Это было давно

                Светлой памяти моей бабушки               
                Ольги Владимировны   посвящается

              Колокольный звон нарушил тишину хмурого весеннего утра. Собор находился в центре одноэтажной  Юзовки, теперь  Макеевки, состоявшей из множества шахтерских поселков. В 1859 году один из крупнейших помещиков области Войска Донского Иван Григорьевич Иловайский  открыл первый в Макеевской волости рудник. А новые  шахты называл  именами своих детей- так и появились «Сергей», «Владимир», «Дмитрий», «София» А потом добавился  и «Иван»- это  сын Дмитрий Иловайский назвал новый рудник именем своего отца.

        На Люсе было старенькое пальто, перелицованное и перешитое из парадного маминого.  Оно хорошо  защищало молодую  женщину от пронизывающего совсем не весеннего ветра. В 1923 году еще не были  запрещены церковные службы, еще не начался разгром и снос намоленных церквей.   Вот и тянулись к храму  воскресным утром человеческие фигуры в неброской поношенной одежде с веточками вербы в руках. А когда служба заканчивалась и прихожане пошли ко кресту, с Люсей вежливо раскланялся высокий господин с черными усами.

        Теперь каждое воскресенье после заутрени  Люся шла домой не одна- ее провожал  Афанасий Антонович. Постепенно их знакомство перешло в ту теплую стадию, когда хочется рассказать о своей несладкой жизни, выслушать спутника, неспешно гуляя воскресным днем по тихим улочкам.

        Люсе исполнился 31 год и жила она с твердой уверенностью, что ее счастливое время ушло безвозвратно вместе со смертью  в двадцатом  любимого мужа Феденьки, кончины родителей, семимесячной доченьки и еще многих дорогих сердцу людей. В далеком беззаботном прошлом  осталась  учеба в Таганрогской Мариинской женской гимназии, работа в прогимназии, венчание в Митрофаниевской церкви, рождение первенца Мишеньки… В голодном 19-м  молодая семья перебралась из  Таганрога в более сытные места- в Харцызске  на шахту, где управляющим был соученик Феди,  нужен был  главный бухгалтер. Работа требовала поездок то в Харьков, то в Таганрог. Вот и вышло так, что в переполненном поезде по дороге  в Таганрогский Азово- Донской банк Федя заразился тифом и скончался.  Родители Феди  жили в Макеевке. Незадолго до кончины Феди им вышло похоронить старшего сына Сергея и служившую сестрой милосердия дочь Соню. Кроме внука Мишеньки у них  никого не осталось, вот и перебралась к ним невестка Люся с шестилетним сыном. Поступила на металлургический завод в материальный отдел и за работой  немного успокоилась, оттаяла.

         Афанасию Антоновичу к моменту встречи с Люсей исполнилось 47 лет. На Макеевском металлургическом заводе  он работал с момента его основания, с 1898 года. Супругу Афанасий  похоронил тремя годами раньше, а сын Андрей работал бухгалтером в одном из шахтоуправлений. Был он высоким, красивым, коммуникабельным. Одно только тревожило отца: у сына была открытая форма туберкулеза. В «смутное» время Андрей был мобилизован в «белую» армию;  когда ее остатки, теснимые «красными», покидали Крым, он оказался в Турции. Многие так и остались навеки в той земле- умерли от болезней и голода, а те, кому разрешили возвратиться на Родину, тут же были отправлены в трудовые лагеря на земле Сибирской,  откуда  Андрей вернулся домой неизлечимо больным.

         Пара «расписалась» по новым советским законам и затем обвенчалась  в не-большой уютной церкви в поселке при руднике «София».  Афанасий  облачился в парадный костюм- тройку.  Люся примерила свое венчальное платье цвета слоновой кости, пролежавшее в старом чемодане долгие десять лет, вспомнила Таганрог,  Митрофаниевскую церковь, покойного Феденьку… и, уложив короной длинную темно- каштановую косу, снова отправилась под венец. На календаре был 1923-й год.

        Афанасий  умел все- прекрасный электрик, чертежник, мастеровой. Внимательный, заботливый… «Молодым» выделили две комнаты в служебном  коттедже в районе Старая Колония, появившемся одновременно с металлургическим заводом. Супруги  договорились, что общих детей у них не будет- ведь есть взрослый сын Андрей у Афанасия и девятилетний Миша у Люси. Но судьба распорядилась по- своему, и через год  родился сынок Витя. Прожил он чуть больше года и умер от дизентерии. Родители винили друг друга в случившемся горе, часто ссорились и готовы были расстаться, но известие о новой беременности Люси вернуло в семью мир. А в августе 1926- го года родился Володя, мой отец.

        Семье отмеряно было 14 лет  до той страшной минуты, когда октябрьской ночью 1937 года «Черный ворон»  навсегда увез моего деда. Обвинение было странным и страшным: «бельгийский шпион».  Было ему уже 62 года, в тюрьме обострилась язва желудка и он скончался, не успев попасть по этапу в лагеря. Справку о реабилитации  мужа бабушка получила в начале шестидесятых…

        Андрей женился почти одновременно с отцом; у него родилась дочь Виктория. Вышло так, что мой папа в 5 месяцев стал дядей! Но болезнь Андрея прогрессировала и, боясь заразить жену и ребенка, он уехал в Новый Афон. Там в специализированной клинике он скончался в 1932 году. Последние 2 месяца рядом с умирающим был шестнадцатилетний сводный брат Миша. Наверное  тогда и решил он посвятить свою жизнь медицине. По окончании в Сталино  (Донецке) медицинского института он и его молодая жена поработали некоторое время в больнице в Макеевке, а с началом Финской Кампании военврач Михаил Гераськин провел сотни операций в полевых госпиталях.   Наступил мир.  Миша съездил в мае 1941 года в  Таганрог к перебравшейся туда после кончины мужа матери, показал фотографии  своего двухлетнего сыночка Вити. Это была их последняя встреча- военврачи Михаил и Людмила  Гераськины  без вести пропали на фронтах Великой Отечественной. Маленький Витя остался с теткой Людмилы в оккупированной Макеевке. Как только освободили Таганрог, семнадцатилетнего папу забрали на фронт, а бабушка отправилась на поиски внука. Увы, тетка во время оккупации умерла, а ребенка предположительно сдали в детский дом. Бабушка долго безрезультатно искала старшего внука…