Как с помощью искусства слова выжить в этом мире

В 2018-ом году я провёл на строительных объектах всё лето, не видя света. Хотя я ненавижу стройку и обитающий там контингент, у меня не было выбора. Я добровольно сдался в рабство, поскольку мне очень хотелось заработать как можно больше денег за два свободных от учёбы месяца. Большую половину августа нам не давали выходных, потому что нужно было успеть к срокам сдачи очередного объекта. Работодатель щедро оплачивал мой труд, но вскоре силы и энтузиазм были на исходе. Я уже был совершенно равнодушен к зачислениям на мою карту, так как истощился не столько физически, сколько эмоционально. Мне была необходима литература, музыка, проповеди, фильмы, а вместо этого я уже много дней подряд находился среди тупых дегенератов, у которых из уст не исходило ничего, кроме грязных анекдотов, обсуждения своих сожительниц, матерных слов и сигаретного дыма. Я настолько устал от этого, что решил во что бы то ни стало получить выходной. Предполагая немного отдохнуть и потом снова выйти, я перебирал в голове варианты моей просьбы к шефу и наконец понял, что ни один из них не будет звучать убедительно.
Тяжело? А что ты хотел?
Сам выбрал хорошую зарплату, терпи и не жалуйся на испорченный маникюр.
Ты ведь не сможешь объяснить этому мужику, что значит "духовная пища", даже если процитируешь все, связанные с этим понятием, тексты Синодального перевода.

На следующий день один из рабочих занемог и получил выходной. Не знаю, заболел ли он в реальности или же, шмыгая носом, сообщил об этом голосом умирающего по телефону нашему боссу, но я искренне позавидовал ему.

Я начал усиленно думать над тем, как бы и мне получить этот заветный день свободы, но при условии, что из моих уст не изойдёт ложь. На следующее утро уровень апатии к жизни зашкаливал как никогда. На кой чёрт нужны эти деньги, если я даже не могу их потратить?
Я сел на краю дивана и изо всех сил попытался почувствовать себя больным. Напрасно я искал хоть какой-нибудь симптом простуды или инфекции. Всё было отлично. Но тем не менее мне до смерти хотелось остаться в квартире и провести весь день одному.
Что же делать? В раздумьях я полез в шкаф за градусником, возлагая последнюю надежду на то, что может быть он мне даст хоть какое-то основание для того, чтобы остаться. На несколько мгновений я уставился на его холодную стеклянную оболочку, а затем плавно сфокусировался на последнем значении.
— Тридцать семь и два, - медленно произнёс я, - у кого-то было тридцать семь и два...
Вдруг идея, блестящая как запонки, которые я не могу себе позволить, пронзила мой разум и я с градусником метнулся к телефону, напугав, и без того считающую меня странным, кошку.
Зажав нос большим и указательным пальцами, я вслушивался в длинные гудки, пока на другом конце не раздалось:
— Алё!
— Александр Владимирович, - страдальческим тоном гундосил я, - у меня тут на градуснике 37 и 2, я, вероятно, не смогу сегодня выйти.
— Хорошо, Никит, пару дней отлёживайся и снова вперёд! - сказал он и завершил звонок.

Я ликовал! Так быстро моё настроение, прежде угнетённое, не взлетало никогда! Я получил то, что я хотел, и при этом я не сказал неправды.
Я не сказал ему, что я заболел. Я не сказал, что это моя температура 37 и 2. Я всего лишь сказал, что на моём градуснике такое-то значение и, если позволено, я сегодня не выйду. А что он там понял, это уже не моё дело.

P. S. На случай, если кто-то скинет этот пост моему уже бывшему работодателю. Извините, Александр Владимирович. Вы часто говорили "Хочешь жить - умей вертеться". Вот я и верчусь.