Валерия. глава 10

 Для отдыха не потребовалось много времени, я почему-то проснулся сам, чувствуя себя преотлично. Соскучившись по дочке, весь вечер играл с ней, давая отдых уставшей от ребёнка жене; Наташа часто попрекала меня отсутствием помощи с моей стороны. Она уже не слушала мнение родителей, которые старались смягчить ситуацию в семье, и даже у Ольги Станиславовны не получалось повлиять на дочь.
- Знаешь, Вадим, Наташа очень ранимая, - шёпотом поведала тёща, посматривая в сторону дочери, весело танцующей с подружками, - немного избалована, но это пройдёт. Отец души в ней не чаял и выполнял все её желания и капризы. Надо немного подождать, и всё.
Кто-то позвал Ольгу Станиславовну, и она, подмигнув мне, удалилась, а я повёл Олесю к ярко мигающей ёлочке, не обращая внимания на гостей. Большинство из них много пили, что я всегда осуждал, потому что сам был не такой. Да и на работу завтра. Среди приглашённых были мой отец с женой и сыновьями, но я с удовольствием общался только с братьями. Нормальными они выросли, старшекурсник медицинского и будущий выпускник средней школы с почти отличной учёбой. Я нисколько не помогал студенту-медику, но сейчас, расчувствовавшись, пригласил его посетить больницу, в которой работал.
- На практику туда хотел, но постеснялся, думал, ты против будешь.
- Запишись, пока ещё можно. Тебе там понравится, - ответил я, - знаешь, мне и мечтать больше не о чем.
И тут же подумал, что говорю неправду. Я мечтал уже несколько часов, мечтал остро, до исступления, до какого-то умопомрачения. Мечтал о Валерии...
Подошедшая Наташа принесла на подносе всем шампанского и ловко вклинилась в разговор, изображая гостеприимную хозяйку и достойную жену. «Правда, Вадим? Как скажешь, Вадим...» - не сходило с её уст. И уже не впервые мне пришла мысль о лицемерии не только жены, но и всей её семьи. Пётр Маркович, властный, строгий и непримиримый на службе, дома становился другим. Ольга Станиславовна руководила и командовала семьёй, и Пётр Маркович никогда не спорил со своей половиной, но она всегда жаловалась подругам, что её супруг непримиримый деспот, а они с Наташей покорные жёны, это у них в крови. В крови у них имелись преимущественно
истеричность и вздорность, несмотря на воспитание и хорошо обеспеченную жизнь, но понял это слишком поздно.
Устав от шума и подвыпивших гостей, я под предлогом того, что дочке пора спать, удалился наверх. Уснувшую Олесю долго держал на руках и думал, почему такой дурак и не взял у Валерии телефон, сейчас можно бы ей позвонить, поздравить с праздником, немного поболтать, ведь общаться у нас получилось легко и просто. Телефон был записан на карточке в больнице но, как ни старался припомнить цифры, ничего у меня не получалось. Обругав себя ещё раз, положил дочку на кровать и осторожно снял с неё нарядную одежду и украшения с волос. Мне не нравилось, что такого маленького ребёнка наряжают в не очень удобную одежду, на голову цепляют бесконечные цветные резиночки с бантиками. Наташа отвечала, что это очень красиво, а у меня нет никакого вкуса.
Я долго любовался спящей дочкой. Раскинув ручки и ножки в стороны, она спокойно спала посередине нашей взрослой кровати. Может, прилечь рядом и подремать, внизу вроде стало потише. Но вскоре пришла Наташа:
- Спит? Хорошо! Пойдём, поможешь мне убрать, мама устала и легла, папа должен несколько звонков сделать. Переложи её в кроватку!
Тон жены не терпел возражения, но я ответил холодно и недовольно:
- Никуда не пойду. Уже поздно, буду отдыхать. Забыла, что мне завтра на работу? Сама уберёшь, за Олесей я присмотрю.
- Вадим, это неслыханно! Да как ты можешь так не уважать жену и всю семью? Позоришь всех нас, сегодня перед гостями было так неудобно! Как бирюк, один шатался, а все веселились и танцевали.
- С дочкой играл весь вечер, дал тебе отдохнуть и вволю повеселиться! Чего ты ещё хочешь? С гостями нормально общался, а с теми, кто перебрал и языком еле ворочал, не о чем говорить. И сколько можно повторять, не прикоснусь к салатницам и кастрюлькам! У меня руки и пальцы вовсе не для этого, а для работы.
- Понятно! - злым шёпотом ответила Наташа, - мне можно, это я служанка для тебя, а не жена! Не лучше ли нам развестись?
Про развод услышал впервые и среагировал быстро:
- Успокойся! Ребёнка разбудишь. Как тебе не стыдно! Посмотри, на кого ты похожа. Мне уже твои истерики надоели до чёртиков!
- А мне надоел ты! Когда я вернусь, чтобы тебя в спальне не было! Катись в свой кабинет спать! Правильно мама сказала...
Но я не пожелал слушать, что сказала мама на этот раз, и быстро вышел из спальни. Наташа кинулась за мной, но я успел закрыться в своём кабинете на замок. В большинстве комнат в квартире Грачёвых были вставлены замки, не знаю уж, для чего и чья это была инициатива. Прислушавшись, понял, что жена побежала вниз, и вернулся в спальню. Олеся лежала в своей кроватке с высокими бортиками. Дочка уже давно хорошо ходила и даже бегала, но выбраться из своей кроватки пока не могла. Присел рядом, рассматривая Олесю.
Все говорили, что она очень похожа на меня, а значит, должна быть счастливой в жизни.
- Что-то не так с твоей мамой, дочка, - прошептал я, - но что?
Конечно, вёл себя несколько сдержанно по отношению к жене, но никогда не оскорблял и не унижал, внимания оказывал ровно столько, сколько получалось. Надо бы побольше, но я и правда много работал, а дома продолжал заниматься теорией. Меня интересовало всё новое в медицине, а особенно лапароскопия в хирургии. Как диагностику, её применяли уже с конца 50-х годов, а лечебную направленность лапароскопия получила в 80-е годы, и уже в институте мы изучали подробности этого нового метода, при котором все манипуляции хирургического вмешательства проводятся через несколько разрезов на теле. Этому предшествовало изобретение в начале XX века русским гинекологом Оттом визуального способа осмотра органов брюшной полости при помощи специальных инструментов.
Скоро в Москве пройдут семинары, и мне надо обязательно побывать на тех, где речь пойдёт о лапароскопии. Я знал, что есть и противники нового метода среди хирургов, но я их не понимал. Вернувшись в кабинет, открыл потрёпанный учебник, чтобы перечитать мнения тех, кто против - среди них были известные имена и фамилии.

- Вадим, уже поздно, ты скоро? - в голосе Наташи не было злости. Я посмотрел на жену, остановившуюся в дверях. Одетая в красивый шёлковый халатик, она выглядела хорошо и, конечно, знала это, - тебе завтра рано вставать, идём спать?
Казалось, Наташа была прежней, такой, когда у нас всё было хорошо.
- В душ сначала, - ответил жене, - иди, я сейчас.
Наташа слегка улыбнулась и ушла, демонстрируя красивую походку и хорошую фигуру. Проходя по коридору, почувствовал хорошо знакомый запах духов. Наташа всегда знала, что мне нравится и что хочу, но сегодня впервые на меня ничто не действовало.

 Наташины наряды, запахи, красивое бельё мне нравились, но в этом уже не было ничего нового, не было никакой тайны, это всё повторялось столько раз, что заставить желать по-настоящему близость с женой никак не могло. Да и резкие перемены в её поведении, бесконечные истерики и скандалы не добавляли романтики в наши отношения.
В этот вечер Валерия вспомнилась мне не один раз, и странным это не показалось. С тех пор, как вышел из её квартиры, я не забывал о ней ни на минуту и радовался предстоящей встрече в больнице. Уснуть долго не получалось, множество мыслей бродили в моей голове. Мне мешали то вдруг ставшая неудобной подушка, то голова жены на моём плече, то возня и кряхтение дочки. Забыться удалось лишь где-то под утро.

(продолжение следует

http://www.proza.ru/2019/11/25/1562