бойцом! А женщину мне завоевать, за-во-е-вать хочется! А то есть хорошая, верная, ласковая, чистюля, ну и что? Жизнь куда–то мимо меня течёт. Обормот я здесь. Не чело..., – уронил голову на руки, невольно громыхнув при этом тарелкой с квашеной капустой, и заснул мгновенно.
;;;